«Лето красное пропела, оглянуться не успела…». Этими словами из известной басни Крылова можно описать положение, в которое попало правительство и Министерство здравоохранения в частности. Стремительный рост заболеваемости коронавирусом прогнозируемо случился осенью. Но, кажется, эта беда застигла наших чиновников врасплох: коронавирусный фонд потрачен не на медицину, время упущено, а проблема лишь обострилась.
Почему же так случилось?
Злую шутку с Украиной сыграли события, которые произошли весной. Тогда правительство срочно ввело жесткий карантин, и он имел эффект. Количество больных в Украине было по сравнению с другими европейскими странами незначительным. И это, очевидно, «усыпило» наших чиновников. Некоторые из них даже начали мечтать о том, что «коронавирусный» трамплин поможет им покорить новые вершины в политике.
Значительный кредит доверия на волне весенних «достижений» получил главный государственный санитарный врач Виктор Ляшко. Согласно данным, обнародованным социологической группой «Рейтинг», Ляшко тогда доверяли 41% граждан. Напуганные неизвестным вирусом и изнуренные жесткими карантинными правилами украинцы ловили каждое слово этого чиновника. Каждое утро в прямом эфире он давал порцию свежей информации о борьбе с пандемией. Позже роль ведущего по ковиду перетянул на себя министр Максим Степанов.
Можно предположить, что новому чиновнику тоже захотелось такой славы. И тут нет ни капли иронии. Ведь именно медийность и высокая узнаваемость позволили главному санитарному врачу объявить о желании баллотироваться в мэры Киева. Ляшко даже надеялся, что президент Владимир Зеленский поддержит такое его стремление. Дальше — больше. В одном из интервью СМИ Ляшко проговорился и о своих президентских амбициях, правда, вскоре перевел это заявление в шутку.
Однако время шло, показатели заболеваемости и наполненность больниц увеличивались, и разговоры о мэре и президентстве Ляшко сошли на нет.
Главный санитарный врач продолжает убеждать граждан, что Украина успешно укрощает Covid-19, однако очереди «скорых» к приемным отделениям больниц, кровати без кислорода в коридорах и недельное ожидание результатов анализов свидетельствуют о другом положении дел, что время, которое Украина выиграла весной, было потеряно. Медицинская система подошла к реальной вспышке пандемии в расхристанном состоянии. А настоящие испытания начинаются только теперь.
В этом интервью с Виктором Ляшко корреспонденты «Главкома» пытались выяснить, почему полгода не хватило для того, чтобы организовать работу так, чтобы защитить и больных, и медиков. Во время беседы Ляшко назвал виновников всех проблем и основные причины, по которым количество коронавирусных больных со дня в день продолжает расти.
Киевская школа экономики обнародовала страшный прогноз о том, что при имеющихся ныне условиях распространения коронавируса, до конца года в Украине будет зафиксировано 20 тысяч летальных исходов. Какие следующие ограничительные меры вы собираетесь предложить, чтобы предотвратить этот сценарий?
Когда на совместных брифингах с Киевской школой экономики мы говорили о том, что внедрение карантинных мер позволяют нам предотвратить 120 тыс. смертей до конца года, то все думали, что это глобальный заговор, и никто в это не верил. В марте мы говорили, что внедряем карантинные ограничения, чтобы сбить первую волну. И нам удалось это сделать. Мы растянули ее во времени и предотвратили коллапс медицинской системы.
Сейчас видим рост случаев в Западной Европе, видим рост и у нас. В Украине регистрируется до семи тысяч случаев заболеваний в день, а Франция уже сейчас говорит о 30 тыс., в Британии больше 15 тыс. случаев в день, значительно возросло количество случаев в Италии, Чехии, то есть везде происходит рост. Нужно думать не о прогнозах, мы должны делать те вещи, которые прописаны в постановлении Кабмина об адаптивном карантине уже сегодня.
Без внедрения противоэпидемических мер рост количества случаев будет прогрессировать. Каждый вторник мы общаемся, по меньшей мере, с 15 мэрами городов и председателями районных государственных администраций именно в тех административных территориях, где отмечаем существенный рост количества случаев за текущую неделю по сравнению с предыдущей.
