20.10.2019 – Министр здравоохранения Зоряна Скалецкая назвала своего советника Александра Чумака человеком, который должен написать фармполитику в государстве. Александр много лет имел фармацевтический бизнес, из-за чего часть экспертов и журналистов назвали его назначение конфликтом интересов.
К слову, в качестве положительного момента необходимо отметить, что с помощью кредитного сервиса Credit-BezSpravki.ru можно на выгодных условиях получить кредит без подтверждения доходов от таких ведущих российских банков, как Росбанк, Хоум Кредит, Альфа-Банк, Восточный, Тинькофф Банк, Райффайзенбанк, Русский Стандарт и др.
Александр Чумак также подал свою декларацию на должность заместителя министра, и на сайте правительства даже успел появиться приказ о его назначении, но быстро исчез.
«У меня нет официальной информации о моем назначении», – говорит УП Чумак, сидя в кабинете «для советников» в Минздраве. И добавляет, что не знает, что случилось.
В интервью «Украинской правде. Жизни» Александр Чумак рассказал о том, какую фармполитику хочет построить, поддерживал ли медреформу последних трех лет, и почему был против упрощенной регистрации лекарств в Украине.
***
– Фармполитика – что это такое?
– В Украине тратится на лекарственные средства в целом около 100 млрд. грн. Из них на 92 млрд. – люди за свой счет покупают лекарства в аптеках, медучреждениях. На 6 млрд. по центральной процедуре закупает созданное агентство, и 2 млрд. идет на реимбурсацию.
Если рассмотрим рыночный перечень стоимости лекарственных средств в деньгах, начиная от наибольшей до наименьшей цены и сравним структуру потребления лекарственных средств со структурой заболеваемости, получим главную беду, которую имеет фармацевтический рынок. Потребление лекарственных средств по количеству и в объемах не соответствует структуре основных заболеваний (имеется в виду, что то, что мы покупаем, не совпадает с тем, чем мы болеем).
Если на первом месте у нас – сердечно-сосудистые заболевания, то в списке средств, которые тратятся из 100 млрд., они будут внизу. А при нормальной фармополитике они должны сместиться вверх.
– Как это сделать?
– По предварительным оценкам, только 25% общих средств идет на необходимые лекарства. Когда рассказывают об их неэффективности, фуфло – это значит, что мы не тем лечим и не то.
Если в стране будут утверждены национальные протоколы… Нет разницы, как лечить насморк или иную болезнь, в разных странах. Национальный протокол не это подразумевает. Он должен определить, как и какими лекарствами лечат те или иные болезни по международным непатентованным названиям, никаких коммерческих названий быть не может.
Если государство утверждает национальные протоколы, и по ним будут лечить своих граждан, врачи будут четко отвечать за соблюдение протоколов… Независимо, какие лекарства возьмут за основу: английские, немецкие, французские… Мы получим перечень лекарственных средств, который будет четко соответствовать структуре заболеваемости.
После того и центральные закупки, и реимбурсация, и электронный рецепт на это, который в дальнейшем должен стать прежде всего финансовым документом… Именно это создаст основу для рынка, который, мы считаем, откроется. Это страховая медицина.
Только на основании протоколов можно будет рассчитать, сколько это стоит, можно будет рассчитать потребность, количество и стоимость лекарственных средств, и эти деньги пойдут на лечение необходимых потребностей.
Потому что на сегодня у нас наблюдается самолечение: Google, Yandex.
— В унифицированных украинских протоколах есть фуфломицины, устаревшая информация, даже иногда брендированные названия.
– Брендированных названий категорически не может быть в протоколе. Это запрещено законодательством. Только международные непатентованные названия.
Если вызывает замечания содержание протоколов, это не значит, что их не должно быть. Национальный протокол – не отдельный способ лечения, а просто утвержденная норма.
После этого будет создан перечень лекарственных средств.
