Виталий Иванович, почему в этом году возникла настоящая эпопея с недофинансированием Национальной академии медицинских наук, в подчинении которой находятся 36 институтов? Удалось ли убедить правительство, что Академии действительно не хватает средств?
Убедить удалось, и нам на второе полугодие дополнительно пообещали выделить еще 639 млн. грн. А вообще эпопея возникла не в этом году. Началось с того, что еще в конце прошлого года кому-то в голову пришла идея разделить финансирование науки и лечения в учреждениях Академии. А потом и вовсе решили, что финансировать науку не обязательно. Это, во-первых.
А во-вторых, серьезно по нам ударило повышение минимальной заработной платы до уровня 3200 гривен. Повышение зарплат запланировали, а увеличить финансирование забыли. Почему так болезненно это было? Да потому, что у нас работает большое количество медсестер, санитарок, которые ранее получали меньше 3200. И теперь всем им приходилось одновременно поднимать почти вдвое зарплату в рамках неизмененного бюджета. А когда зарплату подняли, у нас возник достаточно большой дефицит средств — почти 50%.
И как выжили?
Надо сказать спасибо тем сотрудникам институтов, которые поняли всю серьезность ситуации и согласились перевестись на меньшие ставки. Многие взяли отпуска за свой счет. Многим поснимали выплаты за научные степени. Пример показали директора институтов, которые отказались от разного рода надбавок и уменьшили себе зарплату. Кроме того, приходилось средства, предусмотренные на второе полугодие, перебрасывать на первую половину года.
Конечно, не обошлось без сокращений. Трудно об этом говорить, ведь это – человеческие судьбы, но только в этом году сокращено более чем тысяча сотрудников институтов. Вообще, за последние 5 лет Академия медицинских наук «похудела» почти на пять тысяч человек.
Приходилось бить тревогу. Я и директора институтов пытались на встречах с народными депутатами и министрами донести правду о слишком сложной ситуации в Национальной академии. Надо отдать должное Премьер-министру Владимиру Гройсману, который согласился встретиться со мной еще в апреле. И на этой встрече он пообещал нам помочь – предоставить дополнительно 639 млн. грн.
За последние 5 лет Академия медицинских наук «похудела» почти на пять тысяч человек. Этих средств достаточно? Ведь на одном из февральских совещаний в Верховной Раде с участием представителей Министерства здравоохранения вы называли большую сумму…
Честно говоря, для полноценного функционирования всех наших заведений нужно 4,7 млрд. грн. Если говорить про минимальную сумму, необходимую для сохранения кадрового потенциала и предоставления медицинских услуг, то это 1,22 млрд. грн. Кстати, именно эту цифру я называл на совещании в феврале, которое состоялось в парламенте.
В ответ нам говорят, что это фактически еще один бюджет Академии! Власть тоже можно понять – идет война, везде не хватает средств, дыра в Пенсионном фонде, нужно отдавать долги МВФ и тому подобное.
Но мы благодарим, что даже при таких условиях все-таки нашли возможность выделить нам дополнительно 639 млн. Надеюсь, что в ближайшее время эту сумму утвердит правительство и соответствующие изменения Верховная Рада внесет в госбюджет. И тогда вторая половина года будет лучше, чем первая.
Наша основная задача – выжить, выйти без больших потерь, сохранить основной кадровый потенциал.
А предложенные Министерством здравоохранения реформы пригодятся Академии?
Смотря, что называть реформами. Видимо, рано или поздно нам придется говорить об уменьшении количества институтов путем их объединения. Посмотрим, какие последствия будет иметь закон об автономизации медицинских учреждений. Лично я позитив этого закона вижу в том, что у директоров институтов будет больше прав и обязанностей, в частности, они смогут более оперативно распоряжаться имеющимися средствами, решать, кого сокращать, кого награждать.
Следующий вопрос — министерство хочет кардинально изменить механизм финансирования медицины. Вместо старой советской системы Семашко, в основе которой лежит финансирование «койко-дня», теперь средства будут предоставляться на лечение конкретного пациента.
Это значит, скольким людям оказали помощь – столько получили. Такой подход, и это однозначно можно утверждать, приведет к интенсификации лечения, увеличению оперативных вмешательств и уменьшению количества дней нахождения пациента в стационаре.
