Систематизированы подходы к юридическому определению статуса и критериев идентификации социальных предприятий, что применяются в странах ЕС и положены в основу методологии учета социальных предприятий Европейской комиссией.
Осуществлено группирование стран по уровню легитимации социального предпринимательства и выполнен анализ распространенности социальных предприятий в расчете на 10 тысяч населения в группе малых и средних предприятий.
При этом выявлено, что наибольшее развитие в ЕС социальное предпринимательство получило в странах, где критерии его идентификации или четко определены в национальном законодательстве (Италия, Финляндия, Люксембург, Словения), или закрепленные в общественной практике и соответствующем правовом обеспечении деятельности национальных разновидностей социальных предприятий (опыт Великобритании, Испании).
При этом установлено, что страны, которые сравнительно недавно присоединились в ЕС, применяют гораздо более четкие границы критериев идентификации социальных предприятий, что является свидетельством развития государственных стратегий их поддержки на основе уточнения специального статуса в отличие от традиционных предприятий. К таким странам относятся: Болгария, Эстония, Литва, Словакия, Хорватия, Чехия.
Определено, что минимальные пределы признаков идентификации социальных предприятий в Европе составляют: занятость – не менее 30% представителей уязвимых категорий населения в штате предприятия и реинвестирование не менее 50% прибыли на социальные цели. Такой опыт целесообразно применять в Украине с целью разработки соответствующих программ для поддержки развития социальных предприятий.
Ключевые слова: занятость, конкурентоспособность, реинвестирование, социальное предпринимательство, факторы.
Постановка проблемы. Социальное предпринимательство – одна из самых успешных социальных инноваций, в основу, которой положена активная экономическая деятельность, решение социальных проблем через участие, а не поддержку пассивными рычагами социальной политики.
Беря начало в отдельных практиках содействия занятости, которые были определенным сочетанием благотворительности и экономической деятельности, сегодня социальное предпринимательство приобретает все более организованный характер. И является одним из лучших ответов на вызовы современного мира, в котором детерминанты экономической эффективности и роста требований к конкурентоспособности не всегда дают возможность реализовать трудовой потенциал уязвимых групп населения.
Актуальность темы. Само по себе существование уязвимых групп и их исключение из общественной жизни является признаком неравенства в обществе. Проблема ее уменьшения в Украине, в том числе за счет обеспечения надежным источником доходов населения социально уязвимых групп, является чрезвычайно актуальной.
Особенно ее актуальность возросла с началом военных событий в нашей стране: не преодолев и имеющихся проблем бюджета социальной сферы, страна оказалась в ситуации острого демографического и социального кризиса, возникшего в связи с потребностью в социальной и экономической адаптации внутренне перемещенных лиц, травмированных участников боевых действий и гражданского населения.
Эффективность социального предпринимательства в восстановлении или обеспечении конкурентоспособности лиц, которые по разным причинам оказались в категории уязвимых людей, доказана многолетним опытом развития этого вида деятельности.
Дальнейшая имплементация такого пока недостаточно распространенного в Украине механизма создания новых рабочих мест обусловливает необходимость исследования опыта организации социального предпринимательства и его влияния на экономические и социальные изменения на примере стран, в которых такая практика поддерживается намного дольше.
В нашем исследовании мы воспользуемся опытом идентификации и данными о деятельности социальных предприятий в странах ЕС.
Анализ последних исследований и публикаций. Социальные предприятия не только в Украине, но и во многих странах с большим опытом их практической деятельности, все еще остаются примером социальной инновации в регулировании рынка труда. Точнее даже – саморегулирования, поскольку очень распространенной практикой является создание социальных предприятий не просто без поддержки государства, а без уточнения их особого правового статуса.
В частности, по результатам крупнейшего из проведенных в последнее время международных исследований социального предпринимательства Европейской комиссией в 2013 г. в ЕС и Швейцарии, можно констатировать, что во многих странах нет законодательно закрепленного понятия социального предпринимательства. Отсутствие унифицированных подходов к идентификации социальных предприятий в ЕС значительно усложняет учет количества и результатов их деятельности.
