Граждане, которые никогда не сталкивались с украинской судебной системой, – счастливчики. Но тем украинцам, кому так не повезло, известно: найти здесь правду бывает не так-то и просто. Поэтому судебный процесс часто называют «все круги ада». Этому есть несколько причин. Одной из главных называют коррупцию. Правда, она не является явлением, присущим только судейской системе. Этого «добра» хватает почти во всех сферах нашей жизни.
Но если говорить именно о судах, то после проведения конкурса в Верховный Суд появилась надежда на положительные изменения. «Цензор.НЕТ» поинтересовался, что об этой ситуации думает один из кандидатов в Кассационный административный суд ВС Владимир Кравчук.
«Я ВСЕГДА ХОТЕЛ РАБОТАТЬ В ВЕРХОВНОМ СУДЕ»
— Ваша биография в интернете не очень полная. Давайте поговорим подробнее. Вы родились в Киеве, но учились и работали в Львове. Почему так?
— Я родился в Киеве и жил здесь три месяца. Потом родители перевезли меня в Литву (они у меня военнослужащие). Поэтому я долгое время ездил по территории Советского Союза, жил в разных городах. Юридическое образование начал получать в 1988 году в Чернигове – окончил Черниговский юридический техникум. Потом поступил в Львовский государственный университет. В студенческие годы начал юридическую практику, имел клиентуру, поэтому уже не было смысла куда-то переезжать. Вот так я и оказался в Львове. Живу здесь с 1991 года.
— Вы были адвокатом и преподавателем…
— Долгое время работал преподавателем в Львовском университете внутренних дел и в Львовском университете им. Франко. С 2003-го активно занимался адвокатской практикой, но и науку не оставлял.
— В 2009 году пошли работать судьей Львовского окружного административного суда. Что вас к этому побудило? Ведь адвокат – это достаточно успешная профессия, а преподаватель – уважительная. Однако вы решили стать судьей. Хотя суды тогда, как и сейчас, не очень уважали.
— Я решил идти работать в суд еще в 2004 году. Но туда было очень сложно попасть, потому что процесс отбора судей был непрозрачным – нужно было, чуть ли не личное «благословение» председателей апелляционных судов. Для человека, который не принадлежит к судейской «гильдии», не имеет богатых родителей или влиятельных родственников, это было почти недостижимо. Только в 2008 году, когда начала формироваться административная юстиция, появились вакансии, и я смог стать судьей.
— Как пробились в эту судейскую «касту»?
— В 2008 году создали Львовской окружной административный суд. Была заполнена какая-то часть из 31-й вакансии. В конце концов, нашлось место и для меня. Тогда процесс отбора судей шел через квалификационную комиссию (раньше она была в Высшем административном суде). Там в августе 2008 года я сдавал экзамен. Далее – Высший совет юстиции и Указ Президента. Такой была процедура. Сейчас она гораздо прозрачнее. Первый старт на должность судьи у меня занял 5 лет, а следующий, в Верховный Суд – год.
Но с большими отборочными процедурами и тестами. У меня квалификационный экзамен, который я сдавал в Высшем административном суде, состоял из одного вопроса: «Что такое верховенство права?» Я на то время уже был доцентом на факультете, кандидатом юридических наук, автором нескольких книг, поэтому мое досье было достаточно убедительным. Поэтому ограничились традиционным (улыбается.).
Сейчас ситуацию не сравнить – требования гораздо строже. Но и доступность выше. Значит, сейчас у нас каждый юрист может попробовать себя в честном конкурсе и даже победить. Я знаю многих, кто даже не надеялся пройти, но теперь имеют шанс получить самую высокую в стране судейскую должность.
— Вы с 2014-го уже не работали судьей. А тут решили принять участие в конкурсе в Верховный Суд.
— Я всегда хотел работать в Верховном Суде. При старом законодательстве не было такой возможности, потому что нужно было 15 лет судейского стажа. Это было проблемой. Но морально и профессионально я всегда себя готовил к такой работе. Как судья, профессор и бывший адвокат я с разных сторон знаю, как работает судебная система и что нужно изменить.