Такая система работает за рубежом. Там клиники с 50 койко-местами могут пролечить гораздо больше пациентов, чем наши медучреждения, которые имеют 100 или 200 койко-мест. Но хочу обратить внимание, почему так происходит? Во-первых, в иностранных медучреждениях лучшее оборудование. Когда пациент приходит в больницу, то при амбулаторном прохождении он качественно обследован. Это позволяет делать операцию в тот же день, когда он обратился.
Во-вторых, послеоперационный период, если все идет благополучно, значительно меньший. Уже на четвертый, максимум пятый день пациента выписывают. Но здесь есть определенные оговорки: за рубежом развита система так называемых семейных врачей. И пациент, если его выписывают из стационара, не остается без присмотра. Если произойдет обострение болезни, или что-то пойдет не так – он оперативно вернется в больницу.
У нас же семейная медицина только-только становится на ноги. Врачей не хватает. И поэтому выписывать больного из больницы на 4-5 день достаточно опасно. Тем более что у нас на 7-10 день только швы снимают после операции.
Но тогда больница теряет средства?
Правильно. Вот в этом и заключается основное противоречие. Следующий нюанс интенсификации процесса лечения связан с нагрузкой на врачей. Наши хирурги, в основном, выполняют одну операцию в день. В то же время за границей хирурги пытаются сделать как можно больше операций. Они работают, как говорится, не разгибая спины. Но делают это сознательно, поскольку получают достойную зарплату. Таким образом, увеличиваем нагрузку на наших врачей, и должны увеличить им зарплату. А сможем ли?
Теперь, давайте смоделируем следующую ситуацию. Вводим систему финансирования «за пациентом». Он, зная это, будет пытаться попасть в наилучшие больницы, которые, как правило, находятся в областном центре, Киеве. Соответственно, эти заведения получат средства. Большинство районных больниц, не говоря уже о больницах, в небольших городках или поселках, автоматически окажутся на грани исчезновения. И в случае возникновения эпидемий — гриппа или какого-то иного заболевания — везти больного будет некуда.
Кстати, много народных депутатов опасается, что это является достаточно реальным сценарием в случае введения системы финансирования «за пациентом».
С другой стороны, усматривается и позитив. Закон об автономизации вместе с изменением системы финансирования приведет к детенизации в медицине. Средства на счета больницы будут поступать от государства, местных бюджетов, страховых компаний и самих пациентов. Это будет происходить прозрачно.
А разве сейчас не так? Например, я поступаю на лечение в один из институтов Академии медицинских наук. Должен заплатить обязательный благотворительный взнос в 3,5 тыс., мне предоставляют список необходимых лекарств, которые нужно купить в аптеке. Нет, скажем, стентов. Врач дает телефон фирмы, где можно их купить. И так далее. Чем нынешняя система будет отличаться от финансирования «за пациентом»?
После реформирования все будет происходить официально. Есть протоколы лечения, есть официально утвержденная его стоимость. Из этой суммы видно, сколько возмещает государство, а сколько — пациент. Ему предоставляют счет, в котором будет четко указано, что и сколько стоит. Пациент не будет бегать за врачом, чтобы выразить ему «благодарность» или искать фирму со стентами.
Недавно на одной из пресс-конференций вы выразили опасения, что соревнуясь за средства, областные отделения здравоохранения не будут направлять больных в высококвалифицированные институты, которые находятся под руководством Национальной академии наук. Почему так может произойти?
Ключевая реформа Министерства здравоохранения — средства идут за пациентом. А это значит, что определенную часть денег будут выделять местные органы власти через областные управления здравоохранения. Будет действовать схема – регионы будут оплачивать лечение своих больных в наших институтах. Но для этого нужно выполнить два условия. Во-первых, институты должны подписать контракты с областными управлениями здравоохранения, а больные – получить направление от местных врачей. Если такого направления не будет, больной будет лечиться за свой счет.
Что будет происходить: заведующий областным управлением здравоохранения будет вызывать главного врача или хирурга и говорить – для чего ты отправляешь людей в Киев, ты не умеешь оперировать? Тогда увольняйся!
Но на местах врачи реально не умеют делать сложные операции. К тому же, техническое обеспечение является недостаточным. В большинстве областных больниц нет оборудования, которое есть у нас.
Почему вы уверены, что именно так будет?
