08.02.2019 – В 2016-м было 2,4%, в 2017-м – 2,5%. В прошлом году, по оценкам президента, экономика Украины выросла на 3,4%. А на 2019-й правительство спрогнозировало 3%. Оценка НБУ менее оптимистична – 2,5%. В народе говорят, что стабильность – признак мастерства. Но общественная реакция на такую стабильность неоднозначная.
С одной стороны, в 2018-м вся украинская власть в один голос гордо отчиталась в ускорении роста ВВП как о достижении. С другой стороны – премьер постоянно говорит, что этого мало, а украинская экономика должна расти на 7-8% ежегодно.
Читайте также: Открыть «эпоху грюндерства»
Тимофей Милованов: Мы должны строить капитализм, при котором тот, кто сделал много, получает много
Замминистра финансов Василий Шкураков: Острой нужды занимать деньги под любые проценты сейчас нет
Меморандум об экономической и финансовой политике в рамках новой программы МВФ в Украине. Часть 1
Наконец, оппоненты власти в таких темпах видят окончательный провал Революции достоинства и всех, кого она привела к власти. В такой ситуации простому человеку трудно понять, кто же все-таки прав, и о чем свидетельствуют такие темпы роста. Тиждень попытался в этом разобраться.
Если анализировать на уровне абстракций, то рост экономики в 3% в современном мире – это посредственный результат. Согласно октябрьским оценкам и прогнозам МВФ в 2017, 2018 и 2019 годах мировая экономика растет быстрее – на 3,7%. Учтем то, что богатые экономики традиционно имеют меньшую динамику, и получим, что в среднем развивающиеся экономики, растут в полтора раза быстрее – на 4,7%, по оценкам МВФ.
При таких условиях мы не только не догоняем наших более богатых соседей, например Польшу или Турцию, но и все больше отдаляемся от них. Если воспринимать этот факт оторванный от обстоятельств, то ситуация кажется неутешительной. Однако анализ составляющих этого результата показывает, что не все так однозначно.
Лакмусовый экспорт
Взглянем на экспорт. Он составляет больше половины ВВП, поэтому является очень весомым фактором экономического развития. В течение 2014-2016 годов он снизился почти вдвое. Главная причина – разрушения, вызванные войной на Донбассе. Из-за этого Украина фактически безвозвратно потеряла немало экономических мощностей и львиную долю экспортного потенциала. Это очень хорошо отражают экономические показатели. Во время кризиса 2008-2009 гг. также имело место сопоставимое по масштабу падение экспорта, но его уровень восстановился за три года – тогда ВВП рос на 4-5% ежегодно.
Однако в этот раз восстанавливать соответствующие показатели ничем. Конечно, вывоз товаров увеличивается, но прирост формируют совсем другие предприятия и отрасли, чем до кризиса, поэтому через три года после его окончания упомянутые показатели достигли лишь двух третей докризисных максимумов.
Здесь следует обратить внимание на один важный нюанс. В теории экспорт – это одна из экономических величин, имеющих значительную силу саморегулирования. Речь идет вот о чем: если по каким-либо причинам объем вывоза падает, возникает торговый дефицит, поэтому национальная валюта обесценивается, делая привлекательными для внешних рынков цены на внутренние товары и услуги, которые ранее не экспортировались. Это приводит к увеличению экспорта и компенсирует значительную часть первоначальных потерь.
Кратко говоря, падение экспорта в итоге обеспечивает его же рост. Подобным образом должно происходить саморегулирование системы в случае масштабной потери любых предприятий: поскольку спрос на их продукцию никуда не исчез, появляется дефицит и ползут вверх цены, что делает очень выгодными инвестиции в восстановление разрушенных мощностей и прежних объемов производства. Но в Украине мы не увидели, ни резкого роста экспорта, ни значительных капиталовложений в восстановление разрушенных на Донбассе предприятий или переноса их мощностей на контролируемую территорию. О чем это свидетельствует?
Во-первых, о нехватке предпринимательского таланта. Гривна обесценилась более чем втрое. Иностранные туристы в унисон говорят, что у нас все невероятно дешевое. Даже индекс Биг-Мака, который рассчитывает издание The Economist, указывает на то, что гривна должна быть втрое дороже, а доллар в Украине должен стоить около 9,8 грн. Это означает, что после падения экспорта во время кризиса 2014-2016 годов у нашей страны появился огромный экспортный потенциал. Нужно его реализовать, то есть просто что-то произвести или купить здесь и продать в Польше или где-либо.
Если бы у нас было достаточно сообразительных предпринимателей, уже давно так делала бы половина страны. Экспорт рос бы, как на дрожжах, а динамика ВВП была бы куда выше, чем нынешние 3%. Но почему-то этого не происходит.
