О последствиях коронакризиса для банковской системы, перспективах развития кредитования, прогнозах уровня инфляции и курса доллара в этом году и инструментах, которые позволят сэкономить состояние, в интервью УНИАН рассказал экс-министр экономики, экс-вице-премьер по экономическим вопросам, бывший глава постоянного представительства Украины в ЕС, глава совета Независимой ассоциации банков Украины Роман Шпек.
Как коронакризисный 2020 год пережила банковская система Украины?
Если одним словом — достойно. Конечно, карантин и мировая рецессия сказались – доходность банков снизилась по сравнению с 2019 годом. Многие клиенты банков, в том числе заемщики, временно оставались без части или всего дохода. Банки, в свою очередь, осуществляли массовые реструктуризации кредитов и формировали больше резервов, что прямо отразилось на финансовом результате.
Тем не менее, все действующие банки придерживаются нормативов достаточности капитала и ликвидности, большинство из них, по состоянию на 1 декабря 2020 года остаются прибыльными.
Я бы не преувеличивал влияние коронакризиса на объемы просроченной задолженности. Наоборот, доля неработающих кредитов в банковской системе за 11 месяцев 2020 года сократилась с 48 процентов до 42 процентов. Даже с учетом того, что сокращение доли было связано с урегулированием старой проблемной задолженности, в том числе в государственных банках. Тотального ухудшения уровня обслуживания кредитов заемщиками не произошло.
Как оцениваете работу регулятора по стабилизации банковской системы во время коронакризиса?
Банковская система во время коронакризиса ни на миг не теряла стабильности. Это и является объективной оценкой огромной работы, проведенной непосредственно Национальным банком, другими органами власти, а также акционерами и менеджментом банков с 2014-2015 годов. Роль регулятора, который формировал политику, вводил новые подходы в надзоре, готовил и лоббировал необходимые законодательные инициативы, трудно переоценить.
НБУ с самого начала коронакризиса не терял времени, а быстро вводил меры для облегчения нагрузки на банки и клиентов, а также стимулировал работу банков с заемщиками для смягчения влияния кризиса на качество кредитных портфелей. К тому же, были введены важные механизмы, поддерживающие кредитование. Например, механизм долгосрочного рефинансирования и свопа кредитной ставки.
Важным фактором успеха в этой «игре на опережение» стала и оперативная коммуникация с банками, в частности, через НАБУ (Независимая ассоциация банков Украины). Еще перед весенним локдауном мы создали Совет неотложного реагирования с участием топ-менеджеров банков, который в ежедневном режиме анализировал риски и разрабатывал предложения по их предупреждению. И благодаря постоянному контакту с НБУ многие из этих предложений были реализованы с неслыханной ранее скоростью.
Какие действия НБУ должен был бы предпринять в кризисном 2020 году, но этого не произошло?
Несмотря на масштаб кризиса, финансовая стабильность была сохранена, катастрофы в банковском секторе и близко не произошло. При таких обстоятельствах трудно тыкать в какие-то недоработки, которые очевидно не имели критического влияния на работу системы.
Как пример, могу привести ситуацию с использованием электронных подписей. Если не погружаться в детали, то банки хотели бы иметь больше свободы в использовании простых электронных подписей в отношениях с клиентами – физическими лицами.
Действующее регулирование хоть и предусматривает возможность удаленной идентификации и верификации клиента, но требует на определенном этапе подписание документов собственноручной подписью, то есть на бумаге, или квалифицированной электронной. Смягчение требований по подписям могло бы существенно упростить для банков организацию дистанционной работы с клиентами с учетом коронавирусной угрозы.
НБУ в целом понимает проблему и не возражает относительно необходимости ее решения, но поиск решения несколько затянулся, и банки имеют выход в имеющемся правовом поле.
Как на ваш взгляд развиваются отношения с МВФ?
В Украине медленно идут реформы. Очередной пересмотр программы сотрудничества с МВФ, который был запланирован на вторую половину июля прошлого года, начался в декабре и еще не завершился. Средства, которые должны были поступить в Украину в августе-сентябре, поступят, если все будет хорошо, не раньше апреля. Конечно, главное — не средства, а реформы и результаты, которые будут получены как следствие их внедрения.