Например, две недели назад, 15 городов нашей страны давали почти 90% всего недельного прироста. Сегодня это прирост, распыленный по большей территории Украины. Если посмотреть на картинку, то мы увидим, что есть красная, есть оранжевая зоны и только изредка маленькие «зеленые» территории.
Это то, о чем мы говорили полтора месяца назад, что в конце октября, в середине ноября, начинается сезон гриппоподобных заболеваний, и соответственно будет расти заболеваемость.
Объясните, пожалуйста, логику. За последние несколько месяцев Минздрав не раз пересматривал условия карантинного зонирования и каждый раз, несмотря на рост заболеваемости, количество населенных пунктов, которые определены как красная зона, уменьшалось. Почему?
Каждую неделю просматриваем. Почему меньше? Было две, сейчас 68 принято (в четверг, 15 октября). Это существенное увеличение по сравнению с прошлой неделей. Завтра, если мы его не будем придерживаться, нет никакого смысла.
Кто-то начинает играть в политику и говорить о том, что мы не будем выполнять противоэпидемические нормы, что нас непонятно как загоняют под определенные критерии. Мэры городов в большинстве случаев об этом заявляли. Тогда министр здравоохранения проводит с ними совещание и говорит о том, что есть четкое понимание того, как мы заходим в зеленый, желтый, оранжевый и красный уровень эпидемиологической опасности.
Объясните логику установленных критериев определения карантинных зон. 48 тестов на 100 тыс. населения, заболеваемость в течение 14 дней – 320 и более человек на 100 тыс. населения. Почему именно такие цифры?
Когда мы вводим критерии, мы смотрим на способность системы здравоохранения принимать такое количество больных, и прогнозируем, что мы можем сделать за месяц, чтобы увеличить эти мощности.
Когда мы принимали критерии базового уровня – 40 случаев на 100 тыс. населения, мы говорили, что это тот показатель, с которым система здравоохранения справляется без осложнений для приема больных с другими соматическими болезнями.
Сегодня мы имеем 170 человек больных на 100 тыс. населения. Мы продолжаем справляться с этим, но говорим, что если мы не будем выполнять противоэпидемические ограничения, которые прописаны для желтого, оранжевого или красного уровня эпидемической опасности, то есть угроза повторения ситуации, которая есть в Европе. Будет значительный рост количества случаев и вероятность того, что придется вводить дополнительные противоэпидемические ограничения.
Восемь тысяч выявленных случаев в день уже через неделю, как прогнозируют аналитики, реальность?
Я не говорю, что через неделю. Через два, через десять дней может быть. Но реальность такова, что если будет продолжаться то, что происходит сегодня в Украине, то вероятность такого количества выявленных случаев в день, стопроцентная.
Как вам идея председателя комитета по вопросам здравоохранения Верховной Рады Михаила Радуцкого относительно карантина выходного дня?
Я полностью поддерживаю эту идею. Я поддерживаю противоэпидемические ограничения, которые могут дать результат – нам надо разорвать цепь передачи инфекции.
«Украина — одна из немногих стран, где нет стремительной нагрузки на медицину»
В марте фиксировалось всего несколько десятков случаев инфицирования, но в стране был введен жесткий карантин, людей не пускали даже в парки. Сейчас, когда ежедневно фиксируете тысячи случаев, даже там, где обозначена красная зона, ограничения гораздо слабее. Это значит, что весенние жесткие карантинные меры не дали результата, если вы их теперь не внедряете?
Считаю, что карантинные ограничения, которые были введены в марте-апреле, помогли системе здравоохранения подготовиться к вызовам сегодня. Это был полезный опыт. Обращаюсь ко всем представителям СМИ, не нужно коверкать эту тему.
Мы имеем дело с новым видом возбудителя, новой болезнью, никто не знает, как себя поведет возбудитель через пассажи, через людей. Что такое пассаж? Это когда вирус попадает в человека внутрь, размножается, выделяется, попадает к другому человеку и так далее. Он может за этот период либо потерять свою агрессивность, либо усилиться и увеличить процент летальности.
Поэтому меры, которые принимались в тот период времени, были адекватны ситуации, потому что эпидемиологи, инфекционисты, вирусологи не знали, как поведет себя вирус. Он проявил свой эпидемический потенциал, моментально распространился на территории всей планеты, и ВОЗ объявила пандемию.
