18.07.2020 – После смены власти в стране дела у известного киевского застройщика пошли в гору. Его фамилия стала чаще звучать в политических и деловых кругах, а количество проектов заметно возросло. Однако после смены главы Офиса президента эта влиятельность заметно ослабла. Или нет?
Столичный девелопер Андрей Ваврыш относится к той категории людей, которые выглядят значительно проще, чем есть. Достаточно взглянуть на последние строки его биографии, из которых следует, что Ваврыш несколько лет назад ушел с рядовой должности в Киевской горгосадминистрации в соучредители значимого игрока столичного строительного рынка – Saga Development.
Такое радикальное перевоплощение можно объяснить тесными связями Ваврыша, старожилы строительного рынка, с экс-заместителем министра регионального развития Дмитрием Исаенко.
В президентскую каденцию Виктора Януковича компании, связанные с Исаенко и его окружением, выигрывали многомиллионные тендеры государственных заказов на застройку. С таким уважаемым куратором Ваврышу грех было не построить стремительную карьеру.
Однако монопольно списывать успех героя интервью на Исаенко и его связи, как минимум, неправильно. Хотя бы потому, что последние несколько лет биографии партнеров пошли по разным траекториям. Сейчас Исаенко – рядовой народный депутат от Оппозиционной платформы «За жизнь», а Ваврыша еще недавно называли, чуть ли не «серым кардиналом» Киева.
После того как летом 2019 года Ваврыш засветился на презентации при переезде Офиса президента Зеленского, о нем вообще заговорили как о неофициальном кураторе строительной отрасли государства. Однако все значительно проще. Ваврыш дружит с Андреем Богданом, который тогда был заметной фигурой на политическом олимпе.
Убедиться в тесных связях между ними ЭП получила возможность воочию, перед началом интервью экс-глава Офиса президента вышел из офиса Saga Development.
Впрочем, сейчас от этих отношений в Ваврыша больше проблем, чем пользы. Богдан уже не работает на Банковой и находится в жестком клинче с хозяином Офиса президента Андреем Ермаком.
Около месяца назад представители Государственного бюро расследований обыскали офис компании SAGA Development.
Встреча ЭП с Ваврышем состоялась еще в марте. Тогда страну накрыла волна «коронакризиса», и редакция решила отложить публикацию материала. Однако сказанное тогда не утратило актуальности.
О клубке отношений с политической элитой, годах становления, партнерстве с пасынком Дмитрия Фирташа Сергеем Калиновским и превращении чиновника КГГА в фаворита столичного строительного рынка — далее.
О первых больших деньгах
– Вы уроженец Волынской области. Как вы оказались в Киеве?
– Приехал учиться, поступил в техникум. С 1994 года здесь живу. После окончания техникума пошел работать строителем. Затем, в 1999 году, женился.
Это было сложное время. Я по образованию связист, поэтому начал заниматься средствами связи. Тогда были радиотелефоны, а сотовой связи еще не было. Пошел работать в компанию «Промтехкомплект», которая этими средствами торговала. Через три-четыре месяца стал ее руководителем.
С тех пор больше ни на кого не работал, работал и зарабатывал на себя. Пока не произошел кризис 2008 года. На то время я уже был в рынке недвижимости. Все, что мы начали строить, а строили с участием банков, остановилось.
– Вернемся немного назад. Приезжает в Киев с Волыни молодой человек, и почти сразу после окончания техникума становится директором компании, которая занимается связью. Как это стало возможным?
– Я понимаю, что лучшим вариантом нашего разговора были бы цифры, под которыми стояла бы подпись «Проверено налоговой», и печать, да? Но это в принципе невозможно. Налоговая в Украине появилась в 1997 году, и большое количество деятельности происходило в той форме, в которой она тогда могла происходить.
Основная моя трудовая деятельность была связана не с Киевом, а с Киевской областью и другими городами. Поэтому ответ на то, к чему вы подводите – мог ли я иметь конфликт интересов, приходя работать в городскую администрацию, – не мог.
– Нет, вопрос в том, как заработать первые большие деньги неместному человеку.
– Мой первый заработок – я 15-летним учеником школы возил водку в Беларусь. Затем переехал сюда и учился в техникуме, за все обучение я сдал всего пять экзаменов, из которых два вступительных и государственный выпускной. Другие были «автоматом».
Я написал где-то 50 дипломов, возможно, три-четыре сотни курсовых, зарабатывал этим. Я никогда не был «ботаном», но я зарабатывал тем, что писал работы. Тогда не было компьютеров, надо было карандашами и ручкой работать. Это был второй бизнес после водки.
