УНИАН встретился с Сергеем Марченко в воскресенье, до 15 сентября – конечной даты представления проекта бюджета на рассмотрение Верховной Рады. Во время разговора заместитель министра финансов отказался называть какие-либо показатели будущего документа, аргументируя это тем, что процесс его доработки происходит непрерывно и окончательные цифры пока не известны.
УНИАН потом снова пытался уточнить хотя бы общие показатели прогноза роста ВВП, инфляции и тому подобное. Но даже за несколько дней до даты подачи документа в парламент от Минфина был получен категорический отказ. Как подчеркнули в ведомстве — до обнародования документа чиновникам запрещено называть любые цифры.
Гройсман заявил, что проект бюджета в Верховную Раду будет передан правительством в срок, не позднее 15 сентября. Может ли повториться технология, когда подается в ВР «сырая» роспись госказны, а потом сразу отзывается для доработки?
Сейчас бюджет дорабатывается, окончательного варианта пока нет. Но основные показатели бюджета, как и было заявлено премьером, 15 сентября проект бюджета будет в парламент. А вопрос – сырой документ или нет – мне непонятно. Он будет внесен в том пакете, в котором должен вноситься в соответствии с законом.
В каких министерствах или направлениях планируется существенное увеличение расходов в 2017 году?
Основные бюджетные приоритеты были озвучены премьер-министром. Они касаются образования, здравоохранения, обороны и безопасности, инфраструктуры и поддержки АПК.
В частности, это – Дорожный фонд, 14 млрд. грн. из государственного бюджета плюс кредитные средства международных финансовых организаций на сумму около 1 млрд. долл., также предусмотрены средства на создание Фонда энергоэффективности, на сельское хозяйство – 5,5 млрд. грн.
В бюджете на 2017 год на оборону и безопасность планировали заложить 5% ВВП, но президент, заявил, что на армию Украина может направить не более 3% ВВП. Каким будет этот показатель?
На оборону и безопасность уйдут до 5% ВВП. На саму оборону – 3%, как и было указано президентом. В этих рамках мы и будем балансировать.
Относительно бюджетных запросов — какие из них Минфин не смог удовлетворить в полном объеме?
Ни одному министерству мы не удовлетворили запрос в полном объеме. Это практически невозможно. Нужен, по крайней мере, еще один бюджет. Но разумные компромиссы найдены.
Министерства не аргументировали свои запросы тем, что без дополнительного финансирования могут быть сорваны реформы?
Аргументировали. Аргументировать запрос на дополнительные средства они могут много чем. Но, когда мы спрашиваем о целях и результатах, которые планируется достичь, то здесь ответов нет, особенно относительно планов на трехлетний период. Главное, что они просят, – дайте нам на следующий год плюс к сумме прошлого года. Это — все, что их интересует.
В меморандуме с Международным валютным фондом прописан предельный дефицит бюджета в 3,1% ВВП. Какие могут быть риски, если мы не впишемся в эти рамки?
Риск – срыв программы сотрудничества с МВФ.
Но ведь мы и так уже год не получаем траншей от МВФ…
Следующий транш мы получим, не сомневайтесь.
Чем грозит неполучение транша?
Это очень просто — если мы не получим средств от МВФ, то будет давление на курс гривны. При этом меняются потребительские настроения населения, растет спрос на валюту. Даже с психологической точки зрения – это фактор. Второй фактор – поддержка резервов Нацбанка. Третий – привязка других международных кредитов к траншу МВФ.
Можно обойтись и без кредитов, но нужно понимать, что у нас не будет способов аккумулировать валюту и поддерживать обменный курс гривны. На данном этапе – это вынужденный шаг, потому что наши экспортные поступления не покрывают потребностей в валюте.
Не является вариантом превысить указанный показатель дефицита, пойти на большую инфляцию, но влить деньги в экономику, чтобы ускорить рост производства, потребления, экспорта? Это, в частности, предлагают и некоторые народные депутаты…
Вопрос в том, как стимулировать экономику? Если депутаты предлагают поддерживать предприятия любой формы собственности за счет госбюджета, то мы противники этого. По стимулированию спроса, то это можно сделать, увеличив социальные стандарты. Но нужно понимать, где осядут эти средства, и что именно мы будем стимулировать, учитывая значительную долю импорта в экономике. Если мы дадим на рынок дополнительное количество денег, то это будет стимулировать импорт, а не поддерживать отечественное производство.