Потому что мы уже это проходили. В Украине медицина всегда была обделена средствами. Скажем, в 2013-2014 годах ввели так называемые квоты – 30% больных из регионов лечатся у нас бесплатно, а 70% — должны платить деньги. Но, ни одно областное управление здравоохранения даже копейки не оплатило. Мне не раз приходилось слышать – «у нас нет денег, чтобы направлять больного в Киев». Как результат, к сожалению, есть случаи, когда пациентам делали не совсем успешные операции, в результате болезнь еще больше прогрессировала. В конце концов, эти люди попадали к нам и мы должны были исправлять ошибки местных врачей.
Я очень боюсь, что этот вариант повторится. Поэтому я обратился к директорам наших институтов, которые являются одновременно руководителями определенных направлений в Министерстве здравоохранения, с тем, чтобы они создали комиссии, проехались по областям и установили соответствие категорий врачей. Выводы комиссии должны быть оформлены документально. И если кто-то из врачей взялся не за свое — за операцию 4 или 5 уровня сложности, то тогда его следует привлекать к ответственности.
А как, по вашему мнению, должна финансироваться Академия медицинских наук?
По большому счету, говорить, что Национальная академия медицинских наук должна получать средства только за лечение больных как обычные медучреждения, – не совсем правильно. Ведь у нас лучшие научно-исследовательские институты и клиники, которые все же должны отдельно финансироваться государством.
Приведу пример, как это работает в США. У них есть 27 национальных институтов здоровья, названия и функционал которых на 90% совпадают с нашими. Это и институт инфекционных заболеваний, институт травматологии, институт нервных заболеваний и нейрохирургии и тому подобное.
Основная цель их деятельности – разработка того направления в медицине, за который они отвечают. Эти институты предоставляют прогноз относительно количества тех или иных заболеваний, изучают новейшие в мире методики лечения. Если они перспективны, то сначала внедряют методики в институтах, обкатывают на добровольцах, а потом дают разрешение на внедрение по всей стране. Всем этим занимаются и институты, которые подчиняются Национальной академии медицинских наук.
Разница лишь в финансировании. В США такие институты из бюджета получают более 30 млрд. долларов в год, а мы в прошлом году получили 1,5 млрд. гривен, в этом году нам могут предоставить еще меньше.
Мне не раз приходилось слышать – «у нас нет денег, чтобы направлять больного в Киев». Как результат, к сожалению, есть случаи, когда пациентам делали не совсем успешные операции, в результате болезнь еще больше прогрессировала.
Но с принятием закона об автономизации, у институтов, если я правильно вас понял, появится больше возможностей зарабатывать деньги?
Возможно. Хотя как Президент НАМН имею определенные опасения. Если мы лучшие академические заведения переведем на полную автономизацию, что означает полную окупаемость средств, то исчезнет изюминка, которая присуща им сегодня. Институты станут высококлассными практическими заведениями и смогут зарабатывать немалые деньги, но они не будут разрабатывать стратегию развития, не будут изучать новые методы лечения, не будут заниматься наукой — для чего им тратить время. Чем больше сделал операций, тем больше получил денег. Я уже не говорю об исследованиях.
А сколько времени тратится на исследования?
По-разному. Существуют этапы прохождения исследований. Сначала на животных, потом проверка на токсичность, пирогенность, проверка онкологической безопасности. И только потом – на пациентах.
К тому же ученые люди специфические – они тратят много усилий и времени на обучение, обретение научных степеней. Хотя, могли бы жить значительно проще: сделал операцию, взял деньги в карман — и больше тебя ничто не волнует.
И еще очень важный момент в деятельности научных институтов – эти заведения могли бы разрабатывать нормативы и протоколы лечения.
Но профильное министерство решило взять утвержденные за рубежом протоколы лечения, перевести их на украинский язык и утвердить…
Не хочу никого критиковать, но этот путь действительно намного проще. Хотя у меня один вопрос — кто будет нести ответственность за использование в Украине иностранных протоколов? Ведь условия в США или Германии совсем другие.
Кстати, по поводу протоколов. Хотел бы высказать еще одну крамольную мысль. Например, пришел больной к врачу. Тот говорит – у тебя такой диагноз и назначает лечение по установленному протоколу. А вдруг ему не все подходит? Еще Гиппократ говорил — «лечить не болезнь, а больного». В древней Греции врачи знали: лечить нужно индивидуально. А мы хотим ввести шаблон.
Почему такая система действует за рубежом, понятно. Там страховая медицина, которая работает по шаблону. Если больного лечили не по шаблону – средства возмещает врач или больница. Но что сейчас происходит в США: там поняли, что протоколы не всегда срабатывают, и возвращаются к персонифицированному лечению. Думаю, что через некоторое время у нас тоже отбросят протоколы и вернутся к индивидуальному лечению. Но этот период – лечить по протоколам – надо пройти.