Третий мой бизнес был в строительстве после техникума. Обычная рабочая профессия. Затем стал бригадиром. После того руководитель, с которым я работал и дружил, не рассчитался со мной, и мне не было за что поехать в путешествие после бракосочетания. Эта череда каких-то таких маленьких вызовов приводила меня к активности.
– Что это был за бизнес со связью?
– Это «челночная» история. Возил телефоны. Сначала из Москвы, потом из Дубаи. Потом, поскольку я родом из города Ковеля, и проблем с перевозкой товаров через таможню абсолютно никаких не было, возили телефоны из ЕС. Привозили десятки, сотни тысяч телефонов.
– Мы с вами разговариваем о 2000-х годах. Это годы, когда уже почти все поделено, все всех знают, и желания что-то кому-то отдавать нет. Приезжает парень из другого региона на Киевщину, основывает компании и легко апеллирует терминами «мы сделали», «мы купили». В чем секрет?
– Попробую объяснить. Когда вам кто-то скажет, что в какой-то момент времени не существует возможности, вы просто сразу знайте, что этот человек никогда ничего не создавал и не делал. Завтра возможностей больше, чем вчера. Всегда существует место для появления любых новых идей, всегда существуют возможности для движения вверх, даже когда все падают вниз.
– Как был заработан первый миллион?
– Мобильная связь, производство чехлов.
Выход в элиту
– В 2007 году вы стали помощником народного депутата Николая Романюка. Как становятся помощниками народных депутатов?
– Честно говоря, очень просто. Всегда каждый из депутатов хочет себя каким-то образом реализовать, и он это может сделать, выбирая какие-то хорошие идеи. Тогда он ищет помощников, которые помогают реализовать его собственные идеи, или помощников с хорошими идеями, которые способны что-то реализовать. Так и произошло.
У нас есть общий знакомый с господином Романюком, с которым я дружу много лет. Меня познакомил с ним Виктор Грибик, мой друг, есть такой певец из Франковска.
– У Николая Романюка было где-то 40 помощников, и шесть из них были на платной основе. Такая себе элита. Почему попали на платную основу именно вы?
– Не могу судить, потому что логика, о которой вы спрашиваете, является не моей логикой.
— В целом помощник — это достаточно «интимная» должность, поскольку он входит в ближайшее окружение и знаком со всеми сторонами жизни депутата.
– Когда вы делаете какой-то проект, можете ли вы себе позволить делать это с людьми, которые непрофессиональные, которые не могут что-то организовать? Прежде всего, вы опираетесь на чей-то профессионализм, а следующим условием для вас является добропорядочность. Но сначала профессионализм.
– А какой у вас был профессионализм в 2007 году?
– Менеджмент. У меня всю жизнь была только одна специализация.
– Зачем народному депутату специалист по менеджменту?
– Любой проект требует менеджмента в его реализации. Написание закона – это тоже проект, внедрение реформы – это тоже проект, построение взаимоотношений – так же.
– Поставим себя на место читателя. Живет себе народный депутат и думает, что, не взять ли себе помощником человека, который занимался бизнесом по производству мобильных телефонов.
– Не так было. Вы же пропустили несколько лет. Я после этого пошел заниматься девелопментом, я уже занимался строительством крупных объектов в Борисполе. Это компания «АльтаГрад». С той точки зрения я видел, как работает правовое поле.
Кстати, сейчас вся страна работает и платит долевое участие на развитие благоустройства. Автор этого долевого участия – я. Я разработал статью 28 закона «О регулировании градостроительной деятельности». Таких документов очень много.
– Как вы попали в КГГА?
— Та самая история. В КГГА меняли команду.
– Как физически выглядело это предложение? Вы же не пришли по объявлению в газете?
— Вы у меня спросили об одном человеке, я вам о нем рассказал, и о втором могу рассказать. Я познакомился с Дмитрием Исаенко, он курировал эту деятельность со стороны министерства, а Киев – это ближайшее к министерству подразделение по этой специализации.
– А познакомил вас с Исаенко Романюк?
– Другой заместитель министра – Сорока Николай Петрович. Он был товарищем Романюка.
– Почему никого из этих людей не смущало, что у вас не было ни опыта работы на государственной службе, ни профильного образования?
– Я не согласен, что не было соответствующего образования. У меня было образование бакалавра, у меня было МВА, этого достаточно.
— К чему менеджмент в строительстве?
– Я не занимался строительством.
– Вы были заместителем директора департамента градостроительства и архитектуры КГГА.
