Создавал Укроборонпром еще Янукович в 2010-ом. Концерн оперировал сотнями миллионов долларов в год и был одной из самых закрытых структур. После смены власти в стране сменился и менеджмент в Укроборонпроме.
Как и кто контролирует оборонную вертикаль, «Украинская правда» уже писала.
Материал вызвал острую реакцию в Укроборонпроме. Пресс-служба распространила заявление о нарушении журналистских стандартов. Однако вместо комментариев к материалу, как просила УП, – концерн сначала посоветовал записать интервью с гендиректором Романом Романовым, а впоследствии предложил изменить формат на широкое общение со всем руководством.
Таким образом, Укроборонпром хотел продемонстрировать: времена изменились, и концерн – это уже не коррупционная кормушка, какой была во времена Януковича.
Необычный формат общения не позволил обсудить все вопросы, которые накопились у «Украинской правды». Но составить впечатление о настоящем Укроборонпроме читатель все-таки может.
КАК ХЕРСОН СТАЛ КУЗНИЦЕЙ КАДРОВ УКРОБОРОНПРОМА
На разговор с УП гендиректор Роман Романов приводит почти все руководство.
Извиняется, что отсутствуют два из семи его заместителей: Артур Херувимов и Светлана Хромец. Зато всех остальных присутствующих представляет отдельно, о каждом рассказывает историю знакомства и компетенции. Итак, в своеобразном круглом столе также приняли участие:
Бывший заместитель министра обороны Александр Стеценко «с военными разговаривает на одном языке».
Бывший работник СБУ Владислав Гадион. О нем Романов в шутку говорит: «Бывших, говорят, не бывает».
«Гроза всех проверок» Ольга Абрамова, которая ранее работала прокурором на Херсонщине.
Экс-журналист Олег Катков. По мнению Романова, этот работник должен «проинформировать, что сделано, чтобы люди тоже гордились».
Роксолана Шейко – бывший пресс-секретарь Львовской ОГА и бывшего заместителя Виталия Кличко Игоря Никонова: «Мы первое собеседование с ней провели в кафе за кофе».
Денис Гурак из фармацевтической сферы. «Если в «Укроборонпроме» 80 тысяч человек, то он работал с отраслью в 300 тысяч человек».
Владимир Коробов пришел с госпредприятия «Артем», которое входит в структуру Укроборонпрома и олицетворяет, по мнению Романова, «пример социального лифта либо карьерного роста».
Представляя присутствующих, Романов уже с первого лица отмечает: «кстати, не херсонец».
И это показательно. Потому что Романову, который сам из Херсона, вменяют то, что он расставляет в концерне своих земляков.
– Вы шутите: «Из Херсона, не из Херсона». Но почему именно из Херсона много людей пришло в структуру концерна после того, как Вы его возглавили?
– Много людей – это сложилось у вас в голове. Вы себе нарисовали картинку…
– Вы уже назвали своего заместителя Херувимова – он из Херсона, Пинькас был из Херсона, есть несколько руководителей заводов из Херсона…
– Несколько руководителей из 80 тысяч человек.
Показательна история с Сергеем Пинькасом, бывшим первым заместителем гендиректора Укроборонпрома. В августе 2014-го, в день его назначения Романов говорил, что ключевым критерием всех назначений является профессионализм. Однако по каким вопросам Пинькас является специалистом, не уточнил.
Раньше в роли первого вице-мэра Пинькас занимался жилищно-коммунальным хозяйством города Цюрупинска, что на Херсонщине. Всей Украине стал известным по уже крылатой фразе «Я от Кононенко», которую ему приписал Айварас Абромавичус. Нардеп БПП Сергей Лещенко заявлял, что Пинькаса хотели назначить в министерство в качестве «смотрящего».
«С Пинькасом была следующая история, – рассказывает Романов. – С ним я был знаком за полгода до трудоустройства сюда. Причем это была одна или максимум две встречи. У нас не было больше никаких отношений. Результат вы знаете – мы не работаем сейчас вместе».
