О скандалах, которые в последнее время штормили один из лучший вузов страны, о стратегии развития университета, о доходах семьи и двух, а не трех участках земли, о Гарри Поттере и болгарских детективах – разговор с Владимиром Анатольевичем Бугровым оказался очень плодотворным и интересным.
Вся жизнь Владимира Бугрова связана с Киевским университетом. Он здесь учился на философском факультете, затем в аспирантуре, после чего остался преподавать на том же факультете. В январе 2009 года был назначен на должность проректора по научно-педагогической работе, в ноябре 2015 года повторно занял эту же должность. С прошлой осени, когда начались гонки на ректорскую должность, Владимир Анатольевич уже однажды принимал поздравления, потому что во время голосования получил наибольшее число голосов избирателей.
Но по установленным правилам нужно было, чтобы он набрал более 50 процентов голосов от числа избирателей, а число 1839 — составляло 47 процентов. При этом ближайший соперник Бугрова имел лишь 450 голосов. Однако правила являются правилами. Поэтому выборы были заново назначены на март.
В первом туре Владимир Анатольевич набрал 44 процента голосов, а во втором уже 73, чем еще раз подтвердил, что не является случайной фигурой в этой шахматной партии, в которую кто только не пытался вмешаться. Появление в списке кандидатов Владимира Литвина, например, стало для всех не только неожиданностью, но и абсолютным удивлением.
Конечно, хочется понять, какие планы у нового ректора, как он видит развитие университета Шевченко, какие проблемы нужно преодолевать. Тем более что этот вуз и его студенты всегда проявляют себя достаточно активно в жизни государства, а выпускники нередко занимают высшие должности в руководстве страны.
Приятно, что Владимир Анатольевич не просил показать ему список вопросов заблаговременно, готов был к любым неприятным темам и отвечал искренне и понятно. Самое главное, он осознает, что новая должность принесет ему много недовольств и просьб решить какие-то скользкие вопросы. Пожалуй, именно философское образование помогает ему уже быть готовым к вызовам, которые всегда приносят с собой такие высокие посты.
«МНЕ ПРИПИСАЛИ ТРИ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКА, ХОТЯ У МЕНЯ, ИХ ТОЛЬКО ДВА – ОБЩЕЙ ПЛОЩАДЬЮ ШЕСТЬ СОТОК. А ТРЕТИЙ, Я ТАК ДУМАЮ, ЭТО ЗЕМЛЯ В ВАЗОНАХ»
— Когда вы планируете переехать в кабинет ректора? Мы разговаривали в помещении, которое уже много лет занимает Владимир Бугров. И не похоже на то, что его хозяин уже пакует вещи, чтобы перенести их.
— Не все сразу! После того как установлены результаты выборов, проводится специальная проверка претендента на должность. Я подал все необходимые документы для этой проверки в Министерство образования и науки. В отношении меня будут обращаться с запросами в ряд структур и после того, как спецпроверка состоится, со мной заключат контракт. И вот уже когда это произойдет, тогда и сделаем ротацию, я перейду в кабинет ректора.
Хотя на самом деле, откровенно скажу, это не самое главное. Главное не кабинет – а люди. Можно работать и в этом кабинете. Просто там выведены линии связи со всем университетом, соответствующими подразделениями, поэтому там комфортнее именно в этом отношении.
— Но ведь это достижение, карьерная ступенька…
— Да. На встречах с университетской общиной меня неоднократно спрашивали, почему я решил баллотироваться на должность ректора. Но я нередко сам себе задавал этот вопрос. И вспомнил, что в 2015 году мы выиграли грант от немецкого Министерства образования. Это произошло после интересного научно-образовательного германо-украинского форума, который проводился в Киеве. Несколько секций состоялись на базе нашего университета. И после завершения форума немецкая сторона попросила предоставить микропроекты из разных секций.
В итоге наш проект, который мы назвали «Качество образования сквозь призму системы обеспечения», победил. Нам выделили из резервного фонда довольно существенную сумму денег, и наши специалисты проходили стажировку по практике аккредитаций в Баварии. А затем большая группа — более 30 человек — стажировались в университете города Констанц. Это наш традиционный давний партнер.