— С вами злую шутку может сыграть название департамента. Вы не поверите, но у них были в штате бухгалтера, юристы, экономисты, много инженеров. Не бывает одной специальности. Это просто название департамента, у них много отдельных составляющих деятельности.
– Пожалуй, самым известным вопросом, которым вы занимались в КГГА, был связан с изменением правил работы Мафов. Это же не вопрос менеджмента?
– Это не вопрос строительства 100%. Это вопрос менеджмента. Это организация взаимоотношений.
– В каком году вы познакомились с Сергеем Калиновским (бывшим пасынком Дмитрия Фирташа)?
– В 2006 году. Мы вместе учились на МВА в Международном институте бизнеса.
– Как вы можете описать свои отношения с ним?
– Мы с ним были партнерами в бориспольском проекте «АльтаГрад», но у нас произошел большой внутренний конфликт, который перерос в физическую стадию противостояния. С 2008 года с Калиновским мы не общались.
– Что значит «физический конфликт»?
– Конфликт с вовлечением большого количества третьих лиц.
— Речь идет о «классических автобусах» со спортивными ребятами?
– Пусть это останется без комментария. С 2008 года у меня с ним не было никакого общения, несмотря на то, что он остался крестным моего ребенка.
— Вряд ли вы делаете общие объекты со всеми. Почему вы сказали «да» господину Калиновскому?
– До этого был минимум год дружбы. Мы нормально подружились, общались, отдыхали вместе. У нас были очень близкие нормальные отношения. Наши взаимоотношения с Калиновским закончились в 2008 году с появлением финансового кризиса. Тогда каждый из нас по-разному отнесся к понятию «делаем вместе». У него в те дни уже были семейные конфликты с отчимом.
– Как получилось так, что вы выкупили часть Одесской киностудии? Для чего? Где вы, а где Одесская киностудия?
– А как вы думаете, в чем заключается суть девелопмента?
ВАЖНО ЗНАТЬ. Основным владельцем Одесской киностудии является государство, которому принадлежат 50% + 2 акции. Еще одним владельцем с пакетом акций 25% — 1 акция через ООО «Медиа-коворкинг» является Ваврыш. Такой же пакет принадлежал нынешнему министру культуры Александру Ткаченко. Он уверяет, что после назначения на должность из-за конфликта интересов продал свою долю банкиру Александру Морозову.
– Думаю, вы, прежде всего бизнесмен, а Украина – точно не то государство, где деньги можно заработать на кино.
– Производство кино интернациональное. Есть отдельные города в мире, в которых уже нет смысла проводить съемки, потому что банк визуальных 3D-эффектов огромен. Если раньше спецэффекты занимали 5-10% времени или бюджета фильма, то сейчас – 60-70%.
Сейчас фильм снимается преимущественно в павильоне на фоне зеленой простыни. Там сидят люди с компьютерами, которые создают фильм. Эта способность есть у Украины благодаря ее IT-специалистам и возможностям программистов.
Я считаю Одессу одним из самых креативных и наиболее развитых городов и мест, где притяжение лучших талантов в связи с урбанизацией, является обычным. Одесская киностудия является прекрасным местом, на ее базе может развиваться шикарный IT-кинокластер. На это есть большой спрос. Одесса расположена на широте, соответствующей южным широтам, в том числе европейским. Благодаря этому и архитектура ее подходит для съемок фильмов об Испании, Франции, Германии, Чехии.
– Если этот проект такой перспективный, то почему Иван Фурсин решил его оставить?
– Я не знал, что он имел отношение к киностудии. Я слышал, что там был Сергей Тарута, а о Фурсине не знал. Не следил за этим.
– Когда вы познакомились с Сергеем Левочкиным?
– Может, в 2017-м или 2018-м году на дне рождения кого-то.
– Когда вы были на должности в КГГА, под ее зданием был против вас митинг. Митинг против заместителя директора департамента – что-то необычное.
– Это очень простая история. В Киеве было 20 тыс. киосков, которые платили нелегальную дань. А тут появляется какой-то хороший парень, «нарванный», и говорит: » А я все узаконю сейчас, документы сделаю, и вы будете платить в бюджет». Как вы думаете? Происходит огромное сопротивление.
Они попытались сделать митинг и убедить Кличко, что это все нужно остановить. Когда Кличко позвал меня (это было в этом офисном центре, в кабинете Игоря Никонова), и я ему обосновал каждый пункт плана, то, разобравшись, он сказал: «Я хочу, чтобы ты закончил это». Так меня оставили в должности.
– Ваша цитата о работе в КГГА: «95% времени ты занимаешься делами, которые не имеют никакого отношения к тому, ради чего ты ходишь на работу. Нет никакой стратегии. Все ситуативно движется, происходит имитация бурной деятельности.