Романов вспоминает, что когда возглавил Укроборонпром, то искал эффективного заместителя. За советом обратился к Станиславу Путилову, которого считает мудрым человеком и своим наставником. И Путилов порекомендовал Сергея Пинькаса.
Станислав Путилов – отец Андрея Путилова, экс-нардепа и экс-руководителя Херсонской облгосадминистрации. В 2006-м с обоими Путиловыми Романов в составе «Нашей Украины» стал депутатом Херсонского горсовета. Далее политические пути Романова и Путиловых разошлись. Младший Путилов вместе со своей командой начал попадать в скандальные истории. В частности, в материале УП о нынешних политических процессах на Херсонщине упоминалось о двух уголовных делах, в которых фигурирует фамилия Путилова.
Но вернемся к «эффективному» Пинькасу.
Долго проработать в Укроборонпроме ему не пришлось. Причиной стал конкурс на назначение руководителя херсонского завода «Паллада», который входит в структуру Укроборонпрома. Пинькас возглавлял конкурсную комиссию. Победителем стал его отец, а вскоре сам Пинькас, который уже не работал в Укроборонпроме.
Отдельно «Украинская правда» спрашивает Романова об отношениях с Сергеем Пашинским, который возглавлял Наблюдательный совет Укроборонпрома. Последнего долгое время обязывали осуществлять контроль над концерном.
Романов говорит, что отставка Пашинского стала для него неожиданной. И вспоминает, что с первых заседаний комитетовх у них «начинались зарубы».
«Мы совершенно по-разному смотрели на подход, на происходящее. Я не говорю, у кого они правильные, а у кого нет. Я ботаник-очкарик, допустим, у меня KPI, CRM. У него же все ровно и прямо, по-военному. Очень специфический человек и своеобразная личность».
Отдельно и в который раз Романов подчеркивает, что Пашинский не просил ни о назначении своего сына, ни в отношении назначения «своего» руководителя предприятия.
«ЕСТЬ ТАКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ: РОМАНОВ – ЗОЛОТОЙ МЕНЕДЖЕР»
Разговор о своем появлении в Укроборонпроме Романов начинает издалека.
Вспоминает опыт в автомобильном бизнесе, как посещал заводы KIA, Hyundai, Volkswagen. Про последнюю кампанию вспоминает историю 2013-го года. Тогда центральный немецкий офис вручил Романову «такую бумагу, где написано, что Романов Роман Анатольевич – золотой менеджер».
Именно по вопросам автобизнеса Романов сошелся с Олегом Гладковским, ныне первым заместителем секретаря СНБО. Последний бизнес-партнер Петра Порошенко, владелец корпорации «Богдан». В интервью Украинской правде Гладковский давал хорошую характеристику Романову, который в свое время был дилером «Богдана» на Херсонщине.
Весной 2014-го Романов возглавлял херсонский избирательный штаб Петра Порошенко. И показал приличный результат.
– Так получилось, что я смог организовать выборный процесс, местные выборы, с максимальным результатом, – рассказывает Романов. – Дальше еще какие-то выборы – целый ряд выборов. В итоге, первое место на юго-востоке Украины. А это тот же самый менеджмент – система, где у тебя все работает слаженно.
– То есть Вас назначили в Укроборонпром благодаря успешной кампании?
– Нет. Вы поймите, это вопрос менеджмента. Я как раз хотел вас отвести от вопросов об избирательной кампании. Это синтез всех этих факторов – эффективное управление.
– А кто озвучил предложение?
– Предложение как-то родилось… Наверное, одним из составляющих вопросов был в Администрации президента, когда мне говорили: «Роман Анатольевич, вы эффективно работаете как менеджер-управленец, вы эффективно работаете как управляющий избирательным процессом. Мы формируем группу людей, которые могут эффективно продолжить работу». Собственно, в этом мои функции.
– С кем Вы общались в АП?
– И с Гладковским, если вы ждете этих ответов. Позже это предложение озвучил и президент.
– Когда Вы работали с Гладковским по продаже автомобилей, Вам нужно было показывать результат Гладковскому. Когда Вы работали в избирательной кампании, Вам нужно было демонстрировать результат Порошенко. В Укроборонпроме Вы кому показываете результат?
