12.11.2018 – «Современное искусство» – словосочетание, которое очень часто звучит в СМИ: журналисты любят рассуждать о ценах на это искусство, селебрити позируют на фоне художественных работ. И не то, чтобы музеи изобразительного искусства и галереи после этого были переполнены, но слова «перформанс», «инсталляция», «куратор» наверняка каждый из нас слышал, пусть даже точно и не знал, что они означают.
Наталья Маценко, искусствовед и куратор, незапятнанный участием в имитации культурной жизни, любезно согласилась ответить на вопросы, которые мы давно хотели задать, но стеснялись. Что такое современное искусство и почему оно современное, что такое «красивое» и в чем разница между искусством на продажу и собственно искусством?
Читайте также: Японский художник Масааки Хасегава – о каллиграфии, успешности и творчестве как драйвере инноваций
Владислав Троицкий: Мне говорили, что я не знаю нот, а из театра хочу сделать публичный дом
Джазовые эксперименты и апельсиновый мед: разговор с Вадимом Неселовским и Тамарой Лукашевой
Продюсер Слава Жила: Я принял театр «Актер», и 90% трупы ушли…
«Современное искусство», contemporary art… Эти термины вошли в привычный быт, звучат в СМИ. Однако мало кто может объяснить, что же это такое. Не могли бы вы это сделать для чайников? Для тех, чье представление об искусстве остановилось, скажем, на импрессионистах-прерафаэлитах.
Ну, уровень «импрессионисты-прерафаэлиты» – это на самом деле уж очень неплохо. Мне кажется, в нашей ситуации «чайник» часто обозначает гораздо меньшую компетентность.
Хотелось бы сейчас ответить на ваш вопрос как-то очень лаконично и содержательно. Как на фантиках от жвачек «Love is…» – сontemporary art is… Но, думаю, мне это не удастся.
Во-первых, конечно, не все, что делается сейчас, — современное, то есть сопричастное своему времени. На мой взгляд, современное искусство – это то, что работает с актуальными концептуальными, эстетическими, этическими, идеологическими и многими другими проблемами и задачами. Под актуальными я имею в виду и злободневное, которое касается лишь текущего момента, и те вопросы, которые не теряют своей актуальности на протяжении тысячелетий, до сих пор требуя ответов.
Также к этому относится прогностическая составляющая, вопрос перспектив – ближних и дальних. Современное искусство ставит вопросы, способствует переосмыслению и поиску новых смыслов, по крайней мере, стремится к этому, хотя и не обязательно гарантирует успешный результат (как любой эксперимент).
Существует, правда, лаконичное и, наверное, наиболее, применяемое определение современного искусства, которое звучит, примерно, так: «все современное искусство – дерьмо». Но мне это определение все-таки кажется плоским и недостаточно обоснованным. Ведь, несмотря на то, что значительная часть современного искусства вполне под него подпадает, есть и большой его пласт, который, к счастью, выходит за рамки этой характеристики.
Когда людям кажется, что в прошлые эпохи истории искусств все было гораздо радужнее, часто такая позиция свидетельствует о банальной некомпетентности и неспособности воспринять что-то, что хоть чуть-чуть отошло от привычного мимезиса.
А кроме этого иногда просто стоит вспомнить, что история искусств — то, что видим мы -это результат отбора, испытания временем и исследователями. «Плохое», так сказать, существовало всегда, но оно часто не выдерживает этого испытания, не проходит через фильтр и просто не доходит к нам.
А сейчас на нашей планете так много людей, как не было никогда раньше, пропорционально количеству населения растет и количество искусства. Понятное дело, оно не может быть тотально качественным просто потому, что современное, но точно так, же оно не может быть тотально «плохим».
Как известно, людей разделяет представление о красивом. Часто мы слышим, что «красивое» прямого отношения к современному искусству не имеет. Что для вас – красота изобразительного искусства: как для искусствоведа, так и для зрителя?
Сложный вопрос. В своем желании уклониться от него вижу идеальную ситуацию, чтобы прибегнуть к цитате: «У меня еще теплится надежда, что мы выясним, что такое прекрасное» (Платон, Гиппий).
Красота – самое неловкое повсеместное. На мой взгляд, восприятие красоты – не константа. Оно объективно-субъективное. Это набор определенных представлений – эстетических, этических, культурных, а этот набор может меняться. И это наше эстетическое восприятие часто зависит от уровня культуры. Самый банальный пример – одежда и аксессуары. Кому-то розы и стразы с блестками, кому-то — «простенькая» черная рубашка. Дальше – сложнее, но принцип тот же.