Все обслуживают какие-то бизнес-процессы, решают какие-то собственные вопросы. Если бы меня спросили, сколько людей из тех, которых я тогда видел в администрации, профессионально занимаются развитием города, я бы насчитал лиц десять из ста».
– Впечатление не изменилось.
– Сколько вы работали в этих условиях?
– Пять лет.
– Ради чего реализованному бизнесмену было мучить себя на работе за небольшую зарплату?
– А вы никогда не думали о том, что происходит, например, с окружными прокурорами в Соединенных Штатах, когда они уходят с должностей? Что происходит с чиновниками средней руки, когда они уходят с должностей? После этого их разбирают по рукам и ногам, потому что эти люди высоко востребованы.
Навыки – это более крупная валюта, чем деньги. Деньги – это результат. Цель – это, прежде всего, опыт, знания, специальность, знакомства и возможности. Вы считаете, что это не стоит того, чтобы потратить пять лет? А я считаю, что очень достойно.
– Ваша другая цитата: «Думаете, ты так просто взял свои знания, переехал в другой город и там работаешь. Это почти невозможно. Это местный контекст, он настолько специализирован в узком пространстве, что его нужно хорошо понимать». Эта цитата означает, что можно быть суперклассным специалистом, но ты никому не нужен, если у тебя нет связей.
– Я же говорил, что это в том числе связи и возможности.
– Как застройщик находит земельный участок для строительства?
– 90% всех земель, без учета дорог, проездов, площадей, принадлежат предприятиям и физическим лицам. Многие из них никогда не оформляли собственность на землю, поэтому, когда после заседаний городских советов пишут «город предоставил землю» – это неправильно. Город просто оформил те взаимоотношения, которые были.
– Объясните взаимосвязь между владельцем земли, девелопером и генподрядчиком.
– Если я хочу выступить девелопером, я нахожу человека и говорю: «Слушай, у тебя здесь не очень качественное предприятие или непонятный объект. Давай я помогу тебе оформить земельный участок и проектную документацию, а ты за это получишь определенное количество квадратных метров».
Так девелопер договаривается с отдельным собственником земельного участка. Мы заключаем инвестиционное соглашение. На выполнение этой сделки необходимо получить исходные данные, градостроительные условия и ограничения, технические условия, нанять проектантов, разработать концепцию, получить разрешение в Государственной архитектурно-строительной инспекции на начало строительных работ.
Затем начинается строительство объекта. Можно попробовать продавать недвижимость на начальных этапах. Одним девелоперам верят, потому что понимают, что жилье достроят. Другие девелоперы должны построить почти половину объекта. Офисные центры, например, необходимо построить полностью, чтобы потом сдать в аренду.
– Есть ли в Saga Development проекты, которые строятся на землях, принадлежащих вам или связанным с вами фирмами?
– (Долгая пауза) Да, но раскрывать детали не буду.
– Где вы берете финансирование?
– Есть большое количество компаний, которые с удовольствием войдут в наши проекты. На начальных этапах строительства такие компании сами скупают недвижимость по более низким ценам, затем продают на рынке дороже.
— Как вам, к тому времени девелоперу без опыта, доверили застройку перспективного рыбацкого полуострова?
– Я не могу отвечать за других. Это была территория, в развитие которой я очень верил, работая в КГГА. Мне казалось, что это важная территория города, и несправедливо, что такой крупный промышленный комплекс расположен возле Днепра.
Действующий генплан требует вынесения всех промышленных предприятий из акватории Днепра. Мне идея редевелопмента промышленных территорий очень нравилась, это челендж, над которым интереснее работать. Я за это взялся, разработал видение, стратегию этой истории, показал ее инвесторам, и это нашло отклик в некоторых из них.
– С владельцами земли Нестором Шуфричем и Михаилом Бродским вы договаривались?
– Я никогда не разговаривал об этом с Шуфричем, но разговаривал об этом с Бродским. Он был руководящим партнером этого предприятия.
– Предполагалось, что первые дома или секции будут сданы в 2017 году, но задержка составляла два года.
– Нет, год.
– В чем была причина задержки?
– Люди не верили, что эта территория не будет промышленной, что она будет хорошим местом для проживания. Только со временем появилось это понимание. Темпы продаж были низкими, не хватало финансирования частных инвесторов.
О дружбе с Андреем Богданом и вражде с Андреем Ермаком
– У вас несколько лет на полке лежали проекты…
– До сих пор лежат.
– …до реализации, которых дело не доходило, а в 2019 году вы начали резко наращивать портфель.
