Опыт двух женщин: одной не нашлось места в больнице, другой – медики отказывали лечить ребенка.
Главный санитарный врач Виктор Ляшко на днях заявил, что система здравоохранения Украины готова к стремительному росту заболеваемости коронавирусом. Он сообщил, что сейчас в Украине есть 35 тысяч коек для госпитализации больных с коронавирусной болезнью, из них занято 12 тысяч, а, следовательно, запас есть.
На практике же оказывается, что мест в больницах нет, терапевты не спешат устанавливать диагноз Covid-19 у пациентов, а тем же, у кого болезнь лабораторно подтверждена, никто не спешит на помощь. И это в столице.
Проблема даже не в том, что врачи в трудное для страны время пренебрегают своими обязанностями, а в том, что указания Минздрава часто противоречат друг другу, создаются правовые коллизии, из-за которых пациенты не могут получить адекватного лечения.
Мест нет, но вы держитесь?
Киевлянка Ирина Животова переболела коронавирусной инфекцией. Она должна была фактически сама себя спасать в течение нескольких недель. «У меня начало болезни было очень нетипичным. До момента, как я сделала КТ (компьютерную томографию), у меня не было температуры – она даже была пониженной, колебалась между 35,5 и 36,6. Моя врач отказалась давать направление на ПЦР-тест и утверждала, что у меня явно не Covid-19», – вспоминает она.
Сделать тест в частной лаборатории женщину подтолкнули несколько причин. «Во-первых, я часто болею без температуры, поэтому в моем случае ее отсутствие – не всегда показатель здоровья.
Во-вторых, несмотря на 35,5, у меня было ощущение, что температура есть: крутило суставы.
В-третьих, разболелась спина. Когда я пошла к остеопату, к которому хожу вот уже лет 15, он мне сказал, что со спиной все в порядке, а такая боль может свидетельствовать о сильной интоксикации организма».
На момент, когда температура еще не поднялась, КТ уже показало 30% поражения легких, двустороннюю пневмонию. «Много людей, которые мне пишут в соцсетях, утверждают, что у них были такие же симптомы», – отмечает Ирина.
«Создается впечатление, что терапевты чаще всего ничего не знают об этом вирусе. При коронавирусной болезни температуру нужно сбивать уже на показателях 37 – это требование инфекционистов всех опорных больниц. Вместе с тем терапевты это отрицают, говорят не сбивать температуру, пока она не достигнет отметки 38. Другими словами, лечат, как грипп. Тогда как при коронавирусе, как мне объяснили инфекционисты, нужно подавить иммунный ответ, чтобы из-за него человек не «сгорел», — делится Ирина.
Заметим, что терапевты, семейные врачи и педиатры руководствуются протоколом, утвержденным Минздравом. И в нем, и в общих советах, опубликованных ведомством, говорится о том, что при появлении симптомов нужно позвонить врачу, пить жаропонижающее в случае высокой температуры и контролировать свое состояние, в случае ухудшения и наличия положительного ПЦР-теста – вызвать «скорую».
Киевлянка акцентирует, что терапевты не объясняют многих вещей. «Например, один из важнейших показателей состояния человека при Covid-19 – это даже не температура, а сатурация, то есть насыщенность крови кислородом. У меня был период, когда сатурация достигала показателей 50%, тогда как норма – это 93-96%, а при 83% уже назначают дышать на кислородном аппарате», – отмечает она.
Показатель сатурации измеряется специальным прибором – пульсоксиметром. Он показывает насыщенность гемоглобина кислородом. Если пульсоксиметр показывает 96%, то это означает, что 96% гемоглобина переносит кислород, а 4% – нет.
«Мне повезло: меня дистанционно лечила знакомая врач, которая имела возможность консультироваться с инфекционистами опорных больниц. Кроме того, я умею сама себе делать уколы», – рассказывает Ирина.
Однако отделаться пилюлями не удалось.
