Чем ближе к 2018 году, тем больше экономистов говорят о потенциальном дефолте Украины.
После предварительной реструктуризации внешнего коммерческого долга Украина имела четырехлетний перерыв, чтобы провести структурные реформы и накопить ресурсы для выплат по своим долгам.
Однако вопросы возникают как относительно прогресса реформ, так и в отношении накопления ресурсов. Согласно первой версии программы, подписанной Украиной и МВФ, 2018 год страна должна закончить с 35 млрд. долл. золотовалютных резервов, что позволило бы ей спокойно выполнять свои обязательства.
Однако сейчас резервы составляют лишь около 20 млрд. долл. и вряд ли эта сумма существенно возрастет. В ближайшие четыре года Украина будет иметь пиковые нагрузки по внешним выплатам госдолга. Они могут превысить 20 млрд. долл.
Рецептов немного: сотрудничество с МВФ и самостоятельный выход на внешние рынки заимствований или дефолт. В Минфине рассчитывают на первый сценарий.
Как Минфин готовится к пиковым нагрузкам, чем Украина может привлечь инвесторов и удастся ли Минфину и НБУ прийти к согласию относительно репрофайлинга, читайте в интервью заместителя министра финансов Юрия Буцы.
– В следующие четыре года Украина должна выплатить около 20 млрд. долл. по внешнему долгу. Некоторые экономисты говорят, что понадобится, как минимум, новая реструктуризация государственного долга, а кое-кто прогнозирует дефолт. Насколько серьезно Минфин относится к таким прогнозам и что планирует делать?
– Первая пиковая нагрузка у нас будет в 2019 году, нам надо будет осуществить погашение внешнего долга примерно на 4,6 млрд. долл. Государство своевременно выполняет все свои обязательства по обслуживанию и погашению.
Чтобы погасить такую сумму в 2019 году, нам нужно присутствовать на внешних рынках заимствований. Это нормальная политика управления государственным долгом, когда такой долг рефинансируется благодаря новым заимствованиям. Поэтому наша стратегическая цель – полноценное присутствие на внешних рынках.
– Значит, чтобы избежать макроэкономических рисков, нужно выйти на рынки. Насколько я помню, министр финансов Александр Данилюк говорил, что осенью Украина попытается позаимствовать 500 млн. долл. Эти планы еще актуальны?
– Этот год – уникальный, мы видим бум на рынке. Мы уже видели хорошие выпуски Пакистана и Ирака, Греция недавно сделала очень большое размещение. Это подобные Украине страны с программой МВФ. Они воспользовались хорошей конъюнктурой рынков. Украина не присутствовала на рынках с новыми инструментами с 2013 года.
Процесс выхода требует подготовки, это многофакторная ситуация. Нужно использовать окно возможностей, но надо быть готовыми к выходу полноценно. Для инвестора большинство новостей об Украине за последние три-четыре года были связаны с программой МВФ, реструктуризацией и слабыми макроэкономическими индикаторами.
Существенное улучшение экономической ситуации еще надо донести инвестору. Это будет иметь прямое влияние на стоимость заимствования. Поэтому мы активно общаемся с инвесторами, рассказываем об экономической ситуации в стране, которая существенно улучшилась.
Когда мы будем понимать, что стоимость заимствований, которые мы можем получить на рынке, будет соответствовать нашим ожиданиям, тогда мы будем проводить эту операцию.
– Значит, про осень уже не стоит говорить?
– Если все необходимые факторы будут на месте, то можем это сделать и осенью.
– Инвесторы покупают риск. Что мы будем им доносить? Существенные реформы затормозили. Если они смотрят на ситуацию с государственным долгом, то у нас большая нагрузка, намного больше, чем раньше.
– Я не согласен с такой пессимистичной оценкой. Посмотрите на страну 2014 года и сейчас – это совсем другая страна. Реформы, которые были сделаны этим и предыдущим правительствами, дали положительный эффект. Мы видим это по исполнению бюджета и росту ВВП. По моему мнению, реформы не до конца оценены.
Возьмите банально реформу в энергетическом секторе. Если вы возьмете статистические данные Всемирного банка или МВФ, они для Украины имели специальную форму. У них было два вида дефицита: дефицит бюджета и дефицит «Нафтогаза», который иногда был вдвое больше, чем дефицит бюджета. Сейчас там стоит ноль. У нас нет этой проблемы, которая постоянно тянула нас вниз. Благодаря реформе энергетического сектора.
Аналогично в банковском секторе. Сейчас мы имеем совершенно другую ситуацию, большую стабильность, чем в 2014 году. Есть много вещей, которые положительно влияют на экономику. Мы получили четыре транша в рамках программы МВФ. Никогда в истории мы так далеко не заходили. Значит, страна движется в правильном направлении.