Мы принимаем ограничительные противоэпидемические меры и Украина одна из немногих стран мира, где нет стремительного увеличения случаев коронавирусной болезни, нет стремительной пиковой нагрузки на систему здравоохранения.
Мы весь март каждый день говорили, что карантинные ограничения – для того, чтобы не было коллапса системы здравоохранения, чтобы они имели возможность подготовить ее к оказанию помощи больным. Мы растянули во времени первую волну на пять месяцев, в то время, когда в Италии – коллапс системы, Франции, Испании – тоже коллапс системы, Великобритания – еле справилась.
Мы не делали выбор в марте-мае, к кому скорая помощь выезжает, кого госпитализирует и куда, когда по сравнению с западноевропейскими странами, где врачи рассказывали о том, что время от времени вставал выбор, кого спасать первым.
Сейчас пришла вторая волна – эпидемиологическая, и она зависит от многих факторов: особенности циркуляции вируса, соблюдения противоэпидемических норм и мы видим существенный рост количества случаев во всем мире, особенно в европейских странах.
При каких условиях будете ужесточать карантинный режим до того, каким был весной, каковы критерии для такого решения?
Критерий – готовность системы здравоохранения принимать имеющееся количество больных. В марте-апреле мы говорили, что у нас есть две тысячи боксов, 12 тысяч инфекционных коек, и мы готовы принимать такое-то количество больных. Если бы мы говорили о том, что у нас будет 5 тыс. больных в марте, то система здравоохранения испытала бы коллапс, не было куда госпитализировать.
Мы знаем наш резерв, сколько готовы дальше принимать больных ежедневно, чтобы система безболезненно для других соматических болезней справлялась с таким количеством больных на коронавирус.
Для Украины достаточно сложно будет пережить с экономической точки зрения жесткий lockdown, когда закрывается все. Минздрав понимает, что первоочередная задача — защита здоровья украинцев. Но вопрос в том, что защита здоровья невозможна без экономической составляющей, поэтому и ищем этот баланс, когда разрешено функционировать определенным субъектам или сферам хозяйственной деятельности для того, чтобы поддерживать экономику.
«Нам необходимо со всех каналов говорить об опасности коронавируса»
В соцсетях полно рассказов о том, что в Александровской больнице еще летом на три этажа был один врач. Сейчас ситуация аналогичная. Как такое возможно в одной из самых подготовленных больниц страны?
Вы передаете определенную историю. И эта история может пренебречь самоотверженную работу сотен тысяч медицинских работников. Вы хотите сейчас сказать, что ежедневная шеститысячная армия людей, которые заболели, не получает медицинской помощи и к ним не приходят медицинские работники?
Мы лишь хотим спросить, насколько это типичная ситуация для украинских больниц, когда врач разрывается между этажами больницы?
Конечно, это нетипичная ситуация, поскольку люди, которых госпитализируют в медицинские учреждения, получают медицинскую помощь. Сколько сегодня учреждений оказывает медицинскую помощь больным с коронавирусом? 435. Сколько кроватей переформатировано под оказание помощи таким больным? Более 38 тыс. Сколько заполнено? Около 22 тыс. Сколько коек с кислородом? 15 тыс. из них заполнено – 6 тыс. Причем количество коек с кислородом выросло с 8 тыс. в августе до 15 тыс. сейчас.
Когда мы говорим о каких-то определенных случаях, то здесь нужно разбираться конкретно, потому что медицинские работники с марта работают в круглосуточном режиме без выходных с существенной нагрузкой, с психоэмоциональной нагрузкой, в средствах индивидуальной защиты, которые на них круглосуточно. А просто озвучить какую-то определенную историю и считать, что именно так и происходит во всех больницах…
Я бы не хотел, чтобы так говорили о наших медиках.
Мы не утверждаем, мы спрашиваем, почему так и откуда эти сведения берутся?
Сегодня мы говорим и критикуем исключительно медицинскую систему. А что происходит с соблюдением масочного режима в общественных заведениях, в торгово-развлекательных центрах, ресторанах, в общественном транспорте? Сегодня СМИ этого не замечают, все почему-то говорят о врачах. Такого не должно быть. Прежде всего, врачи должны чувствовать поддержку. Без этой поддержки ничего не будет.
В двух больницах в Киеве, в Киевской городской детской больнице №2 и в Киевской городской клинической больнице №1 медперсонал массово ходит без масок. Это почему? Главком был свидетелем. Почему нет на это реакции?