«В момент, когда сатурация у меня начала падать, встал вопрос, как лечь в стационар. Обзвонили ряд столичных «опорных» больниц – мест нет. Даже по знакомству (здесь напомним, что по результатам карантинного зонирования Киев сейчас в «желтой зоне» карантинных ограничений). Несколько больниц согласились бы меня взять, положить где-нибудь в коридоре, но с одним условием, что кислородный аппарат должен был быть мой, потому что у них нет. Тут замечу, что я не задыхалась. Если бы задыхалась, то другого варианта, кроме госпитализации, просто не рассматривалось бы», — ведет дальше разговор женщина.
Чтобы насыщать кровь кислородом, друзья достали Ирине кислородный аппарат. «Они покупали себе – про запас, чтобы был на всякий случай, и дали мне. Такой аппарат раньше стоил чуть больше 30 тыс. грн., сейчас его можно купить уже за 50 тыс. Здесь замечу, что из-за особенности логистики ранее, чем через три недели после заказа, его получить невозможно. Поэтому призываю людей, у которых есть возможность, позаботиться о его приобретении заранее, хотя пусть, конечно, лучше не понадобится», – отмечает Ирина.
При этом чиновники Минздрава уверяют, что медицинской аппаратуры достаточно. Оказывается, есть нюансы.
«В наших больницах достаточно аппаратов ИВЛ (искусственной вентиляции легких). Но ИВЛ – это реанимационный аппарат. К нему подключают, когда другого пути спасти нет. Он повреждает внутренние органы, и процент выживающих лиц на нем невысок. Поэтому аппараты ИВЛ – это не все, что нужно, гораздо выше потребность в обычных кислородных аппаратах, в них-то в наших больницах дефицит», – объясняет Ирина, которой пришлось изучать вопрос самостоятельно.
«Опять-таки, мне рассказывала моя врач, что для того, чтобы работать с ИВЛ, нужно учиться три года. Как для работы с аппаратом УЗИ. Наши же врачи не всегда имеют такой опыт», – добавила она.
На лекарства киевлянка потратила около 10 тыс. грн., но это – самый маленький из пунктов расходов. «На то, чтобы каждые три дня ко мне приходила медсестра из частной лаборатории и брала кровь на анализы, чтобы моя врач могла контролировать мое состояние, ушло еще 20 тыс. И это учтите, что за (кислородный концентратор) аппарат я не платила», – подсчитывает она.
«Сейчас мне значительно лучше, но воспаление легких на КТ еще есть, я под контролем у пневмонолога. До сих пор быстро устаю. Восстановление же легких займет еще полгода, даже больше, в легких после болезни остаются фиброзы (участки, где легочная ткань потеряла эластичность), и мне сказали, что это уже на всю жизнь», — резюмировала Ирина.
Ребенок и Covid-19
Жительница Киева Оксана Смола также столкнулась с огромными сложностями. Как работает наша медицина, она поняла во время лечения четырехлетнего ребенка, который подхватил коронавирусную инфекцию, по подозрениям семьи, от дедушки.
«Две недели назад у сына поднялась температура. Сбилась легко. На следующий день он начал жаловаться на боли в животе. Температура держалась постоянно где-то 37,3-37,7. Взбивать приходилось раз в сутки «Панадолом». Думали, что может, после моря», — рассказывает женщина.
Впоследствии выяснилось, что у дедушки ребенка, свекра госпожи Оксаны, тест на коронавирус показал положительный результат. Следовательно, тест сделали и ребенку. «Делали в пятницу после обеда, результат получили аж в понедельник после 19:00. Результат был положительным», — воспроизводит хронологию Оксана.
По словам киевлянки, семейный врач, еще до того, как стал известен результат теста, отказалась приходить и делать осмотр – но предложила лечиться в «телефонном режиме». Педиатр сказала, что если придет осмотреть ребенка, то должна уйти на самоизоляцию на две недели – так как свекор киевлянки является «ковид-положительным», а ребенок и мать находились с ним в контакте.