Была информация о запуске пилотного проекта, в котором будут принимать участие четыре института Национальной академии медицинских наук. В чем его суть?
Пока в стране идут дискуссии относительно протоколов и изменения системы финансирования медицины, четыре наши лучшие институты примут участие в важном пилотном проекте.
Они самостоятельно разработали протоколы лечения, посчитали стоимость медицинских услуг. Государство выделяет на этот проект 200 млн. гривен. Значит, со второго полугодия институты будут получать деньги не за «койко-день», а за проведение операций. Но подключать всю академию к эксперименту я боюсь.
Как это выглядит с точки зрения пациента?
Например, если у пациента инфаркт, его везут в Институт кардиологии имени академика Стражеско. Поскольку это ургентная патология, то за это заплатит государство. Из выделенных под проект 200 млн. гривен — средства пойдут на оплату лечения этого пациента. Поступает пациент из Житомира с направлением – платит областное управление здравоохранения. Если пациент застрахован, а таких людей в стране уже достаточно много – за него платит страховая компания.
Но как быть с теми людьми, которые хотят у нас лечиться, но не имеют средств? Это — болезненный вопрос, потому что пациент говорит: мы живем в государстве, в Конституции которого записано — медицина бесплатная.
Подождите, на что тогда государство выделяет 200 млн. гривен?
Эти средства в основном пойдут на ургентную помощь. То есть, на пациентов, которых доставляют для оказания скорой помощи. Кроме того, из этих 200 млн. средства пойдут на лечение бойцов АТО. На большее их не хватит.
Тогда у меня следующий вопрос. Как известно, Премьер-министр выступил с инициативой создания в областных городах кардиологических центров. Зачем выделять средства на создание новых кардиоцентров, когда действующие 36 институтов Национальной академии медицинских наук сидят на голодном пайке? Где логика?
Сразу скажу: Премьер-министр прав. А теперь объясню почему. Проблема номер один для Украины – сердечнососудистая патология. От этой болезни у нас умирает около 70% пациентов. В мире это тоже является проблемой. Но такого количества умерших людей, как здесь, нигде нет.
Поэтому если бы я был у власти, тоже сказал бы, что начинать нужно с сердечно-сосудистой патологии. К тому же, инфаркт миокарда у нас значительно помолодел. Мужчины умирают от него в 40-50 лет. А что надо сделать — в течение часа привести пациента в одно из кардиологических учреждений, а их четыре – институт Амосова, институт Стражеско, клиника Емца и Институт сердца. Там за 10 минут делают коронографию, а потом или ставят стент, или делают аортокоронарное шунтирование. И человек живет десятки лет.
Между тем, наши институты хотя и работают круглосуточно, но нет материалов: отсутствуют стенты и специальной набор оборудования для проведения такой операции. Кстати, мы сделали предложение мэру Киева Кличко закупить такие материалы для киевлян, но пока не нашли взаимопонимания. Нам сказали, что будут развивать клиники коммунальной собственности.
А Гройсман понял важность вопроса. Ведь здесь важнейший фактор – время. За час пациента из региона до столицы не довезешь. Поэтому надо в областных центрах устанавливать кардиографы, закупить материалы и обучить людей. Вот и все. Тем более что некоторые руководители наших институтов ездили в регионы и учили врачей проводить такие операции, или приглашали их на стажировку.
Действительно, позиция Кличко не понятна. Тем более что один стент стоит от 80 до 150 долларов…
Цена зависит от качества стента. Есть более дешевые стенты, стоимость которых колеблется в указанном диапазоне, а есть и значительно дороже.
На запрос агентства заместитель министра здравоохранения Александр Линчевский дал ответ, что одни коронарные стенты они закупили за 80 долларов, а другие – за 150 долларов…
Я не знаю, что это за стенты, а, следовательно, не имею возможности их оценить.
И последнее. У меня такое впечатление, что вы находитесь где-то посредине в противостоянии Министерства здравоохранения и профильного комитета Верховной Рады.
Правильное впечатление. Но я не хочу погружаться глубоко в эту тему. Единственное, что хочу отметить — успех медицинской реформы будет лишь тогда, когда для ее проведения объединятся все – Министерство здравоохранения, профильный комитет Верховной Рады и Национальная академия медицинских наук.
Автор: Николай Бабич
Источник: УНИАН
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.