01.11.2019 – Руководитель Офиса президента Андрей Богдан – наиболее известный и скандальный представитель команды Зеленского. Он был одним из тех, кто уговорил Зеленского баллотироваться в президенты и вел его избирательную кампанию. Однако публичной эта информация стала лишь накануне второго тура выборов.
Сразу после победы Зеленского, Богдан стал главным претендентом на роль руководителя Офиса президента. Этому назначению не помешали ни общественная критика, ни озабоченность европейских и американских партнеров.
Из-за влияния Богдана на Зеленского за ним закрепился статус «серого кардинала» власти. К этому добавились и медийные скандалы. Это публичный троллинг Виталия Кличко, участие в торжествах на свадьбе юриста Андрея Довбенко. Ему приписывали влияние на Минюст и обвинения в адрес участников акций «Нет капитуляции».
В последнее время Богдан реже появляется в публичных местах вместе с президентом. В этом интервью он рассказывает о сложностях в работе Офиса президента, влиянии олигархов и расколе в партии «Слуга народа».
Во второй части интервью читайте о коммуникациях Офиса президента с олигархами, Валерии Хорошковском, а также об эффективных министрах правительства Гончарука.
Я не стараюсь быть плохим, я веселюсь, таким образом, троллю людей
– Начну с того, что перечислю несколько эпитетов, которыми вас называют журналисты: адвокат Коломойского, «серый кардинал» власти, любитель каких-то вечеринок. Интересно, если бы вы сами могли охарактеризовать…
– Мне кажется, что я веселый и искренний человек. У меня не самоцель – власть или деньги. У меня самоцель – достижение какого-то результата и комфорт той обстановки, в которой я нахожусь.
– Все эти эпитеты, что я их перечислила, к вам хорошо пристали. И, собственно, давайте будем честными, вы сейчас является одной из самых одиозных персон команды Зеленского.
– Чего одиозный? Известный.
– Несмотря на медийный образ, который вы сами создали…
– Я не очень понимаю о медийном образе.
Если говорить искренне, так это же, правда – я адвокат Коломойского, я люблю вечеринки, я постоянно хожу в какие-то клубы, рестораны и ночные заведения. И веду открытый образ жизни, я стараюсь появляться там без охраны.
И когда я шел сюда, я предупреждал, что буду это делать, потому что это часть моей жизни, она не противоречит ни законам, ни какой-либо публичной этике. И я не понимаю, почему должен от этого отказываться.
– Относительно «серого кардинала»?
– А в чем «серый кардинал»? У нас есть президент. У меня должность – обеспечивать его деятельность. У меня нет властных полномочий как у лица. Руководитель Офиса президента или глава Администрации президента не предусмотрен законодательством, Конституцией как некий орган государственного управления.
– И, тем не менее, он очень важен в системе власти, и всегда на эту позицию берут человека, которому доверяют.
– Я не согласен с вами. Не всегда. Зависит от человека, как и любая должность. Любая должность имеет значение насколько функционалов полномочий у лица, которое их занимает.
— То, что мы вспоминали об адвокате Коломойского, о «сером кардинале», любителе вечеринок — это понятно. Но и вы добавляете «масла в огонь», смотря на ваши ответы в Фейсбуке, например. Вы умеете троллить. Зачем вы это делаете? Вам нравится быть плохим парнем?
– Нет, я не стараюсь быть плохим. Просто я веселюсь, шучу таким образом. Я, таким образом, троллю людей.
– Но не все это понимают. Иногда люди могут обижаться на такие вещи.
– Какие люди? Я никого лично не обижаю.
– Виталий Кличко так не думает, наверное.
– Это мое мировоззрение, мои мысли. Чего я должен себя ограничивать и говорить неправду или не говорить то, что я думаю?
Я – свободный человек, я выражаю свои мысли и буду это делать дальше. Если это кому-то не нравится, это его право.
Наибольший риск для Украины – что опять не будет никаких изменений
– У нас были разные руководители Офиса или Администрации президента: Дмитрий Табачник, Борис Ложкин, Сергей Левочкин – у них у всех был свой стиль управления. Как бы вы могли охарактеризовать свой стиль руководства?
– У меня свой стиль управления, свой стиль достижения каких-то целей и понимание этих целей.
