По данным Геологической службы США, пресная вода составляет не более чем 2,5% мировых водных ресурсов (около 35 млн. км3). Но 68,7% ее количества приходится на ледники, а 30,1% – на тяжелые для добычи подземные воды. Фактически, человеку остаются 1,2% пресной воды, расположенной на поверхности Земли, 69% из которых – вечная мерзлота и лишь 21% – реки и озера.
Общий объем речных стоков оценивают в 46,8 тыс. км3, распределенных очень неравномерно. Наиболее обеспечена пресной водой Латинская Америка (30% мирового водостока), однако на Евразию, где проживает 70% населения мира, приходится лишь 40% объемов, на африканские страны, расположенные к югу от Сахары – 10%. Наименее обеспечены пресной водой Ближний Восток и Северная Америка (по 1%).
Глобальное потепление может превратить проблему нехватки питьевой воды, что наблюдается во всем мире, в полноценный мировой кризис. Таяние ледников стремительно уменьшает запасы этого важного ресурса и грозит поднятием уровня Мирового океана более чем на 30 см уже к 2065 году.
К тому же, по наблюдениям ученых из Колумбийского университета, ледники Гималаев тают вдвое быстрее, чем в прошлом веке, что грозит лишением пресной воды более 1,6 млрд. жителей Юго-Восточной Азии.
Всемирная программа ООН по оценке водных ресурсов (WWAP) отмечает рост дисбаланса в мире между спросом и предложением на воду, поскольку многие страны уже достигли предела водопользования. Спрос на пресную воду, по оценкам Американского института населения (Population Institute), превышает предложение на 17%, а к 2025 году дефицит может вырасти до 1,3–2 трлн. м3 в год.
По прогнозам Международной организации экономического сотрудничества и развития, к 2030 году 47% населения Земли будут испытывать острую нехватку воды. В этом году в такой ситуации уже оказались 250 млн. африканцев, что влечет массовую миграцию населения и новые конфликты.
В дальнейшем следует ожидать лишь роста борьбы за водные ресурсы между странами, городами и селами, а также между различными отраслями экономики, что превратит водный вопрос в политическую проблему планетарного уровня.
Дополнительные проблемы создает строительство дамб для накопления запасов воды на трансграничных реках с перспективой перераспределения водных ресурсов, что повышает градус напряжения в отношениях между странами. А ограничения, обусловленные нехваткой воды, усиливают давние этнические, племенные или межнациональные конфликты.
Дальнейший рост количества населения, которое по прогнозам к 2100 году может составлять уже 11 млрд. человек, при одновременном уменьшении запасов пресной воды, сделает невозможным полноценное обеспечение всех жителей планеты из-за нехватки ресурсов.
Недостаток водных ресурсов в мире пытаются компенсировать за счет подземной добычи, которая за последние 50 лет выросла почти втрое и изрядно истощает подземные водные горизонты. Впрочем, имеющиеся ресурсы пресной воды ежегодно все равно уменьшаются и не успевают восстанавливаться, что порождает новые конфликты.
Истощение воды отмечается в 37 ведущих водоносных горизонтах в Африке, Евразии, Северной и Южной Америке. В некоторых крупных городах это вызвало опасную осадку почв. Так, в некоторых районах Пекина земля оседает на 4 см в год из-за осушения большого водоносного горизонта, на котором расположен город.
Аналогичные процессы наблюдаются в Шанхае, Мехико и некоторых городах Калифорнии (до 8 м). Также возникает угроза для жизни почти двух миллиардов людей, проблемы с производством продовольствия и с возникновением новых конфликтов с водой.
Вода и конфликты
По всем признакам, мир оказался на грани новых войн за доступ к источникам пресной воды. История зафиксировала, по меньшей мере, 655 войн и вооруженных конфликтов, в которых люди воевали за воду, в том числе 66 из них – в Европе.
По подсчетам портала World’s Water Тихоокеанского института (США), с 2010 года в мире произошли 466 конфликтов и столкновений, связанных с распределением водных ресурсов, из которых 36 было вооруженных. Только в 2018 году в мире произошло 18 конфликтов за этот ресурс. А вероятность возникновения новых конфликтов в течение ближайших 50-100 лет оценивают на уровне 75-95%.