Ту стажировку организовывал вице-президент Немецкого союза ректоров, в то время ректор университета Констанца профессор Ульрих Рюдигер. Общение с ним побудило меня к мысли, что когда-то, когда наступит время, нужно браться за такую работу, потому что это возможность стратегически решать определенные вопросы развития университета. Да, у меня было достаточно полномочий, как у проректора по учебной работе, но я все время понимал, что это лишь один фрагмент университетской жизни.
Образование, исследования важны, но они не могут качественно происходить, если нет фундамента. Ресурсного, человеческого. И когда пришло время конкурса, я понял, что созрел до этого, к тому же меня поддержали люди. Так я и решил браться за эту задачу.
— Насколько я понимаю, проверка будет рассматривать и ваши имущественные документы. Скажите сразу, чем вы владеете? Где у вас есть загородный дворец?
В ответ на этот вопрос Владимир Анатольевич рассмеялся:
— Во время гонки мою декларацию разглядывали вдоль и поперек. И даже объявили меня владельцем трех земельных участков. Сразу признаюсь, что у меня их два. Третий – я так себе думаю — это земля в наших вазонах. Два наших участка суммарно насчитывают шесть соток.
— Что это за такие крошечные участки?
— Когда мы приобрели дачу под ведение личного хозяйства и поставили забор, перемеряли все, и оказалось, что сам забор и цветник возле него не попадает на нашу территорию, они остались вне дачи. Это все под Васильковом, в 30 километрах от Киева. Огорода у нас нет. Лишь 70 кустов роз, 300 тюльпанов. В горшках есть оливковое дерево — на лето выставляю на улицу, на зиму заношу. Еще есть натуральный эвкалипт. Мы с женой любим такие растения.
Квартира у меня обычная, на улице Уильямса. Я ее построил еще за счет кредита. Автомобиль тоже обычный — «Аутлендер», которому пять лет. Люблю «Мицубиси», потому что это удобная недорогая машина. Ничего другого у меня нет.
Что самое дорогое у меня? Моя жена, моя мама и мой сын. Никаких особых состояний не имею. И я не сторонник богатств. Может, в силу философского образования понимаю, что когда мы станем перед Богом, то у нас не будут спрашивать, какие состояния мы нажили. Нас спросят, что мы в жизни сделали хорошего и что сделали плохого. Вот за это будут судить. Да, я не бедный человек. У меня достаточная зарплата профессора, проректора. Но больше мне не нужно.
Многие мои друзья когда-то пошли в бизнес, звали и меня. Но я не чувствую в себе к тому склонности. Так же меня звали на государственную службу, но это работа с бумагами. А я работаю с людьми. И именно это мне нравится.
«ЛАНДШАФТ ЖИЗНИ СЕРЬЕЗНО ИЗМЕНИЛСЯ»
— Последний год университет лихорадило очень сильно. Это были неприятные удары по репутации заведения. То встреча во дворе с одной партийной организацией. Портнова неожиданно назначили преподавателем… Литвин пытался стать ректором… Вытекают диссертации, написаны недостойным людям… Как вы к этому относитесь?
— Как бы это пафосным образом ни звучало, но для меня университет — определенная ценность. И все эти скандалы были очень язвительными. Хотя я ни к одному из них не был причастен. О принятии определенных решений узнавал постфактум, как, например, о встрече во дворе университета. В тот день я складывал дрова на даче, а телефон начал разрываться. Я не мог понять, что происходит. Выходной, мне нужно было сделать работу. И тут такое…
Я реалист. Университет должен быть вне политики, но не может быть вне политики.
— Именно студенты во многих политических процессах были движущей силой…
— И наши преподаватели так же. Вопрос в том, что нужно найти разумную сбалансированную позицию, объяснить, что никогда в вакууме мы находиться не будем. И все. Это нужно просто понимать.
Так же важно понимать последствия всех действий, которые происходят в заведении. Таких процессов не должно происходить в университете. Но ведь мы имеем дело с обычными людьми. Кто-то готов за деньги сделать услугу, написать научную работу. Но в научном сообществе все знают друг друга и уровень другого человека. Здесь мы выходим на более глубокий вопрос, чем университет.
Меня иногда поражает то, что происходит вокруг, потому что я системный человек. Как по мне, правила существуют для того, чтобы их выполнять. Но почему-то у нас так заведено, что правила имеются для других, а для тебя — нет. Большинство людей мыслят так, что хочу, чтобы правила были для всех, а для меня, чтобы кум решил. Эта такая наша бинарность вредит всему, вредит развитию страны.
