Именно об этом книга Елены Стрельник «Забота как работа: материнство в фокусе социологии», которая вышла в издательстве «Критика» в сотрудничестве с фондом им. Генриха Белля в Украине.
Итак, материнство является социальной практикой. А отцовство?
В третье воскресенье лета, в этом году 18 июня мир отмечает День отца. По этому случаю «Украинская правда. Жизнь» публикует два тематических раздела из книги Елены Стрельник о «хороших матерях/отцах» и «разделенном родительском воспитании».
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О «ХОРОШИХ МАТЕРЯХ» И «ХОРОШИХ ОТЦАХ»
По данным социально-демографического обследования «Семья и дети» 2008 года, важнейшей ценностью в жизни большинство респондентов назвали семью: 99% женщин и 98% мужчин сообщили, что семья для них «очень важна» или «скорее важна».
9 из 10 женщин и 8 из 10 мужчин определяли семью как «очень важную жизненную ценность.
Дети заняли второе место, причем для женщин оказались более значимыми. В частности, 81% опрошенных женщин отметили, что дети для них являются «очень важными», – по сравнению с 64% мужчин.
Социальные культурные представления о материнстве как главном предназначении женщины в Украине более распространены, чем в других странах Европы.
По данным Европейского социального исследования 2008 года, в Украине была самая большая среди европейских стран доля респондентов, которые считают, что «женщина должна быть готова меньше работать на оплачиваемой работе, чтобы уделять больше внимания семье».
С этим утверждением согласились всего 75% опрошенных украинцев: 43% полностью согласились, 32% скорее согласились.
В то же время, например, в Швеции и Норвегии только 2% респондентов полностью согласились с таким утверждением.
Позиции мужчин и женщин в Украине по этому вопросу отличаются несущественно: 73,8% респонденток (75,4% респондентов) поддержали мнение, что женщина должна быть готова меньше работать, чтобы больше внимания уделять семье. В частности 41,2% полностью согласились и 32,6% скорее согласились (среди мужчин соответственно 45,2% и 30,2%).
В то же время, например, в Швеции и Норвегии полностью согласились на это утверждение лишь 2% женщин и соответственно 1 и 1,5% мужчин.
Противоположную крайнюю позицию («совершенно не согласна») выразили только 3% женщин в Украине, по сравнению с 32,9% в Дании, около 25% – в Норвегии и Швеции.
Впрочем, гендерные стереотипы и трудовые практики не всегда совпадают.
Например, в Швеции и Германии — только 2% и 6% женщин соответственно полностью поддержали мнение, что женщина должна быть готова меньше работать на оплачиваемой работе, чтобы уделять больше внимания семье.
При этом доля женщин, работающих неполный рабочий день, в этих странах является одной из самых высоких в Европе, достигая 41% и 45% соответственно.
Зато в Украине на фоне распространенных стереотипов о женской «жертвенности» только 6,8% женщин, по данным 2013 года, было принято на работу на условиях неполной занятости.
В объяснении таких расхождений необходимо учитывать сложные структурные факторы, как уровень жизни в стране, особенности семейной и гендерной политики, состояние рынка труда и занятости.
В авторском исследовании, которое было проведено в 2014-2015 годах, было опрошено 373 респонденток – наемных работниц в городе Полтава. Подробное описание выборки и исследования приведены в книге. Исследованием было выявлено, что родительские роли в представлениях респонденток являются несимметричными. Рассматриваются родительские роли как важные. В большей степени они рассматриваются важными для женской самореализации, чем для мужской.
В частности, 64% респонденток полностью согласились с утверждением, что для реализации себя как личности женщина должна стать матерью и воспитывать детей.
С аналогичным тезисом о роли отцовства для мужчины вполне согласились 51% опрошенных; 36% полностью или частично согласились, что карьера мешает женщине быть хорошей матерью, а 23% считают, что карьера мешает мужчине быть хорошим папой.
С тезисом, что для ребенка дошкольного возраста лучше, когда его мать не работает полностью или частично согласились 51% респонденток.
Можем предположить, что распространенность такой позиции зависит от возраста.
В частности, наибольшая доля согласных приходится на возрастную группу женщин старше 40 лет: среди них полностью или частично согласились с этим тезисом 73%.
В других возрастных группах доля согласных колеблется от 45% в возрастной группе 25-29 лет до 51% в возрастной группе 30-39 лет.
С утверждением «Если бы я имела возможность не работать (например, позволяли бы доходы семьи), я не работала бы» согласились 43% респонденток: 27% полностью согласились, а 16% ‒ умеренно.