Большинство конфликтов из-за воды имеет характер субнациональных споров. Впрочем, компьютерное моделирование развития ситуации указывает на высокую вероятность возникновения трансграничных конфликтов из-за воды в разных регионах планеты.
Наряду с такими известными бассейнами как озеро Чад, реки Нил, Брахмапутра, Ганг, Замбези, Лимпопо, Меконг, Сенегал, в докладе ООН упомянуты также другие. Это Аракс, Иртыш, Куру, Обь. А наиболее конфликтными считают бассейны рек Нил, Инд, Тигр и Евфрат, Ганг и Колорадо.
На основании анализа уровня истощенности поверхностных вод в 167 странах мира специалисты Института мировых ресурсов прогнозируют, что в зоне наибольшего риска через 25 лет окажутся девять стран Ближнего Востока: Бахрейн, Кувейт, Палестинская автономия, Катар, ОАЭ, Израиль, Саудовская Аравия, Оман и Ливан. И хотя там активно добывают подземные воды и опресняют морскую воду, в некоторых странах региона из-за климатических изменений и дефицита пресной воды уже отказались от выращивания зерновых культур.
Фактически мир уже поделился на тех, у кого еще хватает воды, и тех, у кого ее уже мало. Итак, Марокко, Алжир, Тунис, Судан, Йемен, Оман, Саудовская Аравия, Иордания, Сирия и Ирак уже заявили о своем недовольстве в имеющейся ситуацией с обеспечением водой и готовности силой отстаивать право на этот ресурс.
Человеческий фактор. В большинстве стран причиной нехватки пресной воды являются масштабные аграрные или энергетические проекты соседних государств
Особенно взрывоопасна ситуация в регионах, бедных на воду. В Йемене в результате исчерпания запасов подземных вод в 2009 году возникли масштабные беспорядки. А в Сирии нехватка воды была одной из причин начала гражданской войны.
Специалисты Тихоокеанского института различают три типа насилия в войнах за воду или за ее использование.
Во-первых, иногда воду используют как оружие, когда искусственно вызванные наводнения заставляют противника менять свои планы в пользу другой стороны.
Во-вторых, вода может быть лишь весомым поводом. Так, последние беспорядки в Мали, приведшие к гибели людей и вынужденному переселению до 50 тыс. человек, стали следствием споров за пастбища.
В-третьих, объекты водоснабжения относятся к категории критической инфраструктуры и являются предметом боевых действий, что наблюдается почти везде, где в последнее время идут войны: в Сирии, Ливии, Украине и Йемене.
Критический ресурс
В войнах и конфликтах на Ближнем Востоке водный вопрос является одним из ключевых. Прежде всего, это борьба за ресурсы рек Тигр и Евфрат между Турцией, Сирией и Ираком. Каждая из них отстаивает собственные интересы, здесь обе реки катастрофически теряют воду с тенденцией к пересыханию из-за строительства Турцией в 1990-х годах дамб, отбирающих воду.
Из-за этого Ирак и Сирия получают недостаточно воды, к тому же загрязненной. Эти страны называют воду турецким оружием и заключили совместное соглашение о распределении водных ресурсов. Турция его не признает, ведь пользуется собственной логикой и считает реки межграничными водами, принадлежащими стране, которая контролирует истоки.
Ранее Ирак и Сирия также имели претензии друг к другу и в 1974 году едва не начали воевать из-за строительства Сирией плотины Аль-Табка на Евфрате. Другая причина кризиса – засуха и варварское отношение населения к добыче грунтовых вод, в частности в Сирии, для нужд сельского хозяйства.
Фактор борьбы за водные ресурсы был одним из ведущих и в арабо-израильских войнах. Так, во время Шестидневной войны 1967 года с Сирией, Израиль решал не только вопросы «безопасности», а больше завладения водными ресурсами в соседних странах, в частности на Голанских высотах. После 1967 года он на 15% обеспечивает себя пресной водой именно из Голанов.
Тогда же Израиль окончательно уничтожил дамбу, которую начали строить сирийцы, захватил западный берег реки Иордан и Сектор Газа и расширил себе доступ к рекам Ярмук и Иордан, укрепив контроль над тремя крупнейшими источниками пресной воды в регионе.