Очевидно, что в государстве есть проблема с лидерством в инициировании и внедрении реформ. Национальный банк в институциональном и кадровом плане сильнее правительства. Поэтому ожидаю большего лидерства в инициировании и проведении реформ в стране именно со стороны НБУ. Надо понимать, что это — не простой вопрос, потому что независимость Нацбанка также не может быть нарушена из-за вмешательства в дела, которых нет в рамках его мандата.
Вы говорите о том, что для получения денег от МВФ необходимо проводить реформы, а поскольку они внедряются медленно, то и стабильного финансирования от этой организации нет. Несмотря на это, в прошлом году правительству почти удалось выполнить план финансирования государственного бюджета. Как вы это можете прокомментировать?
Действительно, в конце прошлого года Министерство финансов активно заимствовало средства на внешних рынках, чтобы наверстать план финансирования государственного бюджета на 2020 год. Мы получили транш макрофинансовой помощи от ЕС на 600 млн. евро, который еще во 2 квартале должны были получить как экстренное финансирование под меры противодействия коронавирусу.
Еще есть кредит на 350 млн. долларов от Deutsche Bank под 6 процентов на полгода. Для размещения еврооблигаций на 600 млн. долларов под 6,2 процента годовых. Ставки исторически очень низкие.
Однако я не понимаю, почему у нас это подается как победа. Мы бы вместо этого миллиарда под 6 процентов могли бы взять на финансирование бюджета два транша МВФ под 1 процент на сумму 1,4 млрд. долларов. Сэкономили бы налогоплательщикам по 5 процентов годовых на много лет вперед, а это 50 миллионов долларов в год на миллиарде долларов долга.
Можно сказать, что Минфин совершил подвиг по финансированию очень большого дефицита бюджета в 2020 году. И на начало этого года у нас есть 2 млрд. долларов, которые являются хорошей финансовой подушкой. Но финансовым рынкам нужен не подвиг, а эффективность, понимание спокойной перспективы. Когда подвиги становятся регулярными пресс-релизами, такого понимания отнюдь не становится больше.
Насколько банковская система 2021 года отличается от банковской системы 2008-го, 2015-го кризисных лет?
Сегодня в Украине действуют вдвое меньше банков, однако по уровню прозрачности, контролируемости рисков и финансовой устойчивости нынешняя система несравненно выше.
Хорошим индикатором качественного отличия сегодняшнего банковского сектора является поведение вкладчиков. В начале весеннего карантина был намек на некоторый отток средств из банковской системы, но уже в апреле-мае вкладчики начали возвращать деньги в банки. Ничто так не успокаивает, как немедленный и беспрепятственный доступ к своим деньгам по первому же требованию.
Банки обеспечили его в марте, и по итогам года остатки средств на счетах существенно выросли: они в гривне на счетах клиентов и физических, и юридических лиц увеличились на 31 процент.
Если коротко, банковская система сильнее, современнее, ответственнее.
Продолжит ли регулятор выводить банки с рынка? Сохраняется ли сейчас угроза дефолтов финучреждений?
Этап активного вывода банков с рынка уже пройден в 2014-2016 годах. Сложности у отдельных банков возможны, как это видно на примере банка «Аркада» и «Место Банка». Но системных дефолтов ожидать не стоит, банки в целом неплохо капитализированы и имеют запас ликвидности.
Сужение возможностей для заработка и рост требований к операционной эффективности – вызов для всех участников рынка. Не имея взвешенной модели в бизнесе и понимания перспектив в развитии, заниматься банковским бизнесом будет становиться все сложнее. Поэтому для некоторых банков добровольный уход с рынка может стать лучшим решением, пока существует возможность «сдать» лицензию и продолжить деятельность уже в статусе небанковского финучреждения.
Доля госсектора в банковской системе составляет более 50 процентов. Риски и преимущества это создает? Стоит ли снижать данный показатель?
В долгосрочной перспективе доминирование государства на рынке сдерживает его развитие. Риски такого положения заключаются в двух плоскостях.