То, что закупается по централизованной процедуре – это лекарства по Нацперечню, где есть препараты базовой терапии. Это идеально. Это первый шаг, который был сделан. Но Нацперечень – только первый шаг.
15% потребности населения в лекарствах покрывается за счет различных бюджетов: центрального, «Автодора», различных организаций. Соседняя Молдова покрывает 85%.
Даже перераспределение (когда то, сколько и каких лекарств мы будем покупать, будет соответствовать тому, чем и как часто мы болеем) приведет к тому, что средняя продолжительность жизни в Украине увеличится на 7-8 лет при тех же средствах, которые есть рынке. Это святая цель.
– Если говорить о фармполитике, новая команда также говорила о поддержке отечественного производителя.
– Украинская фарма сверхмощная. 3 из 4 упаковок лекарственных средств, которые потребляются в Украине, украинского производства. В деньгах это где-то 28%. И 1/4 – импорт, который составляет оставшиеся 72% в денежном выражении.
3/4 – надо отдать должное и поклониться украинской фарме, за то, что она обеспечивает.
Это не только вопрос национальной безопасности, это и вопрос жесткого контроля качества того, что производится здесь. Теми уполномоченными лицами, которые несут административно-уголовную ответственность за качество.
Средневзвешенная стоимость одного лекарственного средства по сравнению с импортным, отличается в 3,6 раза.
Если бы не было украинской фармы в том виде, который есть, то тратилось бы не 100 млрд., а где-то 250.
Я являюсь горячим сторонником украинской фармы. Главное, чего хотят украинские фармацевты – гармонизация украинского законодательства с европейским. Это, то место, где интересы фармы как бизнеса, сходятся с интересами государства и пациента.
Имплементация законодательства ЕС позволит пациентам быть уверенными, что они используют качественные, эффективные и доступные лекарства. А украинская фарма после этого сможет выйти за пределы Украины на территорию ЕС, и туда поставлять лекарства.
– Планируются ли льготы для украинской фармы? Условно, 25% от пирога закупок лекарств фиксируем, что это только украинский производитель.
– МИНЗДРАВ на эти вещи не влияет. Все, что может сделать МИНЗДРАВ – создать список конкретных лекарственных средств, где производители – украинские, индийские, американские – будут четко понимать, что в государстве закупается такая структура лекарственных средств, а не одно заболевание лечится 8 различными типами, где никто ни за что не отвечает.
Как только это произойдет, мы получим нормальную украинскую потребность в нормальных лекарственных средствах. Это приведет к снижению стоимости лекарств. Диклофенаков в Украине зарегистрировано 54. Среди них, вероятно 65% – украинского производства. Будут конкурировать? Будут.
Если украинская фарма покажет, что конкурентоспособна, дальше будет держать этот процент (эти 3/4). А я считаю, что будет наращивать, потому что качество 100% подтверждено, и подтверждено здесь.
На первой рабочей встрече организация работодателей медицинской промышленности обратилась, в том числе в МИНЗДРАВ, в Минэкономразвития, Минфин с предложениями.
Производители предлагают государству, кроме создания перечня, обеспечить собственным производством из Нацперечня более половины лекарств на нынешний день.
Гарантируют более низкие цены на лекарства, которые сейчас закупаются за бюджетные средства. При этом просят 4-летнюю преференцию на зафиксированные цены. И имеют основания для этого.
Около 2,5% ВВП обеспечивает украинская фарма. И рабочие места, социальная помощь, и все. С каждых 100 грн., приобретенных на рынке препаратов украинского производства, по разным оценкам, от 14% до 16% идет в бюджет.
– Что означает 4-летняя преференция?
– Речь об утверждении конкретных цен и перечня лекарственных средств. Скорее всего, они будут рассмотрены на совместных заседаниях, если государство считает, что эти деньги возвращаются в бюджет, это мировая практика.
