На сегодня уровень коррумпированности государственных органов и граждан достиг критической для существования государства распространенности. Случаи взяточничества, хищения, мошенничества, вымогательства, злоупотребления, конфликта интересов, кумовства, домогательства принятия неправомерных решений – стали повсеместными явлениями.
Коррупция на сегодня является ключевой преградой на пути развития Украины.
Ведь она одинаково негативно влияет как на срыв внутренних реформ, так и на постепенное уменьшение международной поддержки Украины. Если детализировать, то именно коррупционными факторами можно объяснить:
а) кризис созданной в 1990-х Украины и упущенных возможностей первых этапов независимости относительно реформ и евроинтеграции; кризис Майдана 2004 года и приход к власти Януковича; развал армии; кризис Евромайдана 2013 года;
б) провал ключевых реформ Майдана и существенное снижение уровня жизни украинцев, а также то, что коррупция стала мостом взаимодействия с бывшими «регионалами»;
в) общее уныние в «новой Украине», провальный результат референдума в Нидерландах (начало кризиса европейской интеграции Украины), уменьшение шансов на новый финансовый «план Маршалла» для Украины.
Не зря президент Литвы назвала коррупцию в Украине более важной проблемой, чем война; Виктория Нуланд назвала ее «историческим демоном», а Счетная палата ЕС констатировала, что Украина – самая коррумпированная страна в Европе.
Поле и потенциал для коррупции остаются чрезвычайно широким.
Этому не становятся помехой даже стремительное ухудшение внутренней и внешней ситуации. Основные традиционные источники коррупции – а именно государственный бюджет, местные бюджеты, государственные закупки, операционная деятельность государственных предприятий – продолжают быть привлекательными «коррупционными пирогами».
Это подтверждает тезис: чем более коррумпирована страна, тем больше в ее экономике государственных денег.
К этому добавились схемы с коррупционным давлением украинских олигархов, «национализациями/прихватизациями», валютными спекуляциями и банкротством банков, возвратом НДС, с «рыночными тарифами» и субсидиями, Роттердамом+, коррупцией на войне (мародерством).
Относительно региональных схем, то можно вспомнить «туалетную», «земельную», «налоговую».
Социальная вредоносность и экономические убытки от коррупции достигают уровня десятков миллиардов долларов.
В результате оценки негативного экономического воздействия коррупции (на государственные инвестиции, расходы и доходы государства, частные инвестиции, производительность экономики и качество управления государством) эксперты сделали вывод, что только за 10 лет потери Украины составили минимум 40 миллиардов долларов, или минус 20% к ВВП страны.
Украина, согласно опросу Transparency International, вошла в пятерку стран, где больше половины населения – 56% – считают коррупцию проблемой, которая мешает развиваться экономике.
Алексей Голобуцкий прав: если вдруг украинцы однажды перестанут давать и брать взятки – страна остановится, потому что в ней почти все отношения опираются на тенденции получения неправомерного вознаграждения.
Несмотря на то, что субъектом коррупции выступают как государственные чиновники, так и простые граждане, их мотивация, как и объемы коррупционных действий, остаются различными.
Ярким примером коррупционного «дерибана» стало принятие государственного бюджета на 2017 год. Оно сопровождалось перераспределением финансовых потоков и преференций, а также и принятием откровенно коррупционных законодательно-налоговых нововведений.
В качестве примеров государственного хищения в 2016 г. можно привести: хищение 750 миллионов гривен в «Укрспирте«, 581 миллионов гривен в «Укртрансгазе«, 492 миллиона на Запорожском титаномагниевом комбинате, 480 миллионов гривен в «Украинских экологических инвестициях», 421 миллион в Национальной академии аграрных наук Украины, 235 миллионов гривен в «Укрхимаммиактрансе».
Согласно социологическим исследованиям, причинами общественной коррупции являются:
1) так проще и легче решить проблемы (34%);
2) это уже стало нормой жизни (20%);
3) потому что взятки требуют (18%);
4) украинское законодательство слишком запутанное, и человеку самостоятельно никогда в нем не разобраться (10%);
5) люди часто хотят того, что по закону им не принадлежит (7%).
Следовательно, в обществе коррупция играет роль компенсации нехватки рыночных механизмов, средства избегания ответственности, средства преодоления бюрократических препонов, и средства получения социально-экономической выгоды.
Во властных органах коррупция преимущественно выступает исключительным элементом неограниченного обогащения.
В другом исследовании, отвечая на вопрос о причинах широкого распространения коррупции в Украине, респонденты чаще всего называли безнаказанность коррупционеров (59%), коррумпированность высшего руководства (44%), отсутствие действенного контроля (42%), традиции (36%), низкие зарплаты (24%).
За 2016 год формальный перечень антикоррупционных инструментов в Украине увеличился – но реальная коррупционная ситуация осталась неизменной.