Израиль ввел на западном берегу Иордана собственную систему водного менеджмента и ограничительные квоты для местного населения на забор воды и новые колодцы. До 1995 года палестинцам было запрещено брать воду с глубин более 70 м, однако ведущий израильский поставщик компания Mekorot добывала ее из глубин до 300-400 м. Такая политика Израиля наталкивается на сопротивление палестинцев.
Иордания после принятия более полмиллиона сирийских беженцев испытывает еще больший водный стресс, ведь единственным источником этого ресурса там являются водоносные горизонты. В 2002 году против решения Ливана построить дамбу в верхнем течении реки Иордан выступил Израиль.
Конечно, все это отнюдь не способствует решению проблем с водой и лишь добавляет напряжения в отношениях между соседними странами региона. Особенно высока вероятность конфликта между Индией и Пакистаном, они конкурируют за водные ресурсы. Претензии на этот ресурс являются ведущими и в двусторонних спорах вокруг Кашмира, они длятся уже более 60 лет. В то же время обеспечение водой Пакистана на 80% зависит от Индии, для него это является вопросом выживания.
В 1948 году во время Первой индопакистанской войны за Кашмир, Индия даже перекрывала поставки воды в пакистанскую провинцию Пенджаб. В 1960 году при посредничестве Всемирного банка стороны заключили двустороннее соглашение о разделе бассейна реки Инд. Индия получила реки Сатледж, Беас и Рави, а Пакистан – Чинаб, Джелум и Инд.
Но впоследствии Индия неоднократно нарушала основные положения этого документа. Так, в 2005 году она решила построить ГЭС на подконтрольной Пакистану реке Чинаб, что вызвало протест Исламабада. А в 2016 году из-за активизации боевиков в Кашмире, Дели угрожала разрывом указанного соглашения с Пакистаном, что имело бы следствием настоящую войну между этими ядерными странами.
Однако сама Индия зависит от Китая, который расположен еще выше по течению рек, которые берут свое начало в Гималаях. Как стратегический союзник Пакистана, Китай сдерживает Индию от более агрессивных движений.
Когда в 2017 году возникла очередная перепалка на границе между Китаем и Индией в Гималаях, Пекин, чтобы заставить Дели вывести войска со спорной территории, прекратил предоставлять текущую информацию о параметрах потока реки Брахмапутра, без которых невозможно прогнозировать и предотвращать наводнения уже на территории Индии.
Китай, который сам имеет проблемы с пресной водой, планирует перекрыть плотинами 8-10 больших рек, берущих свое начало на Тибетском плато, самом большом водном резервуаре мира. Речь идет об орошении плантаций в центральных и восточных провинциях, где в 2030 году ожидается 25% нехватка воды. Он уже построил 10 дамб на Брахмапутре и еще 18 строит, что будет означать дальнейшее уменьшение количества воды, которую получают Индия и Бангладеш.
Особенно опасным является китайский проект на реке Ярлунг-Цангпо (верхнее течение Брахмапутры) на юге Тибета. Речь идет о плане строительства 1000-километрового подземного водопровода для переброски воды в пустыню Такла-Макан (Синьцзян), чтобы выращивать там аграрную продукцию. Это грозит оттоком значительных объемов воды и падением ее уровня в нижнем течении реки с катастрофическими последствиями для тамошнего многочисленного населения.
Другой китайский проект предполагает строительство 300-километрового канала для переброски ежегодно до 17 млрд. м3 пресной воды из Тибета для спасения реки Хуанхэ, что питает огромное количество населения Китая, но критически мелеет и теряет ресурс. Сейчас реализацию обоих указанных проектов сдерживают высокая стоимость и нехватка необходимых технологий.
Индия также страдает от засухи и постоянной нехватки воды не только для аграрного сектора, но и для промышленности и энергетики. По прогнозам, к 2030 году 70% индийских ТЭЦ из-за увеличения спроса в других секторах предстанут перед нехваткой воды.
Из-за климатических изменений количество воды на Индостане за последние 50 лет уменьшилось вдвое с перспективой дальнейшего уменьшения наполовину. Поэтому в конце нынешнего века густонаселенный (Индия – 1,3 млрд. и Пакистан – 207 млн. человек) полуостров может превратиться в пустыню. Учитывая печальную перспективу, сложившаяся ситуация выглядит особенно взрывоопасной.
