Между тем, глава Государственной службы Украины по вопросам безопасности пищевых продуктов и защиты потребителей Владимир Лапа рассказал Agravery.com о борьбе с поборами, успехах и вызовах, с которыми столкнулись в течение этого года.
В стране буйствует АЧС, а вчера из-за птичьего гриппа запретили экспорт украинской курятины. А недавно министр заявил об увеличении финансирования Госпродпотребслужбы на борьбу с болезнями животных. Куда пойдут эти деньги и достаточно ли их?
— Мы представили расчеты на дополнительные 195 млн. грн., предусмотренные в бюджете, 56 в целом и 50 – на противоэпизоотические мероприятия. Хотя общая потребность составляет более 350 млн. грн. Все должны понимать, что узелковый дерматит надвигается на Украину и с Запада, и с Востока. В следующем году у нас должны быть вакцины. А покупать их без денег ни в одной стране пока не получается. Есть вопросы и по ящуру, потому что один из последних случаев зафиксирован во Владимирской области России, это достаточно близко к границе Украины.
Также с АЧС. Когда мы апеллируем к местным бюджетам, которые должны возмещать гражданам средства за изъятых свиней, становится ясно, что там банально нет средств. Или процесс затягивается. Это уменьшает доверие людей и возможности по ликвидации вспышек.
Нам приятно, что нас поддерживают в аграрном комитете Верховной рады, это специалисты, которые понимают масштаб проблемы. Но с имеющимся объемом финансирования эффективно бороться с современными угрозами в эпизоотии невозможно. Я уже не говорю о том, что наши коллеги используют современные крематории, современные средства умерщвления животных, а мы пользуемся дедовскими методами. То есть проблема с элементарным оборудованием для ликвидации вспышек АЧС.
Финансирование должно быть предусмотрено в государственном бюджете, а администрирование должно быть быстрым. Как только люди поверят, что они быстро получат средства, – эффективность по ликвидации будет намного выше. В конце концов, бороться с болезнью, которая стала эпидемией, значительно дороже.
В сентябре вы инициировали встречу СНБО относительно эпизоотических угроз в Украине. Что изменилось с того времени?
— На повестке дня сейчас четыре основных позиции. Первая – финансирование противоэпизоотических мероприятий из государственного и местных бюджетов. Второе – законодательные инициативы. Третье – изменения в инструкции по борьбе с АЧС. Четвертое – инструкция по борьбе с вузликовым дерматитом, которая также разработана и проработана в среде экспертов, в том числе международных.
Часто спрашивают – почему СНБО. Во всем мире вопросы биологической безопасности – одна из составляющих национальной безопасности. Ведь это не только статистика по килограммам потребления, но и социальный эффект. Потому что люди получают в селе доходы от содержания и реализации животных и продукции от них. Мне трудно представить, если будет массовое распространение заболеваний, и люди не будут иметь этого источника доходов. Это социальный взрыв.
Одна из первых вспышек АЧС в Украине была зафиксирована в Луганской области, куда вирус занесли из РФ. Как контролируете этот регион?
— Основная нагрузка ложится на людей, работающих возле зоны разграничения. Ведь такого ветеринарного контроля на «границе» нет, потому что нет и границы. Зона разграничения не дает правовых оснований, чтобы осуществлять контроль и надзор за АЧС. В конце концов, худшие прогнозы пока не оправдались.
Была информация, что Госпродпотребслужба не могла найти взаимопонимания с Государственной регуляторной службой по утверждению обновленных правил обращения с животными для свиноводческих хозяйств различных форм собственности. На каком этапе сейчас находится этот конфликт?
— Они хотят стимулировать развитие предпринимательства. А чем жестче требования, тем их сложнее соблюдать, а, соответственно, худшие условия для развития предпринимательства.
В конце концов, мы вышли на компромиссный вариант. В областях, где не зафиксирована АЧС, в том числе в «оздоровленных» (где в течение последних 40 дней не фиксировался случай), применять эти требования в отношении крупных и средних хозяйств. А там, где есть угрозы, – в том числе и для мелких.