Суть моей работы, как я вижу – это синхронизировать работу различных органов государственного управления – министерств, Кабинета министров, Верховной Рады.
Синхронизировать почему?
Во-первых, потому что там очень много молодых людей, которые не имеют опыта государственного управления, службы, работы на таких должностях. И им тяжело понять друг друга, найти компромиссы.
Плюс есть такое непонимание этих процессов, которые существуют в государстве. Процессов принятия решения, процессов ускорения принятия решений.
Поэтому это является моей работой, как я вижу для себя, и такую задачу мне ставит президент – объяснить, как это работает, и объяснить им кратчайший путь от идеи до выполненного решения.
Это иногда тяжело, может быть воспринято кем-то неправильно, но это задача, которую я себе ставлю. А среди тех персонажей, которых вы назвали, нет ни одного, кто был бы в аналогичной ситуации.
– В аналогичной – это в какой?
– Когда произошла полная перезагрузка власти на высшем уровне, где полностью новая Верховная Рада, одна фракция, которая создает монобольшинство, полностью новый Кабмин, полностью новый Офис президента, полностью новые министерства перезагружаются. Это и есть уникальность.
В прошлом это была перестановка людей с одного места на другое, без изменения направлении ни работы, ни методов работы. У нас все поменялось кардинально.
– И все изменилось за год, собственно.
– Еще год не прошел. Я бы сказал за полгода.
– Год прошел с момента начала предвыборной кампании, в которой вы сыграли одну из важнейших ролей. Вы об этом рассказывали ранее в интервью, я это знаю из общения с вашим окружением, что именно вы были тем человеком, который уговорил Владимира Зеленского пойти на президентские выборы.
И, собственно, эта кампания, которую вы строили с помощью других людей, была очень качественной и быстрой. Наверное, она вошла в историю, в том числе в политтехнологическую историю Украины, по результативности.
— Я считаю, что в мире.
– 73% людей проголосовали во втором туре за Владимира Зеленского. Сейчас, когда прошло столько времени – вы у власти с мая месяца, – вы можете сказать, есть ли разница между тем, как провести очень быстро и качественно предвыборную кампанию, и тем, как управлять государством?
— Это вообще разные ситуации. Насколько я понимаю, Владимир Зеленский давно имел желание принять участие в избирательной кампании, сделать реальным телевизионный сюжет из фильма «Слуга народа», хотя бы попробовать.
Почему мы сошлись? Ну, во-первых, мы были знакомы задолго до этой ситуации, до этих разговоров. Я 15 лет принимал участие во всех выборах, которые происходили в Украине, в совершенно разных кампаниях абсолютно разных политиков, в совершенно разных должностях, отраслях, частях избирательной кампании.
Я хорошо понимаю политологию, социологию, юриспруденцию, экономику выборов, разные уровни, разные ступени, коммуникации между ними, публичные коммуникации. Наверное, я был тем человеком, который знал реальные ответы на очень большое количество вопросов, которые были в его голове. Мало того, я знал ответы на вопросы, я умел их реализовывать.
Кстати, я хочу заметить, что многие из этих моих мыслей оказались неправильными, их корректировала команда, их корректировал Владимир Зеленский. И именно симбиоз опыта и креатива дал этот результат.
Отличается ли нынешняя ситуация от кампании? Нет. Не отличается динамика работы. Если вы заметили, мы не останавливаемся ни на секундочку, мы идем быстро вперед. Конечно, остаются какие-то люди, которые недовольны нашей скоростью, нашими решениями, нашим успехом, и они остаются позади.
– А вы уверены, что быстрые решения – это всегда лучше?
– Я уверен только в том, что дает социология. А социология дает то, что население, граждане Украины устали от бесконечных разговоров без каких-либо действий.
Люди требовали действий, быстрых действий. Возможно, они не всегда осознавали, что это за действия, и не всегда с ними соглашались, но основным месседжем было – делайте хоть что-то. Делайте реформы. Не переходите на такие же бесконечные разговоры без действий.
– Но последствия этих быстрых решений кто-то взвешивает в команде Зеленского? Кто умеет анализировать последствия быстрых решений?
– Все эти законы, которые мы принимаем, давно проанализированы. Их математическая, экономическая модель понятна задолго. Как оно сработает именно в Украине, в этом положении, где мы сейчас находимся, это чувствуется интуитивно, этого не знает никто.