– Я привык показывать результат той группе людей, с кем я работаю, и результат для себя. Когда я занимаюсь бизнесом, я делаю результат для себя и тех людей, с которыми работаю. Я всегда называю тех, кто работает со мной, – партнерами, компаньонами. Потому что мы все делаем общее дело, и делаем его для общего результата. Так же, как и в бизнесе, где я работал, результатом пользуются все.
Однако региональная политика, в которой так хорошо разбирается Романов, значительно отличается от национальной, тем более, в сфере ОПК.
«Ты часто не понимаешь, откуда удар, – объясняет Романов. – Например, появляется какая-то статья о том, что наши самолеты плохие, а у нас нет претензий стран их эксплуатирующих, но возникает конфликт. А оказывается, что он возникает на фоне перспективы заключения контракта с кем-то вторым.
У нас есть запрос. Эта информация каким-то образом дошла до другой стороны, которая может выполнить эти услуги, и каким-то образом появляется информация, что где-то на рынке именно эта наша продукция не очень хорошо отработала».
ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЕ. «МЫ НЕ ЗАВИСИМ ОТ РОССИИ В БОЛЬШИНСТВЕ ВИДОВ ТЕХНИКИ»
Одна из острейших проблем, с которой в 2014-м столкнулся Укроборонпром – зависимость от российских комплектующих, как наследие еще Советского Союза.
Когда с началом войны Украина расконсервировала склады с оружием, не вся техника была на ходу. После остановки оборонно-военного сотрудничества с Россией встал вопрос: где брать запчасти?
Один из выбранных путей – импортозамещение. Укроборонпром разработал каталог с необходимой номенклатурой. С ним объехали все области страны. Приглашали руководителей предприятий – показывали, какие у государства есть потребности.
Романов демонстрирует один график. На нем проиллюстрировано по каждой области: сколько предприятий потенциально могут работать по импортозамещению, и сколько уже работает.
На первый взгляд, ни одна область не имеет 100%.
«Харьковская область, всего в ней 110 предприятий, те, которые потенциально могут нас интересовать, – объясняет график Романов. – Мы собираем предприятия всех форм собственности: государственные, коммунальные и так далее. Из этих 110 предприятий нас потенциально интересуют 66. Мы уже в Харьковской области работаем с 53.
Получается, что потенциал Харьковской области мы используем на 48%, Киевской – на 62%. Если в Закарпатской нас интересуют всего 16 предприятий, но среди них с нами работает только одно – это, значит, у них очень низкий процент. Честно говоря, когда я показал это в Кабмине, то, что это соответствует рейтингу ваших губернаторов».
Романов утверждает, что в импортозамещении в результате произошел прорыв.
Подтверждает это на примере двух Бтров, в производстве которых за два года удалось полностью избавиться от зависимости от российских деталей.
Однако это – лишь два Бтра, а с другими видами оружия не всегда может сложиться такая же привлекательная картинка. Один из частных производителей поделился на условиях анонимности мыслями относительно импортозамещения и объяснил, почему за 2 года бизнес не заполнил потребности ОПК.
Чтобы запустить производство аналогичных деталей, бизнесмен должен просчитывать: сколько он вложит в оборудование и сколько сможет продать готовой продукции, чтобы выйти хотя бы в незначительный плюс. Так вот, собственно размеров заказа – представители государства далеко не всегда могут назвать. И если бизнесу нужен прогноз на несколько лет, то из-за бюджетных особенностей говорить о госзаказе можно только на год.
Назвать четкую цифру, какую часть российских деталей начали производить в Украине, представители Укроборонпрома не смогли.
Признали, что 100% показателя еще не достигли. Зато убеждают, что часть потребностей можно закрыть на рынках стран бывшего «соцлагеря»: Польши, Чехии, Словакии. Ранее в интервью УП первый заместитель секретаря СНБО Олег Гладковский подтвердил, что в отдельных случаях приходится использовать третьи страны, чтобы получить необходимые комплектующие.
Узнать подробности УП попыталась в разговоре с представителями Укроборонпрома.