Думаю, самый большой коэффициент полезного действия от меня будет от концентрации на формировании качественного права. Поскольку Верховный Суд отвечает за то, чтобы государство было правовым, именно здесь должны концентрироваться юристы высочайшего качества, которые разбираются в проблемах права и правового государства.
— А когда вы работали судьей, были случаи, когда вам предлагали взятку?
— Взяток не предлагали. В 2010 (или в 2011 году точно не помню) был случай, когда мне подарили икону на обычной картонке. Госпожа Евгения, пожилая набожная женщина, которая выиграла пенсионный спор (деталей уже не вспомню), бежала за мной, много чего говорила и желала мне добра. В конце концов, я просто не мог не взять эту иконку, потому, что очень обидел бы ее. Кого другого я бы выставил, но здесь не смог. Вот все, чем я «поживился» (улыбается.) в суде.
— Много говорят о коррупции в судах. По вашему мнению, насколько сейчас коррумпированная судебная система?
— А насколько коррумпирована, например, адвокатура? Или прокуратура? Или любое другое учреждение? Вот настолько же коррумпированная судебная власть. Судьи – не инопланетяне. Они не живут в резервации. К сожалению, коррупция – это одна из главных проблем украинского общества. Меня когда адвокаты спрашивали: какое количество судей нужно посадить, чтобы коррупция исчезла? Я ответил: Точно такое же, как и адвокатов. Ибо кто дает, а кто берет.
Этот вопрос выходит далеко за пределы судебной системы. Однако это совершенно не означает, что мы должны сидеть, сложа руки. Судебная власть должна демонстрировать негативное отношение к любым практикам, которые терпят коррупцию, не допускать их. А тех, кто этим занимается, ставить в условия, чтобы они были вынуждены прекратить эти действия или уходить с должностей. Потому что коррупция – это один из рисков, который может «умножить на ноль» всю судебную реформу, как и любую другую. Мы это понимаем.
В этом составе Верховного Суда имеется достаточное количество людей, которые, по крайней мере, говорят, что они будут не толерантны к этому явлению. Жизнь покажет. Я больше верю в последовательные действия, которые делают невозможной коррупцию, чем в единичных обличителей, которые будут бороться против системы.
«СУДЕЙСКИЙ КОРПУС НУЖДАЕТСЯ В ОЧИСТКЕ. ВОПРОС ЛИШЬ В МЕТОДАХ»
— Вы будете работать в Кассационном административном суде в составе Верховного Суда. Какие видите возможные вызовы в будущей работе?
— Кассационный административный суд – это суд, который судит государство. Ибо специфика административного судопроизводства – это суды, которые рассматривают споры между гражданином и государственными органами, или госслужащими. Поэтому важно, чтобы судьи административных судов хорошо понимали, как подходить к делам этой категории. Мы довольно часто говорим о Конституции. Там заложен человеческий центризм – приоритет прав человека. Все должно двигаться вокруг человека. Написано: «Человек является наивысшей социальной ценностью в Украине». Но это очень далеко от нашей практики.
Поэтому именно Кассационный административный суд должен своими решениями постепенно внедрять политику превращения Конституции из написанного документа в реальное право. Я хочу, чтобы с начала работы Верховного Суда люди поняли, что в Украине есть основной закон и действенный суд, который способен защитить Конституцию и «вдохнуть в нее жизнь». Иначе конфликты интересов, которые неизбежны в обществе, не будут иметь справедливого решения. Конституция делает из нас, разных людей, равных граждан.
Поэтому Конституция, как свод основных правил жизни и «игры» для всех, должна стать основой, общим знаменателем для всех. Это, собственно, то, на чем основывается государство, которое называется правовым. За то, чтобы Украина стала такой, как раз и отвечает Верховный Суд.
— Но вы прекрасно знаете, какие у нас проблемы с соблюдением Конституции. Даже народные депутаты, не стесняясь, нарушают ее, признаются в этом и говорят, что будут делать так и впредь, если сочтут нужным. Как, глядя на такие вещи, быть законопослушным?