В бассейне реки Ганг за воду спорят Индия и Бангладеш. Правда, здесь больше речь идет не о количестве, а о качестве воды. Ганг отличает сильная загрязненность. Хотя и количество имеет важное значение, поскольку Индия, которая в этом случае расположена выше по течению, отбирает себе очень много воды, и Бангладеш просто не получает ее в достаточном количестве.
Страны Юго-Восточной Азии (Таиланд, Лаос, Вьетнам и Камбоджа) недовольны действиями Китая из-за строительства последним восьми дамб в верховьях Меконга. В то же время все они с подозрением относятся друг к другу в водном вопросе, особенно к Лаосу, который также строит дамбы по китайскому примеру.
В Африке Буркина-Фасо соревнуется с Ганой за водный ресурс реки Вольта. В то же время Гана зависит от реки, питающей ГЭС «Акосомбо», вырабатывающую электричество, критически нужное для развития промышленности. А Буркина-Фасо возводит дамбы выше по течению для накопления воды для орошения, необходимого для борьбы с опустыниванием Сахеля.
Ангола, Ботсвана и Намибия спорят по бассейну реки Окаванго, где Намибия планирует построить 300-километровый акведук, который способен опустошить дельту этой водной артерии. А кочевники-бедуины Судана из-за расширения Сахары в поисках воды вынуждены заходить на территорию соседних Эфиопии, Чада и Египта, что вызывает конфликты с местными жителями.
В Восточной Африке длительное время была угроза возникновения военного конфликта между Египтом и Эфиопией из-за постройки последней плотины крупнейшей в Африке ГЭС «Хидасе» («Возрождение») в верхнем течении Голубого Нила. Эта река питает водой 11 стран Африки. Это такие страны, как Египет, Бурунди, Кения, Эритрея, Эфиопия, Уганда, Руанда, Судан, Южный Судан, Танзания, Демократическая Республика Конго. Суммарное население здесь составляет более 300 млн. человек.
Проблема заключается в скорости заполнения водоема ГЭС вместимостью до 74 млрд. м3 воды. Эфиопия заинтересована сделать это как можно быстрее, однако остальные страны, особенно Египет и Судан, настаивали на постепенном процессе, чтобы избежать опасности критического падения воды в нижнем течении Нила.
Бедная 100-миллионная Эфиопия возлагает на новую ГЭС большие надежды, ведь это и позволит превратить ее из импортера на второго на континенте производителя и даже на экспортера электричества, что обеспечит прибыль в $27 млн. в сутки. Египет с самого начала строительства указанного гидросооружения был против, иногда даже доходило к угрозам со стороны Каира применить военную силу для уничтожения плотины.
В то же время для ее защиты Эфиопия приобрела в 2019 году в России ЗРК «Панцирь-С1» и С-300ПМУ1. В мае Египет даже пожаловался на действия Эфиопии в СБ ООН. Однако Эфиопия уличила Египет в неискренности. Ведь тот, когда жалуется на нехватку воды, одновременно реализует в Синайской пустыне масштабный аграрный проект, чтобы выращивать овощи и фрукты на экспорт.
Для орошения Каир уже строит подземный водопровод под Суэцким каналом, при помощи которого планирует перебрасывать Нильскую воду.
К счастью, в июле Эфиопия, Судан и Египет достигли компромисса, и наполнение водохранилища будет происходить постепенно, несколько лет, и лишь в период сильных осадков: с июля до сентября. Это нивелирует угрозу стремительного падения уровня воды в нижнем течении Нила. В том же месяце Эфиопия начала заполнять водохранилище ГЭС, частичное начало эксплуатации, которой запланировано на декабрь.
В Центральной Азии с ее континентальным климатом недостаток пресной воды ощущается давно — прежде всего в бассейнах рек Илы, Сырдарья и в ЧУ-Таласском бассейне, которые формируются за счет таяния ледников. Страны, граничащие в Ферганской долине, из-за проблем с питьевой водой уже испытывают радикализацию бедных и уязвимых социальных групп населения, что влияет на внутреннюю стабильность тамошних режимов.
Две крупнейшие реки региона — Амударья и Сырдарья – почти целиком принадлежат Кыргызстану и Таджикистану, которые используют водные ресурсы для ирригации и выработки электричества. Это не устраивает Казахстан, Туркменистан, Узбекистан, а также Афганистан, которым не хватает воды.