Можем набрать бесконечное количество экспертов, которые будут говорить разумные мысли, но будущее из настоящего мы не увидим. Поэтому да, есть риски, но эти риски минимизированы.
Самый большой и самый страшный риск для Украины и для общества – что опять не будет никаких изменений. Точно будет худшая ситуация, если ничего не делать. Если будут ошибки, мы считаем, что какие-то ошибки нам народ простит, Украина простит. Ну, если будет движение вперед.
– Но цена ошибок может быть очень высокой, вы это осознаете?
– Да, осознаем.
Если бы не Арсен Аваков, этих выборов в такой форме не состоялось бы
– Давайте вернемся к предвыборной кампании. Вы помните, что риторика Владимира Зеленского в качестве кандидата среди прочего касалась того, что не надо делить украинцев, не надо раскалывать общество.
Но, несмотря на заявления про «порохоботов», об участии в митингах за деньги, а также заявления Давида Арахамии или иных депутатов «Слуги народа», вам не кажется, что это немного не вяжется с «не надо раскалывать общество»? Что вы его так же поляризуете и нагнетаете обстановку?
– Нет, абсолютно не считаю. Это не о «поляризовать общество», а называть вещи своими именами. Я считаю, что мы обязаны, обязаны говорить то, что мы думаем, что мы знаем.
Я понимаю, что там много людей вышли по зову сердца. Но была и частичка, которая хотела доминировать, и для этого не совсем этичным способом подтягивала те или иные возможности.
– Хорошо, к этому вопросу мы еще вернемся. Еще одним из лозунгов во время кампании был «изменим систему». И мне интересно, как это вяжется, во-первых, с тем, что Аваков остался министром внутренних дел? По этому поводу раздается, что он обеспечил результаты выборов или благодаря нему состоялись прозрачные выборы.
И второе – поездка на свадьбу к Андрею Довбенко. Я не хочу сейчас спрашивать об атрибутике или о месте, чтобы не быть ханжой. Но вы, же понимаете, что проблема не в том, где это было, а в том что…
– Давайте вопросы, потому что я не успеваю записывать…
— … А в том, собственно, куда вы ехали и к кому вы ехали на свадьбу. Вы как высокопрофессиональный юрист не могли не знать, что он был «смотрящим» за Минюстом.
– Смотрите. Аваков – профессиональный человек, который обеспечил честные выборы.
Возможно, это был бы правильный политический ход – поменять абсолютно всех и заменить Авакова, и это понравилось бы обществу, но это было бы нечестно.
Он работал на достижение результата – законного, справедливого, и он обеспечил этот результат. И если тебе выгодно сделать какую-то вещь, но совесть тебе не дает это сделать, лучше сделать по совести. Мы дали ему карт-бланш новой каденции, на которой он должен завоевать себе симпатию общества. Или не завоевать.
– Но вы как корпоративный юрист, не можете не знать, что Арсен Аваков был одним из столпов системы, которая существовала в стране 5 лет? Он входил в «стратегическую девятку».
– По «стратегической девятке» я не знаю. Я только знаю, что у него была глубокая конфликтная ситуация с бывшим президентом. И я знаю, что он минимизировал негативное влияние во время избирательной кампании многих силовых структур. И честно, если бы не Арсен Аваков, то этих выборов в такой форме не состоялось бы.
– Моя коллега Юлия Мостова говорила о нем как о «не первом, но и не втором человеке в стране», а Михаил Саакашвили рассказывал, что Порошенко и Аваков поделили страну между собой. Немного странно оставлять этого человека министром, ввиду декларации намерений полностью обновить систему.
– В нашей системе координат Аваков не имеет точно никакого отношения ни к каким-то денежным потокам, ни к каким-то схемам, ни к какой-то ситуации, которая может двигать негатив. Вот ни к одной.
Если возникнет такой случай, где будет продемонстрирован и это будет реалистичный случай, то я думаю, что реакция президента, парламента, моя, Кабинета министров будет незамедлительная.
Сейчас, на сегодняшний день, имеется полная перезагрузка власти, и мы не видим, я, во всяком случае, даже вы не видите в общественном пространстве примеров, что Арсен Аваков является частью каких-либо негативных явлений, коррупции или еще чего.