Давайте сейчас выйдем в метро, троллейбусы, рестораны и поищем там соблюдение масочного режима среди людей.
Но сейчас речь идет о медиках. Минздрав может как-то проконтролировать соблюдение масочного режима хотя бы среди медработников?
Наши медики работают сегодня в сверхсложных условиях, без выходных и отпусков. Почему вы не замечаете других вещей?
Создана ли система контроля?
О какой системе контроля мы сейчас говорим?
Прежде всего, о внутрибольничном контроле.
Да, это проблема, но она была десятилетиями в Украине. Ее одномоментно за три-четыре месяца не решить.
Но медики и чиновники показывают неправильный пример обществу.
Не нужно искать сенсацию. Мы должны сформировать общество, которое будет сознательное, которое будет доверять медицинским работникам и выполнять то, о чем просит медик.
Покажите мне, пожалуйста, публикации в СМИ, которые показывают героизм медика, который сегодня спасает жизни! Я вам приведу десятки. Например, есть медик, молодая девушка с малолетними детьми, которых она отправила еще в феврале к родителям, а сама пришла работать в инфекционный стационар. Но об этом не пишут.
«Главком» все время общается с медиками, с врачами, и с руководителями медучреждений. Они на страницах нашего издания уже полгода рассказывают о том, что на самом деле происходит…
Я не говорю сейчас о конкретных СМИ, а о том, что сейчас происходит в коммуникационном поле.
Медики жалуются на то, что граждане просто не верят в опасность коронавирусной болезни. Как изменить мнение людей?
Рано или поздно человек начинает привыкать к любой угрозе и пренебрегать банальными правилами безопасности, ему хочется верить, что вирус не такой серьезный, как о нем говорят. Но прошло три-четыре месяца с начала эпидемии, то, казалось бы, уже что-то должно измениться, но не изменилось, не нашли специфического лечения, не нашли иммунопрофилактики. И мы говорим, что осень и зима могут быть сложными.
Нам нужно по всем каналам говорить о том, что коронавирусная болезнь не банальна и не легка. Сегодня непросто так объявлена пандемия в мире.
Это проблема не только в Украине. Это глобальная проблема. Сейчас можно встретить большое количество фейковых новостей и информации о коронавирусе. И это все способствует тому, что появляются «ковид»-диссиденты, которые не верят в коронавирусную болезнь. Но давайте посмотрим на процент занятости кроватей в больницах. Давайте посмотрим, что происходит в реанимационных отделениях.
«Только на оборудование кроватей во Дворце спорта нужно 25 млн. грн.»
Как происходит подготовка Дворца спорта, выставочных центров для выполнения функций госпиталей?
Вопрос в том, чтобы не допускать до того, чтобы открывались непрофильные учреждения здравоохранения. Чтобы медицинская помощь предоставлялась не во Дворце спорта, не в выставочных центрах, или в других неприспособленных для этого помещениях, а в больницах.
Достичь этого мы с вами можем лишь путем соблюдения противоэпидемических норм. Для людей необходимо это ношение маски, социальная дистанция. Для бизнеса — создание условий, чтобы люди эти требования соблюдали.
Мы понимаем, что, несмотря на все наши предостережения, есть риск того, что будет значительно увеличиваться количество больных. Поэтому нам надо найти помещения для госпитализации больных. Принято несколько решений на селекторе (в пятницу, 23 октября) у премьер-министра о том, что мы закрываем определенные многопрофильные заведения исключительно под прием больных с коронавирусной болезнью.
Местные администрации должны определиться с этими заведениями. Сейчас уже есть более 400 больниц, которые принимают больных с коронавирусной болезнью. Определенные больницы полностью сделаем исключительно под ковид. Там будут проводиться и ургентные операции, и другие вещи будут оказываться больным с коронавирусной болезнью.
У людей с ковидом есть ряд ургентных вопросов, которые необходимо решать безотлагательно. Если мы говорим о городе Киеве, то планируем дополнительно задействовать койко-места Академии медицинских наук, в ней открываем определенные отделения, которые будут принимать, либо больных с коронавирусной болезнью, либо с соматическими болезнями. Это значительно увеличивает способность системы.
О каком количестве новых койко-мест идет речь?