Если это собственное производство, не переупаковка, а когда глубина переработки – 60%, тогда государство может… Было бы целесообразно государству рассмотреть поддержку собственного производителя и обеспечить страну собственными лекарствами.
– Что значит фиксированные цены на лекарства и поддержка производителя?
– Это предложение. Пациент будет обеспечен украинскими лекарственными средствами с доказанной эффективностью, подтвержденной качеством и экономически эффективными.
Украинские производители предлагают поставлять только с 80% сроком годности. Они мобильные и могут по ходу менять, если в стране что-то меняется.
Цены, по которым предлагает украинская фарма закрыть вопрос государства по этим лекарственным средствам, будут точно не выше. А с учетом того, что эти средства возвращаются в бюджет, то они конкретно ниже.
– А что государство должно сделать для этого?
– Рассмотреть это предложение.
— Вы сказали о лекарствах с доказанной эффективностью и закупках. Вернусь в компанию «Интерхим», в которой вы работали. Она производит много наркотических или психотропных препаратов и противовирусные препараты.
Со стороны выглядит, что большую долю доходов этой компании приносит продажа препаратов, которые не зарегистрированы в странах со строгой регуляторной базой ЕС и США.
Формально все препараты, зарегистрированные в Украине, считаются безопасными и эффективными. Но в экспертной среде продолжается дискуссия по этому вопросу. Не видите ли вы здесь своего конфликта интересов, когда вам, например, придется проверить в качестве заместителя министра, стоит ли изъять у этих препаратов регистрацию.
– Возвращаемся к тому, почему украинской фармы нет в ЕС. Когда у нас будут введены регуляторные акты, украинские фармацевты пойдут на европейский рынок.
– Эксперты говорят, что «Тилорон», например, имеет сомнительную эффективность. Если вы станете заместителем министра, не будет ли конфликта интересов, когда вам придется проверять такие моменты?
– Я не владелец компании «Интерхим» и не был им. Я работал на 12 предприятиях, это не означает, что я собираюсь за собой тянуть эти проекты. Я уже их сделал.
Что такое «эксперты считают»? Если препарат на рынке более 20 лет, есть «Амизон», есть «Противофлазид», любой препарат.
Система доказательной эффективности ЕС, та, в которую мы хотим прийти, не дает возможности присутствия на рынке препаратов с недоказанной эффективностью.
– Считаете ли вы, что украинские фармпроизводители выпускают препараты с недоказанной эффективностью?
– Нет.
– Все украинские препараты имеют доказанную эффективность?
– У нас есть государственный экспертный центр, который проводит регистрацию лекарственных средств. Если орган подтвердил его качество и эффективность, у меня нет дополнительных сомнений.
Единственное, что может происходить: устаревшие препараты. Но процесс перерегистрации продолжается. При подготовке перехода украинская фарма, в том числе и ДЭЦ требует CTD формат, в котором только доказательная база.
Эксперты здесь ДЭЦ. Остальные… не могу считать экспертами.
– Стоит ли вводить строгие штрафы или запреты на отпуск рецептурных препаратов, в том числе антибиотиков, без рецепта?
– Там не штрафы и запреты, там надо лишать лицензии. Обязательно. В законопроекте эти вещи прописаны.
– Как вы относитесь к легализации медицинского каннабиса в Украине?
– Это лекарственное средство. Такое же, как другие: с доказанной эффективностью, контролем качества, всем.
Я за расширение лекарственных средств, в том числе с содержанием каннабиса, с морфином, кодеином и так далее.
– Нам что-то мешает сейчас это сделать?
– Стране ничего серьезного делать не нужно. Нужно, чтобы действующее вещество из одной таблицы 1.2 перешло в таблицу жестко контролируемых, и все, с этого момента открывается возможность регистрации таких лекарственных средств.
Из-за фуфлополитики у нас есть только 243 аптечных заведений, которые имеют лицензию на такие средства обезболивания. Из них в сельской местности – одно.
