30.01.2019 – Вендетта между руководителем Специализированной антикоррупционной прокуратуры и директором Национального антикоррупционного бюро продолжалась весь прошлый год. Ее острая фаза началась в январе 2017-го с «аквариумгейта». Выяснилось, что в кабинете главы САП Назара Холодницкого велось прослушивание. «Жучки» в аквариуме установили подчиненные руководителя НАБУ Артема Сытника.
К скандалу приложил руку и генпрокурор Юрий Луценко, который, собственно, давал добро на прослушивание. Тогда общественность была удивлена неожиданным альянсом между Сытником и Луценко, они до сих пор неоднократно конфликтовали между собой.
Однако уволить главного антикоррупционного прокурора, как о том мечтали Сытник и его группа поддержки, не удалось. Квалификационно-дисциплинарная комиссия прокуроров ограничилась выговором. Руководителя САП лишили премии за мат в адрес подчиненных, их зафиксировало прослушивание. Других оснований наказывать прокурора комиссия не увидела. Поэтому атаки на Холодницкого со стороны НАБУ и симпатизантов Сытника после этого не прекратились. САП со своей стороны постоянно указывала детективам Бюро на их непрофессионализм.
Читайте также: Сытник рассказал о ночных похождениях к президенту, войне с Холодницким и о зарплате в НАБУ
Руководитель САП Назар Холодницкий: За объявленный выговор буду год без премии
Генпрокурор Юрий Луценко: Снимаю всякие разговоры, что я кандидат в премьеры и президенты
Межведомственный конфликт продолжался на фоне недовольства общественности отсутствием приговоров или хотя бы качественного следствия в громких уголовных процессах: в «деле рюкзаков Авакова», «янтарном деле», в делах против заместителя главы СБУ Демчина и председателя бюджетного комитета Верховной Рады Андрея Павелко и др. Общество возмущено тем, что за четыре года новые антикоррупционные органы так и не удосужились выйти на хоть какой-то результат, только занимались борьбой друг с другом.
В интервью «Главкому» Назар Холодницкий рассказал о тлеющем конфликте с НАБУ, рассказал о ходе расследования громких коррупционных дел, а также поделился последними подробностями из своей личной жизни.
«Сытник у меня в кабинете не был с марта прошлого года»
Прошлый год оказался для вас непростым. Прежде всего, из-за открытого конфликта с директором НАБУ Артемом Сытником. Он поздравил вас с Новым годом?
Нет. Считаю, что уже пора прекратить делать сенсацию из отношений руководителей двух правоохранительных органов.
А раньше поздравлял?
Раньше приветствовал. Мне это безразлично. Главное – чтобы НАБУ делало работу, а не пиарилось на обычных обысках, которых только на прошлой неделе было согласовано 24.
А возможно ли «делать работу», если руководители НАБУ и САП между собой не общаются?
Есть контакт между руководством САП и детективами. Сытник не является руководителем органа досудебного расследования в понимании УПК. Он, к сожалению, не подписывает ни одного процессуального документа, за который надо отвечать. Мы показали, что система работает несмотря на искусственно созданную турбулентность: есть производства, есть подозрения, есть направленные в суды дела, и есть закрытые производства там, где невозможно доказать вину лица.
И все же, когда вы в последний раз говорили с Сытником?
Давно. Он у меня в кабинете не был с марта прошлого года. Да и необходимости нет.
По моей информации, продолжаются попытки со стороны определенных работников НАБУ дискредитировать прокуроров САП и собственно ее руководителя. Говорят, в Бюро создана специальная группа из пяти детективов, которая занимается лишь тем, что пытается накопать компромат на антикоррупционных прокуроров, ищут любой способ через очередные жалобы на КДКП или иным образом продемонстрировать «фейлы», мол, гляньте, прокурор что-то не то согласовал и вот его подпись. Впрочем, хотелось, чтобы это были лишь выдумки недоброжелателей.
Итак, вы уже чувствуете, куда ударят в следующий раз?
Не знаю, но из-за этого, собственно, и не переживаю, поскольку есть много работы, в частности, с другими органами.
Почему в конфликте Сытник — Холодницкий для антикоррупционных активистов именно вы стали воплощением зла?