Смотрите, 38 тыс. уже перепрофилировано, мы говорим еще о 52 тысячах, которые готовы присоединиться. Это еще не потолок, есть запас, который дополнительно будет разворачиваться в случае необходимости. Но следует понимать, что не только кровати нужны, должны быть и медработники.
Вопрос в том, если это будет проблема исключительно системы здравоохранения, то мы достаточно быстро исчерпаем свой ресурс. Без помощи СМИ, людей бизнеса нам не справиться. Необходима помощь в плане коммуникации о вещах, которые могут спасти жизнь – это информация о соблюдении противоэпидемических норм и правил.
Все же вернемся во Дворец спорта. Считали ли, в какую стоимость обойдется развертывание там госпиталя?
На оборудование мест необходимо около 25 млн. грн. Это речь про одну дополнительную локацию. Только на оборудование. В дальнейшем к этой сумме нужно прибавлять заработную плату медикам, мероприятия по перепрофилированию, оборудованию, питанию, канализации, вентиляции.
Судя по всему, вы не поддерживаете идею с Дворцом спорта из-за большой стоимости этого проекта?
Вопрос не в стоимости. Если мы говорим в глобальном масштабе, то 25-30 млн. грн. для государства – не такие большие деньги. Вот, например, мы перепрофилируем это заведение, и студенты 5-6 курсов, интерны, волонтеры, другие перепрофилированные специалисты – люди, которые потенциально могут оказывать медицинскую помощь, должны подключаться. Не хочу никого обидеть, но вопрос не только в количестве медицинских кадров, медицинского обеспечения и качества медицинской помощи.
Когда в больницы начнут привлекать студентов?
Если будем говорить о том, что системе здравоохранения через месяц-два необходимо будет принимать 10 тыс. пациентов, тогда будем привлекать. Но проще прислушаться к тому, что мы говорим носить маски в общественных местах и соблюдать дистанцию, так мы сдерживаем распространение болезни.
Студент-медик, которого будут привлекать, будет иметь возможность отказаться?
Естественно.
Не боитесь, что в таком случае проблему дефицита кадров не решить? Как будете действовать дальше?
Мы много чего боимся, но справляемся со всеми вызовами, которые у нас возникают. В марте вы, журналисты, задавали такие же вопросы. Сегодня октябрь, и мы справляемся.
Когда мы говорили, что можем 200 тыс. исследований в неделю проводить, нам не верили, а мы это сделали. А сейчас кажется, что этого мало. Но в марте это были нереалистичные цифры. Также никто не верил, что мы привлечем и оборудуем определенные больницы аппаратами искусственной вентиляции легких, которых сегодня уже 5 тыс. и мониторами пациентов, и кислородными концентраторами.
Но система здравоохранения сегодня оказывает медицинскую помощь всем больным с коронавирусной инфекцией, кто в ней нуждается. В определенных городах, регионах сложно, но мы справляемся. И сегодня санитарная сортировка происходит исключительно по первоочередности выезда, а не в выборе, кому оказывать медицинскую помощь, а кому нет.
Вопрос о мобилизации медиков из частных больниц. Они помогли бы в сложной ситуации.
Вопросы мобилизации медицинских кадров у нас разработаны, и мы знаем четко, когда и кого будем мобилизовать.
Тогда расскажите, чтобы люди знали, к чему готовиться.
Все почему-то хотят услышать критическую точку, черту, и дождаться, когда в системе здравоохранения будет коллапс, чтобы увидеть очередь из скорых, как это происходит в других европейских странах. Неужели это именно то, чего ожидают журналисты, чтобы сообщить, что некуда госпитализировать больных? Но это, же не подход к работе в условиях чрезвычайной ситуации, нужно больше говорить и доносить до людей информацию о профилактике.
И все же это важный вопрос, при каких обстоятельствах государство привлечет медиков из частных больниц?
Минздрав разработал приказ, предусматривающий контрактное привлечение любого медицинского работника.
Но специалисты из частных больниц не спешат приобщаться. Из-за неудовлетворительных условий контракта?
Вот перед вами лежит картинка с данными: количество коек, число занятых кроватей, кроватей с подведенным кислородом, аппаратами искусственной вентиляции легких, количеством занятых аппаратов ИВЛ.