В связи с этим наиболее распространенным в ЕС является использование сущностных характеристик социальных предприятий, которые предусмотрены еще в послании Еврокомиссии к Европарламенту в 2011 г.: наличие социальной миссии, что стало причиной коммерческой деятельности; реинвестирование прибыли с социальной целью; использование демократических основ управления предприятиями.
Вместе с тем, социальное предпринимательство постепенно выделяется в мощный предпринимательский сектор. Как свидетельствуют результаты одного из самых обстоятельных исследований в этой сфере, осуществленного М. Дорингером (Matthew F. Doeringer) по результатам анализа отчетов Еврокомиссии, количество социальных предприятий в ЕС составляет около 2 млн. штук. Что составляет почти 10% европейских предприятий, обеспечивая занятость около 11 млн. человек или 6% от общего числа занятых.
В то же время, научные и прикладные исследования социального предпринимательства не могут оперировать пока что абсолютно точными данными, поскольку «слишком отличные дефиниции социальных предприятий значительно затрудняют выявление точного их количества». Эту идею разделяют и другие ученые, пытаясь найти общие черты социальных предприятий, в частности Ж. Дефорни (Defourny Jacques), М. Ниссен (Nyssens Marthe).
При этом можем констатировать, что большинство других публикаций, как отечественных, так и зарубежных, преимущественно опираются на опыт мониторинга социальных предприятий Европейской комиссией и, соответственно, на ее общие рекомендации по идентификации социальных предприятий.
В Украине фундаментальные исследования социального предпринимательства выполняют: В. Звонар (V. Zvonar) – по уменьшению негативного влияния на безработицу; М. Наумова (M. Naumova) – в аспекте анализа позитивных изменений в обществе в связи с высокой социальной ответственностью социальных предприятий по сравнению с другими видами; А. Гришнова (O.Grishnova) – в контексте влияния на качество жизни и другие.
Продолжая исследование социального предпринимательства как одной из форм социальных инноваций для нашего общества, классифицированных в одной из предыдущих работ А. Гришновой, Г. Мищук (O. Grishnova, H. Mishchuk), можем констатировать следующее. Что в то же время, несмотря на значительное научное внимание (более 13 800 результатов поиска по ключевым словам «социальное предпринимательство» в системе Google Scholar только на украинском языке на время подготовки этой статьи), такой вид бизнеса в нашей стране все еще остался недостаточно распространенным.
Причины этого видим в недостаточной институциональной поддержке развития вида деятельности, который позволяет решить многие проблемы бюджета социальных программ, изменив социальные расходы на содержание уязвимых групп на налоговые поступления, возможных вследствие занятости.
В то же время, обоснование способов такой поддержки, которые бы не сопровождались злоупотреблениями со статусом социального предприятия для получения необоснованных преференций по сравнению с другими предприятиями, требует уточнения критериев идентификации социальных предприятий, что пока остается нерешенным научно-прикладным вопросом в Украине.
Цель статьи. Учитывая изложенное, целью статьи является анализ критериев идентификации социального предпринимательства, применяемых в странах ЕС, для имплементации лучшего опыта в систему рычагов государственной поддержки развития социальных предприятий в Украине.
Изложение основного материала. Учитывая все больший интерес к социальному предпринимательству, в апреле 2013 г. Европейская комиссия исследовала социальный бизнес в 28 странах ЕС и Швейцарии. По его результатам установлено, что в социально-предпринимательском секторе преобладают малые предприятия с численностью работающих до 50 человек и годовым доходом около 1 млн. евро. Доминируют такие организационные формы социальных предприятий: ассоциации, фонды, кооперативы и традиционные предприятия, имеющие социальную цель.
