Месяц назад гендиректор клиники «Охматдет» Владимир Жовнир отказался от тендера по закупке важного оборудования для больницы. Несколько депутатов от оппозиции заявили, что Жовнир ставит под угрозу жизнь детей, Центр противодействия коррупции обратился к министру Ляшко с просьбой разобраться в ситуации и в случае выявления достаточных оснований возбудить вопрос об увольнении гендиректора.
Сам же директор заявил, что он это сделал для ускорения закупки, и через некоторое время подал новое техническое задание. Закупки на 1,2 миллиарда для детской больницы должны быть проведены по упрощенной процедуре под празднование 30-летия Независимости. Поэтому антикоррупционные органы и говорят о рисках. Но влияет ли директор на выбор медицинского оборудования и почему с ним конфликтует попечительский совет, «Цензор.НЕТ» решил спросить у самого Владимира Жовнира.
— Расскажите о новом корпусе Охматдета, для каких отделений он предназначен и почему строился? Потому что, думаю, все же не все в курсе.
— Стоит начать с того, что Охматдет — это самая старая и самая большая детская больница Украины. Здесь получают помощь дети со всей Украины. Эта больница была построена в 1894 году на окраине Киева по инициативе выдающегося предпринимателя и мецената Николая Терещенко. До сих пор сохранились и действуют корпуса больницы, которые являются памятником архитектуры. Здесь много чего и двигать нельзя. Мне советуют поставить пластиковые окна, но господин посол Франции, как зашел сюда и посмотрел на оконный штырь, то сразу сказал, что он оригинален и стоит дороже всех пластиковых окон.
В 1930-е годы появились еще несколько корпусов, затем в 1960-е был достроен 6-этажный корпус. Новый корпус начали строить в 2011 году. Его построили на месте поля со сваями, которое до того так стояло лет 20.
— Это строительство тоже было проблемным. И, насколько я поняла, его остановили из-за нехватки средств и сделки компании-распорядителя строительства, а затем и арестовали счета Охматдета. Их арестовали за те сделки?
— На этом посту я с января 2021 года. Но, насколько мне известно, это не связанные истории. В 2012 году, по результатам бюджетного года Охматдет остался должником определенных фирм. Поэтому сейчас Охматдет имеет ограничения в расходах на капитальные расходы.
— Я видела сообщение председателя профильного комитета Верховной рады Михаила Радуцкого о выездном заседании комитета с участием министра. Поднимали ли вы этот вопрос?
— Да. И не только во время заседания, о котором вы упомянули. Сразу, как только пришел на должность, я начал задавать этот вопрос, потому что больница не может в полном объеме осуществлять финансово-хозяйственную деятельность, а именно направлять средства на капитальные расходы.
— Вы уже месяц находитесь в эпицентре скандала из-за отмены тендеров на закупку медицинского оборудования, когда его отменили, а потом возобновили по вашему письму. Я не понимаю, если вы не имеете счетов, как вы проводите тендер?
— Согласно постановлению Кабинета министров Украины для Охматдета процедуры закупки проводит ГП «Укрмедпроектбуд». Строительство нового корпуса — это инвестиционный проект, генеральным исполнителем которого являются они, а Охматдет является конечным получателем. Больница не проводит закупок оборудования, не получает денег на закупки и не распоряжается ими, этим занимается ГП «Укрмедпроектбуд». А ложную информацию распространяют те, кто искусственно создает и раскручивает скандалы для достижения своих личных целей и выгоды.
— Тогда почему вы подписываете документ об остановке тендера? И обвиняют вас, потому что на документе стоит ваша подпись?
— Еще раз подчеркну, что Охматдет не проводит тендерных процедур. Мы лишь следим за качеством оборудования, которое нам нужно. И я как гендиректор специально убрал себя со всех рабочих групп, чтобы не говорили, что я кого-то лоббирую. Требования к качеству оборудования формируют исключительно врачи, которые будут работать на нем.
Если по каким-то причинам медико-технические требования не соответствуют тем, что выдвинули врачи, мы можем написать рекомендательное письмо с просьбой рассмотреть возможность отменить такой тендер.
— Я читала документы закупки и меня удивляет, почему там электрические плиты и пылесосы стоят рядом с анализаторами крови и специальным медицинским оборудованием, таким как сканеры или системы фиксации черепа? Это же, по сути, условия под одного крупного поставщика, у которого есть все.