К тому же Таджикистан строит на реке Амударьи Рогунскую ГЭС (срок ввода в эксплуатацию – 2033 год), запуск которой может нанести удар по аграрному сектору соседнего Узбекистана. Речь идет о перекрытии русла реки на время заполнения будущего водохранилища, что грозит уничтожением урожая стратегически важных для Ташкента культур.
Казахстан решает вопросы совместного с Кыргызстаном и Узбекистаном водопользования Чу-Таласского и Сырдарьинского бассейнов на основании соглашения 1992 года. А вот в случае со строительством Китаем сети ирригационных систем в верховьях реки Илы с 2015 года договориться не удается.
В США пресная вода уже является ключевым элементом безопасности, там даже раздаются голоса в пользу предоставления воде наивысшего приоритета в международной политике, рассматривая ее как ведущий фактор.
Есть опасения относительно перспективы дальнейшего использования США, вместе с Канадой, протесты которой Вашингтон игнорирует, ресурса загрязненных промышленными отходами Великих Озер, где уровень воды падает. США также не могут договориться с Мексикой о справедливом распределении воды бассейна Рио-Гранде, Колорадо, Тижуан и Рио-Гранде. В Южной Америке за пресную воду спорят Бразилия и Парагвай.
В Европе глобальное потепление также сказывается на уменьшении воды в реках и озерах и снижении уровня грунтовых вод. По данным ЕС, дефицит пресной воды наличествует на 17% территории континента, где проживает 11% его населения.
Украинские проблемы
К сожалению, наша страна не является исключением, мы также имеем дефицит питьевой воды. По запасам доступных к использованию водных ресурсов страна относится к малообеспеченным, поскольку на одного человека приходится около 1 тыс. м3 воды в год. По этому показателю Украина находится на 111 месте среди 152 стран мира.
Климат в Украине вступает в тропические признаки с длительными периодами без осадков, падением уровня грунтовых вод и массовым пересыханием мелких рек и колодцев. По прогнозам, в течение следующих 30 лет следует ожидать дальнейший рост дефицита пресной воды, а после 2050 года Украина может даже перейти к ее импорту.
Вода может стать поводом для возможного удара российской армии по Херсонской области. Речь идет о намерении разблокировать подачу днепровской воды на временно неподконтрольный полуостров Крым. Впрочем, сделать это будет очень непросто. В то же время здесь истощаются бедные на воду крымские подземные водные горизонты.
Наконец, в Украине актуальна проблема загрязнения грунтовых вод. Есть опасность экологического бедствия вследствие затопления ряда отработанных и заброшенных угольных шахт на территории временно неподконтрольных районов Донбасса.
По предварительным оценкам, постепенное поднятие отравленной и зараженной химикатами и радиацией воды на верхние горизонты надолго исключит большие площади посевных площадей из сельскохозяйственного оборота и сделает невозможным проживание людей.
Более того, из-за неконтролируемого распространения загрязненной воды подземными горизонтами за пределы Донбасса, в том числе и на территорию соседних районов России, проблема может стать международной. Поэтому борьба за воду в этом разрезе требует создания новых форм и методов.
Печальные перспективы
Сейчас пока удается избежать крупных войн за воду, хотя количество локальных конфликтов за этот ресурс в мире растет. Поэтому необходимо предотвратить разрушительные процессы или снизить их влияние путем уменьшения выбросов парниковых газов и адаптироваться к изменению климата.
В частности, в американском аналитическом центре Singularity University считают, что текущих запасов пресной воды, несмотря ни на что, вполне достаточно, чтобы избежать острого кризиса в течение следующих 10-20 лет. Необходимо использовать это время для поиска оптимальных решений и тем самым предотвратить развитие негативных сценариев с распространением войн и конфликтов за воду.
Там предлагают изменить отношение к водным вопросам, развивать технологии для получения воды из альтернативных источников, очищать и повторно использовать сточные воды, а также опреснять морскую воду.
Решение проблемы с пресной водой требует комплексного подхода и совместных усилий всех стран. Так, в 2021 году ожидается появление новой амбициозной стратегии адаптации ЕС к изменению климата, она обяжет бизнес, города и страны Евросоюза принять во внимание постоянные климатические риски в своих системах управления.
Автор: Владимир Заблоцкий
Источник: Тиждень
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.