Я не уверен, что мы готовы предложить сегодня достаточное количество товаров и услуг, чтобы удовлетворить внутренний спрос. Это – проблема. Считаю, что поддержка доверия к гривне и ценовая стабильность является более критическим фактором, чем умозрительная возможность роста экономики.
Ключевая идея правительства и премьера – развитие экономики через минимизацию вмешательства государства в бизнес-среду и обеспечение развития инфраструктуры. Например, аккумулировать средства Всемирного банка и направить их на строительство дорог. Это будут инвестиции, и они будут вложены в Украину, будут задействованы украинские производители. Именно через такие механизмы правительство видит путь к запуску экономики. То есть не только через социальные стандарты, а именно через развитие инфраструктуры.
В Дорожный фонд должны идти поступления от акцизов на топливо, но каждый год они тратятся на что-то другое. Почему?
Привязывать любые налоги и сборы к расходам, в том числе на финансирование дорог, является некорректным с точки зрения теории государственных финансов, поскольку «Укравтодор» не имеет никакого отношения к администрированию акцизного сбора.
Существует другой механизм – среднесрочное бюджетное планирование на 3 года, как предлагает Минфин. Если бы его ввели, то потребность в создании этого или любых других спецфондов отпала бы. Все бы финансировалось через общий фонд госбюджета.
Если бы у нас было среднесрочное бюджетное планирование, то мы могли бы сказать, что на дороги в следующем году выделяем 14 млрд. грн., через год – 20 млрд. грн., через два года – 25 млрд. грн. Этого было бы достаточно, чтобы снять вопрос создания спецфонда с повестки дня.
Что мешает это сделать при планировании бюджета на один год?
Во-первых, нет прогнозируемости расходов на среднесрочную перспективу. Во-вторых, нет возможности переноса остатков неиспользованных средств. Эти вопросы четко и до конца не урегулированы в бюджетном кодексе. Если бы в конце года все понимали, что деньги не заберут, их можно потратить в следующем году, то не было бы необходимости их тратить в конце года так, как это делается сегодня. Сейчас, если ты не использовал средства в декабре, то у тебя средства сгорят. А мог бы в январе использовать их, или позже. Другое дело, что такие переходные остатки будут влиять на дефицит бюджета следующего года. В этом и есть проблема относительно невозможности ввести такие элементы уже со следующего года.
Когда Украина будет к этому готова?
Это вопрос времени. Возможно, сейчас мы еще не готовы комплексно менять систему бюджетирования. Но мы к этому идем, и министр финансов Александр Данилюк, когда занял пост, об этом четко заявил: основная задача – внедрение среднесрочного бюджетирования и планирования. Мы, в частности, планируем вместе с бюджетом, представить приложения — прогнозные показатели на 2018-2019 годы.
Но вы не знаете нужды в деньгах других министерств на этот период. Вы за них спрогнозируете?
Все министерства получили бюджетные лимиты на три года. Но, к сожалению, главные распорядители не готовы сейчас вести дискуссию о расходах на 2018-2019 годы, они никому из министерств сейчас не интересны. Никто из распорядителей не готов говорить на языке качественных показателей и результатов, которые необходимо достичь.
Все говорят – дайте нам один дополнительный миллиард, и про все забудем. Это некий ментальная проблема, которую нужно постепенно преодолевать.
На данном этапе уровень ответственности и зрелости еще не на достаточно высоком уровне, чтобы говорить о показателях бюджета на 2019 год, как это делается в других странах. Но мы к этому стремимся. Команда Минфина пытается это вводить. Именно поэтому мы расписываем лимиты по министерствам не только на 2017, но и на 2018-2019 годы. Но вопрос в том, как серьезно к этому относятся другие министерства.
Сначала министр финансов вообще хотел расписать среднесрочные основные направления бюджетной политики, но оказалось просто мало времени, чтобы технические параметры согласовать и подать документ в парламент, чтобы показать депутатам основные направления расходов и доходов, дискутировать с точки зрения больших цифр.