Даже такие базовые вещи, как закат, красоту которого, кажется, признают почти все, могут быть красивыми по-разному, на разных уровнях. А кому-то и вообще покажется вульгарным.
Мне нравится мысль Сьюзен Зонтаг о том, что, например, красота в фотографии – это этическая категория. Исходя из имеющегося понимания красоты, фотография идеализирует окружающий мир, обращаясь к очевидным представлениям о прекрасном и оперируя узнаваемыми категориями и понятиями.
Зонтаг называет красоту стечением обстоятельств, а потому — аномалией. Красота нестабильна и представляет собой момент, по истечении которого привлекательность может разрушиться. Уродливое же является постоянным, стабильным и неизменным. Это видение касается не только фотографии, его можно применить к разным сферам.
В значительной степени магнетизм красоты, на мой взгляд, и заключается в этой привлекательном непостоянстве и в балансировке на грани с уродливым, которое тоже становится инструментом красоты, оттеняя ее и сообщая нам о ее существовании. И тут искусствовед, и зритель во мне едины.
Можете ли вы быть зрителем? Вероятно, зритель должен сохранять некую интеллектуальную невинность, а знания несколько мешают эмоциональному восприятию, не так ли? Нужно ли понимание для восприятия искусства или хватает эмоциональной вовлеченности?
Я могу быть зрителем. Я всегда зритель, с какой бы другой ролью это не сочеталось. Другой вопрос: каковы мои критерии как зрителя. Чем больше я узнаю и вижу, тем больше получаю интеллектуального и эстетического удовольствия от созерцания/восприятия, тем больше чувствую отношение к предмету, но и критичность тоже растет, соответственно.
А вообще зритель может и имеет право быть самым разнообразным. Мне кажется, чтобы просто смотреть на искусство, тем, кому и эмоциональной вовлеченности может быть вполне достаточно. Но чтобы судить об искусстве, нужна все, же интеллектуальная подготовка, которая повышает качество «созерцания» и выводит восприятие на новый уровень – и интерпретации и суждения.
Один из моих любимых классиков Барт, размышляя о тексте, выступает против «единства» его прочтения и окончательности в интерпретации смысла. Он пишет о том, что восприятие текста, а соответственно и уровень получаемого удовольствия, определяется уровнем читателя и его подготовленностью к прочтению и интерпретации основных заложенных кодов.
Не буду оригинальной, сказав, что визуальное искусство – это язык. Многие считают, что знают, его, не изучая. Но слышать речь, видеть буквы и понимать смысл сказанного и написанного – разные вещи.
«Куратор». Этому делу уже на курсах учат и в Киеве. В то же время мы до сих пор не знаем точно, кто такой куратор. Профессию «придумал», скажем, так, Харальд Земан, когда создал несколько новый, собственный текст из концептуальной выстроенной презентации произведений художников.
Так получается, что используя слово «куратор» в контексте искусства, мы уже невольно используем опыт Земана. Но не каждый человек, назвавшийся куратором, на самом деле им является. Земан поставил хорошую планку, он выстроил свое высказывание осознанно, точно и очень художественно, создавая выставки-произведения. Он был не просто организатором, но творцом. Это непростая задача и с ним способны справиться не все, но к этому стоит стремиться.
Кроме того времена меняются, границы стираются не только в искусстве. Значение понятий трансформируется вместе со всем остальным. Этот динамизм мне нравится, и интересно, в каком направлении все будет двигаться дальше. В своей практике я постепенно набираюсь опыта и стремлюсь, чтобы то, что я делаю как куратор, соотносилось с тем, как я представляю себе эту профессию, и то, какой она еще может быть в дальнейшем, как трансформироваться.
Где место Украины на карте современного искусства? Каких украинских художников можно назвать современными? Поделитесь вашим списком.
Я не люблю какие-либо списки и рейтинги. Есть много современных авторов, которые мне интересны и достойны внимания. Выделять кого-то было бы неэтично. У искусствоведа есть возможность отображать свое видение в текстах и проектах, когда речь идет про конкретную идею и задачах, в связи с которыми считаешь целесообразным поработать именно с определенными художниками и определенными произведениями.