Киевлянка начала искать выход: «Я уже и предлагала вывести малого на улицу и чтобы она (педиатр) его осмотрела на лавочке. Ответ: нет».
Другой вариант показать ребенка врачу – отвести в поликлинику – тоже отпал. «Когда на пятый день ребенку стало хуже – температуру сбивали каждые четыре часа, красное горло, шея распухла, будто наложили лангету, дикие боли в животе, то позвонила в нашу детскую поликлинику. Сказали, что дежурный врач не может осмотреть ребенка с коронавирусом и идти к нам нельзя. Мол, решайте все со своим педиатром», – отметила Оксана Смола. Круг замкнулся…
Перепуганная мать была готова выложить немалые деньги за помощь. Она обратилась в частную клинику Viva, но и там ей отказали врачи, но предложили вызвать бригаду скорой – за 1900 грн. «Чтобы ребенка послушали и осмотрели, пришлось звонить 103 и вызвать ковидную бригаду… Пока состояние было более-менее стабильное, в больницу не забрали», – отметила Оксана.
Однако на следующий день ребенок все-таки был госпитализирован. «Было уже трудно глотать, налет на языке, белые прыщики, диарея… Педиатр предложил сдать кровь. Результат был очень плохой и малого забрали в инфекционную больницу на Дегтяревской. Еще неделя капельниц, антибиотиков. Там врачи сказали так, что вот и последствия лечения по телефону…», — вспоминает Оксана.
«Малый заболел 9 сентября, а в стационар положили 16-го. Пролежал он там шесть дней. Ежедневно по три капельницы, дважды антибиотик», — рассказала Оксана в комментарии «Главкому».
После этой истории Оксане не дает покоя вопрос: «А как оно должно было быть? Что делать семье, когда она на самоизоляции, а дома больной ребенок, который нуждается в помощи? Только должна приезжать скорая помощь? Или все-таки привлекать педиатра, с которым подписана декларация?», — допытывается она.
«Педиатр мог бы поступить по-человечески и послушать и посмотреть ребенка. В нашей детской поликлинике есть педиатры, которые надевают одноразовые халаты, защитные щиты и идут к деткам», — рассказала Оксана в разговоре с «Главкомом».
В то же время, если пошагово разобрать этот случай, выяснится, что как таковых нарушений ни со стороны детского врача, ни со стороны поликлиники не было. По крайней мере, именно так написаны протоколы оказания первичной помощи.
Начнем с того, что педиатр (как и семейный врач) не обязан приходить на вызов к пациенту на дом – собственно, это правило действовало еще задолго до пандемии, с момента начала реформы первичного звена медицины. Да, врач может прийти к пациенту, если считает необходимым. Однако четких критериев, когда идти на вызов нужно, а когда не нужно, нет. Это происходит по усмотрению специалиста, то есть, по его субъективным оценкам. И стандарты оказания медпомощи при Covid-19, прописанные МЗ в марте и откорректированные в августе, дают врачу такое право.
Почему ребенка не госпитализировали тогда, когда мать вызвала скорую первый раз, а лишь на следующий день, когда состояние ухудшилось? У министерства есть и на это ответ.
Показаниями для госпитализации является, в частности, состояние средней тяжести и тяжелое — признаки пневмонии и/или дыхательной недостаточности (увеличение частоты дыхательных движений выше физиологической нормы) и тому подобное. Очевидно, в этом случае врачи решили, что состояние ребенка не настолько тяжелое, чтобы забирать в больницу – и тоже ничего не нарушили.
Получается, что в ситуации Оксаны, которая была отягощена необходимостью самоизоляции из-за контакта с инфицированным свекром, иначе происходить все просто не могло. Логика чиновников от медицины такова, что если ходить домой к каждому больному, а тем более – в период вспышки коронавирусной болезни, то врачей на всех не хватит, потому что есть существенный риск для здоровья и жизни самих медиков. Спасайтесь, как можете…
Автор: Наталья Сокирчук
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.