Да, можно все списывать на то, что Украина потеряла рынок России, что нужно время, чтобы приспособиться к требованиям рынка ЕС. Но гривна крайне дешевая уже четыре с лишним года, а с ней малые и затраты на любом производстве, содержащемся в Украине. Времени на адаптацию к новым условиям было более чем достаточно. Нельзя сказать, что экономика на то никак не реагирует, но этого мало.
Если бы в стране хватало предприимчивых людей, производство и экспорт росли бы значительно быстрее. Однако их динамика вялая, а украинцы часто выбирают трудовую эмиграцию вместо того, чтобы попытаться что-то самостоятельно производить здесь.
Во-вторых, надо признать, что восстанавливать большую часть разрушенных на Донбассе предприятий нет ни технологической способности, ни экономической целесообразности. Эти мощности унаследованы от Советского Союза. Олигархи еще могли как-то выжимать из них последние соки, держа людей на низких зарплатах, словно каких-то животных в загоне. А вот построить с нуля трубный или металлургический завод – это выше их возможности.
Да и за весь период независимости Украины примеры таких «технологических прорывов» украинских капиталистов можно сосчитать на пальцах одной руки, а людей, которые их совершили, в украинских бизнес-кругах считают, чуть ли не богами. В этом вся суть нашей экономики: чтобы развиваться, нужно строить (и знать, как это делать), но не все украинские миллиардеры на это способны.
Экономическая целесообразность восстанавливать разрушенное имущество также крайне сомнительна. Большинство разрушенных предприятий относятся к третьему, частично четвертому технологическим укладам. Продукция, которую они выпускают, имеет множество аналогов в мире, а рынки очень конкурентные. Их исчезновение с экономической карты мира никто и не заметит. А учитывая то, с какими перебоями работали эти предприятия, инвестирование в их восстановление – это в основном пустая трата денег.
В-третьих, не стоит забывать и про условия ведения бизнеса. Видимо, со времен Януковича они в целом улучшились. Но большая часть экономического потенциала, утраченного на Донбассе, принадлежала олигархам, которые всегда имели отдельные условия, договариваясь о них с властью. А тот экспорт, который сейчас только появляется, – это преимущественно результат усилий малого и среднего бизнеса, что никак не застрахован от произвола силовиков, налоговиков и таможенников. Ему крайне тяжело показывать такие успехи, которые в свое время демонстрировал олигархический бизнес в гораздо более тепличных условиях.
Поэтому сейчас экспорт хоть и диверсифицированнее, чем раньше, но и растет медленнее. Вывод такой: если устранять препятствия для малого и среднего бизнеса, то динамика производства и экспорта будет более заметным. Но власть должна осознать, что в Украине государство до сих пор чаще создает препятствия для бизнеса, чем помогает ему.
Перспективные инвестиции
Другой фактор экономического роста – инвестиции. Здесь есть несколько интересных фактов. Например, за последние три года валовое накопление основного капитала (так называются вложения в основной капитал как составляющие ВВП) выросло почти на 60%. К тому же в 2018-м этот показатель был выше, чем в 2012-м – лучшем году между последними двумя кризисами.
Значит, тогда инвесторы не вкладывали, потому что осознавали все риски, связанные с режимом Януковича. А теперь вкладывают, несмотря на то, что идет война. Видимо, это свидетельствует о том, что в стране что-то изменилось, появились перспективы. И хотя такой объем инвестиций пока слишком мал, чтобы существенно ускорить экономический рост, он уже дает надежду на то, что со временем ситуация будет становиться все лучше.
За последние четыре года в Украине было открыто 207 новых заводов. Большинство из них – это проекты иностранных инвесторов. Заводы небольшие – на несколько сотен сотрудников. Вместе они создали несколько десятков тысяч рабочих мест, что меньше 1% занятых в Украине. Поэтому пока их вклад в рост ВВП Украины невелик.
Но на сегодня важно другое: нашу страну уже сейчас рассматривают как потенциально полноправную составляющую европейского рынка, поэтому стараются успеть воспользоваться низкими зарплатами и разместить здесь производство, которое окупится за считанные годы. Как только эта тенденция станет массовой, высокие темпы развития украинской экономике гарантированы.
Но главное, что это будет качественный рост с эффективными рабочими местами. К тому же чем больше производств иностранных компаний будет на нашей территории, тем больше европейские и другие развитые страны будут заинтересованы в безопасности Украины. Поэтому такое партнерство выигрышное для нас со всех сторон.
Трансформация спроса
Есть еще один очень важный фактор, о котором мало говорят. Речь идет об изменениях в совокупном спросе, обусловленных структурными реформами. Если описывать их схематически, можно сказать так: в результате реформ появляется спрос на новые товары и услуги и в значительно больших объемах, которых ранее в экономике никогда не было. Предложениям требуется время, чтобы адаптироваться к новой структуре спроса, запастись техникой и людьми, выиграть тендеры, заключить контракты, наладить рыночную инфраструктуру.