Эти данные могут свидетельствовать о культурной легитимности гендерного контракта домохозяйки и модели семьи с одним кормильцем.
Как отмечают Здравомыслова и Темкина (авторы книги «Российский гендерный порядок: социологический подход», ‒ ред.), роль домашней хозяйки связана с ростом значимости частной сферы. Образ женщины-матери и менеджера домашнего быта становится моделью желаемого будущего, недостижимой для большинства семей, а роль домашней хозяйки превращается в статусный маркер среднего класса.
Также эти данные можно интерпретировать в духе нелиберального дискурса «права выбора» женщины между профессиональной карьерой или семейной жизнью.
Возможно, готовность женщин-матерей не работать может быть не только (даже не столько) частью жизненной стратегии, ориентированной на традиционную модель гендерных взаимоотношений, но и ответом на структурные ограничения, а именно на слабость институциональных условий совмещения профессиональных и семейных обязанностей на фоне роста социально-культурных стандартов материнства.
Можем предположить, что модель семьи с одним кормильцем теряет привлекательность для высоких статусных и зажиточных групп.
По результатам обследования «Семья и дети» 2008 года, утверждение, что быть домохозяйкой и воспитывать детей является таким же способом самореализации, как и работать по специальности, сравнительно больше отрицают более обеспеченные и высоко статусные респонденты.
Степень согласия с этим тезисом коррелирует также с уровнем образования: по данным исследования 2015 года, которое провела социологическая группа «Рейтинг» по заказу аналитического центра «Rating Pro», чем выше образование респондентов, тем чаще они не поддерживают этого утверждения.
Одновременно с довольно традиционным национальным представлением о материнской роли респондентки продемонстрировали взгляды на роль папы.
Например, 79% опрошенных полностью или частично согласились с утверждением, что «папы могут так же заботиться о детях, как и матери», а 80% – с тем, что «мужчины должны брать такую же ответственность за домашние дела и воспитание детей, как и женщины».
В качественной части исследования методом структурного интервью было опрошено 27 матерей (15 – в городе Полтава, 12 в городе Киев). Подробнее о выборке и социально-демографических характеристиках говорится в книге, я выясняла представление матерей о «хорошем материнстве», «хорошем отцовстве», заботе о детях, особенностях современного (по сравнению с предыдущим поколением) отцовства.
По мнению Татьяны, «хорошая мама» успешно совмещает роли воспитательницы, учительницы, профессионально успешной женщины и «менеджера» семейной жизни:
«Это мама, которая все успевает. Мама, которая может научить и самостоятельности, и как привести себя в порядок, и той же математике… Хорошая мама может это все сделать, ‒ читать, писать, учить тому же английскому. Уделять внимание после школы…
Ну и, конечно, хорошая мама может построить свою карьеру, чтобы ребенку не стыдно было сказать через два-три года, кем работает его мама.
Ну и хорошая мама имеет возможность выделить время для себя. И построить в семье такую атмосферу, когда папа знает, что ему делать, дети знают, что им делать, и могут проявлять инициативу» (Татьяна, 31 год).
Успешное сочетание нескольких ролей и умение найти время на все среди признаков «хорошей мамы» называет и Наталья:
«Мама, которая может, должна найти время и для своего малыша, и для папы, и для себя. Это гармонично и всесторонне развитый человек. Спокойный и уравновешенный человек. Это мама – профессиональный человек, которая реализовалась в профессии» (Наталья, 34 года).
Как говорилось в начале подраздела, «хорошее материнство» в представлениях украинцев оно являлось жертвенным.
Такое мнение разделяют и некоторые участники исследования, считая, что для «хорошей мамы» интересы ребенка всегда являются приоритетными по сравнению с собственными:
«Хорошая мама – это такая женщина, у которой на первом месте ребенок. Да что там не случится – родители, муж, работа, любые обстоятельства, ребенок всегда на первом месте» (Анна, 28 лет).
Представление о «хорошем отце» нередко отличается от представлений о «хорошей маме»:
«Отец хороший – это хорошая зарплата. За хорошую зарплату папе можно простить некоторые… Скажем, когда он лежит на диване» (Татьяна, 31 год);
«Папа должен зарабатывать деньги (смех). И папа должен быть примером. Конечно, в наше время трудно совместить, чтобы и деньги зарабатывать, и уделять время семье. Но хотя бы один день какой-то… Не знаю, думаю, что папа – это, если что случится, чтобы положиться. А мама – это повседневно, туда сходила, туда отвела (смех), где-то куда-то привела. А папа пусть работает» (Ирина, 37 лет);
«Хороший папа – это, прежде всего, папа, который хорошо зарабатывает. При этом этого заработка должно хватать и на еду, и на одежду, и на кружки. Муж, папа – это кормилец. А мама должна обеспечивать тыл. На первом месте заработок, на втором – внимание к своей семье» (Наталья, 34 года).