Для нас нет разницы, где находится свинья: во дворе, где две головы, и где 20 тысяч. Для вируса животные одинаковые. Такая же позиция в странах Восточной Европы. Они не верят, что можно локализовать занос вируса из дикой фауны, даже при их ресурсах и возможностях. Основные усилия направляют на сохранение товарного сектора.
А у нас основные случаи фиксируют среди домашних свиней, и это заставляет задуматься. Думаю, что 83 случая этого года доказывают, что здесь не время «играть». С такими подходами мы дойдем до того, что свиней все равно не будет, но из-за вируса. Я считаю, что проще, если все будут придерживаться требований, и свиньи останутся.
Как Вы строите диалог с другими государственными структурами?
— Мы работаем с Минагрополитики, Минздравом и Минэкономразвития. У каждого министерства много амбициозных задач, а институциональная способность ограничена. Удивляет другое. Например, когда тот или иной вопрос обсуждается на уровне руководства (с министрами или заместителями), – общий язык находится легко. А вот на уровне средней и нижней цепочки инициативы кое-где «гасятся». Но, в конце концов, мы выходим на нужные решения.
Если говорить про экспорт, на чем сейчас акцентирует внимание Госпродпотребслужба?
— Одна из основных целей нашей работы – давать возможность сбыта нашей продукции за рубежом. Потому что мы понимаем, что платежеспособность населения в ближайшее время если и будет расти, то очень медленно. Чтобы развивать внутреннее производство, нужно искать экспортные рынки.
Работаем одновременно над многими направлениями: ЕС, Китай, ряд стран Африки, Куба, Мексика, США, Канада и др. Это сотни вопросов – изучение эпизоотической ситуации и предоставление доказательств того, что система безопасности пищевой продукции действенная и функционирующая, налаживание личных контактов с каждой страной. Мы увеличили штат людей для международного направления с трех до десяти человек, чтобы процесс происходил максимально эффективно.
Круг вопросов, которые решает Госпродпотребслужба – очень большой. Какие функции на сегодня лишние?
— Поскольку мы унаследовали функции санитарно-эпидемиологической службы, меня удивляет система заключений СЭС. Например, заключения на hi-tech продукцию действуют 5 лет. Понятно, что та продукция, которая является предметом заключения сейчас, и та, которая выйдет на рынок через 5 лет, – две принципиально разных единицы. От таких вещей нужно отказываться, ведь это профанация, которая отягощает работу, как бизнеса, так и нашу.
Надо оставить заключения для высоко рискованных видов продукции. Для пестицидов, агрохимикатов токсикологическая экспертиза была, есть и будет. Для продукции «среднего риска» достаточно декларации производителя, к которой прилагаются протокол испытания одного из государственных институтов. А по «низкорисковым» видам продукции вообще не надо.
Есть и ряд других моментов. Но мы достаточно осторожно подходим к полномочиям, в первую очередь, думаем, как сможем их выполнить. Там, где нельзя, будем отказываться.
Последний раз вы общались с Agravery.com в феврале этого года. Что изменилось в работе службы с того времени?
— Новая служба состоялась, и это факт. Хотя этот процесс шел сложно. Подобная модель объединения, в первую очередь, ветеринарной и санитарной служб, а в некоторых случаях защиты прав потребителей, сейчас внедряется или планируется в большинстве стран, в том числе в европейских государствах. В этом контексте мы, в определенной степени, даже пошли “впереди мира”.
Но этот процесс не может быть быстрым. Для примера в Польше, которая также уже несколько лет планирует объединить две службы, до сих пор не начали этого. То есть тот, кто говорит, что в Украине реформы задержались, делает это необоснованно. Это как раз тот случай, когда лучше семь раз отмерить, один раз отрезать, чтобы не потерять систему контроля.
У общественности было много вопросов по формированию команды. Укомплектован ли уже коллектив?
— Мы планировали в этом году провести конкурсные процедуры для формирования коллектива. Сейчас в 20 областях Украины конкурсы уже состоялись. Осталось еще 4 региона. Ожидаем, что до конца этого года костяк службы будет сформирован. Хотя с учетом того, что процедуры согласования людей, которые прошли конкурсы, также занимают достаточно времени, возможно, некоторые назначения состоятся в январе 2017 г. В целом можно сказать, что до конца календарного года организационные процедуры по созданию службы мы завершим.