– Неправда.
– Летом были презентованы четыре проекты.
– Да, но перед презентацией проекта над ним работают шесть-девять месяцев. Поэтому когда вы увидели, что я летом получил какую-то бумажку, то это означает, что кое-кто перестал блокировать получение разрешений. Это все, что я могу сказать.
– Значит, вы не согласны с тем, что в 2019 году ваш бизнес начал быстрее масштабироваться?
– Я могу сказать, что был маленький период, летом, когда кое-кто испугался, что коррупция и блокировка предпринимательской деятельности могут быть опасными.
За весь период деятельности новой власти, я понимаю, что вы будете меня с ней связывать, я подписал единую сделку с государством. Соглашение о том, что мы по своему усмотрению бесплатно передали 4 тыс. кв. м в подарок.
Точнее, не в подарок, а увеличили свои собственные требования к инвестиционной сделке в пользу государства для формирования квартирного фонда Государственного управления делами.
– Зачем это вам?
– Это ответственность и понимание того, что потом будут тыкать пальцем, говорить, что я где-то взял. Что я связан с определенными лицами. Полгода все волновались: «Не дай Бог, чтобы он стал «смотрящим». Но я им не стал.
– Но это точно не шаг человека, который сводит концы с концами. Украина похожа на государство, где застройщик чувствует себя так свободно, что может подарить 4 тыс. кв. м?
– Это не так работает. Вопрос в другом. Вопрос в том, что ты также веришь, что у этого государства будет все хорошо, и ты хотел бы принять в этом участие.
– Вы, вероятно, чувствуете финансовую нагрузку в бизнесе.
— Я живу довольно скромно, мне эта история не очень интересная, но компания имеет большие возможности. Компания – это не только я, это и партнеры, и кредитные средства, и средства от реализации проектов. Это большой объем активов, которыми мы оперируем ежедневно. Влияю ли я на решение компании? Да, влияю. Был ли моим поступок в отношении соглашения с Государственным управлением делами? Да, это был мой поступок.
Кстати, когда меня возле Офиса президента Андрушко (Сергей Андрушко, журналист радио «Свобода») увидел и спросил, почему я здесь, я ответил, что по частным делам. Предприятие – это частное дело. Я выходил из Офиса президента, забрал подписанное соглашение о том, что мы передали недвижимость.
– Дружба с Андреем Богданом, бывшим руководителем Офиса президента, ухудшила возможность вести бизнес?
– Значительно ухудшила. Просто посмотрите на объемы информации в СМИ.
— В каких бизнес-проектах вы являетесь партнерами с господином Богданом?
— Никаких совместных проектов у нас нет.
– Что делал Богдан сегодня у вас в гостях?
– Вы застали момент его возвращения сюда, он здесь раньше бывал очень часто. После того, как он стал госслужащим, не был ни разу. Он сейчас свободный человек, я его пригласил в гости.
– История с обвинениями Богдана в адрес Виталия Кличко. Ваша цитата: «Из внутренних источников я знаю, что факт провокации взятки был». Кто пытался дать эту взятку?
– Я не буду это комментировать. Это вещи, которые являются частью уголовного производства.
– Вы стали свидетелем преступления.
– Я об этом в прессе заявил, этого достаточно.
– Какие у вас отношения с Андреем Ермаком?
– Пусть он комментирует.
– Он комментирует: «Никаких отношений не имею, у нас разные взгляды на жизнь, работу и ценности тоже разные».
– Я с ним согласен.
— Ермак какое-то время занимался вопросами МАФов, защищая их. Выходит, он защищал коррупционеров, а вы были с другой стороны баррикад?
– Пусть сам это комментирует, я не хочу.
– Когда есть дефицит информации, тогда начинаются выдумки и нагнетание.
– Он говорит, что переименовал ассоциацию, потому что сменил вид деятельности. Возможно, это было причиной, ему перестало быть интересно.
– Расшифруйте, пожалуйста.
– Я точно знаю разницу в наших взглядах в этих ситуациях, и я могу ему смотреть в глаза.
О Saga Development и Дмитрии Исаенко
– Как появилась Saga?
– Идея создания моя. Изначально была компания Riverside Development, у нас проекты были ближе к Днепру, а потом случилось так, что мы собирались выходить на одесский рынок…
– «Мы» – это кто?
– Я и партнер, мы вышли вместе на одесский рынок, там у нас есть ЖК «Кандинский». Мы понимали, что Riverside у моря — это несерьезно. Более того, Riverside Development была интуитивной названием, а не тем, которое должно формулировать идейную составляющую.