— Все зависит от отношения. Если все хотят играть в футбол руками, а судьи говорят, что это неправильно, то их поменяют. Должно быть немало людей, которые неравнодушны к изменениям и становятся их частью. Самой лишь замены Верховного Суда и перехода на высокие стандарты правосудия будет мало. Для проявления всей своей мощности Верховному Суду нужны условия. Суд сам себе не может их создать. Он может принимать правильные решения, однако они довольно часто могут быть непопулярными. Один из примеров: когда грубо нарушены стандарты досудебного расследования из-за того, что доказательства, полученные в результате пыток, пыток и бесчеловечного обращения.
Ими нельзя обосновывать обвинительный приговор. Если других доказательств нет, суд должен оправдать человека. А бывает так, что люди знают какого-то негодяя, которого уже назвали преступником и в общественном мнении осудили, а здесь его суд оправдывает! И что тогда? Прокурор скажет: «Это не я, а судья виноват!». В лучшем случае представитель обвинения, который находится на своем месте, заявит: «Мы с решением не согласны, будем обжаловать». Однако общественное мнение будет против суда.
И кого будет интересовать, что украинский суд поступил законно и конституционно, а также защитил Украину от будущих жалоб в Европейский суд по правам человека и многотысячных компенсаций?! Кто знает, что в мире однозначный подход: доказательства, добытые в результате пыток и истязаний, суд не принимает во внимание? И никаких компромиссов! Очевидно, нам нужно двигаться, с одной стороны, не уменьшая требовательность к правовым вопросам, а с другой, — разъясняя, почему суд поступает именно так.
Надеюсь, Верховный Суд будет демонстрировать самые высокие стандарты правосудия. Мы будем рассказывать украинцам, что такое право, учить людей пользоваться своими правами. Думаю, у нас здесь будет много союзников. Возможно, Министерство юстиции присоединится, потому что это, в первую очередь, его работа. Надеюсь, и международные партнеры Украины понимают, что альтернативы просто нет. Суд может состояться только тогда, когда, скажем так, трибуны на футболе разбираются в правилах. Иначе ты не поймешь ни игры, ни значения желтой или красной карточки. Ты должен минимально ориентироваться.
Этот минимум, по которому бы я даже ввел экзамен перед тем, как допустить человека к избирательному участку, — это Конституция. Потому что безответственный выбор довольно часто ставит Украину на грань выживания. Люди должны осознавать, что отвечают за государство, гражданами которого они являются.
— Член Общественного Совета добропорядочности Роман Маселко сказал о вас: «Владимир Кравчук – порядочный судья и авторитетный ученый. Он может быть лидером и делает правильные шаги, направленные на создание реально сильного и авторитетного суда. В его деятельности мне не хватает только четкой позиции, что судейский корпус нуждается в очистке». Какая у вас по этому поводу позиция?
— Судейский корпус нуждается в очистке. Вопрос лишь в методах, потому что этот процесс может иметь различные формы. Народный комиссариат внутренних дел тоже занимался очисткой. Судьи тоже бывают разные, как и все люди. Кто совершил нарушение. Как с ним поступить? Только правовыми методами! Нельзя одолеть беспредел беспределом! Я никогда не рассматриваю не правовых альтернатив. Для меня все, что не по закону – беспредел, а это то, с чем я борюсь. Поэтому возникает вопрос, а как законно разобраться с таким нарушителем?
Здесь мы снова вспоминаем про Конституцию. Она для всех – для добрых и честных граждан, и не очень. А в ней речь идет о презумпции невиновности, права каждого на защиту и равенство всех перед законом. Это нельзя отменить. Так как, придерживаясь всех конституционных стандартов, решить эту задачу? В поисках ответа у нас могут быть разногласия. Кто-то советовал разогнать всех и набрать новых. Но опять возникает проблема с соблюдением Конституции, которая гласит, что судья назначен на должность бессрочно и не может быть уволен, кроме оснований, которые четко предусмотрены законом.