Зачастую экономическая деятельность социальных предприятий сосредоточена в таких сферах: социальная и экономическая интеграция уязвимых слоев населения и другие виды социальной работы; образование и здравоохранение; культура, туризм, спорт и организация досуга; сельское хозяйство, охота, лесное хозяйство и рыболовство; консалтинг, микрофинансирование, организация временного размещения и питания.
Мониторинг деятельности социальных предприятий даже в пределах относительно однородного социально-экономического союза (ЕС), значительно усложняется в связи с существенными национальными различиями в правовом статусе, организационных формах и критериях, применяемых для выделения социальных предприятий из числа других субъектов хозяйствования.
По результатам проведенного нами анализа упомянутого отчета можно выделить следующие группы стран по уровню легитимации статуса и критериальных признаков социальных предприятий (СП):
1) страны с официально определенным статусом СП и четкими границами критериев идентификации: Болгария, Италия, Литва, Словакия, Финляндия, Хорватия;
2) страны, в которых СП очень распространены в общественных отношениях, для мониторинга разработаны критерии с числовыми значениями, но отдельный юридический статус законодательно не закреплен: Эстония, Чехия;
3) страны с официально определенным статусом СП, но с определением лишь общих черт, без числовых границ критериальных признаков: Великобритания, Дания, Ирландия, Люксембург, Словения;
4) страны, в которых активно действуют разновидности СП, без отдельно установленных официальных норм относительно статуса и критериев идентификации. Это Австрия, Бельгия, Греция, Испания, Нидерланды, Германия, Польша, Португалия, Румыния, Венгрия, Франция, Швеция;
5) страны, в которых отдельный правовой статус и числовые пределы признаков идентификации СП не определены, они создаются как волонтерские, некоммерческие организации для решения определенных проблем (Кипр, Мальта) и ассоциации / фонды со статусом «организаций общественной пользы» (Public Benefit Organisation) – Латвия.
В целом в большинстве стран ЕС одной из господствующих разновидностей социальных предприятий являются так называемые социальные предприятия трудовой интеграции (СПТИ / WISE – Work Integration Social Enterprise).
Суть этих предприятий лучше всего, по нашему мнению, описана в труде П. О’Конор и А. Мейнард (O’Connor, A. Meinhard). Где указано, что сущность СПТИ заключается в оказании помощи социально незащищенным лицам на рынке труда путем их трудоустройства, профессиональной подготовки и оказания других видов помощи. Эту миссию СПТИ выполняют через действующие предприятия, производящие и реализующие товары и услуги на основе трудоустройства уязвимых групп населения.
Такая форма предприятий очень распространена в Австрии, Бельгии, Испании, Италии, Нидерландах, Словении, Финляндии, Швеции. Вместе с тем, с целью анализа лучшего опыта стран, в которых установлены числовые пределы признаков, что дают основания относить предприятия к социальным в любом виде, можно воспользоваться отличными методологическими подходами, которые используют для мониторинга социальных предприятий в странах, отнесенных нами в первые две группы.
Как видно из данных, даже в странах, где критерии идентификации социальных предприятий установлены законодательно или поддерживаются на уровне признанных обществом признаков, существуют значительные расхождения: как в совокупности критериев, так и в отношении их числовых границ. Наиболее типичными все-таки остаются ограничения по занятости уязвимых целевых групп, для поддержки которых создаются социальные предприятия – предельной чертой является, не менее 30% занятых от штатной численности персонала.
Большинство стран, которые устанавливают требование о реинвестировании прибыли на социальные цели (в том числе, связанных с развитием собственного социального предприятия), используют черту в 50% (за исключением 30% в Словакии). Очень редко дополнительно устанавливается ограничение относительно происхождения доходов: доходы от предпринимательской деятельности должны обеспечивать от 10% до 35% всех доходов предприятия.