Во-первых, я пришел сюда не пиариться. Во-вторых, у меня нет такой мощной пресс-службы, как в НАБУ. Если на то пошло, у меня вообще нет пресс-службы. С 16 января у нас появился пресс-секретарь, которого выбрали по конкурсу. Это один человек, а не полтора десятка, как в НАБУ, где один занимается Facebook, второй – Twitter, третий – Flickr… Мне этого не надо.
В пресс-службе НАБУ, по данным СМИ, работает 14 человек с оплатой от 31 до 45 тыс. грн. в месяц.
Но дело не в пресс-службе. Армия активистов создает фон, в том числе и в медиа, и все формирует отношение к вам. После «аквариумгейта» дипломаты просто вас призывали к отставке…
Моя задача — чтобы прокуроры соблюдали закон и требовали этого от других, не закрывали глаза на незаконные задержания, обыски или другие нарушения. Меня на протяжении двух лет обвиняют в том, что я подконтролен Банковой, но не меня по факту «ловят» журналисты по чужим поместьям ноченькой темной в сопровождении провластных депутатов от БПП.
Благодаря этой истории я понял, что происходит игра в зазеркалье: нужно сделать кого-то плохим, чтобы самому оставаться хорошим. Вы представляете, что было бы, если бы не директор НАБУ, а я был в этом сюжете? Меня бы некоторые активисты распяли. Но в случае с Сытником – тишина, всех заставляют поверить, что там была ожесточенная битва Давида с Голиафом за антикоррупционный суд. Тут уж пусть каждый сам выводы делает.
Итак, по вашей информации, у НАБУ есть группа детективов, которые занимаются исключительно антикоррупционными прокурорами. Вы как-то противодействуете Сытнику?
Противодействовать – значит уподобляться ему. Подчеркиваю, что несмотря ни на что, прокуроров САП, ни в каких «коалициях» против НАБУ нет. Мы, в свою очередь, вместо этого вместе с другими органами обнаруживаем и в дальнейшем коррупцию, в том числе и среди судей, как это было в Львовской области в конце года. По памяти вспомню еще с десяток производств, где ожидаем показать результат совместно и без всякой лишней рекламы.
У Генпрокуратуры есть претензии к Сытнику по четырем статьям. Открыто ли производство, идут ли расследования?
Я знаю, что есть производство в отношении квартиры Сытника. Слышал, что есть производство по не декларированию земли, есть о нарушении тайны следствия.
Какие теперь у вас отношения с Луценко?
Нормальные рабочие. Скажу откровенно, дружбы между нами не было никогда, возможно, что мы разные поколения, но между генпрокурором и руководителем САП так, наверное, и должно быть. Просто иногда бывает такое, что когда надо показать достижения, то я заместитель генпрокурора, а когда неудачи – то только руководитель САП.
Вам придется расследовать дело против Луценко – своего начальника?
Во-первых, понятие «начальник» ну очень натянуто, поскольку за три года я делаю все, чтобы обезопасить САП от влияния, как ГПУ, так и НАБУ. А нам все время пробуют прописать разные адреса воздействия. Но реагировать на пустую болтовню я не хочу.
Во-вторых, до сих пор это постановление суда в НАБУ и в САП не поступало. Когда решение поступит к нам, в Бюро, данные об уголовном правонарушении, будут внесены в ЕРГР.
Конечно, НАБУ будет расследовать дело под процессуальным руководством САП, как того требует УПК. Сейчас НАБУ под процессуальным руководством Антикоррупционной прокуратуры расследует около 40 производств в отношении работников прокуратуры разного уровня, в том числе и ГПУ, а ряд дел уже есть с подозреваемыми лицами в судах.
«Делом незадекларированной BMW Омеляна занимаются восемь следователей, а в отношении «Роттердам» не удается собрать доказательства»
В медиа за последние годы гремели десятки антикоррупционных дел, но громко они только начинались … какие есть сдвиги в резонансных делах, что расследует САП на начало 2019 года?
Меня очень интересует довольно быстрое рассмотрение дела Труханова. Еще в конце прошлого года суд определил следующий порядок рассмотрения: неделю слушают – неделю перерыв. Если это и не только дело в суде – значит, прокурор уверен в доказательной базе. В этом деле сторона обвинения подает 66 томов доказательств, суд и сторона защиты довольно быстро с ними знакомятся.