В то же время в высказывании большинства участниц тот ресурс времени и внимания, что уделяет семье отец, важнее ресурса материального обеспечения:
«[Хороший отец] это тот, который заботится, тот, который ребенку друг. Тот, кто уделяет время ребенку, тот, кто поддерживает. Когда ребенок знает, что у нее есть такая стена, на которую можно опереться и знать, что ты никогда не упадешь» (Оксана, 29 лет);
«Хороший папа должен уделять время детям. Потому что в последнее время, как правило, считается, что мужчины – только кормильцы, хотя женщины сейчас могут быть на равных и даже больше зарабатывают. Хороший папа умеет уделить время и чем-то увлечь, у него есть свои секреты с сыновьями» (Лариса, 34 года).
Впрочем, роль кормильца, дискурсивно не всегда актуализированная, ее могут воспринимать как очевидную:
– А хороший папа – у него какие-то особые качества?
– Разницы, видимо, не вижу. Любят они одинаково. Может, папа не гладит платье так, как мама… Может, они поиграют и не уберут так красиво в комнате, как мама.
– Просто кое-кто говорит, что папа – это кормилец.
– Кормилец – это однозначно тоже. У нас с этим проблем нет. Львиную долю, конечно, материально обеспечивает папа… Если бы меня коснулась эта проблема, я, возможно, тоже сказала о материальном обеспечении, но я не считаю… Даже если много-много денег, тогда папа пропадает на работе (Надежда, 31 год).
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ МОДЕЛЕЙ ЗАБОТЫ О ДЕТЯХ: ОТ «ЭКСКЛЮЗИВНОГО МАТЕРИНСТВА» К «РАЗДЕЛЕННОМУ ОТЦОВСТВУ»
К новым отцовским практикам принадлежит активное вовлечение отцов в заботу о детях.
Приобретает популярность присутствие отцов во время родов: по данным 2012 года, в Украине 52% родов были партнерскими (с участием отца ребенка или других лиц).
В некоторых родильных домах, которым предоставлен статус ЮНИСЕФ «Клиника, дружественная ребенку», этот показатель гораздо выше и достигает иногда 95%.
Такому росту способствовали институциональные изменения в системе акушерско-гинекологической помощи в целях создания условий для партнерских родов: эта практика была закреплена в приказах и положениях Министерства здравоохранения, были открыты индивидуальные родильные залы.
Исследование опыта отцов, которые участвовали в родах, которое провела в России Евгения Анґелова, показал: будущие папы демонстрируют различные степени личной вовлеченности на этапе беременности партнерши (например, совместное посещение курсов, консультаций) и в планировании семейных родов.
На основании различий в поведении отцов исследовательница описала две главные модели участия отца в родах.
Первая модель является сознательным проектом, когда отец принимает активное участие и в родах, и на всех стадиях беременности. Это «гендерный проект», ориентированный на совместные взаимоотношения и преодоление дисбаланса в практиках отцовства.
В таких семьях нет традиционного гендерного распределения родительских обязанностей: папа может выполнять те же обязанности, что и мама, за исключением грудного кормления.
Вторая модель описывает ситуативное, в значительной мере формальное участие отца в родах, которое не является сознательной стратегией.
В послеродовой период такие папы гораздо меньше вовлечены в заботу о ребенке, их роль сводится к инструментальной роли «кормильца».
Проведенные в Украине социологические исследования, в том числе авторские, свидетельствуют, что и на уровне ролевых ожиданий и на уровне повседневных практик забота о детях закреплена за женщинами.
Отдельные практики отцовства свидетельствуют о позитивных изменениях относительно участия отцов в заботе о детях, которые пока еще не сформировали общественной тенденции.
Одна из таких практик – пребывание папы в отпуске по уходу за ребенком.
По состоянию на 2012 год лишь 2% украинских отцов воспользовались родительским отпуском. Непопулярность такой практики обусловлена рядом факторов, среди которых важную роль играют гендерные стереотипы.
По данным 2008 года, 66% опрошенных в Украине были убеждены, что отпуск по уходу за ребенком должна брать женщина; 20% считали, что это должны делать оба родителя; 6% считали, что это должен брать мужчина.