С учетом этого обстоятельства можем констатировать, что социальные предприятия в большинстве стран ЕС все еще находятся на определенном промежуточном этапе развития. Понимая, что социальное предпринимательство все-таки по определению должно сохранять атрибутивные признаки предприятия, а, следовательно, и доходность, и бизнес-происхождение доходов, большинством стран допускается как возможный вариант сочетание доходов от бизнеса и из других некоммерческих источников, в частности, от благотворительности.
Что касается требований демократичности управления, участия в активах компаний и тех, которые отражают уровень вовлеченности работников в управление социальными и финансовыми аспектами деятельности предприятий, то их границы четко не установлены. В рекомендациях по мониторингу социальных предприятий ни в одной из стран ЕС, хотя такая составляющая социального предпринимательства предусмотрена Еврокомиссией как одна из характеристик социального предпринимательства.
Кроме наличия четких границ идентификации, в ЕС существуют и другие несогласованности относительно понимания роли и признаков социальных предприятий.
В частности, в соответствующем отчете можно найти дискуссионные аспекты. Это обоснованность разделения предприятий на «традиционные» и «социальные» (Финляндия); соотношение рыночных и социальных целей (Австрия, Чешская Республика, Нидерланды). А также выделение ведущих признаков – организация занятости уязвимых групп населения или волонтерской активности (Дания, Греция); соблюдение принципа участия в управлении компанией (Чешская Республика).
В целом, по результатам проведенного нами сравнения критериальных признаков можно заметить большую распространенность и более четкую формализацию организационно-правовых основ социального предпринимательства в новых членах ЕС, преимущественно из числа бывших социалистических государств.
При этом распространенность социальных предприятий у них гораздо ниже. Но большое внимание к формализации критериев социального предпринимательства может в этом случае быть признаком стимулирования их более быстрого развития для решения социальных проблем, которых в менее развитых странах ЕС, конечно, больше.
В других странах, даже с гораздо более высоким экономическим развитием и большей распространенностью форм социального предпринимательства, этот вид деятельности часто не имеет четких формализованных границ, что в значительной степени является следствием рыночной саморегуляции и высокого социального капитала обществ.
Например, так называемые «компании общественного интереса» функционируют в Великобритании с 2005 г., на сегодня принципы их деятельности перенесены на наибольшее в ЕС число разновидностей социальных предприятий. Они являются самым успешным в мире примером решения проблем занятости уязвимых групп населения, хоть и не имеют очень четкого законодательного определения.
Указанные подходы к идентификации социальных предприятий использованы нами для анализа развития этого вида бизнеса в ЕС. При этом сравнения с Украиной невозможны, поскольку надежного источника данных по количеству социальных предприятий до сих пор нет.
Понимая, что и в странах ЕС не все социальные предприятия были учтены в соответствующем мониторинге, а также существенные национальные различия идентификации, уже изложенные нами, считаем, в то же время, что такая информация на сегодня наиболее репрезентативна и важна для понимания проблем развития социальных предприятий.
Безусловными лидерами по развитию социального предпринимательства являются Великобритания и Италия. В обеих этих странах, несмотря на различные подходы к законодательному закреплению концепции и критериями идентификации, социальные предприятия функционируют дольше всего.
Что касается Великобритании, то, соединяя данные отчета Еврокомиссии с данными британских исследователей, можно лишь подтвердить существенное влияние социального предпринимательства на экономику, этот бизнес обеспечивает поступление в экономику около 24 млрд. фунтов и занятость около 1 млн. человек.
Значительное внимание к этому виду деятельности способствовало появлению многих специализированных изданий и внутренних отчетов о деятельности социальных предприятий. Британский опыт организации социальных предприятий в формах социальных фирм; трастов развития; компаний по посредничеству на рынке труда; благотворительных торговых организаций известен в мировой практике больше всего.
Значительную распространенность социальных предприятий в Италии можно объяснить одной из самых ранних концепций социального предпринимательства в Европе – именно в Италии с принятием в 1991 г. закона, который определял особую правовую форму «социальных кооперативов», началось впоследствии быстрое развитие социальных предприятий.