Все надо доказывать по процедуре. Иначе будет как в деле «Куликов и другие против Украины» Европейский суд по правам человека признал, что 18 украинских судей уволены с грубым нарушением Конвенции. Теперь стоит вопрос, как выплатить каждому по восемь тысяч евро и восстановить их права.
Правильный и профессиональный подход предполагает принятие решений, которые решают проблему, не создавая новых. Нельзя переступать через Конституцию с мотивом революционной целесообразности или необходимости. Конечно, источником всей власти является народ. Когда история ставит его на грань выживания, он имеет естественное право на восстание против тирании. Но в этом случае речь идет, скорее, о самозащите, чем произволе.
Судья не может отвечать за все в государстве. Его зона ответственности, — чтобы действовали правила. Если видит нарушение, должен вынуть свисток и свистнуть. Худший судья – тот, который видит нарушения, понимает, но не свистит. Такой судья просто не нужен. Он – лишний на поле.
Я считаю, что суды довольно часто оказывались в такой роли, что не были честным арбитром, а судебная власть в целом не влияла на общественные отношения как правовая власть. Существует два главных принципа, по которым нужно строить судебную систему. Они совпадают с принципами Всемирной федерации футбола: «Честная игра» и «Уважение». Если эти принципы будут соблюдены, значит, судебная власть состоялась.
— Вероятно, вы любите футбол.
— Я люблю метафоры. В отличие от права, в футболе разбираются все! По-моему, аналогия с футболом очень доступно показывает людям, зачем нужны правила и судьи.
— Смотрела ваше собеседование в ВККС. Там сообщили, что вы дважды привлекались к административной ответственности: однажды у вас отсутствовал полис обязательного страхования, а в январе 2016 вы пересекли сплошную дорожную разметку. Чем закончились эти истории? Платили штраф?
— Да, в обоих случаях я заплатил штраф. Не обжаловал. В этих случаях оказался невнимательным. Если ты едешь маршрутами, которыми следуешь годами, привыкаешь к ним. Поэтому я не увидел новый знак. Полицейские работали очень профессионально. Я получил эстетическое наслаждение от того, как они притягивали меня к ответственности.
— Проверили на себе работу новой полиции.
— Я им сказал: «Вы очень хорошо работаете. Я вижу, что вы на своем месте, и то, что реформа дает результат». Мы приятно пообщались. После этого оспаривать? (улыбается). Не такой уж и принципиальный вопрос. Я признал свою вину и понес юридическую ответственность. За пределами суда судья – обычный гражданин и должен на уровне с другими отвечать за нарушения. Никто не может быть выше закона.
— Члены комиссии проверяли вас на стрессоустойчивость, в чем сами же и признались. Сейчас и я вас немного проверю. В интернете есть расследование относительно вашей жизни. В одном из них журналисты обращают внимание на то, что в 2014 году вы задекларировали полтора миллиона дохода жены, которая работала нотариусом, и говорят, что на этой должности такие деньги заработать было невозможно, значит, они имеют сомнительное происхождение. Поясните, о чем идет речь.
— Моя жена – частный нотариус с 1998 года. По моему мнению, является одной из наиболее профессиональных нотариусов Украины. На протяжении долгих лет работает, как пчелка. Соответственно, люди ценят качество, скорость и человеческое отношение. Все это приводит к тому, что есть постоянная клиентура, которая с годами растет. Поэтому это абсолютно честный доход. Он задекларирован и обложен налогом. С моей профессиональной деятельностью доходы жены никоим образом не связаны.
«ЗАДУМАННАЯ СУДЕБНАЯ РЕФОРМА СПОСОБНА СОЗДАТЬ СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД»
— Вы последние три года принимали участие в разработке судебной реформы. Расскажите детали.
— Я был членом Конституционной комиссии и занимался двумя направлениями: разделами «Правосудие» и «Права человека» Конституции. Второй из них еще в процессе доработки – в этой части работа остановлена.