Нас должны спасти две вещи: соблюдение порядка и нравственность. Без этого никуда не вырулим. И поэтому скандалы в университете такие мучительные. Нужно выстроить отношения заведения так, чтобы их не было, чтобы к университету такие вещи просто не доходили. Важно понять, что в нашем окружении есть токсичные люди. Потому что с формальной точки зрения ни одной претензии к тем, кого вы упомянули, нет. Они доктора, профессора, граждане Украины, не осуждены.
Профессор Литвин, когда пошел на выборы, был уверен, что выиграет. Встречался с избирателями, рассказывал, что уже выиграл. Но университетская община сама дала оценку его попытке. В первом туре он занял четвертое место. Чуть больше ста человек за него проголосовали. Хотя даже это немало, потому что думаю, это старшие люди, которые еще его помнят председателем Верховной рады, главой наблюдательного совета университета. Само университетское сообщество голосованием решило эту коллизию. Это и есть пример, как давать ответы на подобные вызовы.
— У вас есть стратегия развития университета? Последний год, когда пришлось переходить на отдаленное обучение, был не прост для всей отрасли образования. Скажите, вернутся ли студенты в аудитории?
— Это вопросы очень сложные. Думаю, так, что как было, в ближайшие годы уже не будет. Видим по ситуации с коронавирусом, что ландшафт жизни целого мира серьезно изменился.
Конечно, мы планируем и ожидаем, что когда будем иметь преимущественную вакцинацию в стране – будет возможность вернуться к обучению в аудиториях. Обучение офлайн — это возможность выработать определенную конгениальность мыслей, сформировать определенное сообщество, способное к совместному действию … однако сегодня мы в онлайне, из соображений безопасности для здоровья студентов и преподавателей.
— Но живое общение ничем заменить невозможно…
— Конечно, согласен. Хотя во всем есть плюсы и минусы. Мои коллеги из Института журналистики, например, считают, что во время онлайн обучения лучше воспринимаются слайды, визуализации с экрана. Здесь все хорошо видят презентации. Но, бесспорно, должно быть живое общение. Мы имеем стратегический план. Он был принят в университете несколько лет назад. Он взвешен и умен. Но сейчас понимаем, что всем нужно приспособиться к работе в новых условиях. Именно поэтому последние полгода почти каждые две недели проводим вебинары, дискуссии о работе в новых условиях.
Проведя большой опрос, мы обнаружили четыре стратегически важные точки. Технологически нужно обучать людей работать с различными платформами, сервисами. Второе — это дидактические и методические аспекты. Да, лекция вживую и онлайн — это две разные лекции. Час двадцать тебя никто не будет слушать онлайн. Поэтому информацию должен давать блоками. Мы пришли к выводу, что 15-20 минут можно давать информацию, но потом нужно менять динамику. Для этого приглашаем тренеров по бизнесу.
Зимой мы организовали обучение цифровых компетентностей, для чего привлекли представителей «Гугл Украина». В этом проекте приняли участие более 600 преподавателей, из них — 24 заведующих кафедрами. И я сначала не верил, что мы вообще сможем такое массовое обучение провести. Но оказалось, что целую неделю все работали и в конце 480 человек успешно сдали итоговый тест. Каждому отправили сертификат.
Следующий это психологический момент. Еженедельно проводим вебинары, как предотвратить выгорание студентов и преподавателей во время онлайн образования.
Идеологический момент. За год нам стало понятным, насколько нужно единство университета. Когда все расходятся по своим ячейкам, легко потерять ощущение сопричастности. Поэтому мы начали проводить различные видео-проекты. Сначала рассказывали про сам коронавирус, никто же ничего не знал о нем. Наша кафедра вирусологии с участием студентов снимали короткие ролики, что это такое, откуда берется.
Потом попросили всех задавать разные вопросы по этому поводу. Когда увидели вопрос, как изменится геополитическая карта под воздействием коронавируса, наши специалисты с кафедры международных отношений провели небольшие лекции на эту тему. Экономические вопросы посыпались? Экономисты анализировали. Задели исторические события, вспомнили грипп «испанку». Историки присоединились.
Важно было насытить информационное пространство, да еще и привлекая к этому университет. Это дало возможность сохранить единство. Считаю, именно это способствовало тому, что в условиях карантина 2616 сотрудников и студентов пришли на второй тур выборов, чтобы проголосовать. Это большое количество. Для нас это большой показатель.