Во-первых, в сфере государственного собственника всегда есть конфликт интересов между развитием банка как коммерческого учреждения для получения прибыли и финансированием политически мотивированных проектов для улучшения рейтинга, или простого решения или отложения на будущее какой-либо проблемы.
Кроме того, свои интересы в отношении банка могут иметь определенные политики или чиновники. Как показывает опыт, подобная практика приводит к накоплению на балансе банка неработающих активов, а впоследствии и к убыткам, которые покрываются за счет налогоплательщиков.
Уменьшить этот риск можно с помощью эффективного корпоративного управления, которое дает менеджменту банка реальную независимость от настроений владельца или его заинтересованных представителей. Однако лучший предохранитель — вообще такого конфликта не иметь, то есть, государству не быть собственником.
Во-вторых, если политику и стратегию банков формирует и контролирует один собственник, есть риск согласованных действий или рыночного поведения таких игроков. И если банки одного собственника доминируют на рынке (или в определенном сегменте рынка), это может приводить к существенным искажениям в ценообразовании и значительно усложнять конкуренцию для остальных участников рынка.
Даже сама возможность таких искажений из-за доминирования на рынке государства очень дискомфортна для владельцев частных банков. Единственный способ снять этот конкурентный дискомфорт — уменьшить присутствие государства на рынке до уровня, который не дает возможности диктовать условия.
Вопрос в том, действительно ли государство готово к приватизации. На словах — да, мы видим много заявлений, документов на этот счет. На деле – финансирование более половины бюджетного дефицита в 2020 году государственными банками (через ОВГЗ), и это вряд ли соответствует заявленной цели.
Я принимал участие в процессе подписания долгожданного и немного запоздалого соглашения о продаже 20 процентов акций одного из государственных банков. Это почти первый пример приватизации на этом рынке.
Но, если прочитать внимательно условия подписавших лиц, становится понятно, что подписанный опцион, то есть кредит, который предоставлен, может быть конвертирован в капитал банка. Это означает, что покупатель оставляет за собой право не покупать или продать обратно весь пакет акций (или его часть), который приобрел. Такие меры предосторожности иностранных инвесторов — излишняя оценка инвестиционной привлекательности нашей страны.
Сейчас украинские банки являются ли конкурентными на международной арене, в том числе, с точки зрения IT-решений?
Конкуренция между банками — это не только о мобильных приложениях. Во многом это о капитале, корпоративном управлении, специализации, или ее отсутствии, и наработанной экспертизе.
Что касается работы с розничными клиентами, то многие из украинских банков существенно опережают большинство иностранных коллег по удобству и функциональности мобильных приложений и других задействованных в этих процессах систем.
В этом нам помогло интересное стечение обстоятельств – украинский банковский рынок становился на ноги в период бурного технологического развития, и мы не имели инерции многолетних привычек, которая замедляла бы проникновение новых моделей и инструментов. Поспособствовал также достаточно высокий уровень образования и интеллектуальный потенциал населения. Развитие финтеха открывает возможность выхода на зарубежные рынки со специализированными проектами и без непомерных инвестиций.
Но в сегментах рынка, которые в Украине не развивались (из-за институциональной неготовности рынка или законодательных преград), или где значение имеет масштаб и нужны большие капиталовложения, о возможности конкуренции с иностранными банками «на их территории» говорить не приходится.
Интересны ли украинские банки международным инвесторам?
Этап массового выхода иностранных банков на украинский рынок уже в прошлом. Если в середине двухтысячных годов многие банковские группы на ожиданиях роста спешили «застолбить» место в Украине, то сегодня обстоятельства другие. Банковская система прошла через большую очистку, количество игроков продолжает медленно сокращаться. Разница между депозитными и кредитными ставками также снижается. А риски при этом существенные.
Сегодня наш рынок интересен только тем инвесторам, которые хорошо понимают местные особенности ведения бизнеса и связанные с этим риски. Таких не много, и в основном они уже так или иначе присутствуют в Украине.
Что мешает развитию кредитования в Украине и как можно исправить ситуацию?
Тема развития кредитования и препятствий для него комплексная. Сегменты кредитного рынка чувствительны к различным комбинациям факторов и имеют отличную динамику. Например, потребительское кредитование на короткие и средние сроки в последние годы развивается довольно бойко. Между тем в корпоративном кредитовании затяжная стагнация, а жилищная ипотека вообще едва не исчезла, как явление и только во второй половине прошлого года начала понемногу оживать.