На эту тему руководство концерна говорит неохотно. Объясняют, что не знают, откуда другие страны берут продукцию. Зато подтверждают, что в таких случаях существуют комиссионные, потому что «люди делают бизнес где-то в третьих странах».
Денис Гурак: Относительно скандала с теми же, якобы «российскими» моторами. Эти двигатели куплены в другой стране.
– Это Вы про историю с двигателями, по которой сделали расследование журналисты проекта «Следствие.Инфо»?
Денис Гурак: Да. Договор абсолютно законный, никто на нем лишней криминальной копейки не заработал. СБУ проверило и подтвердило его законность и правомерность. Если машина, которая разработана специально под российский двигатель – что делать? Надо делать так, чтобы машина ехала и воевала.
Законность этой сделки действительно официально признало СБУ. По контракту фирма «Укринмаш», которая входит в концерн, купила у британской компании 20 двигателей Бтров разработки 70-х годов. Откуда в Великобритании взялся этот раритет, спецслужба не объяснила.
«НАМ ЛЕГЧЕ КОНКУРИРОВАТЬ С РОССИЕЙ НА ВНЕШНИХ РЫНКАХ»
Еще один успех, о котором руководители Укроборонпрома рассказывают «Украинской правде», касается экспортных поставок вооружения.
Говорят, что до 2014-го Украина продавала излишки со складов, теперь – готовую продукцию. Правда, 85% экспорта – это услуги и ремонт техники еще советских времен. И в этом вопросе стало легче конкурировать с Россией.
Денис Гурак: Ранее, до 2014 года, из России часто были политические команды перестать участвовать в тендерах. Пророссийская власть прекращала участие. Это было очень распространено выше. Плюс даже там, где не было таких команд, где были обычные отношения, там была конкуренция.
Сейчас нам удается увеличить долю экспорта за счет новой продукции.
УП интересуется «Оплотами» для Таиланда, контракт на которые был заключен еще в 2011-ом. Харьковский завод имени Малышева должен поставить 49 танков до 2014 года. Сумма контракта – 200 миллионов долларов. Однако в обусловленные сроки заказчику отгрузили только 5 «Оплотов».
Это произошло из-за саботажа, убеждают руководители Укроборонпрома.
– На каком этапе контракт сейчас?
Денис Гурак: Он выполняется, танки производятся и поставляются Таиланду.
Гурак, который отвечает в концерне за внешнеэкономическую деятельность, рассказывает подробности об экспорте. Почти половина идет в страны Дальнего Востока и дальневосточной Азии. Второй рынок – Ближний Восток и Африка, на который приходится до 40% экспорта, на весь остальной мир – 15%.
Большую часть экспортной продукции составляет авиация – до 40%, бронетехника – до 30%. Основной бизнес – обслуживание.
Денис Гурак: Есть страна Х, в которой нужно отремонтировать 10 вертолетов. Они выдают запрос на предложение. Россия говорит: «Да нет, мы не будем вам ремонтировать, давайте лучше мы вам 10 новых поставим». А мы можем сделать то же самое с теми же вертолетами, что и Россия с Ми-17, например.
Им страна говорит: «Мы не хотим покупать новые, мы хотим отремонтировать». После года переговоров Россия говорит: «Ладно, давайте отремонтируем». Но их цена получается в два раза выше, чем наша, потому что они привыкли считать себя монополистом. За счет этого мы получаем новые контракты.
ПРОГРАММА РАЗВИТИЯ ОПК НА 171 МИЛЛИАРД С СОМНИТЕЛЬНЫМИ ЦИФРАМИ
УП уже писала, что редакция имеет в своем распоряжении программу развития ОПК, которую подготовил Укроборонпром.
Отдельные цифры в этой программе вызывают вопрос: не сознательно ли авторы завысили стоимость работ и все ли изделия нужны украинской оборонке. Ряд вопросов относительно этого УП уже ставила первому заместителю секретаря СНБО Олег Гладковскому.
Руководство концерна разговор на эту тему начинает с истории вопроса.