Посмотрите на март и на настоящее время. Сколько кроватей было тогда, сколько сейчас. Когда вы сейчас говорите, почему государство, министерство не привлекает дополнительно медиков из частных больниц, то у меня возникает вопрос, а что вы сейчас хотите услышать, что именно хотите донести людям, которые будут вас читать?
Вы сами говорите о нехватке специалистов, о планах привлечения студентов. Есть проблема койко-мест, есть проблема количества кислородных точек. А наш вопрос о том, как решать эти проблемы?
Почему вы сейчас говорите, что недостаточно кислородных концентраторов и аппаратов искусственной вентиляции легких?
Сами врачи рассказывают об этой проблеме. Причем в Киеве.
А я вам показываю статистику.
Больниц, в которых более 50% коек обеспеченных кислородом, судя по показаниям самих врачей, немного. А вот министр Максим Степанов в последнем из интервью рассказал, что в среднем больницы на 35-40% обеспечены кислородом. Еще сказал, что есть больницы, которые даже на 80% обеспечены подачей кислорода. Можете назвать хотя бы одну такую?
Должны быть обеспечены на 80%. Если вы посмотрите на статистику, то сегодня 43% коек, которые отведены под кислород, обеспечены кислородной терапией.
Количество коек с подведенным кислородом по сравнению с августом 2020 года увеличилось почти вдвое. При этом на август в больницах находилось менее 5 тысяч больных Covid-19, но мы ставили задачу увеличивать количество койко-мест с кислородом и эта задача постепенно выполняется.
Сегодня есть более 6 тыс. свободных коек, подключенных к кислороду для того, чтобы оказывать помощь больным с коронавирусом. Плюс Минздрав инициировал, и правительство выделило еще 572 млн. грн., чтобы 80% коек, которые отведены на помощь больным с коронавирусом, были обеспечены кислородом. В ближайшее время и эти кровати будут дополнительно укомплектованы кислородными концентраторами, кислородной разводкой, или кислородными станциями.
Какие планы у Минздрава по увеличению количества тестирований до конца года?
Стратегия увеличения тестирования заключается в двух путях, расширяем лабораторные способности и совершенствуем технологии. Сегодня одна из технологий – экспресс-тесты на антигены, которые позволяют проводить установление диагноза коронавирусной болезни у постели больного или у амбулаторного больного в течение 30 минут.
В ближайшее время в Украину придет первая партия тестов на антиген, это значительно расширит количество тестирований. Мы уже проводим до 36 тыс. тестов в сутки, а в ближайшее время планируем увеличить до 50 тыс. Это будет происходить за счет поставок автоматизированных станций для проведения исследований, которые предусматривают минимальное привлечение врачей-лаборантов.
«Переговоры по российской вакцине на государственном уровне не ведутся»
По словам эпидемиологов, переход или большее сосредоточение на тестировании на наличие антител, так называемое тестирование методом ИФА, скорее направлено не на качество, как на экономию. Например, для госпитализации уже нужно сдавать не ПЦР, а ИФА-тест. Но этот тест менее точен, чем ПЦР-тест. А если так, то в больницы с большей вероятностью могут попадать инфицированные люди, которые будут заражать других?
Приведите мне, пожалуйста, факты вспышек коронавирусной болезни в больницах.
Мы говорим об обновленных правилах, новых требованиях к госпитализации.
Давайте тогда говорить о том, что для чего делается тестирование. ПЦР проводится для того, чтобы вовремя выявить больного, локализовать, проработать с контактами и изолировать их. Это для того, чтобы не распространялась коронавирусная болезнь.
Когда мы говорим об ИФА-тестировании, мы также понимаем для чего мы его вводили и в каких условиях. Есть больной, и он за два дня до появления симптомов может выделять возбудитель коронавирусной болезни. Обычно от появления симптомов и до пяти дней болезни – это период, когда ИФА-тест не показывает результат. Пока нет симптомов, нет смысла тестироваться этим методом.
Сделали обновленный стандарт и показали, что мы знаем лабораторную способность и возможности для того, чтобы вовремя локализовать болезнь. Мы знаем, когда больной может дать положительный ПЦР, а когда – положительный ИФА-результат. И это все для того, чтобы исключить проникновение возбудителя в больницу и для того, чтобы не было вспышек внутрибольничного инфицирования.