Если грубо осуществлять анализ сквозь призму индекса СРІ, то к плюсам можно было отнести дальнейший рост общественного порицания и давления на коррупционеров, развитие антикоррупционных органов, появление общественных антикоррупционных инициатив.
В период после Евромайдана мы действительно улучшили антикоррупционную инфраструктуру – создали НАБУ, САП, НАПК и другие органы антикоррупционной компетенции. Были приняты революционные законодательные акты по противодействию коррупции, электронному декларированию, открытым базам данных и порталам публичных финансов, функционированию системы публичных электронных закупок ProZorro.
Вместе с тем, все это перекрывается ключевым негативом, а именно – фактическим отсутствием наказания за коррупцию.
Яркими индикаторами в этой ситуации остаются общественные настроения.
В частности, 65% украинцев сталкиваются с коррупцией хотя бы раз в год, 30% – несколько раз в год, а 10% – ежемесячно; 63% считают уровень коррупции значительным, и что в Украине невозможно стать богатым честно; 80% считают, что после Евромайдана коррупции стало больше; только 7% украинцев верят в успех антикоррупционной реформы/борьбы; 56% имеют положительные эмоции при получении взятки; 67% считают, что коррупция укоренилась в украинской культуре.
Более подробную картину дают опросы в рамках проекта «Где коррупция» при Национальной Раде реформ.
Отдельно стоит отметить исследования АСС о том, что 73% компаний, которые работают в стране, не видят прогресса в борьбе с коррупцией за последние два года. При этом 88% из них сталкиваются с ней в ходе ведения бизнеса.
Наиболее коррумпированными сферами в исследовании TNS-Украина оказались: медицинская (61%), сфера образования (34%), силовые структуры (24%), разрешительные, контрольные органы (19%), местные органы власти (18%). Бизнесмены же указывают на суды (87%), прокуратуру (61%) и местные органы власти (39%).
Благодаря новому главе Генеральной прокуратуры Украины Юрию Луценко, борьбу с коррупцией стали все больше оценивать через термин «рыболовство».
Если подводить итоги с такой точки зрения, то можно сделать следующие выводы:
а) активная рыбалка началась,
б) имеются неплохие темпы вылова малой и средней рыбы, и даже единичный вылов крупной рыбы,
в) из рыбалки делают шоу и информационные поводы вместо реального расследования и формирования доказательной базы,
г) увеличение объемов вылова дает определенный положительный эффект, но не дает уверенности, что пойманная рыба не будет выпущена обратно и избежит «поджаривания»,
д) отсутствует существенный прогресс расследования коррупционных дел рыб всех размеров из предыдущего режима,
е) рыбалки даже на большую рыбу мало, потому ее нужно дополнить качественной очисткой водоема и водными правилами.
Эти выводы подтверждает статистика возвращенных коррупционных средств (порядка 0,001%), данные НАБУ относительно возмещенных коррупционных убытков (0,00012%) и страшные данные о том, что в течение года ни один из чиновников высокого уровня не был наказан по коррупционным статьям о присвоении и растрате госимущества или взяточничестве.
Государственные системы противодействия коррупции должны стать драйвером антикоррупционной реформы и борьбы, но стали полем политических и межведомственных конфликтов.
Основной формой внедрения изменений в этой сфере в Украине стала антикоррупционная недореформа. Недореформы – это то, что извне напоминает настоящую реформу, но по содержанию является ее некачественным клоном.
Борьба с топ-коррупцией в Украине должна строиться на «трех институциональных китах». Однако даже поверхностный анализ деятельности Национального антикоррупционного бюро Украины, Национального агентства по предотвращению коррупции и процессов назначения руководства Государственного бюро расследований свидетельствуют, что:
1) НАБУ стал скорее органом эмиграционной службы, который не имеет достаточно полномочий, возможностей и внешнего содействия для реальной борьбы с коррупцией,
2) НАПК стал, по сути, почти полностью зависимым и подконтрольным властям антикоррупционным органом, который использует двойные стандарты, оценивая действия чиновников,
3) конкурс на избрание руководства ГБР завершится назначением председателем этого органа лица, полностью подконтрольного президенту Украины.
Итак, два «кита» из трех (НАПК и ГБР) были убиты, а третий (НАБУ) – «сильно ранен».
Украина оказалась одной из семи стран, где власть не проводит расследование после публикации Panama Papers.
При этом всем мы еще и стали свидетелями попыток свернуть полученные со скрежетом пакеты приемлемых раньше «антикоррупционных недореформ»:
а) попытки перераспределить «антикоррупционные полномочия» от НАБУ в пользу Генпрокуратуры – законопроект 5097 относительно споров о подследственности НАБУ, законопроект 5177 относительно контроля ГПУ относительно НАБУ, законопроект 5212 относительно права ГПУ забирать дела у НАБУ;
б) попытки сорвать электронное декларирование в парламенте и фактическую отмену этой реформы в Конституционном Суде – ведь до закрытия рассмотрения в КС ни один суд не примет решение об ответственности электронных декларантов,
в) попытки оспорить в суде функционирование системы электронных закупок ProZorro.