Эту историю надо правильно донести инвесторам. От этого будет зависеть стоимость заимствований. Аналогичные ситуации в других странах, мы совсем не уникальны. Здесь вопрос только правильной коммуникации.
– Но есть много вопросов к сути роста ВВП и других реформ, на которые инвесторы будут смотреть. Имеет ли Минфин расчеты относительно того, какая цена заимствований будет приемлемой для Украины, чтобы сделать рефинансирование? Уровень 2013 года (7,5% годовых), когда Украина в последний раз выходила на рынки, будет приемлемым?
– Рынки меняются. Если вы посмотрите на стандартный индикатив – государственные казначейские облигации США, их стоимость стала другой, чем была в 2013 году.
Если мы посмотрим на эволюцию стоимости наших инструментов на вторичном рынке, то мы видим, что она существенно лучше, даже по сравнению с началом 2017 года. Все наши инструменты торгуются близко к годовому максимуму. Это позитивный сигнал.
Далее вопрос – как формируется стоимость инструмента. Стоимость базового инструмента, US treasury, и спред. Спред показывает риски страны. На стоимость базового инструмента мы не можем повлиять. Нам надо влиять на спред.
На что смотрит инвестор, когда оценивает стоимость? Он смотрит на базовые вещи. Он будет смотреть, какая у вас инфляция, динамика за последние три года, а она снижается, инфляционное таргетирование начинает работать.
Если он посмотрит на динамику ВВП, то по сравнению с падениями в 2014-2015 годах, сейчас идет рост на здоровом уровне. Даже блокада украинских предприятий в зоне АТО не повлияла так драматично, как могла повлиять на показатели ВВП.
Резервы у нас растут, причем не только благодаря кредитам МВФ, а чистые резервы растут. Есть набор из пяти-семи показателей, по которым оценивается каждая страна. Они у нас значительно лучше, чем три года назад.
Если инвестор уверен, что этот тренд продлится, а мы в это верим, то это будет отражаться на стоимости наших инструментов на вторичном рынке, а стоимость инструментов на вторичном рынке является индикативом для стоимости новых заимствований.
– Значит, вы считаете, что сейчас условия лучше, чем были в 2013 году? Украину отбросило назад по некоторым макроэкономическим показателям по сравнению с 2013 годом. Сейчас государственный долг 80% ВВП, а тогда был около 30%.
– Некорректно сравнивать с 2013 годом. После 2013 года страна потеряла большую часть ВВП неорганическим способом. Если бы я оценивал динамику, то смотрел бы на 2014 год. Мы сейчас ориентируемся на существующую стоимость, и максимально стараемся снизить стоимость заимствований для нас, исходя из этих бенчмарков.
– Кроме выхода на внешние рынки, нам нужно и дальше сотрудничать с МВФ. Однако на высоком уровне говорят, что предыдущий транш мог быть последним. Может ли Украина выходом на внешние рынки перекрыть это сотрудничество?
– Мы даже не рассматриваем такой вариант. У медиа и экспертов есть игра: после каждого транша они говорят, что он последний. Так было и год назад, когда мы получили транш.
Мы активно работаем с МВФ. Любые выходы на внешние рынки делаются в рамках программы МВФ. Мы прекрасно понимаем, что без нее стоимость заимствования, даже если будет возможность выйти на рынки, будет другой. Инвесторы оценивают успехи страны в значительной степени тем, что она успешно продолжает выполнять программу МВФ.
– Это игра не только медиа и экспертов. Об этом говорят некоторые уважаемые люди из АП.
– У нас есть разные мнения в стране, наверное. Каждого интересно послушать. Я же хотел бы акцентировать внимание на том, что присутствие на внешних рынках – это возможность в любой момент занять средства. Это возможно, если есть доверие к заемщику.
Сейчас инвесторам проще оценивать все страны, которые имеют программу МВФ, потому что они их оценивают с позиции, когда есть нормальный прогресс по программе МВФ. Это все связанные вещи. Поэтому говорить, что мы сможем активно присутствовать по хорошей цене на рынках без программы МВФ, неправильно. Это очень смелое утверждение.
– За последние годы госдолг вырос до 80% ВВП, хотя в программе МВФ есть цель выйти на показатель 71%. Имеет ли Минфин план, как достичь этого показателя? Если в бюджете и появляется ресурс, то он идет «на дороги», а об уменьшении госдолга никто не думает. Каждый премьер считает, что это не его дело.
– Мы оперируем фактами. Правительство подало в парламент бюджетную резолюцию на три года. Там цель – 55% к 2020 году. Как это будет достигаться? Первое – сокращение дефицита бюджета. Мы уже имеем первичный профицит. По сокращению дефицита цель – 2% к 2020 году. Это основная предпосылка уменьшения объема долга к ВВП.