Есть у нас постоянная «тусовка» тех, кто хочет профессионального роста. Есть запросы, как писать формулы во время онлайн обучения. Нашли преподавательницу, которая умеет пользоваться легкими программами, чтобы писать формулы. Для физиков, биологов, химиков, математиков это важно. Японский язык можно изучать, таким образом, иероглифы писать онлайн и сразу исправлять. Около 400 человек постоянно ищут возможности профессионального развития. Это очень хорошо. Это значит, что мы имеем агентов изменений, которые сами предлагают, отыскивают что-то новое.
Наша аспирантка с кафедры истории и философии отыскала нам сотрудников «Гугла», которые сделали блестящий тренинг. Я сам думал, что все знаю о пользовании этим сервисом. Да вы что! Там столько возможностей.
Все перечисленное и приводит к формированию стратегии и тактики развития университета. Стратегия — мы должны создать определенные условия. Тактика — к этим условиям подтянуть людей. Мы должны создать такое комьюнити, чтобы каждый, кто в него входит, чувствовал свою ответственность за результат.
В этом смысле говорят, что такое ориентированное на студента обучение? Это значит, что студент так же отвечает за свой диплом, за результат, как и я. Ему же потом с полученными знаниями работать. Это его жизнь. В этом смысле наши студенты отличаются от немецких студентов, французских или британских.
Я был в этих трех странах по два раза на стажировках. В Высшей центральной школе Лиона, в университете Ньюкасла в Великобритании и в Констанце в Германии. Там студенты действительно более мотивированы, чем наши. У нас, к сожалению, и медиа, и наша действительность нередко провозглашают: «Зачем вам диплом? Вот Билл Гейтс не имел образования».
Мне как-то стало интересно, и я попросил поискать данные. Оказалось, что в компании «Майкрософт» работают более двух тысяч докторов философии! Возможно, Биллу Гейтсу и не нужно было высшее образование, но сотрудников он брал с дипломами.
Мне кажется, мы потеряли одну особенность, которая называется социальный лифт. Когда моя мама окончила университет, она пошла на работу и получила большую зарплату, гораздо более высокую, чем в колхозе. Тогда это так и работало: «Должен идти учиться, чтобы чего-то достичь». Сейчас утверждается мнение, что образование ни к чему. Это не правда. Это убивает мотивацию. И это является негативным фактором.
Меня в британском университете поразило, когда студент сказал: «Так от меня же все зависит!». У них внутри кампуса есть паб. Студенты пригласили нашу делегацию туда, чтобы пообщаться. И я отчетливо услышал, насколько они понимают собственную ответственность за свое же обучение и за свое будущее. За меня же никто ничего не сделает, — этот тезис для них является ключевым.
«ОБРАЗОВАНИЕ – НЕ ЗАТРАТНАЯ ОТРАСЛЬ, А ИНВЕСТИЦИЯ В ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ»
— В последнее время все чаще говорят о качестве образования.
— А что такое качество образования? Я для себя формулирую примерно так: благодаря качественному образованию человек, который его получил, легко устроится на первое рабочее место и получит достойную заработную плату. Образование — это четыре фактора.
Первый — кто учит: должны быть качественные преподаватели и исследователи.
Второй — кого учат: должны быть качественные студенты.
Третий – чему учат: должны быть современные программы, то, что соответствует новейшему уровню развития науки, технологий, практики.
Четвертый – как учат: нужно применять современные технологии обучения. Чтобы студент был вместилищем, которое нужно заполнить знаниями. Но во второй половине 20 века начался информационный бум. Вы читали Гарри Поттера? – неожиданно удивляет меня своим вопросом Владимир Анатольевич.
— Читала.
— Читали или смотрели?
— И читала, и смотрела.
— О! Джоан Роулинг, изображая школу Хогвардс, ничего не придумывала. Британская система образования построена именно таким образом. На первом уроке дают список книг, упражнений, а дальше ты работаешь, периодически приходишь и сдаешь выученный материал учителю. Сколько бы я ни рассказывал студенту об определенной книге, пока он сам не прочтет ее, ничего не будет.