Насколько сильный сейчас кадровый голод в службе?
— В общем, есть проблема по привлечению людей в систему государственного управления. В большей степени, наверное, из-за финансовой мотивации.
Хотя еще до работы в Госпродпотребслужбе я для себя определил, что мотивировать могут финансы, возможности для роста, коллектив. К сожалению, режим работы у нас не самый простой. Например, мы с вами разговариваем после 19-ти вечера, а я далеко не один на рабочем месте. Много специалистов “вышли из системы” в течение 2010-2014 годов за неприятия направлений работы, которые складывались. Знаю, что они готовы были бы вернуться, потому что переживают за ветеринарную и фитосанитарную сферу. Но они задумываются над тем, кто ими будет руководить. Были случаи, когда люди не готовы были идти в службу, не понимая, кто станет первым заместителем.
А как насчет скандалов, которые были в нескольких регионах с назначениями? Как, в общем, вы относитесь к конкурсному отбору?
— Во-первых, я сознательно не пошел в состав комиссии по отбору персонала, потому что у меня могут быть какие-то субъективные предпочтения. Во-вторых, в состав конкурсной комиссии вошли специалисты трех направлений – ветеринарного, фитосанитарного, санитарного по защите потребителей. Люди, которые координируют работу того или иного направления, должны воспринимать сотрудников, которые проходят отбор.
А насчет конкурсов, то приходит 10 человек, из которых 9 не проходят. Избежать недовольства невозможно. Были случаи обращений в суд. Даже сейчас в работе есть несколько жалоб. Но ошибки первого конкурса, результаты которого должны были отменять, научили нас.
Как вы меняли политику по начислению зарплаты?
— Вопрос о повышении заработных плат был одним из приоритетных. Частично благодаря вступлению в силу нового Закона «О государственной службе», который повысил рамки оплаты труда госслужащих, частично благодаря нашим внутренним организационным мероприятиям. Но с зарплатами, которые были в начале календарного года, сложно рассчитывать, что сможем бороться с коррупцией и показывать новое качество работы.
Мы ориентировались на то, что в случае отсутствия насущной проблемы, нет необходимости набирать 100% персонала. Это касается как центрального аппарата, так и территориальных органов. За счет этого можем начислять надбавки и премии. Мы вышли, в целом, на приличный уровень оплаты труда. Так, если зарплата рядового инспектора в регионах ранее стартовала от 1500-1700 грн, то сейчас 2500-3000 грн. На областном уровне и в руководящем составе – выше. Понятно, что это не то, что хотелось бы иметь. И я не могу сказать, что есть большая очередь желающих трудоустроиться.
Когда вы пришли на должность, говорили о том, что будете пытаться сделать работу службы максимально прозрачной. Как оцениваете сейчас успешность такого заявления?
— Думаю, процентов на 50. Поскольку в этом году фокусировались на организационных мероприятиях. Есть два источника коррупции. Первый – централизованная коррупция, это то, откуда берутся «золотые батоны».
Другой источник – люди на местах, которые считают, что имеют недостаточно мотивации и поэтому, время от времени, используют служебные полномочия в личных целях. Я не считаю, что этого нет. Периодически получаем сообщения и прорабатываем их, совместно с компетентными органами. О некоторых досадных случаях есть информация в СМИ. На каждом совещании с руководителями территориальных органов напоминаю им о последствиях подобных действий.
Это действует?
— Людей изменить трудно. В системе работают более 6,5 тысяч инспекторов. Их мы набирали очень быстро, потому что, согласно правительственного решения, служба должна была приступить к исполнению полномочий 6 апреля этого года. Более того, мы были обязаны законом предложить работу всем, кто раньше работал в реорганизованных и ликвидированных органах. Часто мы знали, что за человеком, который ранее занимал руководящую должность, тянется «шлейф», но должны были что-то предлагать. Во многих случаях соглашались, наверное, рассчитывают на «светлое будущее». Аналогичная ситуация с так называемой «таможенной сотней».
Поэтому, чтобы выйти на приемлемый уровень, нужно 1,5-2 года. Хотя вы понимаете, что коррупция все равно есть в каждой стране. Тут мне нравится пример Генеральной прокуратуры, где в сотрудничестве с американскими специалистами будет создана специальная команда по борьбе с коррупцией. Надеюсь, подобную поддержку мы получим от международных партнеров, поэтому будем вводить такие практики и в Госпродпотребслужбе.