Общественные и экспертные антикоррупционные инициативы остаются одной из двух главных надежд на уменьшение коррупции в Украине.
Нельзя не отметить качественный вклад, который продолжают обеспечивать своими публичными акциями, законодательными инициативами или медиа давлением такие антикоррупционные организации, как Transparency International Ukraine, Центр противодействия коррупции, Антикоррупционная группа Реанимационного пакета реформ, центр «Эйдос» и движения «Декларации под контролем» и «Честно».
Также стоит отдельно отметить проекты журналистских расследований «Наши деньги», «Схемы», «Следствие.инфо».
Важным актом присоединения общественных авторитетов в эти процессы стало обращение патриарха Филарета, архиепископа Святослава (Шевчука), Святослава Вакарчука, Ады Роговцевой и Сергея Жадана с просьбой к президенту создать систему независимых антикоррупционных судов.
Очень полезно интегрировались в антикоррупционную борьбу такие проекты или технические разработки, как YouControl, OpenDataBot и #ЗнайДекларацию.
Стоит отметить также и региональные антикоррупционные инициативы, как: «Битва за правду» от «Новой страны», Харьковский антикоррупционный центр, Антикоррупционный форум Львовщины, Мониторинговый комитет г. Дрогобыч и другие региональные инициативы, упомянутые в исследовании VoxUkraine. На этом уровне стоит отметить разработку первой региональной антикоррупционной стратегии.
Общественность продолжает из-за очень ограниченных ресурсов реализовывать попытки преодолеть коррупцию системно – как причину, и бессистемно – как следствие.
В рамках системного противодействия предлагается изменение правил таким образом, что коррупция в отдельных сферах становится невыгодной или невозможной. К системным мероприятиям также можно отнести и средства массового антикоррупционного поражения, как Prozorro, е-декларирование, мотивирование обличителей.
К несистемным мероприятиям относятся антикоррупционные расследования и другие «хватания за руку».
Основной причиной преимущества коррупционных элементов над антикоррупционными инициативами является более значительная мобилизованность ресурсов и единство идеологии и интересов коррупционного класса.
У коррупционного класса есть много очевидных силовых преимуществ перед активистами, в частности, возможность стабильного вложения значительных финансовых ресурсов для защиты коррупционных схем во властных кабинетах, судах, СМИ.
Коррупционный класс имеет единую коррупционную идеологию и единую цель, а именно – незаконное обогащение.
В свою очередь, активисты сталкиваются с нехваткой финансирования, проблемой доступа к СМИ и разрозненностью общественности, блокировкой антикоррупционных инициатив и дел в правоохранительных органах, судах, органах центральной и местной власти.
Итак, сегодня для успешной антикоррупционной деятельности требуется:
а) финансовый ресурс для поддержки широкой команды юристов, финансистов, разнопрофильных экспертов в различных сферах, волонтеров, финансирования административных расходов,
б) доступ к ведущим СМИ и поддержка собственных расследователей и ресурсов,
в) союзники в политических кругах, предпринимательских ассоциациях.
Давление международных партнеров и кредиторов Украины является второй из двух главных надежд на уменьшение коррупции в Украине.
Большинство добытых со скрежетом изменений в процессах государственно-общественного противодействия коррупции стало следствием консолидированного давления внешних сил и общественности.
Много ключевых антикоррупционных нововведений были реализовано под прямым политическим давлением США и ЕС в процессе выполнения требований по получению безвизового режима, в процессе выполнения условий для получения кредитных ресурсов от МВФ и ЕС.
Западные партнеры продолжают стимулировать власть к новым шагам, а именно – созданию антикоррупционного суда и предоставлению НАБУ права на прослушивание.
Запад выделяет значительные средства на антикоррупционные реформы и на гранты для антикоррупционных общественных организаций. В течение определенного времени в Украине даже звучала идея передачи антикоррупционной реформы под международный контроль на основе «опыта Гватемалы».
Перспективы «антикоррупции» в Украине слишком зависят от политической воли руководства государства, в частности, президента Украины, и общих трендов развития государства.
Надежд на волю «сверху» почти не остается.
А поэтому импульс может прийти или от международных партнеров, или от общественности, или от их общего фронта. Беспрецедентная коррупция требует жесткой реакции всех прогрессивных сил.
Что делать – понятно, и наработано в декларативных и стратегических документах.
Остается вопрос: кому и какими силами это воплотить в жизнь.
Автор: Алексей Роговик, координатор Антикоррупционного Форума Львовщины
Источник: Украинская правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.