Дальше – допросы свидетелей, сторона обвинения заявила о 43 свидетелях. После этого состоится стадия их допроса со стороны защиты, потом – дебаты и приговор. Если график судебных заседаний не будет срываться, если все свидетели будут доставлены в суд, то мой прогноз: к Пасхе вполне возможно получить приговор. Увидим, каким он будет. Прокуроры уверены в доказательной базе и будут идти к логическому завершению в суде, в том числе антикоррупционном.
Для вас это дело принципиальное, ибо вас благодаря «прослушиванию» обвиняли в попытке его «слить»…
Меня обвиняли в том, что я в своем кабинете со своим подчиненным обсуждаю все возможные пути развития дела. А дальше пошла игра слов. Можно дать нарезанные куски, вырванные из контекста фразы. Но перед тем как допрашивать свидетелей, идти в суд, нужно понимать, какой может быть тактика защиты, опираясь на доказательную базу, и такие обсуждения каждого дела прокурорами являются частью работы.
По версии НАБУ, которая опирается на записи, сделанные в кабинете Холодницкого, прокурор и его заместитель Владимир Кривенко обсуждали дело городского главы Одессы Геннадия Труханова. Во время разговора Холодницкий якобы приказал Кривенко не проводить активные следственные действия в отношении определенных фигурантов дела. Наконец-то Холодницкий якобы приказал заместителю не привлекать Труханова к уголовной ответственности и исказить содержание документов в этом деле.
Детективы НАБУ от ноября 2016 года расследуют дело, где фигурирует Труханов, а также связанные с ним чиновники Одесского горсовета и бизнесмены. По версии Бюро, они причастны к схеме, которая нанесла значительный ущерб местному бюджету Одессы. В сентябре 2016 года Одесский горсовет приобрел за 185 млн. грн. здание завода «Краян» в частной компании, которая в начале 2016 года сама приобрела этот комплекс за 11,5 млн. грн.
Чувствуют ли прокуроры САП, которые ездят на заседание суда в Одессу, давление?
О моментах давления они мне докладывали в телефонном режиме, а именно о чрезмерном количестве неизвестных лиц в помещении суда и вне суда. В прошлый четверг даже были небольшие стычки между сторонниками и оппонентами подсудимого лица, что также не может оставаться без внимания, учитывая, что прокуроры САП это не спецназовцы с оружием, и я действительно озабочен их безопасностью.
Вспомните события в суде по «газовому делу», когда прокуроры САП фактически оставались один на один с толпой, а некоторые депутаты намеренно провоцировали их. Я предпочитаю сделать все, чтобы предотвратить негативные проявления, чем потом разводить руками со словами «Как это произошло!».
«Почему-то о квартире одного нардепа возле Национальной оперы все молчат. Подумаешь, женщины скинулись»
Если подозреваемый чиновник, депутат не приходит в суд, как это недавно произошло на заседании по «янтарному делу», как на него можно повлиять?
18 декабря 2018 года заседание Голосеевского райсуда по делу народных депутатов Розенблата, Полякова и других лиц действительно не произошло. Во время следующего заседания, которое запланировано на 5 февраля, прокуроры будут настаивать на исследовании уважительности причин, из-за которых не появились один обвиняемый и несколько защитников на декабрьское заседание.
Вообще если дело в суде, а подозреваемый не появляется, суд по собственной инициативе или по ходатайству прокуроров может избрать для него меру пресечения, связанную с содержанием под стражей. Однако для Розенблата и Полякова это невозможно, поскольку Верховная Рада дала согласие только на привлечение их к ответственности, но не на их задержание и арест.
Дело Насирова. Могут ли прокуроры прекратить двухлетнее чтение обвинительного акта вслух? По вашим прогнозам, именно два года нужно на то, чтобы просто дочитать обвинительный приговор.
Нет. Согласно УПК, обвинительный акт должен быть зачитан в суде полностью. Если ни обвинение, ни защита не отрицает, может быть зачитана, лишь резолютивная часть. Сторона защиты захотела послушать акт полностью. Ограничить их в этом ни прокурор, ни суд не имеет права.
В 2017-2018 году по этому делу проводилось одно судебное заседание сроком в два месяца, длилось оно максимум 1,5 часа. В это время прокурор успевал зачитывать ходатайство о продлении меры пресечения (согласно УПК, мера пресечения продолжается два месяца, после чего суд должен ее продолжить), плюс – зачитать пару страниц обвинительного акта.