– Возможно…
– Смотрите, в этой стране за 27 лет все были в каких-то командах, абсолютно все – политики, менеджеры, бизнес-менеджеры.
Если мы будем каждого человека изучать исключительно не по профессиональному качеству, а где он, в какой команде, когда работал, независимо от того, сделал он что-то негативное или не сделал, то в этой стране не будет, кому занимать эти должности и руководить.
И даже новые чистые министры, когда мы с ними знакомились, разговаривали, в разное время как бизнесмены работали в разных командах, как эксперты были в разных ситуациях, в разных политических бекграундах.
Человек должен проявить себя. Если он будет работать честно, открыто и это будет на пользу государству, значит, Арсен Аваков будет хороший министр внутренних дел.
Если он не будет придерживаться этих правил, которые мы декларируем для себя, значит, он не будет министром внутренних дел.
На счет Андрея Довбенко — Аня Огренчук, его жена сегодняшняя, мы с ней знакомы более 12 лет. Я ее знаю очень-очень давно. И Аня Огренчук – одна из лидеров адвокатского рынка в своем сегменте, как и Андрей Довбенко – один из лидеров рынка адвокатских услуг.
Мы долгие годы пересекались на этом рынке. И то, что он «смотрящим» был от Минюста – ну, извините. Меня тоже называли разными именами, но, ни на сегодняшний день, ни на этот период никто ему никаких официальных подозрений или обвинений не предъявлял. И договоренность об этой свадьбе была год назад, где-то в октябре прошлого года.
– Но очень многое изменилось с того времени, и я думаю, что это вопрос выбора.
– Если мы будем со старыми друзьями встречаться только тогда, когда нам это выгодно или позволяет должность, ну это, конечно, негативно характеризует человека.
– Значит, для вас важнее личные отношения?
– Да, для меня очень важны личные отношения. Потому что я в этом государстве был в очень разных командах и деловых, и политических, обслуживал как адвокат.
Я вам хочу сказать, что независимо от партийной символики среднестатистический процент негодяев и хороших людей не зависит от названия партии и не зависит от места, откуда этот человек пришел – из Львова, или из Днепропетровска, или из Донецка.
– А какой этот процент в нынешней команде, можете сказать?
– Лучший за всю историю Украины.
– Но какое существует количество негодяев вы уже для себя поняли, в том числе и во фракции «Слуга народа»?
– Вы знаете, я не знаю там негодяев. Действительно, у меня есть там несколько «вкусов» людей, которых я считаю с какими-то психическими расстройствами. Ими управляют не какие-то там негативные мысли, они не хотят что-то украсть. Они просто хотят, чтобы их заметили, хотят какой-то славы.
У них много энергии, и иногда эта энергетика деструктивна.
– Президент говорит, что у вас тоже очень много энергии.
– У меня тоже очень много энергии. В действительности многое не происходило бы, если бы я был спокойным. Я такой, какой я есть.
Владимир Александрович очень чувствителен к мнениям гражданского общества
– Недавно я спросила одного из членов вашей команды, кто центр власти в стране сейчас. Он задумался и не смог ответить на этот вопрос. Вы можете понять, кто является центром власти, и кто, в принципе, власть в стране? Кто держит страну сейчас под контролем?
– Я считаю, что страной руководит гражданское общество. Ну, это правда. Могу объяснить почему.
Решения в стране принимает президент. Абсолютное большинство. Эти решения эмоциональные, интуитивные, они иногда не являются такими глубоко философскими и не являются решениями, которые принимает кадровый дипломат или кадровый менеджер.
Эти решения, всегда, по моему мнению, направлены на то, чтобы развивалась страна, и гражданам Украины было легче и проще жить. А вот все, кто вокруг президента, мы стараемся эти решения воплотить в жизнь, достичь результата. Тут уже у каждого разная эффективность.
– Уверены ли вы в окружении президента Зеленского, которое сейчас, в принципе, формирует эти решения?
– Я был у многих великих людей. Все окружение имеет разный коэффициент полезности. Как и в любом окружении, есть более сильные люди, есть слабые.