Как это будет выглядеть: приходит инспектор, а за ним второй, который контролирует предыдущего?
— Именно так. В отдельных регионах, где руководители территориальных органов серьезно уделили этому внимание, это уже действует. Таким образом, в течение месяца уволился ряд инспекторов. Им неинтересно работать в службе, когда нет коррупционных возможностей.
Еще на следующий год в вопросе антикоррупционных мероприятий мы предусмотрели внедрение пилотного проекта в одной из областей по видеофиксации инспекций. Это делаем для того, чтобы не было никаких претензий и нареканий от бизнеса и потребителей. Если он написал жалобу и считает, что она недостаточно эффективно отработана, то можно будет эффективно проверить по результатам проведения проверок.
Какие еще достижения Госпродпотребслужбы хотите отметить?
— Нам удалось в определенной степени либерализовать условия государственного контроля. В частности, это касается отмены моратория на проверки в сфере безопасности пищевой продукции. В начале года выполнять функции Госпродпотребслужбы в этом направлении было очень трудно из-за наличия моратория на проверки. Сейчас мы обременены требованиями закона «Об основах государственного контроля и надзора в сфере хозяйственной деятельности», который предусматривает четкий ряд оснований для проведения проверок. Сейчас проверить безопасность продукции мы можем или в качестве плановых мероприятий контроля, или в случае жалобы от физического лица.
Следующий период в нашей работе – новое содержательное насыщение. Консультировались со специалистами проекта «Association4U», чтобы дополнительно усилить кадровый состав за счет проектов, которые направлены на выполнение соглашения об Ассоциации Украины с ЕС. Встречались в представительстве Еврокомиссии и обсуждали дальнейшую поддержку Украины в части санитарных и фитосанитарных мер, чтобы максимально эффективно сопровождать процесс адаптации законодательства. Такая кропотливая работа проводится каждый день. Она не всегда сразу дает результат, но мы убеждены, что выйдем на новое качество работы. В том числе и в контексте открытости и прозрачности работы службы.
Продолжается реализация пилотного проекта в Киеве в части онлайн-системы трекинга проверок. В контексте сотрудничества с проектами технической поддержки обсуждаем внедрение фронт-офиса Госпродпотребслужбы, куда любой гражданин Украины сможет позвонить и получить ответы на свои вопросы. Потому что сейчас это происходит довольно специфически – звонят в приемную, приемная дает телефон, а потом есть ответственный на рабочем месте или нет… Мы понимаем, что должны совершенно иначе коммуницировать с обществом, с партнерами из потребительского общества и бизнесом.
А обработка документации также ускорится?
— Это одна из наших задач. К сожалению, сейчас по ряду направлений есть задержки. Если есть 30 дней на обработку, то все смотрят на то, когда проходит тридцатый день и потом в пожарном порядке готовят документ. Частично это было связано с недоукомплектованностью штата.
Наша задача – показать новое качество работы. В том числе это касается проведения проверок. Если нам сообщили об опасной продукции на рынке, то мы должны выйти на проверку в тот же день, как в развитых странах. Ибо на следующий день это уже может быть совсем другая продукция и риск того, что опасная продукция пойдет дальше, или будет употреблена и будет нести угрозу жизни и здоровью людей, очень высок.
О каких реализованных задачах вы бы хотели рассказать через год?
— В этом году мы немножко отстаем по адаптации законодательства в соответствие с европейскими требованиями, прописанными в стратегии до 2021 года. Будем наверстывать. Адаптируем правила безопасности украинской продукции, чтобы к тому же 2021 году работать в системе координат ЕС.
Также планируем учить работников Госпродпотребслужбы следовать всем вновь введенным нормам и правилам. После чего, конечно, проведем аттестацию персонала, чтобы понять насколько люди готовы профессионально работать в новой службе и смотреть вперед в контексте новых задач. В общем, будем постепенно смещать акцент с «составить правила» на «быть готовыми выполнять эти правила».
Авторы: Ирина Глотова, Ирина Музыченко
Источник: Agravery.com
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.