— Еще раз подчеркну, что задачей Охматдета является сугубо подготовка медико-технических задач, которые мы передаем в ГП «Укрмедпроектбуд», а организация и проведение тендерных процедур, разбивка по лотам, оплата и тому подобное находится в их компетенции.
Поймите, у нас уже год стоит полупустой корпус. Мы платим за электроэнергию, отопление, обслуживание. В старых корпусах палаты на 6-8 детей, тогда как в новом палаты на 1-2 пациента, поэтому, конечно, мы хотим как можно быстрее перевести наших специалистов и детей в лучшие условия. И, конечно, я поддерживаю то, что делает президент, премьер, министр здравоохранения, Верховная рада, чтобы ускорить запуск нового корпуса.
При условии запуска нового корпуса на полную мощность, мы могли бы работать гораздо эффективнее, но даже в существующих условиях, за полгода мы сделали 9 трансплантаций почек. В целом трансплантационная активность является рекордной за всю историю Охматдета. Мы наладили сотрудничество с ГСЧС и уже 3 пациентов нам доставили вертолетами и самолетом. Эндокринологическое и неврологическое отделения перевели в новые отремонтированные помещения.
Мы внедрили генную терапию в лечении пациентов со СМА. В «Криобанке» крови запущена система хранения клеточного материала в жидком азоте и программного замораживания. Кстати, здесь помогло французское посольство. Благодаря французам также получили 100 флаконов препарата «Онкаспар» для онкологических больных детей.
Я хотел бы вам сейчас показать те отделения, которые должны переехать в новые корпуса, чтобы вы поняли, почему это так важно.
Проходим мимо старых стен ЛОР-отделения.
— Здесь вы увидите, в каких условиях приходится лежать деткам и родителям.
Заходим в корпус. К нам выходит старшая медсестра, которая рассказывает, что отделение на 19 человек, но сейчас находится только 8 пациентов. Палаты обложены дешевой плиткой, вещи лежат рядом с кроватями на сумках. В палатах довольно душно, и с 6 кроватями детям с родителями откровенно тесно. Отделение переводили сюда на полгода, а оставили на 9 лет.
Спрашиваем у медсестры, какая у нее зарплата. Она смущается, но потом говорит, что 8 тысяч. Здесь присоединяется ее старшая коллега, которая живо рассказывает, что за эти деньги очень трудно ездить ежедневно в Киев, содержать семью, еще и одежду покупать.
— Вот этот медицинский костюм с микимаусами она точно купила сама. У нас нет никаких программ поддержки медсестер, обеспечения жильем. Именно поэтому многие украинские медсестры оказываются в Чехии или Германии, где есть общежития и большая зарплата.
В следующем помещении возведены три отделения, в частности, нейрохирургия. Нет, пациенты не лежат в коридорах, но кровати там стоят. Довольно людно. Дети с более сложными болезнями, родители более раздражительны на неожиданные визиты и расспросы. Говорят, едут сюда ради врачей, но условия больницы не самые лучшие.
Мы переходим в новый корпус, где к нам присоединился заведующий отделением нейрохирургии – Павел Плавский, чтобы показать, куда вскоре должен переехать его отделение. В палатах уже разведены точки для кислорода и стоят тумбочки, но мест нет. Столовая, перевязочная и операционная уже готовы. В операционную врачи будут попадать через специальный бокс.
— Есть специальная палата, где будет делаться инвазивный ЭЭГ-видеомониторинг – это когда мы ставим электроды на открытый мозг, зашиваем, и пациент находится под мониторингом неделю в этой палате. В Украине еще такого не делали. Здесь будет и специальный воздух, и повышенная зона стерильности, – говорит Плавский.
Владимир Жовнир добавляет, что замена таких фильтров для очистки воздуха для больницы будет стоить от 3-5 миллионов гривен ежегодно. Он спрашивает у Павла Плавского, влиял ли он когда-то на него в плане выбора медицинского оборудования, и тот уверяет, что нет. Говорит, что выбирает сам, потому что общается с иностранными коллегами и в ходе лечения детей четко понимает, оборудование какого производителя и какой модификации необходимо для эффективной работы.
— Да, приходили поставщики, предлагали другие варианты, я отказывался, потому что зачем мне хуже, – говорит врач.