Но в нашем окружении, окружении нашей команды – мне это кажется, я в это верю и я убежден, что это правда – нет людей, которые хотят заработать деньги нечестным путем. Нет людей, которые хотят зла стране, нет людей, которые готовы поменять совесть на какие-то сиюминутные радости.
— Здесь мы говорим больше о ценностных критериях. А о профессиональных качествах? Много людей не имели практического опыта.
– Вы знаете, я не люблю говорить об этом. Мое интервью BBC было глубокое и содержательное, но его никто не посмотрел. Все посмотрели только о…
— …психически больных…
— …о психически больных депутатах. Но надо понимать, опять же, квалификацию нашей журналистики, их правдивость.
Потому что на вопрос о наших депутатах я полчаса рассказывал, насколько они хорошие люди, насколько это эксперты. Это люди, умственные способности которых и профессиональная подготовка намного выше, чем все составы Верховной Рады, которые были ранее. Это не демагоги, не популисты и не политики.
Это люди, которые глубоко в теме – каждый в своей области и профессии. А на вопрос, все ли они такие хорошие – нет, не все такие хорошие. Есть, конечно, иногда, негативные проявления. Ну, это исключения.
– В отношении гражданского общества, которое руководит Украиной, можете объяснить?
– Владимир Александрович очень чувствителен к мнениям гражданского общества. Он много читает, в том числе социальные сети.
– Тем самым, к сожалению, занимался его предшественник…
– Я постоянно это говорю. Это же определенное соотношение: если ты не читаешь этого, ты не понимаешь, что происходит, и не слышишь тех критических сигналов. Если ты читаешь, то ты иногда становишься зависимым от того узкого круга людей.
— Это называется информационный пузырь.
– Да, информационный пузырь. Поэтому нет, это не критично. Почему? Потому что это не единственный канал получения информации, а один из. Если один из каналов начинает превалировать над другими, то это будет информационная ванна, в которой со временем оказывались все украинские президенты.
И в том числе моя задача, чтобы президент получал разностороннюю информацию, критическую, разных взглядов, разных мнений, разных событий, а уж там он, как человек честный, эмоциональный, будет принимать решение.
– Скажите, пожалуйста, летом вы очень часто появлялись с президентом, из-за чего, собственно, и появился этот шлейф «серого кардинала». Сейчас вы гораздо реже с президентом появляетесь в публичных местах. Вас не было на пресс-конференции. Почему? Это ваш выбор или выбор президента?
– Я был на пресс-конференции.
– Вас не было рядом, и никто не подсказывал президенту.
– Если объективно, то первые поездки, первые появления после инаугурации, конечно, старался быть рядом – чтобы в какой-то момент посоветовать, подсказать какой-то правильный ход решения той или иной проблемы.
Потому что иногда и я не знаю названий всех государственных органов, а еще надо разобраться в их полномочиях, в их взаимодействии.
На сегодняшний день, во-первых, нет необходимости в моем присутствии в кругу президента, он сам очень оперативно все понимает, реагирует и дает решение.
Во-вторых, уже такая управляемость в государстве, где из небольшого круга людей кто-то постоянно должен присутствовать здесь на Банковой. И я могу поехать, когда президент на месте, команда, а если президента нет, то я стараюсь быть здесь.
Классическая дипломатия – это высокая наука о том, как по простому вопросу говорить 4 часа и не дать никакого ответа
– Почему вас не было на встрече с Трампом?
– На встрече с Трампом? Честно, не знаю. Владимир Александрович сказал, что, видимо, мне туда не надо идти.
– Это связано с негативным отношением к вам во время назначения на должность председателя?
– Пожалуй, это было с этим связано.
– Тогда у меня вопрос относительно Трампгейта, в который втянул Украину. Я знаю, что адвокат Джулиани через своих людей пытался связаться с вами еще во время инаугурации и организовать встречу с президентом. И тогда вы якобы отказались. Это так? Не встретились ни вы, ни президент.
– Это разные случаи, вы их отождествляете в один. Действительно, от всех знакомых, друзей приходила информация, что эти два адвоката, которые работали на Джулиани, хотят с нами встретиться. И разные люди рекомендовали их как очень влиятельных.
Ну, я же тоже адвокат, я понимаю статус тех или иных личностей, и нами было принято решение, что мы не встречаемся с какими-либо лицами, которые не наделены официальным статусом.