В июне была ситуация, когда у Насирова истек срок меры пресечения, и во время очередного заседания суда на его продолжение ушло ровно два часа. После этого суд отложил рассмотрение дела еще на два месяца, то есть следующее заседание в августе началось опять-таки с продления меры пресечения и ни одной страницы акта не было прочитано. Это такое себе законное затягивание дела.
Что нового в «деле Омеляна», которого обвиняют в незаконном обогащении и махинациях с декларацией?
Досудебное расследование закончено еще в ноябре, дело, по мнению прокуроров, готово для передачи в суд, но сторона защиты до сих пор не ознакомилась с 30 томами материалов расследования. В декабре следственный судья отказал прокурорам САП в удовлетворении ходатайства об ограничении сроков ознакомления с делом подозреваемого и его защитников, таким образом, фактически узаконив устроенную ими волокиту.
Доказательная база по делу пока достаточна, чтобы передать ее в суд с обвинительным актом. Дело не очень сложное, объем материалов расследования не является значительным, значительных промежутков между судебными заседаниями нет, поэтому дело могут рассмотреть сравнительно быстро.
В СМИ появилась информация, что САП передала ГБР 50 уголовных дел, среди которых – несколько против Януковича, однако в ГБР это опровергают. Передавали дела или нет?
Антикоррупционная прокуратура действительно передала ГБР около 50 уголовных производств. Три дела относительно Януковича переданы в ГПУ, и уже генпрокурор определил подследственность этих дел Управлению социальных расследований, возглавляемому Сергеем Горбатюком.
На ваш взгляд, чем обусловлено медленное расследование знаковых дел?
По-разному бывает. Прокуроры же видят, когда детективы не хотят заниматься делом. Например, «делом Омеляна» занимаются восемь следователей, они исследовали незадекларированную «БМВ» до последнего винтика, а вот что касается «Приватбанка», «Роттердам» или «Дюссельдорф+» никак не удается поставить законную точку, хотя в этих процессах, согласно ЕРГР тяжело работают по полсотни детективов. И это без преувеличения.
Давайте будем честными: почему-то в отношении квартиры одного нардепа возле Национальной оперы (Холодницкий имеет в виду Серия Лещенко) все молчат, словно воды в рот набрали. НАБУ сначала не внесло в ЕРГР, потом заявило, что не видит никаких нарушений: подумаешь, женщины скинулись. Я внес снова это производство в ЕРГР, но почему-то никто не расследует, все молчат. Если там все законно, пусть решение примут соответствующее.
Сколько за годы работы САП в ней сменилось прокуроров, какая текучесть?
У нас конкурсная основа. За это время уволились три человека. Один пошел на повышение, стал прокурором Закарпатской области. Второй сам через год пришел ко мне и сказал, что не справляется. Третий перевелся к семье во Львов руководителем в Департамент надзора Львовского ГБР.
Псевдоактивисты обвиняют меня в том, что я вроде бы влияю на своих подчиненных путем премий. За три года существования САП премии были лишены трое работников. Один – уволенный прокурор, который не справлялся, второй – работник канцелярии, который вовремя не довез почту, третий – Холодницкий. Все.
Вы в целом довольны своими подчиненными прокурорами?
В общем — да. Я вижу, что они, несмотря на грязные медийные кампании по их дискредитации делают свою работу. Да, какие-то дела проигрываем, но они демонстрируют стойкость и работаем дальше, а не распускаем сопли, что все мешают.
Антикоррупционные активисты во главе с Виталием Шабуниным теперь атакуют прокурора САП Ольгу Яровую. Ее обвиняют, в том, что засветилась на форуме Тимошенко.
И не только ее атакуют, и не только они.
Относительно Яровой. Да, она ходила. Я об этом узнал в ноябре из СМИ, когда был в командировке – кажется, в Страсбурге. Сразу после возвращения вызвал ее. Объяснения Яровой мне не понравились. Сначала она говорила, что просто туда заехала поздравить кого-то с днем рождения – у нее был бейджик, значит, она попала туда случайно и была зарегистрирована. Потом говорила, что ее интересует гендерная политика кандидата в президенты.
По моему глубокому убеждению, прокуроры не должны посещать такие откровенно политические акции ни одного политика. Но хуже всего, что в день этого форума, кажется 15 июня 2018 года, она мне докладывала, что отсутствовала на рабочем месте из-за участия в судебных заседаниях и необходимости забрать экспертизу с КНИСЭ (Киевский научно-исследовательский институт судебных экспертиз), – это было рабочее время.