То есть в мае-июне дискуссия должна быть не о дополнительных 100 млн. грн. на то или на другое направление, а о дополнительных 10 млрд. грн. на медицину или образование. Вот такой должна быть дискуссия на уровне парламента, когда не решаются конкретные точечные проблемы, а в первую очередь комплексно определяются с приоритетностью направлений. Пока у нас получается так, что в приоритете все.
Для чего вообще важно уменьшать расходы госбюджета? Например, чтобы можно было уменьшать налоги?
Вопросы фискальной консолидации – очень важные. У нас доля ВВП, то есть сумма средств, которая перераспределяется через бюджет, является существенной. Об этом все говорят. Мы должны консолидироваться. В прошлом году команда во главе с тогдашним министром финансов Натальей Яресько сделала важные шаги в этом направлении, существенно уменьшив перераспределение ВВП через бюджет.
Мы стараемся действовать в том же русле. Часть расходов пытаемся децентрализовать, передать полномочия на места. Но очень сложно делать консолидацию в условиях военного конфликта – когда 5% ВВП должны идти на оборону, то возможности маневра ограничены. Львиная доля бюджета уже закреплена, и мы должны это учитывать.
Еще одна сфера, где давно назрела реформа – образование. О предложении Минфина отменить стипендии и бесплатную магистратуру уже говорил и премьер, и президент в своем послании к парламенту. Что же именно вы предложили?
Давайте начнем со стипендий. Нас упрекают, что мы хотим отменить их. На самом деле Минфин не формирует стипендиальную политику, это прерогатива Министерства образования. Но дело в том, что мы пересмотрели все расходы на образование и определили те из них, которые, по нашему мнению, неэффективны. Когда мы устанавливали лимиты для Минобразования, то рекомендовали обратить внимание на стипендии и магистратуру.
Речь не идет об отмене, а о том, в какой форме у нас будет функционировать стипендия. Мы предлагаем разделять стипендиальный фонд на социальные и академические стипендии. Академические должны получать лучшие студенты. Мы посчитали, что если бы, например, стипендию получали 10% лучших студентов, то ее размер может стать примерно 1,5 прожиточных минимумов.
Сколько сейчас студентов получают стипендию и каков ее размер?
Сегодня академическую стипендию получают 70% студентов, которые учатся на бюджете. Ее размер составляет 825 грн. для тех, у кого средний балл от 4 и выше, на 100 грн. больше – у отличников. А социальную стипендию получают только 6% студентов.
Мы предлагаем сузить круг тех, кто может получать академическую стипендию за успехи в учебе, и увеличить ее размер. В то же время, мы считаем целесообразным существенно расширить круг тех, кто может претендовать на социальную стипендию.
Нужно четко определить критерии, по которым дети из малообеспеченных семей смогут получать социальную стипендию. Это может быть привязка к доходу на одного члена семьи.
Что предлагаете изменить в отношении магистратуры?
Речь также не идет об отмене бесплатной магистратуры. Вопрос касается изменения структуры государственного заказа. Как вы знаете, министр финансов, например, имел замечания и предложения к действующему государственному заказу на 2016-2017 годы. В частности, в части приоритетов госзаказа в магистратуре по некоторым специальностям.
Сегодня государство слишком много средств вкладывает в подготовку магистров гуманитарных наук. Например, магистров экономики, юриспруденции, менеджмента. Эти специальности лучше формировать на контрактной основе.
А вот что касается медицинских специальностей, то там вообще такого понятия как магистратура нет. Мы прекрасно понимаем, что там госзаказ должен остаться. Мы готовы обсуждать с Минобразования те приоритетные специальности для государства, относительно которых нужно оставлять госзаказ в магистратуре.
Еще одна непонятная для нас вещь – заочная бесплатная магистратура, которая есть в госзаказе на 2016-2017 годы. У меня вопрос – разве у нас настолько богатое государство, что может финансировать заочную магистратуру, то есть платить деньги за обучение тех, кто и так уже работает? И подобных вопросов относительно структуры госзаказа возникает достаточно много.
Как Минобразования реагирует на ваши предложения, вы же фактически пытаетесь выполнять их работу?