Как видим, сегодня они имеют даже две особых разновидности – группу А и группу Б для разграничения видов деятельности, что уже является признаком их значительной распространенности. По опыту Италии такую же градацию социальных предприятий с выделением двух групп использует сегодня и Словения, правда, без детализации других признаков этих предприятий.
В целом распространенность социальных предприятий в ЕС преимущественно связана с уровнем легитимации их статуса. Так, в лидерах рейтинга, по построенному нами графику, пять из семи первых стран относятся к группе тех, в которых четко законодательно определен статус социальных предприятий (первых трех групп по группировке, приведенной выше).
То, что к лидерам по развитию социальных предприятий не вошли другие страны этих групп, в том числе те, в которых гораздо более четко прописаны критерии идентификации (Болгария, Эстония, Литва, Хорватия, Чехия) можно объяснить тем, что большинство из них – относительно новые члены ЕС, которые только вводят опыт более развитых соседей.
Но наличие такой базы критериев уже является свидетельством намерений достичь того же уровня развития социальных предприятий, в частности, с применением программ государственного стимулирования – иначе идентификация социальных предприятий не будет иметь практического применения.
Кроме того, в других странах, например, Испании, что также относится к лидерам рейтинга, существуют специальные национальные законодательные нормы, которые хоть и не позволяют считать юридически закрепленным статус социальных предприятий, но создают условия для развития национальных разновидностей такого бизнеса.
Например, в Испании занятость уязвимых групп населения поддерживается путем создания не только через деятельность СП и так называемых «Кооперативов социальной инициативы» (Social initiative cooperatives), но и предприятий с фактической альтернативой государственным центрам занятости – Центры занятости уязвимых людей (Sheltered Employment Centres).
Кроме непосредственного трудоустройства уязвимых групп населения, такие организации обеспечивают информационную поддержку других разновидностей СП. Законодательным основанием для их деятельности является закон 13/1982 «О социальной интеграции инвалидов», а целью – интеграция максимального количества людей с ограниченными возможностями на открытом рынке труда. По состоянию на 2011 г. таких заведений насчитывалось около 490, в них было трудоустроено 28,3 тыс. работников с ограниченными возможностями.
Относительно показателя распространенности социальных предприятий относительно общего количества малых и средних предприятий, то он был определен нами с учетом того, что социальные предприятия в основном относятся именно к этой группе. Но, как видим, безусловно, более информативным относительно развитости такого бизнеса является показатель количества предприятий на 10 тысяч населения.
Распределение обоих показателей при этом имеет общие черты: в странах, где менее распространены социальные предприятия относительно общей численности населения, как правило, доля предприятий в малом и среднем бизнесе также меньше, но есть существенные разногласия в таких странах, как Австрия, Люксембург, Германия, Румыния, Венгрия, Франция. Объяснение этого требует более подробного знания национальных моделей организации и государственной поддержки бизнеса, выходящего за пределы нашего исследования.
В Украине развитие социального предпринимательства, как и во многих европейских странах, также находится на этапе становления. В нашем законодательстве также отсутствуют формализованные критерии идентификации таких предприятий, их функционирование регламентируется общими нормами хозяйственного законодательства, а их создание является проявлением социальной ответственности отдельного предпринимателя, группы лиц или организации третьего сектора, что стали инициатором создания социального предприятия.
Сфера деятельности социальных предприятий в Украине в целом является малоисследованной, в настоящее время отсутствуют даже точные данные по их численности: по разным экспертным оценкам от 700 до 1000 единиц.