Сколько бы химик ни рассказывал о реакции, студент должен смешать, измерить, чтобы понять, как все происходит. Сколько бы физик ни объяснял, что к чему, однако нужно, чтобы студент сам соединил какие-то образцы, смоделировал ситуации. Вот в чем суть сегодняшнего обучения. Что человек учится. Обучает себя. Это нужно понимать и школьникам, и студентам. От того, как они себя научат с помощью преподавателя, будет зависеть то, как они будут жить дальше.
Университет это не только место, где получают знания и где их формируют. Это место, где внедряются инновации, но это не только технологии. Это и влияние на общественный ландшафт. Поэтому мы должны объяснять общине, что без образования, без науки мы превращаемся в некий бантустан. Украина всегда была интеллектуально развитой страной. Весь военно-космический щит Советского Союза строился на украинских разработках, осуществленных украинскими учеными.
До сих пор мы имеем большой интеллектуальный потенциал. Та же «Мотор Сич» разрабатывает уникальные авиационные, вертолетные двигатели. И в поддержке этого потенциала должно быть заинтересовано государство, должна быть общественная слаженность, взаимодействие, консенсус относительно образования, потому что это стратегические вещи. То, что не дает тупеть нации. Правильные инвективы, которые показывают направления, куда двигаться.
— Как ректор вы еще принимаете огромную хозяйственную махину.
— Это 300 с лишним объектов. Они находятся не только в Киеве, а еще и Киевской области, на Черкасщине, в Закарпатье. В Коневе имеем природный заповедник. В Богуславе, Лесниках, Бородянке, Ясенях есть наблюдательные площадки и базы практик. В Житомирской области — геологический полигон. В Крыму были два объекта: Крымская астрофизическая обсерватория и база в Берегово. К сожалению, они остались там…
Да, хозяйство действительно большое. Им нужно ловко и умело распоряжаться. Мы будем делать это публично, прозрачно, потому что это та ресурсная база, которая позволяет педагогам, ученым работать. Главное, разумно спланировать бюджетный процесс. Сейчас Министерство финансов переходит к трехлетнему планированию, рассчитывая бюджет 2022-2024 года. Нужно правильно все сформулировать и отстаивать наши интересы перед бюджетным комитетом Верховной рады и Министерством финансов.
Слава Богу, уже все понимают потребности университета. Мы не просто образовательное учреждение, а еще и учреждение научное с большим ресурсным запросом. Мне импонирует, что министр финансов Сергей Марченко и его заместитель Роман Ермолычев исповедуют идею, что образование не расход, а инвестиция в человеческий капитал.
«МОЙ ДЕД ПОСТРОИЛ ШЕСТЬ ШКОЛ»
— Вы планируете увольнения?
— Команда ректората изменится почти полностью, потому что это была команда, которая работала с предыдущим руководителем, была «заточена» под него. Все проректоры работают на срок полномочий ректора. В том числе и мои полномочия истекают с моим назначением на должность ректора. Мы все были назначены на период полномочий Леонида Васильевича Губерского. Теперь я должен назначить заново либо тех же заместителей, либо других.
— У вас есть собственная команда?
— Более того. На каждую позицию я должен кого-то выбирать, потому что в университете есть много достойных людей. Важно, что я не один. Есть команда, которая готова взять на себя ответственность за все процессы. Во время избирательной гонки постоянно звучали вопросы ко мне, кого приведете с собой. В университете много талантливых людей, которые имеют опыт различной деятельности: административной, управленческой, научно-исследовательской, учебной, хозяйственной. И они готовы включаться в процесс.
Форматируя управленческую команду, я буду учитывать три качества. Профессионализм — человек должен знать участок своей работы. Для меня не важно, был ли руководителем кандидат раньше. Это не обязательно. Главное, знать работу. Второе качество — честность. Именно на эту добродетель существует большой запрос в обществе. А третья черта — порядочность. И, прежде всего это значит, что ты не боишься быть рядом. Для меня это вещи принципиальные. Будем надеяться, что люди, которые выберут управленческий путь, будут отвечать всем этим качествам.
— Вы морально готовы к тому, что уже завтра на вас начнут обижаться? Сегодня за вас проголосовали 1944 человека, а завтра вы уже им перестанете нравиться. Это быстро происходит.
— Даже не сомневаюсь, что так произойдет. Потому что я хорошо знаю свою черту — я очень упрям. Многие знают, что есть вещи, в которых я не уступлю. Готов к этому.