Второй фактор – сам рост ВВП. Мы не планируем наращивать долг такими темпами, как будет расти ВВП. Поэтому уменьшение дефицита, жесткая фискальная политика и прогнозируемый рост ВВП позволяют говорить, что мы достигнем этого процента. Это документировано и подано Кабмином в парламент как стратегия правительства.
Итак, это одна из важных целей Минфина. Мы понимаем, что 80% ВВП – это много.
– Имеет ли Минфин расчеты и диалог с НБУ относительно того, как курс и девальвация влияют на способность Минфина обслуживать госдолг? Курс устанавливает рынок, но потом у нас возрастает нагрузка на налогоплательщиков по обслуживанию долга, но и держать его нельзя. Есть ли какие-то таргеты по курсу валюты, при которых будут достигаться те же цели относительно процента долга к ВВП?
– Конечно, в основные направления бюджетной политики закладываются курсовые прогнозы, на основе которых мы рассчитываем обслуживание и нагрузку. Центральный банк не может одновременно таргетировать инфляцию и курс, в открытой экономике это не работает.
Мы долго в Украине таргетировали курс. Заканчивалось это большими дисбалансами по текущему счету и резкой девальвацией. Абсолютно правильно, что мы перешли на таргетирование инфляции, это положительно влияет на стоимость внутренних заимствований.
– Те же дисбалансы будут догонять нас в 2018 году. Дефицит текущего счета снова будет 4 млрд. Таргетирование инфляции не решило этой проблемы, потому что центральный банк не может изменить структуру экономики. А вот каждая волна девальвации опять же усиливает долговую нагрузку.
– Наше прогнозирование, прогнозирование Минэкономики показывает, что резких изменений обменного курса гривны не будет. На основе этого мы строим все свои прогнозы. Резкие изменения курса могут быть только в случае, если мы начинаем его держать, когда накапливаем дисбаланс.
Поскольку у нас курс абсорбирует шоки как в одну, так и в другую сторону, то сейчас гривна укрепляется тоже абсолютно благодаря рыночным факторам. В такой ситуации, без так называемых черных лебедей, резкие, существенные изменения курса гривны просто не могут произойти.
– Здесь главный шок – внешние выплаты в последующие четыре года. Долговая нагрузка высокая не только у государства, но и у частных компаний и коммерческих банков. У них тоже в ближайшее время будут немалые выплаты.
– Мы не говорим, что внешние выплаты означают взять и отдать всю нашу валюту наружу. Внешние выплаты, как правило, рефинансируют. Вопрос надо ставить так: будет ли у нас возможность рефинансировать. Если не будет, а это может произойти только после выхода из программы МВФ, тогда то, о чем вы говорите, может материализоваться.
Однако мы работаем в парадигме, что мы должны обеспечить постоянный доступ к рынкам, постоянную возможность рефинансирования, тогда риска не будет.
– Насколько комфортно Минфин чувствует себя на внутреннем рынке заимствований в нынешних макроэкономических условиях? Может ли он сейчас выйти на внутренний рынок и свободно одолжить средства?
– Мы возобновили работу с начала 2016 года. Начались большие объемы выпусков, рынок начал покупать облигации. Достигли ли мы момента, когда можем выйти с любым объемом на аукцион и знать, что он будет удовлетворен, как делают другие страны? Нет.
Чтобы такой инструмент работал, недостает спроса, поэтому мы делаем много шагов для развития этого рынка. Мы начали регулярно публиковать рейтинг банков по работе на первичном рынке. Мы не можем утверждать, что у нас имеется доминирование государственных банков на этом рынке, но мы видим, что банки с иностранным капиталом еще осторожно относятся к ОВГЗ и отдают предпочтение депозитным сертификатам НБУ.
Объяснение простое: после финансового кризиса их хед-офисы поставили жесткие или нулевые лимиты на ОВГЗ. Им нужно время, чтобы эти лимиты расширить или снять. Мы не можем получить максимальный спрос, потому что часть рынка не может участвовать. Мы с ними активно работаем и надеемся, что эта проблема будет урегулирована.
– Что нужно для прихода на рынок реальных нерезидентов? Нужны технические моменты или это все-таки макроэкономика?
– Украинские ОВГЗ имеют привлекательную доходность по сравнению с другими инструментами, особенно сейчас, когда в мире среда низкой доходности. Поэтому, учитывая низкую волатильность курса, они интересны для иностранных инвесторов. Наше общение с иностранными фондами показывает, что у них есть интерес. Однако, к сожалению, ситуации, когда у нас иностранные инвесторы могут активно покупать украинские ОВГЗ, мы еще не достигли.