– Это, в принципе, правильная позиция.
– Еще с декабря прошлого года мы придерживались этого правила, хотя иногда требования встретиться были очень критические. Нет, я не встречался ни с кем из этих всех, ни Владимир Зеленский.
С поездкой Джулиани… когда был вывешен какой-то твит, что вот «я не поеду в Украину, потому что там страшные-страшные люди в той Украине», мы просто и не планировали с ним встречаться. Никаких договоренностей не было, и мы даже не знали, что он должен прилететь.
– Сейчас многочисленные свидетельства говорят о том, что эти встречи состоялись в Мадриде. С Джулиани и его адвокатами встречался помощник президента Зеленского Андрей Ермак. Он является официальным представителем, он встречается с Парнасом и Фруманом, с Джулиани. Не считаете ли вы ошибкой Офиса президента встречаться с людьми, не имеющими официального статуса?
– Тяжело вам ответить. Наверное. Я не участвовал в принятии решений о поездке Андрея Ермака и встрече, не знаю, о чем они там разговаривали, не знаю, какие моменты они обсуждали.
Пожалуй, если такая встреча состоялась, то это было решение Андрея, поскольку он внештатный помощник (на самом деле советник), и это позволяет ему проводить такие встречи, которые не имеют официального окраску.
– Я слышала разные характеристики на Андрея Ермака. Наиболее нейтральна была, что этот человек похож на «решалу». И, тем не менее, этот человек сейчас занимается международными отношениями от Офиса президента. От профессиональных дипломатов я слышала, что он ведет себя, как слон в посудной лавке, притом, что дипломатия и международные отношения – это ювелирная работа.
— Не знаю, обо мне Вы тоже слышали многое, но я, же нормальный человек.
– Вы считаете его эффективным членом команды?
– Да, я считаю его эффективным, именно эффективным членом команды.
Мне трудно оценить его профессионализм, его осведомленность, традиционность, но, однозначно, это – эффективный член нашей команды. Потому что именно освобождение русских пленных, моряков – это часть работы, которой он занимался.
Плюс надо понимать, что такое классическая дипломатия. Это – высокая наука о том, как по простому вопросу говорить 4 часа и не дать никакого ответа. Когда говорят профессиональные дипломаты, можно не терять время, в принципе, нормальный человек не может это понять и оценить.
Поэтому, возможно, для сложных вопросов надо искать простые ответы. Возможно, это как раз тот член команды, который может разрубить Гордиев узел.
– Вы уверены? Учитывая очень сложную ситуацию, в которой оказалась Украина, фактически в растяжке. Европейские партнеры хотят, чтобы скорее произошло какое-то примирение с Россией. И в этом всем треугольнике надо каким-то образом балансировать.
– Надо как-то балансировать, и, однозначно, у нас большая команда профессиональных дипломатов. Все-таки политику государства определяют профессиональные дипломаты, они участвуют в официальных встречах и переговорах.
Вы должны понять, что любые переговоры имеют официальную и неофициальную составляющую – решение не принимается одним человеком, одной группой людей. Любое решение дискутируется в профессиональной среде.
Как минимум, Украина уже не объект, а субъект большой внешней политики мира.
У нас с Коломойским разные взгляды на события в парламенте
– Скажите, пожалуйста, правда ли, что вы абстрагировались от вопроса «Привата» со стороны государства, и этим вопросом сейчас занимается также Андрей Ермак?
– Я не слышал, чтобы Ермак этим занимался. Я даже не знаю, какова может быть его функция в этом вопросе. Я – да, отмежевался от информационных потоков и не причастен к принятию каких-либо решений по «Привату».
– А как давно вы общались с вашим бывшим клиентом, я имею в виду Игоря Коломойского?
– Ну, я с ним иногда общаюсь.
– Соответствует ли действительности информация, что у Андрея Богдана достаточно напряженные отношения, несмотря на то, что не все так происходит, как хотелось бы Игорю Коломойскому?
– Я не могу сказать, это напряженные или не напряженные отношения.
Да, у нас есть разные взгляды на разные события, которые происходят в парламенте, например. Порой наши взгляды совпадают. Но в любом случае, не Коломойский определяет политику Украины, а Владимир Зеленский.
Автор: Севгиль Мусаева
Источник: Украинская правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.