Наш креативный директор придумал название Saga. Saga — это об истории, это о мистике. Должно быть у компании название, которое формулирует ее долгосрочную стратегию.
– Кто ваш партнер, о котором вы упомянули?
– Perfect Group. Компания Perfect Group (компанию Perfect Group связывают с народным депутатом Дмитрием Исаенко).
– Дмитрий Исаенко?
– Он сейчас не занимается бизнесом, поэтому не могу этого комментировать.
– Год назад вы бы продали свою компанию? Зачем тогда было это делать Исаенку? Зачем выходить из проекта, который развивается и набирает обороты?
– Это персональное решение каждого, я не могу это комментировать.
– Исаенко был вашим основным бизнес-партнером или это было ситуативное партнерство?
– Это друг, это партнер, я ему верю. Мы не имели никаких общих вещей, пока вместе не ушли с государственной службы. Количество совместно сделанных вещей, взаимоуважение вернуло к тому, что мы решили делать что-то вместе. Это был ЖК «Рыбацкий».
– Вы говорили, что станете единоличным собственником SAGA Development до конца 2019 года, если выполните определенные условия. Сделка закрыта?
– Сделка в процессе завершения аудита. Я считаю, что выполнил условия опциона, поэтому сейчас происходит сторонний аудит.
– Три года назад до этого вы работали в Saga просто за зарплату?
– Не только.
– За что еще?
– (Долгая пауза) Я так же инвестирую, покупаю.
Почему в скандальных стройках виновата власть, а не застройщики
– Компания Terra Project вам принадлежит?
– Нет, это наши партнеры.
– Она как-то связана с вами?
– Из-за обилия заказов для этой компании и различных проектных работ. Связь между мной и Terra project, о которой вы говорите, базировалась на том, что они делали свою работу профессионально и качественно, и мне это нравилось.
После того, как я ушел с госслужбы, я просто продолжил пользоваться их услугами.
– Имеют ли отношение к руководству или к принятию решений в этой компании связанные с вами люди?
– Вы сейчас так сформулировали вопрос… Я у них самый крупный клиент. Мой работник Максим Пахольницкий, курирующий взаимоотношения с этой компанией, приходя туда, говорит: «Нет, мы принимаем в таком виде», «нет, мы требуем выполнить такой график», и они своей деятельностью реагируют на самого большого клиента.
Имеем ли мы влияние на их деятельность? Точно имеем.
– Как они стали монополистом на рынке разработки детальных планов территорий?
– Они ими никогда не были и не стали. Есть только четыре-пять компаний, которые разрабатывают ДПТ в Киеве. Это просто рынок с небольшой конкуренцией, поэтому вам кажется, что одних много или мало. Это не так.
– Terra Project является автором многих скандальных ДПТ. Когда вы работали в КГГА, то согласовывали эти ДПТ.
Как так получается, что вы выступаете за города, за устойчивое развитие, а подписывали ДПТ, которые нарушали высотность и плотность застройки?
– Детальный план территории – это градостроительная документация, которая определяет возможные объемы режима застройки. Это не архитектурный проект. Я могу вам написать какой угодно ДПТ, но вы потом наймете дешевого архитектора, и он опорочит любую идею.
Вы будете думать, что я в этом виноват, но вы забываете, что вам нужно обвинить производителя бумаги для компьютеров, «Киевэнерго», ибо оно освещало всю эту деятельность.
«Голодные бунты всегда начинаются с хлебной лавки», но не производители хлеба виноваты в том, что есть голодный бунт. Так же и наши люди бегают за тем, кто поставил подпись, забывая, что мы имеем проблемы с сохранением памятников архитектуры.
Мы имеем огромное количество охранников памятников, но в Киеве отсутствует исторический архитекторский опорный план. В этом случае застройщика, как «тузик тряпку», таскают по всему городу, вместо того, чтобы был единый документ.
То же касается детальных планов территорий. Есть так называемое планирование сверху вниз, то есть снизу вверх. Эти два вида планирования рождают консенсус в развитии города. А после того, как эти документы разработаны, – «нафиг с пляжа» все, выдача документов и все остальное становится административными услугами, как во всем мире.
В чем заключается человекоцентричность при проработке планировки территорий? Куда должен двигаться город? К сохранению национальных достояний Советского Союза или редевелопменту, создавая новые места притяжения?
– Есть действующий генплан до 2020 года. Был разработан генплан до 2025 года, который так и не приняли. Все ДПТ, которые разрабатывались, в том числе Terra project, базировались на проекте генплана-2025.