Для обобщения характеристик СП можно воспользоваться результатами наиболее масштабного из реализованных на сегодня исследований в этой сфере – «Лучший опыт и современные тренды развития социального предпринимательства: Украина». Выборка исследования представлена 55 СП, большинство которых расположено в г. Киев (25,4%), Львовской (9,1%) и Черкасской (7,3%) областях. По результатам этого исследования можно сделать следующие выводы о развитии социального предпринимательства в Украине:
— наиболее распространенной организационной формой СП являются ФЛП (29,1%) и общественные организации (25,4%);
— наиболее распространенным типом социального предприятия является СПТИ (54,5%);
— по продолжительности функционирования, большинство СП относятся к группам 1-3 года (38,2%) и 10 лет и более (21,8%);
— большинство предприятий имеет в своем составе до пяти работников (45,4%);
— миссия большинства СП относится к социальной сфере: повышение качества жизни уязвимых групп населения, развитие местных общин и формирование здорового образа жизни; третья часть предприятий имеют экологическую миссию;
— большинство СП имеют сумму годового финансового оборота до 500 тыс. грн (67,3%, за 2015 г.).
Исследование также выявило ключевые трудности, с которыми встречаются СП в процессе ведения хозяйственной деятельности: равнодушие общества к деятельности СП; ограниченность информации о СП; трудности в получении финансирования, высокие административные расходы и арендная плата.
Одним из положительных примеров поддержки СП в Украине является специальная программа кредитования СП, которую проводит АО «Ощадбанк» в сотрудничестве с международной организацией Western NIS Enterprise Fund. Цель программы определена как «поддержка социальных предприятий малого бизнеса путем предоставления кредитов на экономически привлекательных условиях».
Кроме финансовой поддержки в виде льготного кредитования, важным следствием такого сотрудничества является то, что основой реализации программы является введение критериев, по которым потенциальные заемщики оцениваются как такие, что соответствуют статусу социальных предприятий:
— не менее 50% трудоустроенных лиц – социально-незащищенные слои населения, инвалиды, ветераны и пострадавшие от вооруженных конфликтов;
— часть чистой прибыли направляется на социальные нужды; это зафиксировано в официальных документах, как социальная цель деятельности.
Следовательно, деятельность иностранного кредитора (с капиталом фонда, предоставленного правительством США) в Украине позволяет позаимствовать еще один пример мирового опыта идентификации социальных предприятий. Такие границы, как можно подтвердить результатами программы, являются вполне достижимыми для потенциальных заемщиков.
В то же время они позволяют выделить среди малых и средних предприятий именно те, деятельность которых является исключительно важной для решения проблемы социальной и экономической изолированности лиц с ограниченной конкурентоспособностью. Кредиты в рамках данной программы предоставляются по ставкам от 5% до 10% годовых, сумма возможного кредита: от 250-2,5 млн. грн, сроком до 36 месяцев. Всего по состоянию на 10 июня 2017 г. в кредит было предоставлено 5,3 млн. грн.
В целом в Украине очевидно медленное развитие СП и несовершенство финансовой и социальной среды их поддержки. Вместе с тем, по информации как традиционных СМИ, так и по результатам мониторинга социальных сетей, можно констатировать, что отдельные социальные предприятия не только доказали возможность успешного функционирования с привлечением труда уязвимых лиц, достигнув при этом доходности, но и стали примерами успешных брендов в своей отрасли. В частности, самыми известными украинскими социальными предприятиями — брендами являются следующие:
— пекарня «Ореховый дом», г. Львов – социальное предприятие, сочетающее хлебопекарный бизнес с трудовой интеграцией женщин, не имеющих постоянного места жительства;
— благотворительный магазин «Ласка», г. Киев – магазин одежды, который занимается реализацией подержанных вещей от населения, а вырученные средства направляет на благотворительные фонды и социальные проекты;
— пиццерия «Pizza Veterano», г. Киев – заведение общественного питания, которое трудоустраивает ветеранов и пострадавших от вооруженных конфликтов, часть чистой прибыли направляет на социальные цели. Проект стал широко известным не только в Украине, но и в мире, в частности, ему посвящена статья в авторитетном издании The New York Times в выпуске от 26 января 2016 г.