– Ульяна Супрун критиковала использование гомеопатии в клинической практике. Необходимо ли запретить гомеопатические препараты в клинической практике в Украине?
Если Европа признает, что они имеют право быть. Но, возвращаясь к национальным протоколам, думаю, я на 99% прав: скорее всего, ни одного гомеопатического средства здесь нет.
***
— Поговорим о вас как советнике и потенциальном заместителе министра. Вы много лет работал в фармбизнесе, еще летом вас представляли как директора торгового дома «Интерхим» (продажа фармацевтической продукции). Не считаете свое назначение конфликтом интересов?
– Я работал на «Фармаке», «Биофарме», 5 лет был заместителем главы управления по продажам, 7 лет был на «Интерхиме», более 20 лет возглавлял совместное предприятие «Росфармак», организованное на базе акционерной фирмы «Фармак». Я много где работал.
— Вы до сих пор являетесь основателем и единственным руководителем «Кепфарма», например.
– Да.
– Это разве не является конфликтом интересов?
— Но если будет воля и согласие Кабинета министров, не буду я там, ни собственником, ни директором, ни кем.
За 26 лет своей коммерческой деятельности ни одной таблетки за бюджетный счет я не поставил, это принципиальная позиция.
– Вы говорите, что имеете сейчас конфликт интересов.
– У меня нет конфликта интересов, и я этого не сказал вам.
— Вы подтвердили, что являетесь основателем и единственным директором «Кепфарма».
– Да, но конфликта интересов у меня нет. Почему вы считаете, что он есть? Я должен быть безработным, чтобы работать?
— Министр назначает своим советником человека, который связан с фармацевтическим бизнесом. Фактически он становится как бы над другими игроками рынка, потому что он в министерстве и имеет какое-то влияние.
– Первая инициатива, с которой я обратился к министру, и она ее поддержала – создание рабочей группы по дальнейшему совершенствованию украинского законодательства в области обеспечения фармацевтическими средствами.
В этой рабочей группе 30 представителей, которые работают в этом. Как я могу поставить себя над этими людьми? Это невозможно.
– Если вы станете заместителем министра…
– То, что будет? За 25 лет схем, о которых много написано, у меня была неоднократная возможность в них сработать. Но почему-то, ни одной таблетки не было поставлено…
– Каковы ваши функции и полномочия сейчас в министерстве?
– Полномочий как таковых нет. Функции: согласованные задачи от министра. Это координация работы рабочей группы по введению и фармполитики, и стратегии.
– Вы сотрудничаете с работниками министерства?
– Да. С фармацевтическим директоратом, не вижу проблем в работе этого подразделения. Там собрались высокопрофессиональные мотивированные сотрудники.
– Когда вы с ними сотрудничаете, даете им как советник министра указания или поручения?
– Ни в коем случае не могу давать ни указания, ни поручения. Единственное, что бывает – когда нужны аналитические материалы. В рабочей группе принимает участие руководитель директората, он отвечает за эти вещи как госслужащий, я могу смоделировать процесс.
***
– Почему и как вы стали советником министра?
— С Зоряной Скалецкой мы знакомы где-то с 2011 года. Тогда она занималась паллиативной помощью, а я работал на одесском предприятии «Интерхим», которое производит линейку лекарств по обезболиванию.
После того, как Human Rights Watch сделал жесткое заявление по поводу недоступности украинских пациентов к обезболиванию, было обращение Минздрава на предприятие, чтобы мы срочно разработали, зарегистрировали и выпустили в обращение таблетированный морфин.
Это впервые было сделано на постсоветском рынке. МВД не хотело изменений в этой области. Мы не могли завезти образцы субстанций, долго регистрировали. Часть первой партии решили безвозмездно передать в центры паллиативной помощи, где Зоряна работала.
Больше 3 месяцев не могли передать, потому что никто не хотел брать на себя эту ответственность. Закончилась история тем, что эта партия была уничтожена предприятием в печи.