– В действующем генплане есть режимы реализации, там четко предусмотрена необходимость изменения функций. Этого никто не читает. Этих чертежей никто не видит, смотрят отдельные фрагменты и к ним апеллируют. Это не так.
В действующем генплане написано, с каких территорий надо вынести промышленные предприятия. Их нужно перенести в другие места, чтобы они не наносили экологический ущерб.
Какие предприятия надо выселить полностью или частично, какие территории надо интенсифицировать – это все написано в тексте, но там 19 томов, а не один слайд в Facebook. Вы очень ошибаетесь.
– В чем именно мы ошибаемся?
(Ваврыш долго ищет на компьютере материалы Генерального плана, начинает читать, а потом зачитывает часть текста).
– Должен быть комплексный подход, сначала территория, а потом отдельные объекты. Для проведения такого анализа разрабатывается схема реструктуризации промышленных районов отдельных предприятий с учетом приоритетов реконструкционных мероприятий. Эти схемы и являются детальными планами территорий. Чтобы проверить соответствие участка его функциональному назначению, нужен профессиональный человек, но это понимают не все. Все хотят делать выводы поверхностно.
Вы можете сколько угодно говорить: «Это не очень точно, покажите конкретный участок». Однако Генплан не является документом на участок, Генплан – это документ на город, на вид территорий, на логику их развития. Он написан этаким текстом, и весь этот текст имеет значение. Я уже такое количество судов прошел относительно проектных и градостроительных документов… Поэтому когда судья слушает очередного правдоборца, он спрашивает: «Ты, текст читал?».
– Хороший заголовок для интервью, можно оставить?
– Можно. А теперь весь вывод относительно размера глупости. (Показывает инфографику). Вот рейтинг стран мира с освоением новых территорий. Первым идет — Китай, затем — США, Индия. Обратите внимание: Россия и Украина что здесь делают? Что, тут делает Украина?
Кто оплатил эти новые дороги, школы, садики? Почему город внутри не развивается? Почему площадь Барселоны не изменилась? Почему они строят город внутрь, а мы находимся снаружи? Почему мы такие расточительные?
(Переходит на крик) Я вам объясню, почему. Мы охраняем былую славу советской промышленности: былую славу завода «Большевик», былую славу завода «Артем». «Нельзя!», «Не трогай!», «Ты не построишь», «ДПТ незаконный» – вот интегральный показатель нашего уровня градостроительной политики.
– Значит, нет никакой проблемы в том, как Киев застраивался с 2000-х годов на основании детальных планов территорий, и проблема с хаотичной застройкой Киева надуманная?
– Она не там, где вы ищете. Проблема в том, почему нет режима охраны культурного и исторического наследия. Кто это блокирует? Почему памятники архитектуры до сих пор не обозначены? Почему когнитивные вещи не могут собрать в кучу? Почему наши государственные и муниципальные органы власти не выполняют свое домашнее задание? Какие у вас ответы на эти вопросы?
– Вы имеете в виду, что генплан это – стратегия, в которой должна быть написана куча подзаконных документов, которые отсутствуют?
– Конечно. Предлагают старый Генплан забыть и «нормально сделать» новый. А действующий соблюдать не надо? А других документов придерживаться сложно? А кадастр нормально наполнить сложно?
– Почему Андрей Ваврыш, который потратил пять лет своей жизни на работу в КГГА, не занялся этим вопросом?
– А чем я занимался?
– Вы занимались МАФами и рекламой.
— Нет, я кадастр сделал.
– Претензии киевлян заключаются в том, что из-за коррупции и злоупотребления властью освоение новых территорий не сопровождается развитием инфраструктуры.
– Вы почти правы (показывает слайды презентации). В Амстердаме, например, изучили город, провели социологическое исследование, разложили сети и разработали концепцию развития. Они поняли, что можно по-разному использовать территорию, имея разную плотность и объем жилья.
В Барселоне средний FAR (соотношение площади застройки к общей площади территории) – 6, у нас самый плотный показатель на территории ЖК «Рыбацкий» – около 2,8. На Позняках – 2,4.
О строительной мафии и «смотрящих»
– В одном из телеграмм-каналов была информация, что Максим Микитась в виде взятки, подарил вам десятки квартир.
– По-моему, я опротестовал историю, показав квитанции. Я не знаю, что еще нужно показать.
– Как вам удалось купить квартиру в Киеве за 10 тыс. грн. за кв. м?
– Я не вижу в этом ничего необычного. Была инвестиционная возможность приобрести по такой цене. Информация о каких-то взаимосвязях — ерунда.
— Артем Петрощук, глава руководящей компании жилых комплексов Saga, пробовался на должность, главы ГАСИ. Зачем ему идти на должность в одну из самых коррумпированных структур страны?