Общим для всех сегментов украинского кредитного рынка барьером является слабая защита прав кредиторов. И чем больше срок кредитования, тем больше вероятность того, что на каком-то этапе заемщик начнет уклоняться от выполнения обязательств.
В корпоративном кредитовании мощной преградой является отсутствие притока качественных заемщиков. Можно сказать, что это следствие слабой генерации нового бизнеса или роста уже существующего, а также распространенности теневых методов ведения дел. Но это, скорее симптом, сама болезнь скрывается глубже. И здесь мы возвращаемся к правовой системе – справедливости судов, беспристрастности и незаангажированности налоговиков и правоохранителей, неотвратимости ответственности за нарушение взятых на себя обязательств.
Прошлый год четко показал, что для стимулирования кредитования в Украине недостаточно просто снизить процентную ставку. Проблема гораздо больше комплексная, и ее решение выходит далеко за возможности решений отдельных банков. Нужно менять правовую и экономическую систему, делать страну привлекательной для развития бизнеса и инвестиций – не на словах, а на деле.
Каково ваше отношение к государственной программе «Доступные кредиты 5-7-9 процентов»? Она эффективна?
Программа «Доступные кредиты 5-7-9 процентов» – немного хаотичная, но это позитивная история. Изначально она проектировалась, чтобы дать доступ к кредитам тем предпринимателям, которые без поддержки со стороны государства не могли претендовать на банковские кредиты из-за отсутствия истории, маленького масштаба или непрозрачных методов ведения бизнеса.
Коронакризис изменил обстоятельства и вынудил правительство с самого старта программы несколько раз вносить изменения в ее условия. Сейчас она рассматривается как база для подготовки и запуска новых программ господдержки.
Но кое-что в дизайне «5-7-9 процентов» можно усовершенствовать. В частности, подход по ограничению процентной ставки и компенсации части процентов. Это затрудняет участие в программе для банков с более дорогой ресурсной базой (преимущественно небольших банков) и ограничивает потенциал программы в целом.
По вашему мнению, каким образом нужно мотивировать украинцев нести деньги в банки, если процентные ставки по депозитам стремительно падают?
Стремительное падение ставок пришлось на первое полугодие 2020 года, когда средние ставки по срочным вкладам снизились почти вдвое. В августе снижение прекратилось, и с тех пор индекс гривневых депозитных ставок находится в диапазоне 8-9 процентов годовых.
Снижение доходности депозитов не помешало увеличению остатков клиентских средств в банках, в том числе средств физических лиц. Единственная неприятная тенденция – в структуре вкладов населения увеличилась доля средств до востребования с 41,7 процента на начало 2020 года до 49,9 процента на 1 декабря 2020 года.
Но это следствие не только снижения ставок, а еще и рост неопределенности из-за пандемии коронавируса, которая побуждает к увеличению накоплений и сохранению максимального доступа к ним. Люди стараются держать деньги под рукой, ведь неизвестно, что будет завтра.
Привыкнуть к более низким ставкам должны помочь длительная финансовая стабильность и низкая инфляция. Это со временем позволит снизить ожидания клиентов относительно доходности депозитов.
Кроме того, стабильность необходима и для развития систем пенсионного и медицинского накопления, которые принесут альтернативные традиционным депозитам инструменты инвестирования и формирования долгосрочных сбережений. Но не стоит считать, что длительная финансовая стабильность и низкая инфляция – это данность. Да, мы добились хороших результатов в 2020 году, но вызовы остаются.
Не создает ли давления на банковскую систему тот факт, что государство, привлекает деньги в бюджет с помощью ОВГЗ под более высокий процент, чем банки привлекают депозиты, да еще и не облагает их налогом?
Высокая доходность ОВГЗ не приводит к оттоку денег из банков, следовательно, давления здесь нет. Но это существенный фактор стоимости денег, который сдерживает снижение процентных ставок в целом.