Александр Стеценко: Первый этап истории – Кучма. В 2000 году был проведен анализ, что надо, чтобы возобновить всю технику, которая была. На тот момент было нужно 148 миллиардов. Это три национальных валовых продукта на 2001 год. Это невозможно было выполнить. Уменьшили до 45, в результате государство могло дать программе только 12.
Следующий этап – Ющенко. Начался с того, что мы страна мирная, с Запада на нас никто не нападает, Россия своя и так далее. Было остановлено вообще все финансирование и развитие ОПК.
Когда пришел Янукович, а это уже третий этап, тогда уже целенаправленно не развивалась ни оборонка государства, ни техника, ни вооружение. Шло уничтожение вообще Вооруженных сил и оборонно-промышленного комплекса.
Очередную программу развития ОПК начали готовить уже в условиях военных действий. Но даже война не стала стимулом для представителей власти разработать документ как можно быстрее.
В январе 2016 г. СНБО поручило правительству разработать и утвердить до конца февраля «Государственную программу реформирования и развития ОПК на период до 2020 года». Однако, по сути, год потеряли: программа до сих пор не утверждена.
И хотя сами руководители Укроборонпрома признают, что разработка программы – не функция концерна – они все-таки взялись написать документ. Мол, другие этим вообще не занимались.
Роман Романов: Функции у одного сильно говорящего, извините меня, сотрудника министерства экономразвития. Меня ребята все время сдерживают в этом вопросе, но полтора года на должности – а этой программы нет. Почему-то мы должны были собрать здесь 68 человек в рабочую группу, и мы ее сделали – хорошую, кривую или косую (Романов не уточняет, кого именно имеет в виду — УП).
Владимир Коробов: Собрали всех конструкторов, Академию наук, Космическое агентство, Минобороны, Минэкономики, кто там был не приглашен – я даже не знаю. Каждый дал туда свое видение тех проблем, которые сегодня накоплены.
Эта программа на 171 миллиард гривен включает в себя обучение, потому что все начинается с кадров: работа с кадрами, институтами, обучение профильным специальностям, обучение конструкторов, обучение всех профориентаций.
Далее подготовка научной базы, потому что все отставало по научной базе. Подготовка конструкторских работ и конструкторских бюро, которые являются фундаментом для создания какого-то комплекса вооружений либо какого-то достаточно сложного технического решения.
И уже только потом окончательно подготовка производства.
Вот этот комплекс на 171 миллиард, который был принят. Из бюджета на пять лет всего 62.
Романов: В этом документе появились «хотелки» всех. Наука, образование – это были хотелки. Это не то, что все эти люди хотели украсть. Все прекрасно понимали, что передали в Минэкономики – господа, это ваш профиль, вы понимаете, как должна работать экономика. На сколько денег можно рассчитывать? Примите решение и распишите.
Однако Минэкономики решение принимать не спешит.
Существование конфликта между Укроборонпромом и Минэкономики руководители концерна отвергают. Зато демонстрируют статистику переписки с Кабмином за 2 года. На схеме показатель: 83% обращений не нашли поддержки правительства.
Романов заключает: контакта нет.
Не очень посодействовал контакту и тот факт, что еще летом этого года заместителем Министра экономического развития был назначен Юрий Бровченко из структуры Укроборонпрома.
Роман Романов: Во-первых, мы не назначаем. Мы считаем, что это было какое-то мудрое решение, когда было предложено взять человека из системы, с опытом работы в Министерстве экономики… Я не говорю, Бровченко хороший он или плохой, – я сам не идеальный. Но у нас с человеком хотя бы картинка одинаковая. У нас есть телефоны друг друга. Мы созвонимся, и в разговоре не будет «товарищ замминистра», а рабочий диалог: «Добрый день, у нас такая проблема, помнишь, мы месяц назад разговаривали в столовой, вот, пожалуйста». Вот какой-то контакт.
Нам не нужен лоббист. Нам нужен человек, который понимает проблемы.
Владимир Коробов: На сегодняшний день программа, подкорректирована уже от имени Минэкономики, откорректирована от имени МО, согласно первоочередным заданиям, согласно требованиям бюджета – находится на согласовании в Кабмине. То есть уже есть согласованная программа.