Доступность обезболивания сейчас, по данным того же Human Rights Watch, где-то на уровне 7%.
– С 2011-го прошло 8 лет. За это время вы с Зоряной пересекались?
– Да, виделись неоднократно. Пересекались на комитетах Верховной Рады, рабочих группах.
Я занимался разработкой законопроекта о лекарственных средствах.
Мы вместе занимались изменениями в 360 приказ МОЗ, который должен улучшить доступность пациентов к обезболиванию.
– Кто вам позвонил с предложением стать советником?
– Предложения как такового не было. И телефонного звонка не было. Это была встреча. Эти встречи происходили, когда еще не была Скалецкая министром. Попили кофе, поболтали.
А когда Зоряна стала министром, я поздравил ее с назначением. После этого была отдельно встреча, встретились в Минздраве и она предложила.
– Кто инициировал?
— Наверное, я своим поздравлением.
— Кто организовал кофе до вашего назначения?
– Если я с женщинами, с которыми знакомы, пьем кофе, то я как мужчина, инициировал встречи.
– У нас есть информация, что вас как советника рекомендовал Михаил Радуцкий. Он и не возражал.
– При мне таких рекомендаций не было.
С Михаилом Борисовичем мы знакомы с 2000-х годов. Мы общались за это время в разных местах, и с профессиональной точки зрения, и в КГГА виделись на каких-то мероприятиях. Поддерживаем товарищеские отношения.
– Почему вы согласились стать советником министра?
– Профессионализм Зоряны Степановны сверхвысокий. Я мог бы помочь в тех вопросах, в которых разбираюсь.
– В свое время вы были помощником тогдашнего нардепа Олега Мусия, который был известным противником медреформы, особенно команды Супрун. Я просмотрела ваш профиль на Facebook, там полно вещей против того, что делала ее команда в последние годы.
– Я не был бы столь категоричным. Больше скажу: с Ульяной у меня нормальные дружеские отношения. Мы переписываемся даже в мессенджерах.
Были вопросы, по которым мы не могли прийти к согласию, связанные с паллиативом и обезболиванием. Больше ничего не происходило.
– Вы были помощником депутата, который был против медреформы…
– Не могу сказать, что Олег Мусий, когда был министром, был против реформ. Я был у него помощником меньше недели.
– Потом вы были помощником его коллеги — нардепа.
– Антонищака.
– Есть критика того, что делалось за последние годы, и от вас в том числе, а потом вы приходите в министерство, новая команда которого декларирует продолжение начатого…
– Нет у меня ни полномочий, ни внутреннего сопротивления тому, что происходит.
Противником реформ я никогда не был. Являлся достаточно активным участником изменений в стране.
Когда в 2014 году состоялась Революция, в том числе с командой, которая работала, с Дмитрием Шерембеем, Устиновой Александрой, вместе сносили коррупционную схему в Гослекслужбе.
– За последние три года вы разве выступали за все, что происходило с медициной в стране?
– Я последние три года выступал за изменения в действующем законодательстве в части обращения лекарственных средств, принимал активное участие в разработке законопроектов и о лекарственных средствах, и о фармацевтическом самоуправлении. Это и 2162 (законопроект о лекарственных средствах, среди авторов которого Олег Мусий, Ольга Богомолец, Татьяна Бахтеева, Игорь Шурма и другие), который назрел.
15 лет фармацевтическая отрасль не имеет законов о лекарственных средствах. Как это пересекается с сопротивлением к реформам?
– Вы поддерживали команду Ульяны Супрун последние три года?
– Не могу сказать, что кого-то поддерживал или нет. Поддерживал изменения и реформы в области фармацевтического самоуправления.
– Вы поддерживали изменения, которые делала команда министерства последние три года?
– Некоторые нет. Не поддерживал противоречий европейскому законодательству в части обращения лекарственных средств.