Я написал жалобу в Уголовно-дисциплинарную комиссию прокуроров, приложил ее объяснения.
Ее уволят?
Это решит КДКП. В жалобе я не ставил вопрос о мере наказания, считаю, что комиссия способна сама решить, есть ли там нарушения и, если есть, то степень наказания.
Поймите меня! Я не хочу и не могу допустить ни малейшей политизации антикоррупционных органов и САП в частности. А после такого факта с подчиненной, делать это становится трудно. И тут вопрос не Яровой, а САП в целом.
Я доверяю своим прокурорам, они все взрослые люди и у меня и мысли не могло быть стоять цербером и контролировать, кто куда ходит. Здесь должно быть доверие.
Итак, прокурор САП на форуме Тимошенко — нарушение прокурорской этики, а генеральный прокурор Луценко на вечеринке Блока Порошенко – вполне нормально?
Так это было во внерабочее время. Это его выбор. Я буду делать все, чтобы САП нельзя было заподозрить в политических играх.
К работе Яровой по «делу Фирташа» относительно Запорожского титаново-магниевого комбината претензий нет? Она же отозвала свою апелляционную жалобу на слишком мягкую меру пресечения менеджера ЗТМК Владимира Сивака, не просила суд отстранить его от исполнения обязанностей.
Соломенский райсуд 24 сентября 2016 года избрал ему меру пресечения в виде содержания под стражей с определенным размером залога в 5 млн. грн. Яровая обжаловала это решение в апелляционном порядке.
Однако по состоянию на день рассмотрения этой жалобы досудебное следствие было завершено, подозреваемый ни разу не нарушил условий залога, имеет на иждивении пятерых несовершеннолетних детей. Фактических оснований для изменения меры пресечения просто не было. Следовательно, прокурор отказалась от своей апелляционной жалобы.
Кроме того, основанием для задержания Сивака была информация о том, что он собирается уехать на Кипр, хотя документальных доказательств этому так и не было добыто в ходе следствия. Сейчас загранпаспорт у него изъят.
Детективы НАБУ получили указание исследовать материальное состояние Сивака, чтобы выяснить, мог ли бы он заплатить большую сумму залога, однако до сих пор этих сведений от Бюро прокурор не получила.
Теперь относительно отстранения. Яровая в суде дважды поднимала вопрос об отстранении Сивака, однако суд не удовлетворил эти ходатайства. Государственный аудит установил, а орган досудебного расследования подтвердил, что Сивак нанес ущерб государству в размере 492 млн. грн., ни Фонд госимущества, ни Кабмин никоим образом не отреагировали на это, как должны были бы по закону.
Мы направили и в ФГИУ, и в правительство соответствующие письма, однако никакого ответа не получили, однако, в конце 2017 года государство наоборот заключило новый контракт с подсудимым Сиваком.
Как насчет «ошибки» Яровой с определением подсудности в этом деле, из-за чего дело около года не рассматривалось?
14 ноября 2016 года прокуроры САП направили обвинительный акт против Сивака в Печерский райсуд. Этот суд был выбран, поскольку, по убеждению процессуального руководителя, место завершения преступления и нанесения ущерба государству – это именно территория Печерского райсуда. Из-за неявки стороны защиты и членов судейской коллегии подготовительное заседание несколько раз откладывалось.
На заседании, которое, наконец-то состоялось 8 июня 2017-го, Печерский суд принял решение о неподсудности дела для данного суда. После этого подсудность дела определял Высший специализированный суд. Прокуроры САП убеждали, что дело не нужно направлять в запорожский суд из-за рисков влияния представителей ЗТМК на судей.
Наконец так оно и произошло.
5 ноября 2018 года судья Заводского суда Запорожья Нинель Марченко сообщила Высшему совету правосудия, что служащий ООО «Запорожский титано-магниевый комбинат» предлагал ей $50 тыс. за оправдательный приговор Сиваку.
Прокуроры САП подготовили заявление об отводе всех членов коллегии судей, однако объявить до сих пор его не смогли, так же заседания, назначенные на декабрь 2018, январь 2019 гг., отменялись. Прокуроры планируют заявить об отводе на ближайшем заседании, назначенном на 4 февраля.
Какие еще дела ведет Яровая?
У нее много дел, она – начальник отдела. Ключевые дела, важные для меня, – это «Роттердам +», «Дюссельдорф +», из-за которых к ней в кабинет ГПУ руками НАБУ вела тот «знаменитый» кабель. Потом рассказывали, что это они, мол, обучение проводили в детской больнице.