— Во всем мире хирургическое лечение эпилепсии у детей – это 20%, а у нас 3%, потому что мы не можем создать условий. Мы не делаем много операций из тех, которые делают в мире, потому что у нас нет высококачественного современного оборудования, поэтому сейчас мы сделаем большой шаг вперед, – говорит врач.
Мы возвращаемся в административный корпус.
— Вернемся к пресловутому тендеру. На какую сумму эта закупка будет выше, чем предыдущая, и почему?
— Мы только готовим и направляем медико-техническое задание по оборудованию в ГП «Укрмедпроектбуд». Охматдет не имеет отношения к организации тендеров и формированию цены. Наша зона ответственности — проследить, чтобы было приобретено то оборудование, которое на самом деле нужно Охматдету, врачам и пациентам.
— А количество оборудования изменилось?
— Да, по некоторым позициям количество оборудования было пересмотрено, поскольку медицинское задание было сформировано более трех лет назад и некоторые потребности за это время изменились.
— В прошлом году был скандал из-за того, что вы стали ковидной больницей. Скажите, были ли здесь случаи заболеваний и где были эти пациенты?
— Мы принимали и принимаем пациентов с тяжелыми диагнозами, которые могут получить необходимую высококвалифицированную помощь только в Охматдете. У некоторых таких пациентов, которым помощь могут оказать лишь в нашей больнице, оказывался ковид параллельно с основным тяжелым диагнозом, и мы не могли не госпитализировать такого ребенка.
Статус ковидной больницы Охматдет имел с 01.06.2021 по 06.08.2021, потому что на этот период в Киеве не было других детских больниц с ковидным статусом, которые могли бы проводить хирургические операции.
Поэтому в каждом отделении была оборудована отдельная комната, мы продумывали к ней подходы и какой персонал с ними работает. Ковидная больница — не значит, что мы не всех принимали, а только тех, кому нужна высокоспециализированная помощь. Несколько детей были в онкологии и родители там, кстати, организовывались, чтобы вакцинироваться и не занести болезнь детям, мы их в этом поддержали и провели вакцинацию.
— Поскольку большинство претензий к вам от попечительского совета, то, как часто вы общаетесь, и как это общение происходит?
— Мы общались в процессе выборов на должность генерального директора, потом после выборов знакомились со всеми членами. Далее внезапно начались обвинения и претензии. Например, из-за того, что я общаюсь с Ильей Емцем (речь идет об Илье Емце, бывшем министре и руководителе центра детской кардиологии). Но мы проработали вместе почти 30 лет, он мой научный руководитель, разве я не могу общаться с коллегой?
Далее начались другие безосновательные претензии от них. Поэтому, к сожалению, должен констатировать, что конструктивного взаимодействия пока нет.
— Из того, что звучало в обвинениях народных депутатов, кроме отмены тендеров, это то, что сейчас на них заходит Фисталь – сын коллеги бывшей регионалки Татьяны Бахтеевой, который работает в ДНР. Вам известен этот человек?
— Я знаком с большинством поставщиков медицинской техники, в Украине их не так много.
— Пять, кажется.
— Немного. Они поставляют различное оборудование мировых брендов. В конце концов, кто-то из них все равно выиграет любой тендер – и вместо одной фамилии будет другая. Делает ли невозможным это искусственные скандалы? Нет. И подчеркиваю, что поставщиков определяет ГП «Укрмедпроектстрой». Я так же, как и вы, узнаю об этом из прессы или от народных депутатов.
— Значит, эти поставщики договариваются не с вами, а с ГП или Минздравом?
— О поставках оборудования со мной никто не договаривался и не договаривается. Но представители разных компаний просят прийти в Охматдет, чтобы рассказать врачам о преимуществах своего оборудования.
— Но где гарантия, что врачи не получат от них взятку или, пусть просто под влиянием обворожительной улыбки, не выберут оборудование за более высокую цену?
— Это ответственность врача перед пациентами. Дополнительно выбор врачей анализируется соответствующими рабочими группами Охматдета с целью подтверждения качества оборудования. Я ищу людей, которые заряжены идеей, а не деньгами. Здесь работают эксперты. Например, Павел Плавский, с которым вы общались, – он член международных организаций. Они разбираются в технологиях и оборудовании.
Я требую лишь, чтобы это оборудование было современным и проработало бы не год, а гораздо больше. Я за врачей не выберу оборудование, и убрал себя из рабочих групп, чтобы на них не влиять.