А спросу нужно время, чтобы найти оптимальное предложение. Это приводит к тому, что возникает временный производственный вакуум, когда покупатель хочет что-то купить и имеет на то деньги, а продавец не может ему это продать в достаточном количестве. Тогда создается впечатление, что экономика будто пробуксовывает. Но на самом деле она готовит ресурсы для скачка, ведь, как только производственные возможности адаптируются к новым условиям, конкретный рынок товаров и услуг стремительно возрастет.
Примеров можно назвать несколько. Возьмем строительство автодорог. В 2013 году на это было выделено 15,5 млрд. грн., построено и отремонтировано 626 км дорог. В 2019-м потратят уже более 49 млрд. грн. только бюджетных средств (еще будут деньги иностранных доноров на отдельные проекты) и проложат более 4 тыс. км автодорог.
Понятно, что дело не только в том, что сумма выросла более чем втрое, а объем – в шесть раз, а и в том, что для такого масштаба дорожного строительства нужно правильно организовать процесс. Узаконить и запустить ProZorro, завести туда все тендеры, научить заказчиков и подрядчиков пользоваться новой площадкой и подготовить производственные мощности (закупить технику, нанять людей, пригласить иностранные строительные компании, которые должны привезти сюда собственную технику и тому подобное).
Все это требует времени и ресурсов. Но когда процесс будет налажен, можно будет строить и по 10 тыс. км дорог ежегодно. Влияние на темпы роста ВВП пропорционально.
То же касается децентрализации. Много ли было местных органов власти, которые имели опыт, например, в написании проектов для получения гранта на замену окон в школах или закупку школьных автобусов несколько лет назад? Много их имело деньги на это? Конечно, нет. Теперь деньги появились, а опыта до сих пор не хватает. Поэтому местные органы власти имеют огромные запасы неиспользованных средств, которые без дела лежат на банковских счетах.
В течение 2018-го сумма таких остатков часто превышала 15 млрд. грн., а на конец ноября составляла 12,6 млрд. грн. Понятно, что если бы те деньги работали, то могли бы за год обернуться несколько раз и заметно повлиять на темпы роста ВВП. Но этого не произошло по объективным причинам.
Аналогичная ситуация и в банковском секторе. В результате реформы банки получили огромную ликвидность. Но выбор заемщиков стал очень ограниченным, потому что банки были вынуждены отказаться от кредитования связанных лиц и других рисковых операций, а найти достаточное количество надежных клиентов на рынке оказалось не так и просто.
В результате в течение последних четырех лет банки держат значительное количество ликвидности в депозитных сертификатах НБУ, еще больше – в государственных ценных бумагах. В первом случае деньги вообще не работают, потому, что изъяты из оборота, во втором работают в основном на проедание, а часто на социально-популистские прихоти правительства. Нужно время, чтобы все приспособились к новым требованиям финучреждений и их заемщиков.
Сегодня мы уже видим оживление кредитования, которое очень необходимо, чтобы поддержать динамику инвестиций. Но несколько лет потеряно. И это отражено в зафиксированных темпах роста ВВП.
Миграция вредна
Наконец, один из важнейших факторов – трудовая миграция. Не может быстро расти экономика страны, которая стремительно теряет людей, причем часто высокообразованных, ученых. Речь не только о том, что чем больше сотрудников – выше объемы производства.
Дело в том, что дефицит рабочей силы толкает зарплаты вверх. Это, конечно, хорошо для самих работников и стимулирует предпринимателей увеличивать эффективность рабочих мест, вкладывать средства в развитие бизнеса, что может положительно повлиять и на экономический рост.
Но есть некая невидимая граница, после достижения, которой зарплаты начинают оказывать разрушительное влияние на предпринимательство: производить товар или услугу становится невыгодно, предприниматель уменьшает объемы производства или выходит из бизнеса. Тогда динамика ВВП может существенно снизиться. Поэтому важно свести к минимуму трудовую эмиграцию до того, как мы достигнем этого предела.
В итоге картина неоднозначная. С одной стороны, есть факторы, которые сдерживают экономический рост, а само их наличие разочаровывает. С другой – есть положительные тенденции, которые вселяют надежду. А есть и такие, что сейчас никак не влияют на рост ВВП, но со временем усилят его. В итоге 3% прироста экономики – это на сегодня наша объективная реальность.
В таких условиях крайне важно не допускать глубоких экономических кризисов, чтобы за один год не потерять то, что достигалось большими усилиями в течение длительного времени. Если удастся это сделать, то с узкими местами экономики, которые не позволяют выйти на 7-8% роста, мы как-то разберемся.
Автор: Любомир Шавалюк
Источник: Тиждень
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.