И что с «Роттердам+»? Эксперты, близкие к энергетическому холдингу ГТЭК Рината Ахметова, не устают повторять: поскольку нет никаких доказательств, поэтому дело затягивается.
По состоянию на сегодня ни одного решения по делу не принято: ни о закрытии, ни об объявлении кому-то подозрения. Я не могу сейчас это дело комментировать. Для того чтобы установить размер ущерба, надо собрать кучу материалов. Я надеюсь, что следствие по этому делу продлится активно.
До сих пор остаются непонятными некоторые моменты в «деле Павла Демчина», первого заместителя председателя СБУ, в нелегальном обогащении. В НАБУ утверждают, что он получил информацию о подготовке подозрения против него именно тогда, когда детективы отправили документ на согласование в САП. Вы его предупреждали?
САП публично обращалась в НАБУ с требованием предоставить фактические подтверждения таким обвинениям, однако никаких доказательств ведомство Сытника не предоставило, поэтому эти утверждения, как и многие другие, является пустословием. У меня, например, есть информация, что некоторые руководители НАБУ в день официального направления проекта подозрения в САП, вечером того же дня были замечены в стенах АП, но я с этого шапито не делаю.
Почему САП у себя на странице в Facebook опубликовало полный текст подозрения Демчину? Разве это не нарушение?
Прокуратуре пришлось прибегнуть к такому шагу, чтобы опередить безосновательные упреки о несогласовании «качественного и железобетонного» процессуального документа. К тому же, мы опубликовали документ уже после того, как НАБУ на своей официальной интернет-странице опубликовало инфографику с основными доказательствами по делу, не согласовав это с прокурорами – процессуальными руководителями.
Поэтому после такого шага НАБУ, а также четкого понимания того, что фигурант фактически владеет информацией, публикация проекта подозрения САП не влияла на тайну следствия. Итак, никаких нарушений здесь нет.
На какой стадии сейчас находится дело?
Оно расследуется. Прокуроры сформулировали ряд существенных замечаний к собранной детективами НАБУ доказательной базе. Если им удастся устранить эти недостатки – можно будет говорить о дальнейшем движении дела.
«Личная охрана – не моя прихоть»
Ваша заработная плата в декабре увеличилась вдвое. Как так получилось?
У меня на руках – справка о моей зарплате за все месяцы прошлого года. В декабре зарплату получил не только я, а все работники САП и органов прокуратуры: — выплаты к Новому году и Дню прокуратуры. Зарплату нам начисляет бухгалтерия ГПУ. У меня начислено за год 2 423 749 грн. Из них уплачено 432 тыс. налога на доходы физических лиц и 36 тыс. военного сбора.
Я заплатил в бюджет налогов на полмиллиона гривен. Эта справка также опровергает ложь некоторых общественных организаций о получении мной летом полмиллиона отпускных.
После аквариумного скандала со всех сторон вас призвали уйти в отставку. Готовы ли вы были к такому решению?
Если уходить в отставку по первому зову, то о какой независимости и стабильности можно говорить? Такое мнение было. Единственное, что сдерживало, – коллектив. Мои прокуроры поддержали меня перед заседанием КДКП. Пришли в мой кабинет с открытым письмом (к главе КДКП Виталию Грушковскому). Еще и сумели подать это, нажимая на эмоционально слабые точки.
Пользовались ли вы служебным транспортом в личных целях? В частности, ездили на праздники по частным делам?
Ни в этом году, ни в прошлом такого не было. Никогда по неслужебным целям служебной машиной я не пользовался. У меня есть свой «Туарег» (Volkswagen Touareg 2013 года), на нем и езжу, когда нужно. Но у меня есть круглосуточная государственная охрана. Согласно закону, транспортом охранников обеспечивает не УДО, а орган, в котором работает охраняемое лицо. Поэтому я имею право пользоваться служебным автомобилем 24 часа в сутки. Де-факто я этого не делаю.
Единственное, что есть определенные моменты относительно маршрутов и времени. Это необходимо из соображений безопасности.
Вы неоднократно попадали в список самых желанных холостяков. В этих рейтингах мы вас уже не увидим?
Да, могут вычеркивать. (Смеется).
Вы зарегистрировали брак с вашей девушкой Юлией?