— Каждый человек свободен, делать что хочет. Артем также работает с USAID, пишет антикоррупционные экспертизы, законопроекты. Потрясающий юрист, но это никого не интересует. Люди работают, пересекаются, но ко мне они отношения не имеют.
– На свадьбе у «смотрящего» за Минюстом Андрея Довбенко вы общались со «смотрящим» за ГАСИ Юрием Горовым. Как вы с ним познакомились?
– Он работал когда-то в городской администрации, в одном из управлений коммунального хозяйства. Я его видел на совещаниях.
– Расскажите о роли Вадима Столара как «смотрящего» за Киевом.
– Думаю, это у него надо спросить.
— «5 долларов за квадрат» ГАСИ, вы каждый раз платили?
– Трудный вопрос.
– Можно просто сказать, что вы работали на рынке и соглашались с его условиями.
– Разве у меня есть выбор?
– Вы согласны с идеей ликвидации ГАСИ?
– Я методолог и менеджер. Я против любых резких движений. Человека убийством не оживляют.
– Вы считаете ошибкой ликвидацию инспекции?
– Важен не сам факт ликвидации. Важно, что будет после перерождения (интервью состоялось до принятия решения о ликвидации Государственной архитектурно-строительной инспекции). Какая в этом заложена идея?
– Экс-министр регионального развития Елена Бабак перед своим увольнением «передала привет» вам с трибуны парламента.
– Видел ее один раз, в 2015 году, когда был чиновником, на одном из совещаний. Никогда с ней не пересекался.
– Почему она назвала вас «строительной мафией»? Возможно, она представляет один лагерь, а вы – другой?
– Не скажу, как она меня называла. Не могу понять, почему вы ее связали со мной.
– Она сама озвучила: «Я хочу также сказать тем, кто начал борьбу со мной лично в прессе из-за аннулирования разрешений на Ольшанской, на Гоголевской.
Эти люди скоро начнут строительство возле дворца «Украина», на Ивана Франко (вероятно, экс-министр имела в виду реконструкцию здания Киевпроекта). Друзья — киевляне не будут стоять в стороне, они выйдут против вас».
– На улице Ольшанской мы, наверное, являемся четвертыми в покупке земельного участка. Кто до этого был, кого она имеет в виду, понятия не имею. Более того, о чем «мафиозном» в разрешении она говорила? Они это разрешение выдали, и они же отменили.
– Почему у вас забрали разрешение?
– Мы пошли в суд, который постановил, что они не правы. Я понятия не имею, что там происходило. Может она (Елена Бабак) просто перегрелась.
– Земля на Ольшанской принадлежит вам и связанным с вами компаниям?
– Земля принадлежит городу. Компании, с которыми у нас есть договор, ее арендуют.
– Первым, кто назвал вас летом 2019 года «новым смотрящим за Киевом» был Сергей Лещенко. Связано ли это с тем, что его противником по 220-му округу на выборах в Верховную Раду была Анна Бондарь?
– Да, именно с этим связано.
– Процитирую слова нашего источника в КГГА: «После того, как Бондарь стала заместителем главы департамента, Андрей Ваврыш продолжал визировать часть решений, а Бондарь их просто подписывала». Что можете об этом сказать?
– Думаю, человек просто не дружит с головой, везите ее в клинику, это ересь. Я после увольнения заходил в департамент архитектуры один раз – забрать трудовую книжку.
Есть группа больных людей, которые когда-то зарабатывали тем, что были членами градостроительного совета и загоняли на себя заказчиков. Когда законодательство изменилось, и градостроительный совет утратил влияние, они оказались у разбитого корыта. Вот они с городскими сумасшедшими ходят с одного эфира на другой и рассказывают чушь.
– Принимали ли вы участие в предвыборной кампании киевских мажоритарщиков от «Слуги народа»?
– Только у тех, за которых переживал.
– Одна из сотрудниц Saga Development рассылала письма с просьбой поддержать Анну Бондарь и Дмитрия Гурина на выборах?
– Да, я тоже получал это письмо.
– Почему ваша сотрудница занималась предвыборной кампанией этих кандидатов?
– Это волонтерство в свободное от работы время. Бондарь привела ее в эту профессию. То, что они дружат и помогают друг другу, – это нормально. Весь архитектурный мир пообещал защищать Аню и Митю, потому что они их знают. Если бы я жил в их округе, голосовал бы двумя руками и ногами, потому что я уверен в этих людях.
Авторы: Александр Колесниченко, Дмитрий Рясной
Источник: Экономическая правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.