Если человека госпитализируют, и у него нет симптомов, то проведение ПЦР-тестирования может показать отрицательный результат. Нет симптомов, а мы тестируем. Для чего? Он не был в контакте. В то время, когда мы этот тест могли направить на человека с симптомами или на человека с пневмонией или того, который находился в контакте с больным коронавирусной болезнью и у него появились симптомы.
Недавно произошел резонансный случай: умер «врач из билбордов» Иван Венжинович из Тернопольщины. У него были признаки коронавирусной болезни, но ПЦР-тесты показали отрицательный результат. Якобы из-за этого семья умершего не может получить «коронавирусную» компенсацию.
Но вы также не знаете, что происходило с врачом из Тернопольщины, который умер. Когда мы говорим о том, что человек умирает, и у него было гриппоподобное заболевание, то в стандарте прописано, что при вскрытии надо собирать секционный материал на исследование. Секционный материал собирается непосредственно с места поражения, то есть там, где есть пневмония, собирается образец и исследуется.
Второе дело – не всегда лабораторные исследования подтверждают и показывают правильность результата, то есть там достаточно много факторов, которые влияют. И не надо сейчас винить именно лабораторную диагностику.
Есть также немало случаев, когда результаты тестирований пациентов отрицательные, но больные имеют симптомы коронавирусной болезни (например, исчезают обоняние, вкус), и им приходится лечиться за свой счет.
Протокол оказания медицинской помощи — это такая книга, которой руководствуется врач при установлении диагноза. Мы говорим о том, что разрешили установление диагноза не только на основании лабораторного подтверждения, ведь появились и клинические, и рентгенологические и другие показатели.
Коронавирус – новый возбудитель и нельзя за девять месяцев циркуляции вируса говорить о том, что система здравоохранения идеально реагирует на все изменения, которые с ним происходят. Система здравоохранения также перестраивается. И мы говорим о том, что постоянно меняем стандарт оказания медицинской помощи, протоколы лечения.
Если говорить о летальных случаях среди медицинских работников, то именно сейчас мы отрабатываем эти вопросы с Минсоцполитики. Поскольку когда происходит заболевание медицинского работника, то проводится расследование. Оно устанавливает, связан ли факт заболевания с профессиональной деятельностью или нет. И для нас (МЗ) является задачей, чтобы мы не пропустили тот факт, что медик оказывал медицинскую помощь, а ему не ставят профессиональное заболевание.
Вместе с Минсоцполитики хотим определить четкий перечень профессий и заведений, когда даже без расследования будет устанавливаться диагноз «профессиональное заболевание». Если врач работал там, оказывал медицинскую помощь и заболел или произошел летальный случай, его семье стопроцентно без расследования должны оплатить материальную компенсацию.
Сейчас много говорят о российской вакцине. Врач Борис Тодуров говорит, что российская вакцина уже имеется в Украине. Одиозный политик Виктор Медведчук ее уже рекламирует. Идут ли какие-то переговоры по ее закупке?
Украина получит вакцину для прививки 20% населения (8 млн. человек) в рамках проекта COVAX (глобальной инициативы по взаимодействию с производителями вакцин в целях оказания странам мира равноправного доступа к безопасной и эффективной вакцинации после ее лицензирования и регистрации), к которому мы уже приобщились. Переговоры по вакцине с Российской Федерацией на государственном уровне не ведутся.
По словам медиков, сверхдорогой препарат «Актемра», который внесли в «ковидный» протокол не обеспечивается государственным финансированием. Получается так, что, несмотря на заявления о бесплатном лечении Covid-19, люди вынуждены покупать в частности этот препарат за свой счет? Почему так?
У нас на 15,8 млрд. грн. увеличили на программу медицинских гарантий, которая передается учреждениям здравоохранения в зависимости от количества медицинских бригад, созданных в этом учреждении здравоохранения. Она покрывает 300% доплат медицинским работникам и должна полностью покрывать необходимые лекарственные средства, которые включены в протокол.
В программе медицинских гарантий не прописываются конкретные медицинские препараты. Программа медицинских гарантий покрывает те препараты, которые прописаны в протоколе лечения. Протокол лечения постоянно обновляется и меняется. Менеджмент больницы должен следить, постоянно обновлять и менять запас лекарственных средств, которые есть в больнице для того, чтобы качественно оказывать медицинскую помощь больным.
Авторы: Наталья Сокирчук, Михаил Глуховский
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.