Пока нет. Я не хочу комментировать личную жизнь.
Смешно было, когда мы летом с девушкой приехали в Одессу и пошли на публичный пляж, а СМИ написали, мол, «отдыхает на элитных курортах, пока пропитанная коррупцией страна в состоянии войны». Обратная сторона публичности. Если пойдешь, закроешься в каком-то заведении – скажут, что отдыхает на широкую ногу. Пойдешь в обычное публичное место – тоже плохо.
Ваше первое совместное с Юлией фото появилось в Facebook примерно тогда же, когда должно было происходить заседание КДКП, на котором рассматривали результаты записей в вашем кабинете. Накануне СМИ писали о большом количестве недвижимости, записанной на вашу сестру. Вы предполагали, что на вас будут нападать, распуская сплетни обо всем, даже о вашей ориентации. Сейчас о Юлии не слышно. Со стороны теперь выглядит, словно вы тогда перестраховались…
Я ей запретил ставить совместные фото в соцсетях. Одна-две есть – и достаточно. Здесь нет никакой подковырки, просто хочу, чтобы личная жизнь оставалась личной. А про ориентацию это вообще как-то дико выглядело.
Ей было сначала тяжело. После того, как журналист ТСН поймала нас на джазовом фестивале в Львове, были попытки сделать «сюжет» с выездом в поселок, где живут ее родители. В то же время вопросы были, мягко говоря, очень не толерантными. По селу они тоже ходили, и людей расспрашивали. Заходили в школу, там расспрашивали. В университете такая же история.
Меняли ли вы место жительства за последний год-два?
Нет, и не планирую менять ни на Киев, ни на Кончу Заспу, ни на Козин. Жил и живу в Вишневом.
И как вам там с круглосуточной охраной? Они под дверью вашей квартиры стоят?
Этого не могу сказать. Живется сложно, личной жизни мало. Но это не моя прихоть.
Есть реальные основания бояться?
Как вы думаете, можно ли в нашей стране быть антикоррупционным прокурором и чувствовать себя в безопасности? После того, как вернули завод одного олигарха государству (речь идет о ЗТМК Фирташа), после того, как объявляешь подозрения. Там же не Сытника подписи стоят, а мои.
Мне говорили, что я должен писать в полицию с просьбой обратиться по охране к ним. Но целесообразно ли это было в период, когда начиналась активная фаза так называемого дела «рюкзаков». Поэтому тогда я написал заявление с просьбой предоставить охрану, сначала на имя генпрокурора. В ГПУ сказали, что нужно обращаться к президенту. Я написал в мае (2016 года), ответ получил в ноябре.
Вас будут охранять, пока вы занимаете эту должность?
Да.
«Я прекратил общаться с кумом на время расследования»
Сейчас у вас много друзей?
Верных – достаточно.
Нардеп, председатель бюджетного комитета парламента, председатель Федерации футбола Украины Андрей Павелко – тоже ваш друг?
С ним меня объединяет спорт. Активисты считают, что я должен уйти из Федерации футбола, потому что он – субъект расследования САП. Я пришел в ФФУ до того, как это производство возникло. По моему убеждению, ФФУ во времена Павелко сделала большой шаг вперед в борьбе с коррупцией в футболе и вообще в развитии украинского спорта.
Мне понравилось, что ФФУ поменяла аудиторов: привлекла Ernst&Young. Я не думаю, что они будут играть под дудку Павелко или ФФУ, чтобы написать хороший отчет. Я не лезу ни в какие финансовые вопросы исполкома, во время голосования всегда воздерживаюсь.
Если говорить о производстве против Павелко, я понимаю, откуда ноги растут, кому Павелко «мешает» (вероятно, Холодницкий намекает на Григория Суркиса). Когда НАБУ зарегистрировало три производства против Павелко, я обратился к генпрокурору – из-за потенциального конфликта интересов. После этого я не был включен в группу прокуроров, работающих с этими производствами. Более того, я обязал процессуальных прокуроров не информировать меня о ходе следствия по этому делу до принятия конечного решения.
Против президента ФФУ Андрея Павелко открыты три уголовных дела. Так, в НАБУ открыто производство по статьям УК Украины: «Злоупотребление властью или служебным положением», «Декларирование недостоверной информации» и «Незаконное обогащение». В полиции – по статье «Присвоение, растрата имущества или завладение им путем злоупотребления служебным положением».
А конечное решение подписываете вы?