Изменилась и сумма, которая фигурирует в программе. По словам Коробова, она уменьшилась в 2-3 раза.
Но заложат в госбюджет финансирование этой программы на определенном уровне – 0,5%ВВП или 12-13 миллиардов гривен, руководители Укроборонпрома не знают.
С другой стороны, возникают вопросы относительно реальности внесенных в эту программу сумм и необходимости всего того вооружения, которое предприятия ОПК могут выработать в результате выполнения программы. Конкретного ответа Романов не дает, однако пространно комментирует процесс, как именно согласовывались цифры, которые предприятия концерна предоставили для внесения в программу:
«В эту работу подключились одни, вторые, третьи, пятые – и родился этот документ. Этот документ попадает в Минэкономики. Оно делает выжимку и говорит «нет». Вот такая сумма в этом документе звучит.
Но реальные возможности бюджета в два или в три раза меньше. Замечания подаются в Министерство обороны. МО говорит: «Ага, если в два раза, то вот это все-таки оставьте, мы будем настаивать, а вот это – до свидания».
Руководитель Укроборонпрома уверен, что при таких условиях «несправедливые решения» просто не пройдут: «Самое главное, что это решение принимал не один человек. Это несправедливое решение в любом случае будет отслежено либо сегодня, либо завтра. Если оно несправедливое, то необратимость наказания за него все равно последует. Жизнь это уже доказала. Я исповедую такие принципы».
Реальность нескольких пунктов программы УП все же пытается узнать – в частности, по заводу «Ленинская кузница», который принадлежит Петру Порошенко.
Согласно внесенным в программу данных, на подготовку производства 18 плавсредств, среди которых катер «Гюрза», заложено почти 300 миллионов гривен. В случае финансирования это даст возможность изготовить в течение 5 лет 101 единицу продукции, в том числе 18 катеров «Гюрза».
Но, несмотря на планы по застройке территории завода «Ленкузня» жилыми домами, эти прогнозы выглядят сомнительными.
– Насколько эта цифра – 18 катеров «Гюрза» реальная?
Денис Гурак: А вы у «Ленкузни» спрашивали? Я, честно говоря, вообще не знаю, что происходит на «Ленкузне», кроме того, что мы им импортируем некоторые составляющие, которые они ставят на катера. Это все, что я знаю о «Ленкузне», потому что это предприятие не входит в состав «Укроборонпрома».
Роман Романов: Я так понимаю, что здесь бизнес-процесс. Я бы воспринял этот бизнес-процесс. Если у меня есть под заказ 18, значит, я делаю застройку, переношу этот завод куда-то в Николаев, Херсон.
«НА СКЛАДАХ МИНОБОРОНЫ ОСТАЕТСЯ БОЛЕЕ 2 ТЫСЯЧ ТАНКОВ»
Однако если у заводов концерна есть возможность производить танки «Оплот» и другие виды вооружения – то почему этой техники не хватает на передовой? Этот вопрос журналистам постоянно задают военные в АТО.
Романов жалуется, что ему и самому интересно поехать в зону АТО, но его не пускают.
Относительно техники, то это вопрос денег: заказывать новую – дорого, тот же «Оплот» стоит несколько миллионов долларов. Зато гендиректор Укроборонпрома видит потенциал на складах Минобороны. По отчетам, там хранится более 2 тысяч танков.
Романов: На сегодняшний день модернизовано 900 танков. То есть еще тысяча корпусов где-то стоит. Мы предлагаем Министерству обороны несколько уровней модернизации, из этого танка сделать совершенно другой. Мы предлагаем убрать старый двигатель и установить новый, убрать вообще всю оптику и поставит всю ультрасовременную – инфракрасную, термическую.
Не нужно делать полностью заново танк. Нужно просто задать ему нужные характеристики. Мы загружены на 25%. Дайте нам заказ.
Денис Гурак: Каждый должен делать свою часть работы на общий результат. Это же вопрос чисто экономический. Есть ли у государства деньги развивать свою индустрию, или нет.
Всем бы хотелось, чтобы были. А их нет.
Автор: Алексей Братущак
Источник: Украинская правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.