— Вопросы таких поощрений для Охматдета также могут быть актуальными, потому что насколько я поняла, у вас еще есть и проблемы с выплатами зарплат.
— Заработная плата в Охматдете всегда выплачивалась и выплачивается вовремя и в полном объеме. Но летом другие поощрительные выплаты, а именно премии были выплачены в ограниченном размере, в связи с отпускной кампанией.
В то же время, хочу заметить, что нагрузка в больнице очень высокая. Плюс появляются новые отделения и направления, возникают новые потребности, а количество штатных единиц не увеличивается. Как всем известно, зарплаты у медицинских работников невысокие. Вы видели медсестер, и они говорили, какие у них зарплаты. А им надо часто доехать не из Киева на работу, поесть и так далее. К счастью, сейчас этот вопрос уже решается на уровне правительства и Верховной рады.
В июле при поддержке народных депутатов и МОЗ Украины, Верховная рада проголосовала за проект закона о дополнительных средствах для больницы.
— Это о том, что вам выделят 152 миллиона на зарплаты?
— Да. Это позволит нам увеличить количество штатных единиц и набрать новых работников.
— Еще одна претензия к вам от госпожи Корчинской – это то, что вы пытались объединить Охматдет с институтом Богатыревой. Что это за история и зачем вы это делали?
— Вы видите, что у нас здесь хорошие специалисты, они эксперты МИНЗДРАВА, и они могли бы делать образовательные программы, научные исследования и получать на это дополнительное финансирование. На сегодня НДСБ «Охматдет» в МОЗ Украины остается единственным из четырех ведущих медицинских учреждений Украины, что не имеет статуса научно-практического учреждения, но функционально обеспечивает выполнение этих задач, хотя, в отличие от других, мы не получаем на это дополнительного финансирования. Есть Институт сердца МОЗ Украины.
Я подчеркиваю слово «институт». Есть Научно-практический медицинский центр детской кардиологии и кардиохирургии МОЗ Украины. Национальный институт рака Украины. Все они такой статус имеют. И есть Национальная детская специализированная больница «Охматдет», у которой такого статуса нет. И мы тоже хотели его получить.
— А зачем здесь Богатырева?
— Одним из самых простых вариантов получения статуса научного учреждения было объединение с одним из институтов, которые созданы на нашей базе. Такой институт, к которому имела когда-то отношение Богатырева. Много лет институт существовал только на бумаге, и объединение с ним было бы чисто формальной процедурой, которая бы дала нам возможность получить статус научно-практической институции, к которой Раиса Богатырева не имела бы никакого отношения.
— Это было еще при Степанове?
— Да.
— Та самая Корчинская вам забрасывала, что вы пошли на эти тендеры по соглашению с Кириллом Тимошенко. Как часто вы общаетесь с заместителем председателя ОП?
— Это неправда. У нас была одна официальная рабочая встреча с участием представителей НДСБ «Охматдет», ГП «Укрмедпроектстрой» и Офиса президента, где присутствовал Кирилл Тимошенко. Эта встреча была посвящена текущему состоянию реализации строительства нового корпуса.
— Когда была эта встреча?
— Кажется, в марте месяце. Больше встреч не было.
— А какую роль играет в этой истории Владислав Смирнов?
— Он член попечительского совета. Это человек, которого активно поддерживает председатель попечительского совета. Он входит в рабочую группу, участвующую в формировании технических задач как эксперт по медицинскому оборудованию. И, возможно, лоббирует оборудование определенных производителей. Дальше додумайте сами.
— У вас нет ощущения, что вас хотят сместить с этой должности?
— Конечно, хотят.
— Кто?
— Есть определенный круг людей, которые заинтересованы. Они хотят политизировать, коммерциализировать учреждение. И мне в глаза говорили, что вы здесь временно и что мы будем вести с вами войну. А я эту войну вести не хочу.
— Почему?
— У меня одна цель – чтобы дети Украины получали лучшую медицинскую помощь. Я хочу доказать, что на своем месте. Есть проблемные вопросы, которые мы планомерно решаем. Крыша над педиатрическим отделением протекала 10 лет – исправили. Была проблема, что наши трансплантологи не делали ни одной трансплантации органов — уже 9 сделано. У меня нет времени на войны, потому что перед больницей стоит много задач, которые надо решить.
Автор: Татьяна Николаенко
Источник: Цензор.НЕТ
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.