Замечу, что у Минфина нет полномочий менять что-то в системе образования. Но мы хотим повысить эффективность использования бюджетных средств, и поэтому стремимся выйти на дискуссию и найти совместное решение.
Если бы мы не подняли вопрос стипендий, то 70% студентов-бюджетников и в дальнейшем получали бы свои 825 грн. – советская «уравниловка» в чистом виде. А мы предложили систему изменить, нас назвали идиотами, бросили тортом, но тема сдвинулась с места, дискуссия в обществе и во власти запущена.
Также было с профтехучилищами. Мой предшественник, заместитель министра финансов Роман Качур, инициировал передачу финансирования ПТУ в местные бюджеты. Возможно, это все было не до конца просчитано и сделано слишком быстро, но до этого ПТУ 25 лет никого не интересовали. А теперь, в 2016 году, все заговорили о том, на каком уровне финансировать ПТУ, как определять приоритетные специальности и как реформировать эту систему.
Систему образования нужно реформировать. У нас 80% выпускников школ поступают в высшие учебные заведения. Это просто невозможно в современном мире. Это называется – давайте дадим всем по диплому, чтобы люди сидели дома, а хорошего сантехника не найдешь. Хотя ни для кого не секрет, что рабочие профессии на сегодня прилично оплачиваются.
Мы не можем стоять в стороне, если видим неэффективное использование бюджетных средств. Относительно университетов, то они должны конкурировать за лучших студентов. Государство должно выбирать определенный процент лучших выпускников и оплачивать (кредитовать) им обучение в вузе по выбору. А уже учебные заведения пусть думают, чем они могут заинтересовать абитуриентов. Не как сейчас – ходить по высоким кабинетам и договариваться о госзаказе.
Содержание вузов за счет государства – тоже дискуссионный вопрос. Высшие учебные заведения должны быть автономными и иметь различные источники финансирования. Форма собственности может быть коммунальной или государственной, это не важно, важна автономия в финансировании. И это – мировая практика. Государство должно интересовать только то, чтобы лучшие выпускники, которых оно выберет, могли выбрать себе вуз, и туда направить финансирование на их обучение. Государство не должно думать о том, как сохранять и удерживать огромное количество вузов, выплачивать зарплаты, покрывать коммунальные платежи и прочее.
То есть, вы предлагаете отойти от системы, когда финансируется сеть образовательных учреждений. А как тогда распределять средства на обучение?
Государство должно определить, что высшее образование за бюджетные средства получает определенное количество выпускников школ. Какой их процент – это вопрос дискуссии и возможностей бюджета. Именно этим выпускникам государство гарантирует определенную сумму на обучение. Ты получаешь это право, но можешь его потерять, если будешь плохо учиться. Абитуриент подписывает контракт с вузом, а государство перечисляет учебному заведению средства.
То есть, вузы будут получать деньги только за бюджетных студентов, а на свое существование?
Именно так. Остаток средств на существование могут получить от контрактников.
Предложенные Минфином шаги позволят сэкономить бюджетные средства, затраты останутся те же, но качество услуг улучшится?
Нас все время упрекают, что мы хотим что-то урезать. Но основной вопрос – как те средства, которые есть на сегодняшний день, более эффективно использовать. Если создать такую мотивацию, то эффект экономии будет бешеный. Тогда потребность в нынешних объемах средств отпадет. Или такие же объемы средств позволят повысить качество услуг.
А можно урезать расходы, чтобы стимулировать более рациональное использование средств со стороны распорядителей?
Это так не работает. Если мы банально урезаем, то все сначала вроде соглашаются, а потом в середине года будет «бомба». Тогда приходится кроить бюджет, искать выход. Сегодня мы не можем банальным и бездумным урезанием насиловать бюджетную систему. Если есть необходимость уменьшить финансирование, то надо сразу предлагать механизм, или начинать дискуссию, как это сделать.
В этом году такая «бомба» не предвидится, хватит доходов?
Доходов всегда не хватает.
Будет секвестр?
Секвестра не будет.
В дефицит уложимся?
Конечно, уложимся.
Автор: Дмитрий Сидоренко
Источник: УНИАН
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.