Выводы. По результатам проведенного нами исследования можно прийти к выводу, что социальное предпринимательство остается недостаточно изученным в методологическом и прикладном аспектах не только в Украине, но и в группе стран с гораздо более высоким экономическим развитием и сложившимися традициями в области социальной политики и построения социального государства.
Определенное «отставание» юридических норм идентификации социальных предприятий от современной предпринимательской практики, в которой такие предприятия уже получили большое распространение, можно объяснить двумя противоположными подходами к определению потребности государственного регулирования их деятельности.
Так, в группе стран с очень высоким человеческим и экономическим развитием создания социальных предприятий было адекватным ответом на вызовы социальной изолированности, которые были быстро восприняты обществом и решены в бизнесе даже без государственного вмешательства (Великобритания, Италия, Финляндия, другие).
В других странах, где создание социальных предприятий требовало более высокого участия государства, что можно объяснить и более низкой финансовой состоятельностью инициаторов таких процессов, развитие социальных предприятий характеризуется активным сопровождением государства в виде формирования четкого правового поля деятельности, уточнением критериев идентификации и правового статуса (Болгария, Эстония, Литва, Хорватия, другие).
В этих странах социальные предприятия хоть и не получили такого распространения как в соседних странах-лидерах, но высокое внимание к формированию методологической основы соответствующего мониторинга позволяет прогнозировать их дальнейшее быстрое развитие – четкая идентификация очевидно имеет целью ее использования в программах государственной поддержки развития.
Вместе с тем, независимо от уровня легитимации правового статуса и критериальных признаков деятельности социальных предприятий, практически во всех странах ЕС используются общие черты для выделения социального предпринимательства среди других видов бизнеса.
Их сущность отражается в таких основных чертах деятельности, как социальная ориентированность, доминирующая над рыночными целями; высокая социальная ответственность, особенно по вектору ответственности перед обществом в решении самых сложных социальных вопросов; готовность постоянно поддерживать выбранное направление деятельности, в том числе путем реинвестирования значительной доли полученной прибыли.
Заимствование европейского опыта для государственной поддержки социальных предприятий в Украине, необходимо в связи с их исключительной общественной важностью на данном этапе развития экономики и проблемами социальной изолированности уязвимых общественных групп. Попытка узаконить правовой статус социальных предприятий уже осуществлена в Украине в виде соответствующего законопроекта.
Полностью поддерживаем аргумент, который был высказан в экспертном заключении о необходимости более четкой идентификации социальных предприятий. Если четко не прописать критерии социальных предприятий, это не позволит корректно отграничить социальные предприятия от других и такие критерии «могут быть применены практически к любому предприятию, которое действует в упомянутых сферах».
Вместе с тем, вместе с попыткой противодействовать распространению коррупции со злоупотреблением статусом социальных предприятий не менее важным является поиск новых возможностей государственной поддержки их развития. Для этого первоочередной задачей является выбор таких границ критериев идентификации социальных предприятий, которые не вызывали бы сомнений в социальной миссии.
По проанализированному нами опыту ЕС усматривает целесообразным применение минимальных границ из применяемых в Европе показателей по занятости и реинвестированию прибыли на социальные цели. Они определены по опыту стран, где такие критерии установлены: не менее 30% представителей уязвимых категорий населения в штате предприятия и реинвестирование не менее 50% прибыли.
Легитимация статуса и определение критериев идентификации социальных предприятий позволит создать четкую основу выделения их из группы других предприятий и применять адресные рычаги стимулирования развития.
Авторы: Г.Ю. Мищук, доктор экономических наук, доцент, профессор, Национальный университет водного хозяйства и природопользования, E-mail: mischuk_galina@ukr.net
Р.Р. Пилипчук, аспирант, Национальный университет водного хозяйства и природопользования, E-mail: alfaprodin@gmail.com
Источник: Журнал «Демография и социальная экономика»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.