Место Украины на карте… оно есть, и его нет одновременно. Прежде всего, нужно определиться с ее местом в наших головах. Идентичность, прежде всего культурная, одна из ключевых тем сегодня, по моему мнению. Я считаю, что наша страна имеет огромный потенциал. И это не общая фраза, это то, что я вижу в людях, которые меня окружают. Как вблизи, так и на расстоянии. Но потенциал – это то, что требует раскрытия, труда. Нам пока не хватает умения выдерживать длинные дистанции и не терять на пути веру в себя и адекватность, но мы должны приобрести это умение.
Есть «файн арт», а есть «современное искусство». Что такое – «файн арт»? Хорошо это или плохо? И что тут «хорошо», а что «плохо»?
Я так понимаю, мы сейчас говорим о файн арт не в смысле «изящных искусств», а в смысле «изящных искусств для изящных интерьеров». Я думаю, файн арт в этом смысле – это не хорошо и не плохо. Это ниша. Есть персики, есть сливы, а есть нектарины. Ниши функционируют по своим законам, у каждого продукта есть свой производитель и свой потребитель.
Главное – стремиться к тому, чтобы не происходила подмена понятий. Потому что если для зрителя файн арт – это и есть то, как он представляет искусство, а все остальное для него – какая-то «непонятная и некрасивая хрень», то это пример такой подмены.
В такой модели представление об искусстве сужается к исключительно потребительскому, а его функция сводится к сугубо декоративной. Нужно разделять эти понятия и понимать, что задачи и критерии оценки по ним – разные. Это не означает, что в интерьере не может быть современного искусства, но значит, что не всякое искусство может и должно украшать интерьер или вообще что-нибудь украшать. У него могут быть совсем другие задачи.
По-вашему, искусство должно приносить пользу обществу? В чем назначение искусства? Почему на искусство нужно тратить «деньги налогоплательщиков»?
Я думаю, что искусство не «имеет», и в этом его прелести по сравнению со многими другими сферами человеческой деятельности, такими как политика, экономика и др. Но это не означает, что искусство не приносит пользу обществу. По моему мнению, эта польза огромна. Искусство делает наш сложный мир проще, поскольку способно смотреть вдаль и обобщать, делает ли наш простой мир сложнее, показывая богатство оттенков, кроме черного и белого, к которым так часто все сводится в человеческом сознании.
Искусство приближает человека к его сущности, способствует рефлексии и творению, катарсису и обновлению, нахождению смысла. Люди тратят ресурсы на это, потому что на собственном опыте убедились, что это делает жизнь разнообразнее, расширяет оптику и показывает, что не все в мире утилитарно.
Это то, что помогает нам реже оказываться в плену шаблонов, манипуляций, мыслить самостоятельно, мыслить полифонически, и я сейчас говорю не о рыночных крайностях, где искусство становится лишь товаром и инструментом манипуляций. Крайности есть в любой сфере. Я же имею в виду то, что касается сути.
Мы часто недооцениваем важность творческого подхода. Может казаться, что жизненные задачи можно решать без этого. И мне думается, что без этого наш мир не развивался бы, но и, вполне вероятно, вообще бы, не существовал.
Ваши последние яркие впечатления?
В июне я побывала на севере Германии в нескольких небольших городках вблизи датской границы. Если в Берлине, Гамбурге, Франкфурте и Кассиле ты не удивляешься развитой культурной инфраструктуре, то здесь, хоть и помнишь, что в Германии, все равно ситуация застает врасплох. Городок с населением до 30 тыс. ежегодно проводит музыкальный фестиваль, художественный фестиваль, имеет филармонию, скульптурный парк, краеведческий музей, где целый этаж посвящен книгопечатанию и в котором также проводятся выставки работ местных художников.
Цифры посещаемости художественного фестиваля не слишком уступают населению города. Ведь, кроме того, что туда приходят почти все местные, на него съезжаются люди из других поселений. А это – не документ (один из самых крупных ивентов в мировом современном искусстве), это рядовой провинциальный фестиваль. Он начался 20 лет назад с организованного двумя скульпторами выставочного пространства в 100 квадратов и перерос в международное артистическое событие с сотнями участников и тысячами посетителей.
И это я не к тому, что, мол, вот как у них хорошо, а у нас плохо. Я к тому, что культурная децентрализация видится мне одной из важных задач здесь и сейчас, и очень вдохновляют успешные примеры, напоминая о том, что все возможно. Особенно это уместно в моменты, когда чувствуешь усталость.
Автор: Инга Есрекина
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.