В Украине пока нет социологических исследований по распространенности практик «нового отцовства» – постоянного и активного участия папы в повседневной заботе о ребенке и факторов, их определяющих.
Учитывая это, обратимся к результатам исследования, которое провела Анна Авдеева в 2010-2011 годах в России.
В материале эмпирических исследований были определены две стратегии родительской вовлеченности в уход за детьми в семьях.
Стратегия «управление» предполагает активное участие отца в бытовом уходе за детьми и принятии решений относительно воспитания.
В таких семьях домашняя работа, обязанности ухода за детьми и ответственность более-менее равномерно распределены между партнерами.
Папы в большой степени ориентированы на семью, которая имеет для них немалое значение. Сферами самореализации мужчин, по их словам, является поровну и семья, и трудовая деятельность, а отцовство они рассматривают как весомую составляющую жизни.
Стратегия «исполнение» предполагает несколько пассивное (по сравнению с предыдущей стратегией) участие отца в воспитании и бытовом уходе за ребенком.
Однако, говоря о пассивности, исследовательница не подразумевает полное невмешательство и отстраненность, ведь речь идет об отцах, которые идентифицируют себя как привлеченных родителей и принимают участие в заботе о ребенке.
В рамках этой стратегии отец имеет определенный набор постоянных обязанностей. Его практики могут выходить за пределы «инструкций», однако по инициативе партнерши.
В решении большинства повседневных вопросов, связанных с воспитанием детей, «отец-исполнитель» полагается на мать, которая исполняет роль руководительницы – организует и контролирует уход за ребенком. Примечательно, что «отцы-исполнители» ориентированы, прежде всего, на карьеру и профессиональную деятельность.
Авдеева отмечает важнейшее условие совмещения профессиональной занятости и практик вовлеченного отцовства» для обеих стратегий: забота о ребенке не должна становиться помехой трудовой (профессиональной) занятости отца.
Распределение обязанностей в семьях привлеченных отцов изрядно зависит от рабочего графика отца, условий его работы.
На мужчину возложены в основном те функции, которые он может выполнять в свободное от работы время – до начала или по завершении рабочего дня, в выходные.
<…>
В обзоре институциональных механизмов изменений практик заботы о детях и рекомендациях я опираюсь на идею «разделенного отцовства» (shared parenting) в смысле распределения функций заботы между матерью и отцом, между государством, рынком и семьей.
Как мы знаем, по состоянию на 2012 год лишь 2% украинских отцов пользовались отпуском по уходу за ребенком, что можно объяснить несколькими причинами.
Во-первых, в Украине есть существенный гендерный разрыв в размере заработной платы женщин и мужчин (25% в 2016 году), а в отпуск обычно уходит член семьи, который зарабатывает меньше, а это чаще всего женщина.
Во-вторых, в Украине бытуют традиционные представления о материнской и отцовской роли. Например, в 2008 году 66% опрошенных были убеждены, что отпуск по уходу за ребенком должна брать женщина; 20% считали, что это должны делать оба родителя; 6% считали, что это должен делать мужчина.
Путем усовершенствования системы родительских отпусков, которая действует в Украине, могут быть внедрены квоты для отца в отпуске по уходу за ребенком при условии внедрения оплачиваемого родительского отпуска.
Семейная политика, стимулирующая участие мужчин в заботе о детях, изрядно расширяет возможности и для женщин, и для мужчин совмещать родительские и профессиональные обязанности, формирует гендерное равенство в сфере отцовства.
В Швеции, как мы знаем, в 2007 году введено такое деление отпуска для родителей: из общего отпуска продолжительностью 480 дней 60 дней отдано «квоте» для матери, 60 дней – для отца, остальные 360 дней родители могут распределить между собой по своему усмотрению.
Квота означает, что эту часть отпуска нельзя передать другому члену семьи.
90% шведских отцов уже в 2007 году использовали свои квоты, однако 79% формально «совместных» дней использовали матери.
Эти показатели являются довольно проґрессивными на фоне других европейских стран.
Например, в Германии после внедрения «отцовской квоты» доля мужчин, которые воспользовались отпуском, составила лишь 10,5%. Вероятно, различие предопределяет и низшая оплата такого отпуска: в Германии она составляет около 65% зарплаты «отпускника» против 80% в Швеции.
В Украине, учитывая отсутствие в оплате отпуска по уходу за ребенком, внедрение «отцовской квоты» сейчас не выглядит как перспективный инструмент привлечения мужчин в репродуктивный труд.
Автор: Елена Стрельник, докторант факультета социологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко.
Источник: Украинская правда. Жизнь
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.