Вот скажите, зачем нужно делать кредитный анализ, держать много специалистов в банке, брать на себя риск, когда всегда под рукой есть возможность одолжить правительству под более простой и понятный уровень риска? А правительство готово брать много и под ставку 12 процентов на 5 лет, когда текущая учетная ставка равна 6 процентов.
Это и есть эффект вытеснения — большой бюджетный дефицит работает против кредитования бизнеса. И так ошибаются те, кто считает, что можно соответствующим фискальным образом стимулировать экономику. Так стимулируется роль государства в экономике, которая неэффективна, к сожалению, а остальные утверждения – под большим вопросом.
Не пришло ли время бороться с двойными стандартами: убрать налогообложение депозитов? В общем, отличается ли заработок на депозите от ОВГЗ?
Для инвестора это подобные инструменты, они предусматривают инвестирование средств на определенный срок с фиксированной доходностью. Различия также есть, но главный принцип тот же. Поэтому выравнивание условий налогообложения доходов от таких инвестиций было бы уместным.
Какие действия должны быть реализованы властями, чтобы банковская система продолжила развиваться?
Список желаний длинный, но если выбирать топ-3, то наиболее приоритетными целями в ближайшей перспективе считаю: во-первых, активизацию реформ, которые должны привести к восстановлению полноценного сотрудничества с МВФ и остальными международными финансовыми партнерами, ибо это необходимое условие для обеспечения длительной финансовой стабильности.
Во-вторых, реформирование судебной системы и усиление защиты прав кредиторов. Это очень сложный путь, такая себе «миссия невыполнима» по-украински. Эффект от этих реформ не будет мгновенным, но идти по этому пути необходимо.
В-третьих, совершенствование регулирования и внедрения технологий электронного взаимодействия банков с клиентами и государственными органами, в том числе возможность получать данные относительно клиента (с его согласия) непосредственно из государственных реестров, а также решение проблемы с подписанием физическими лицами электронных документов.
Всех украинцев всегда интересует две вещи — курс доллара и уровень инфляции, то есть, будут ли расти цены на товары и услуги. Что можете сказать по этому поводу — стоит ли ждать сюрпризов в 2021 году?
К счастью, в таких вопросах имею возможность опираться не на личные ощущения и предположения, а на консенсусное мнение банковских экспертов. Недавно НАБУ провела опрос банков и составила пилотный консенсус-прогноз основных макропоказателей на 2021 год. По его итогам рост реального ВВП составит — 3,9 процента, инфляция на конец года (декабрь к декабрю) — 6,8 процента, среднегодовой курс — 28,44 гривен за доллар.
Банки ожидают восстановления экономики, стабильности на валютном рынке, определенное ускорение инфляции, которое уже очевидно сегодня – тарифы, эффект повышение минимальной заработной платы, высокие цены на сырьевые товары…
В какие финансовые инструменты вы бы советовали вкладывать средства украинцам в 2021 году?
Я бы посоветовал не конкретные инструменты, а определиться со стратегией сбережений. Главные принципы успешного инвестирования и сбережений – постоянство и диверсификация. Первый означает, что стоит регулярно откладывать часть дохода на эти цели. Это может показаться немного скучным, но на самом деле очень эффективным. Второй принцип всем хорошо известен по выражению «не складывать все яйца в одну корзину».
Если вы определились со стратегией, далее остается придерживаться ее, периодически корректировать инвестиционный портфель в соответствии с определенными пропорциями между различными инструментами, или корректировать пропорции, если обстоятельства или ваши цели будут меняться.
Куда украинцам лучше не вкладывать средства?
Не советую инвестировать в то, в чем вы совсем не разбираетесь. Сейчас на финансовых рынках много «хайпа», но мировая история финансов свидетельствует, что в таких инвестициях рядовой инвестор всегда становится крайним. Например, финансовые пирамиды – они всегда строились на «хайпе», только такого слова тогда не знали.
А где вы храните свои сбережения?
Я все свои средства храню в одном банке. Доверяю ему, а он доверяет мне. Тем более что банк, в котором я держу свои средства, принадлежит к международной группе, имеет хорошую репутацию, высокий уровень управления рисками. Это банк, который никогда не допускал невыполнения клиентских поручений.
Автор: Богдан Слуцкий
Источник: УНИАН
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.