Не поддерживал введение так называемой упрощенной процедуры регистрации лекарственных средств. Я и сейчас считаю, что эта норма для Украины позорная.
Украина четко определилась с курсом, что мы идем в ЕС. Там ни в одной стране не существует упрощенная процедура регистрации лекарств. Это выдумка украинцев. Евродирективы прямо противоречат этим нормам.
Обращение лекарственных средств начинается с разработки доклинических исследований, клинических исследований, регистрационного пути.
Только после этого препарат, имея регистрационное удостоверение, может попасть на территорию Украины. После этого происходит контроль качества этих лекарственных средств. И только после этого они могут попасть на рынок.
Упрощенная процедура не дает возможности государству отвечать за качество того лекарственного средства, которое попадает на рынок.
По информации, имеющейся у меня, часто сюда попадают лекарственные средства с достаточно низким качеством.
– Вы говорите, что выступаете против упрощенной регистрации лекарств. Но она работает для тех лекарств, которые уже прошли проверку в других странах.
– Если они прошли проверку в других странах, почему в ЕС отсутствует такая норма? Каждое государство отвечает за допуск лекарств на собственный рынок и несет ответственность.
– Значит, мы как страна не доверяем проверкам, которые прошли в других европейских странах, поэтому нам не нужна упрощенная регистрация?
– Украина во время подобных процедур, не делая входной контроль качества, допускает на рынок препараты, по которым мы не можем сказать, они прошли контроль качества или нет, эффективны или нет.
Я категорически против, чтобы наши пациенты получали лекарства, которые не прошли государственный контроль качества.
Только когда лекарственные средства, произведенные в странах с жесткой регуляторной политикой – страны ЕС, США, Австралия – где существует процедура, которой мы как страна можем доверять.
— Закупки лекарств через международные организации длятся 4 года. Благодаря упрощенной регистрации на украинский рынок пришли другие производители, что повысило конкуренцию и позволило снизить цены на лекарства.
Об этом есть отчет Счетной палаты, что такие закупки сэкономили 40% средств.
Созданное ГП «Медицинские закупки Украины» будет центральной закупочной организацией лекарств. Останется ли для ГП возможность закупать лекарства с упрощенной регистрацией?
– Есть законодательные акты, которые исполнительная власть должна выполнять.
Закупку лекарств через международные организации обязательно надо продолжить. Но очень хотелось бы, чтобы проходил контроль качества при ввозе этих лекарств. На сегодняшний день этого нет.
– Вы против упрощенной регистрации, которая за 7 дней позволяет быстро и оперативно сделать?
– Я не против упрощенной процедуры как таковой. Но почему-то немногие производители воспользовались этой процедурой. Европейский производитель не имеет такой процедуры. Они подают документы, где есть все: от начала до конца разработки лекарственного средства. Процедура для всех развитых стран одинакова.
– Вы будете выступать за отмену упрощенной регистрации, чтобы существовала проверка лекарств Украиной?
– Некорректный вопрос. Буду выступать за имплементацию евродиректив в украинское законодательство.
– Останется ли в ГП возможность закупать лекарства, которые на момент участия в тендере не будут зарегистрированы, но благодаря упрощенной процедуре могут быть быстро зарегистрированы в Украине?
– Горячо поддерживаю эту процедуру саму по себе. Буду советовать министру, имплементировать европейские нормы.
– Останется такая возможность или нет?
– Если это соответствует действующему законодательству, конечно.
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что Украина должна контролировать лекарственные средства?
– При ввозе лекарственного средства оно должно попасть в лабораторию Гослекслужбы и получить сертификат качества, больше ничего.
— Будут ли из-за этого задержки в поставках лекарств, например?
– Контроль лекарственных средств в нашей стране обязательно должен происходить. Я поддерживаю только те нормы, которые существуют в рамках ЕС.
Автор: Ирина Андрейцив
Источник: «Украинская правда. Жизнь»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.