— Звонки будут, будут к вам просьбы от знакомых и друзей…
— Многие, возможно, как раз надеялись на личностные аспекты. Но есть у меня еще черта в характере, от которой больше всего всегда страдала моя семья, потому что к ним, прежде всего я ставил высокие требования. Мой сын за шесть лет учебы не пропускал занятий, потому что знал — я этого не одобряю.
— Кем он сейчас работает?
— Он аспирант на моем родном философском факультете. Он блестяще окончил школу. ВНО получил на уровне 193-197 баллов. Бакалавриат окончил с красным дипломом, пошел в магистратуру, затем выбрал аспирантуру. У него есть талант к преподаванию. Когда он проходил практику на факультете РЕКС, на мехмате читал лекции, где и я когда-то читал курс философии, студенты давали ему одобрительные оценки, он находит хорошие аналогии, эрудированный, начитанный.
Когда он решил учиться в аспирантуре, я удивился. Времена изменились. Когда я учился, академическое образование было важно для большинства моих сокурсников. А сейчас его выбирают только три процента студентов. Для меня это было шоком. Потом посмотрел европейские показатели – это средние цифры по Европе. Люди идут работать в бизнес, в государственные структуры, а наукой занимаются единицы. Сын оказался из этих трех процентов.
— А жена?
— Преподаватель на кафедре философии и методологии науки. У нее большая нагрузка. Она не может что-то маленькое сформировать, чтобы не забрасывали, что это я способствую этому. Она также довольно принципиально к этому относится. Моя жена родом из Славянска, ее родные пережили войну. Война стала для меня водоразделом, где свои, а где чужие.
Эталоном для меня всегда был отец моей матери – дед Семен. Будучи сиротой, наполовину, не имея обуви, он окончил учительский институт. И построил шесть школ на Полтавщине и Хмельнитчине. Он в жизни не украл и гвоздя. В начале войны отправил семью в эвакуацию, прошел всю войну, был награжден боевыми орденами и медалями. Как только он заканчивал строительство школы, его отправляли в другое место, потому что знали, что он все сделает честно и хорошо.
Мы привыкли героизировать гениев, таланты, но мне нравится героизм именно ежедневного труда. Нам сегодня не хватает понимания, что надо хорошо делать свою работу.
— У вас символически телевизор заставлен книгами…
— Телевизор достался мне в наследство от прежнего владельца кабинета, и я его ни разу не включал.
— В глаза бросается книга «Дело Василия Стуса».
— Она у меня еще с книжного форума в Львове, когда Вахтанг Кипиани ее презентовал.
— У вас много книг Андрея Куркова.
— С детства люблю детективы, фантастику. У дедушки моего была этажерка с книжками. Он, как учитель, выписывал «Библиотеку путешествий и фантастики». Очень хорошие издания. Один из моих любимых авторов Богомил Райнов, который написал серию романов о господине Никто, болгарском разведчике. Украинская переводческая школа была очень хорошей.
И я язык оттачивал именно на этих переводах. А еще Эмиль Боев, тот самый господин Никто, много путешествовал. То в Амстердаме действие детектива происходит, то в Венеции, то еще где-то. Читая, я мечтал, что тоже когда-то побываю в тех городах. И побывал. А с Андреем Курковым я знаком лично. Люблю его книги. Он очень оригинальный автор.
— Книги переедут в новый кабинет?
— Конечно, вот что я заберу, так это книги. Хотя я прочитанные издания часто отдаю. Я родом из Тернопольщины. В моем родном городе Бучач есть проект «Арт-двор». Там когда-то жил нобелевский лауреат по литературе Шмуэль Иосиф Агнон. Туда в школьную библиотеку и отвожу книги, которые мне дарят, и которые уже прочитал. Так же передаю и пластовой станице, которой занимаюсь. Детвора должна читать. Для меня это важно.
Из современных авторов, которые о войне пишут, мне нравится Мартин Брест, его «Пехота». Я ее прочитал и раздарил все, что купил. Действительно талантливый человек.
Я все время учусь у своих студентов. И всегда горжусь их достижениями. Они идут вперед, достигают собственных вершин. Для меня это и является мотивацией самому продолжать работать. Нельзя останавливаться – и тогда достигнешь желаемых результатов.
Автор: Виолетта Киртока
Источник: Цензор.НЕТ
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.