Нет, процессуальный руководитель-прокурор, который назначен старшим группы. После этого решение может идти в суд.
Это не впервые, когда, не имея ничего на антикоррупционного прокурора, начинают бить по окружению.
Полгода назад над Львовом ширилась информация, что моего кума задержали за сутенерство. Дело пошло в суд, насколько я знаю. Я никому не звонил. Он посидел в СИЗО, сейчас, насколько мне известно, под домашним арестом. Он – активист «АвтоЕвроСилы».
Я его предупреждал, что следует быть осторожным, когда ты занимаешься общественной деятельностью, могут быть провокации с целью дискредитировать как тебя, так и движение, которое ты возглавляешь. Я не исключаю, что это производство – ответ на блокирование активистами таможни.
Он действительно занимался сутенерством?
Я прекратил общаться в это время с кумом, чтобы не возникало подозрений, будто я ему помогаю избежать ответственности. Могу сказать, что если дело в суде, то пусть суд и даст ответ на этот вопрос и поставит точку.
Вы разделяете взгляды «АвтоЕвроСилы», которая представляет интересы «еврономеров»?
Ответ прост: у меня машина на украинских номерах, я ее зарегистрировал и оплатил все налоги.
У активистов есть к вам претензии и по делу нардепа из «Народного фронта» Дзензерского, фамилия еще одного «фронтовика» Георгия Логвинского фигурировала в «аквариумгейте». Летом за вас активно вступался Илья Кива — протеже Авакова. Что вас связывает с «Народным фронтом»?
Давайте не будем цитировать все утверждения Шабунина. Кивы не было на КДКП, когда меня «мочили». Кива пришел отстаивать одно конкретное решение – по «рюкзакам Авакова».
Когда у меня было семь вакансий, я предлагал всем активистам идти сдавать тесты, выигрывать конкурс в САП. Для них даже бонус сделал: дал бы любое производство для процессуального руководства на их выбор. Но в Facebook лучше комментировать «железобетонные доказательства», чем подписывать документы и нести ответственность. Не будет никто мне указывать, кого сажать, а кого нет; кто свой, а кто чужой; почему квартира нардепа в центре столицы – это победа, а авто министра – измена…
Активисты Центра противодействия коррупции забросали Холодницкому закрытие дела народного депутата от «Народного фронта» Дениса Дзензерского. Он, будучи акционером группы компаний «Веста», стал поручителем по ряду кредитных дел, взял на себя долг в «ВТБ Банк» и «Банк Кредит Днепр» на общую сумму в почти 4 млрд. грн. Кредиторы Дзензерского обратились в суд и выиграли дела о взыскании с него средств, но в декларациях нардепа за 2015-2016 г.г., нардеп не внес информацию об этих финансовых обязательствах.
Также Дзензерский не указал в декларации информацию об имеющихся на то время корпоративных правах в ПАО МНПК «Веста» в размере почти 8 млн. грн. Нацагентство по вопросам предотвращения коррупции в 2017 году провело полную проверку деклараций Дзензерского за 2015-2016 годы и подтвердило эти нарушения.
Значит, от «Народного фронта» никаких предложений не поступало?
Какие? Мандат в новом парламенте? (Смеется).
Да нет. Я ни с одной политической силой не проводил никаких политических консультаций. Я свой выбор сделал в пользу прокуратуры. Как будет – жизнь покажет, но на данный момент я знаю, что политика – пока не мой путь.
Отношения к вам в родном Львове за три года изменились?
Нет, я не замечал.
Назар Иванович, четыре года в стране действует система новых антикоррупционных органов. На их содержание налогоплательщики тратят миллиарды. Но, ни одно из громких дел до сих пор не доведено к логическому результату – никто так и не сел. Ваше мнение: если в 2019 году власть поменяется, эффективность антикоррупционной системы повысится?
Если будет политическая воля и не будет манипуляций по ограничению полномочий прокуроров или детективов, решится проблема с прослушиванием. Пока детективы НАБУ не могут прослушивать телефонные разговоры — не имеют ни полномочий, ни аппаратуры. Если нужно прослушивать — обращаются в СБУ.
А выборы должны состояться. 31 марта пойду на участок и проголосую.
Определились за кого?
Еще нет, полного официального списка кандидатов до сих пор нет. Увижу – определюсь.
Авторы: Николай Пидвезяный, Наталья Сокирчук
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.