Мы собирались на рабочие группы и обсуждали Конституцию по каждому предложению — как ее улучшить, как сделать судебную власть более независимой. Этот процесс длился почти год. Теперь есть изменения к Конституции, которые имплементировали лучшие мировые стандарты. Если сейчас сравнивать Украину с отдельными странами Евросоюза, то у нас на уровне Конституции лучше внедрены международные стандарты судопроизводства, чем там.
Например, в Литве судей назначает президент. Подается список людей, которые прошли квалификационный экзамен, и он (или она, как сейчас) может выбрать из него кого-то по результатам частного собеседования тет-а-тет, которое никто не фиксирует. Если бы мы представили, что такое происходит в Украине, сразу бы сказали, что президент избрал тех, кого захотел. А председателя Верховного Суда Литвы назначает парламент по результатам межфракционного согласования. У нас бы это не восприняли, потому что это бы привело к тому, что ВС стал бы политическим органом.
Знаете, у нас – гипердемократичная страна. К сожалению, мы довольно часто не ценим качество того, что имеем. У нас вообще прекрасное законодательство. Но проблема в том, что людей, которые готовы жить по правилам, значительно меньше, чем тех, кто хочет иметь для себя исключения. Со временем исключения становятся правилом, а правила, которых не придерживается большинство, исчезают. Поэтому, когда человек едет по городу, а его обгоняют с правой стороны полосы для общественного транспорта, он воспринимает это как безобразие.
А когда это будет седьмой или десятый случай, то и он перестроится на эту полосу. Потому что срабатывает общественный инстинкт. Все так делают, и я буду! Однако должен выработаться другой гражданский инстинкт: нетерпимость к правонарушениям. Каждый должен быть защитником правопорядка в пределах зоны своей видимости. Только так может быть построено правовое государство.
— Как на сегодняшний день продвигается судебная реформа? Когда мы увидим качественные результаты?
— Длинная дистанция. Сейчас мы имеем лишь один из этапов судебной реформы. Условно говоря, мы имеем «проект храма», который должны построить. Сегодня только ищем команду людей, которые способны его воплотить в жизнь. Ими станут судьи. Есть условный архитектор, который имеет представление, как все должно быть – авторы этой реформы, а также народные депутаты, которые согласовали «проект» и выделили средства.
Задача Верховного Суда – «сделать алтарь» (потому что храм строится вокруг него), определить ценности, которые должны быть в основе. А уже вокруг будет «строиться» правовая система. В 2018 году Верховный Суд заложит основу для развития своей следующей практики, «алтарь» правового государства. Получим несколько решений, которые будут показывать, куда движется ВС. Они будут влиять на практику всех судов (а у нас их – более 600). После того, как Верховный Суд «займет свое место», дойдет очередь и до других судов.
Сейчас продолжаются конкурсы на замещение должностей в местных судах. Ожидается, что кадровые изменения произойдут в течение следующих трех лет. И тогда можно будет говорить о первых итогах судебной реформы.
Важно, чтобы на протяжении этого достаточно длительного периода не было слишком резких изменений в государственной судебной политике. Чтобы реформа дала результат, можно каждый год начинать с нуля. Храм должен возводиться только вверх. Возможно, вы были в Милане и видели Миланский собор, и знаете, что он строился семь веков. Притом, что храмом занималось несколько поколений архитекторов, он имеет величественный и гармоничный вид. Почему? Потому что последователи первого архитектора, который в XIII веке нарисовал этот проект, строили то, что было задумано им. Да, они осовременивали проект, дополняли его своими идеями, но при всем строили тот самый храм.
Эта метафора как раз и отражает, что любое величественное дело требует длительного времени и последовательности. Нужен запас прочности и доверия к «архитектору» и вера в то, что задуманное – возможно. Лично я верю: задуманная судебная реформа способна создать справедливый суд. Только хотелось бы пожелать нам запаса хода хотя бы лет на пять. Тогда вы сможете увидеть совершенно другую страну и то, что судебная реформа способна сделать Украину правовым государством, а людей – ее гражданами.
Автор: Ольга Москалюк
Источник: «Цензор.НЕТ»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.