Вопрос больше технический. Есть несколько вариантов, как в других странах иностранцы работают на внутреннем рынке ОВГЗ. В Украине единственный возможный вариант – открытие счетов в депозитарных учреждениях и приобретение на локальном рынке. Это сложный процесс.
Мы поменяли законодательство, чтобы минимизировать такие проблемы, но технологически у нас рынок слаборазвитый, поэтому это неудобно. Альтернатива – так называемые счета международных депозитариев в центральном депозитарии, где каждый может в рамках своего счета через него держать и учитывать украинские ОВГЗ.
Мы активно движемся вместе с НБУ в этом направлении. Нацбанк как депозитарий ОВГЗ активно ведет переговоры. Наша цель – дать возможность такого доступа.
Альтернативный вариант, который использовался в Латинской Америке в начале 2000-х годов, – выпуск евробондов в локальной валюте. Мы говорим о стандартных евробондах, стандартной документации, деноминированных в гривне. Размещение происходит в долларах, но фактически все платежи происходят в гривне.
Это интересный инструмент. В Украине его когда-то использовал Эксимбанк. Он более доходный для иностранных инвесторов, но также интересен для эмитента, так как эмитент не несет валютный риск. На такой инструмент мы смотрим как один из вариантов привлечения иностранных инвесторов в гривневый инструмент. Он для них самый простой.
– Устраивает ли нас нынешняя стоимость заимствований? При каких условиях она будет снижаться? Сейчас стоимость заимствований по долгам высокая?
– Все относительно. Стоимость такая, как она есть на рынке. Стоимость может быть ниже, если будет низкая инфляция. Соответственно, низкая инфляция ведет к низкой учетной ставке Нацбанка, а учетная ставка хорошо коррелируется со стоимостью наших заимствований. Чем ниже инфляция, чем ниже учетная ставка, чем ниже стоимость депозитных сертификатов, тем ниже будет стоимость заимствований у нас на рынке.
Мы верим, что прогнозы по инфляции оправдаются. Мы не видим факторов, которые бы ее существенно ускоряли. Соответственно, со временем стоимость будет снижаться. Если посмотрим на этот год, то мы существенно уменьшили стоимость заимствований.
– На рынке с государственным долгом происходят разные вещи: кто-то с помощью ОВГЗ может минимизировать налоги, кто-то ценой на ОВГЗ может давать взятку. Влияет ли это на его стоимость? Думаете ли вы над сужением возможностей для использования ОВГЗ с целью уклонения от уплаты налогов?
– Уклонение от уплаты налогов – это вопрос правоохранительных органов. Есть еще интересный вопрос относительно манипулирования ценами. В идеальной ситуации цена на вторичном рынке должна была бы быть для нас индикативом для заимствований на первичном рынке. Сейчас мы видим, что ценообразование на вторичном рынке довольно хаотичное и спред большой.
Наверное, есть вопросы к сделкам, которые проводятся с целями иными, чем купля-продажа. Комиссия по ценным бумагам активно интересуется этими транзакциями в рамках своих полномочий по борьбе с манипулированием на рынке. Насколько я помню, нормы, необходимые для полноценной борьбы с такими нарушениями, не были приняты.
Для нас как эмитента важно, чтобы на вторичном рынке была прозрачная цена, на которую, мы могли бы ориентироваться. Сейчас мы не можем ориентироваться на вторичный рынок. Рынок есть, но нет прозрачного ценообразования и ликвидности большой нет.
Мы анализируем ситуацию, которая происходит с нашими облигациями после того, как мы продаем их на аукционах, и видим, что очень много облигаций банки держат в своих портфелях. В рамках изменения подходов к функционированию первичных дилеров мы будем акцентировать внимание на активном участии первичных дилеров на вторичном рынке. Фактически – выполнение функций маркетмейкеров и поддержки ликвидности на рынке.
– Почему было принято решение об отмене репрофайлинга?
– Это было техническое решение Кабмина об отмене предыдущего постановления. Оно предусматривало осуществление операций с 1 июня, но до 1 июня мы не нашли общей позиции с НБУ. Мы продолжаем переговоры, и когда найдем консенсус, будем подавать в правительство новое постановление с новой датой осуществления операций.
– В чем разногласие: ставка, сроки? Или это концептуальное видение?
– Нет, это не концептуальное видение. Это технические вещи. Параметры новых инструментов в части влияния на финансовые показатели Нацбанка и его доходы, а это – один из источников дохода бюджета. Поэтому нам важно выдерживать сбалансированный подход.
Вопрос в поиске взаимовыгодного варианта, который не скажется негативно на финансовом состоянии НБУ и параметрах бюджета. У нас есть право в законе о бюджете сделать эту операцию в течение 2017 года, поэтому мы продолжаем переговоры.
Автор: Александр Моисеенко
Источник: Экономическая правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.