Ответ адвоката на позицию представителя Верховного суда Михаила Шумило относительно дела Ирины Чичкань.
24 мая «БизнесЦензор» опубликовал официальную позицию Верховного суда в лице заместителя руководителя департамента аналитической и правовой работы Верховного суда – начальника правового управления Кассационного гражданского суда, доктора юридических наук, Михаила Шумило на публикацию «Как Верховный суд узаконил схему выигрыша миллионов гривен у покойника».
В указанном официальном ответе Верховный суд отметил, что информация, которая была мной распространена в публикации 17 мая по делу № 20/12/19 о признании исполнительного документа не подлежащим исполнению, который Верховный суд рассмотрел 21 января 2021 года, является недостоверной.
Утверждаю и подчеркиваю, что эта официальная позиция Верховного суда базируется на недостоверных фактах и откровенно ложной позиции, которая противоречит как фактическим обстоятельствам дела, так и ранее сложившейся правовой позиции Верховного суда по другим делам.
Верховный суд ссылается на обстоятельства, что были в наличии долговые правоотношения между взыскателем и умершим. И они якобы сложились при жизни бизнесмена Александра Чичкань, а именно:
«18 января 2019 года заключен договор займа в размере 2 650 000 грн., который не был выполнен. Неисполнение договора привело к тому, что заимодавец обратился в постоянно действующий Третейский суд «Юго-восточный межрегиональный» (далее – третейский суд) с иском о взыскании задолженности по договору займа. 20 декабря 2019 иск был удовлетворен. Должник непосредственно участвовал в рассмотрении третейским судом этого дела, а 28 февраля 2020 года он скончался. Поскольку решение третейского суда добровольно не исполнялось, 1 июня 2020 года взыскатель обратился в Днепровский апелляционный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение».
Возникает вопрос, каким образом были установлены указанные обстоятельства, учитывая то, что они не были предметом исследования компетентных судов, а в отношении третейского суда, который принимал решение, вообще отсутствуют данные об его надлежащей регистрации?
Верховный суд в опровержении утверждает, что заинтересованными лицами не обжаловалось определение, которым Днепровский апелляционный суд 17 июня 2020 года, то есть уже после смерти должника, удовлетворил заявление взыскателя о выдаче исполнительного документа на имя покойника.
Верховный суд, обвиняет в своем опровержении адвоката и вдову в недостоверности, ложности, манипулятивности.
Верховный суд, ознакомившись с реестром судебных решений, где постановлением суда от 09 июль 2020 года апелляционная жалоба вдовы Чичкань Ирины по определению Днепровского апелляционного суда от 17 июня 2020 года возвращена ей обратно. И это постановление вступило в законную силу с момента его подписания судьей и обжалованию не подлежит!
Учитывая приведенное, утверждение о том, что судебное решение в виде Постановления от 17 июня 2020 года Днепровского апелляционного суда о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда не было обжаловано заинтересованным лицом – вдовой Чичкань Ириной, и оно является ложным.
Возможно, по мнению Верховного суда, руководствуясь логикой коллегии судей, которая приняла Постановление 21 января 2021 года для обжалования постановления Днепровского апелляционного суда от 17 июня 2020 года исключительно Александр Чичкань, как должник должен был подняться из мертвых и подать жалобу?
Далее по тексту официальной позиции Верховного суда в опровержении:
«Однако 25 августа 2020 года вдова должника обратилась в суд с заявлением о признании исполнительного документа не подлежащим исполнению, мотивируя это тем, что ее муж умер до вынесения определения о выдаче исполнительного листа».
Правовая позиция защиты вдовы была и остается неизменной – исполнительный документ должен быть признан таким, что не подлежит исполнению из-за того, что не могло быть открыто производство в суде о выдаче исполнительного листа после смерти стороны.
Подчеркиваю, что в официальном опровержении Верховный суд прибег к неправильному формулированию правовой позиции вдовы – «что ее муж умер до вынесения определения о выдаче исполнительного листа», на самом деле позиция вдовы — ее муж умер до обращения взыскателя в суд первой инстанции.
По моему мнению, допущенные Верховным судом в официальном опровержении неточности имеют существенное правовое значение, поскольку смерть лица до открытия производства по делу является основанием для отказа в таком открытии, а смерть после открытия производства, когда лицо приобрело статус стороны, влечет приостановление производства и привлечение правопреемников.
Вернемся к тексту официального опровержения Верховным судом статьи «Как Верховный суд узаконил схему выигрыша миллионов гривен у покойника».
Суд комментирует удовлетворение заявления вдовы должника, в котором она уведомляет суд первой инстанции о том, что должник Чичкань Александр умер 28 февраля 2020 года, то есть более чем за три месяца до обращения взыскателя в суд первой инстанции.
К тому же, вдова сообщает в суд первой инстанции, что заявление от Чичкань Александра от 16 июня 2020 года в суд первой инстанции о признании долга и с просьбой взыскать с него долг является очевидной ложью и фальсификацией и т.п.
Так, Верховный суд на языке оригинала комментирует судьбу этого заявления вдовы:
«Это заявление в Днепровский апелляционный суд, который в такой категории дел является судом первой инстанции, удовлетворил постановлением от 4 сентября 2020 года.
Указанное судебное решение взыскатель обжаловал в Верховном суде, который является судом апелляционной инстанции для этой категории дел.
По результатам рассмотрения апелляционная жалоба взыскателя была удовлетворена, а постановление апелляционного суда – отменено.
Верховный суд свое решение мотивировал тем, что смерть физического лица – должника, которая наступила после решения третейским судом дела по существу, не является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Поскольку такое обстоятельство не может лишить взыскателя права предъявить исполнительный документ к исполнению и изменить на стадии исполнения должника, который выбыл из установленных судом правоотношений, его правопреемником (если спорные правоотношения допускают правопреемство).
Значит, в этом деле Верховный суд не пересматривал решение третейского суда по существу, а лишь решал вопрос о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение после того, как решение вступило в силу.
Поэтому любые ссылки на смерть должника являются ложными и манипулятивными.
В связи с этими комментариями от Верховного суда возникает вопрос, а в чем заключается манипулятивность? В том, что вдова сообщила о смерти мужа, как о факте отсутствия стороны по делу?
Если же она не имела права сообщать суду о рассмотрении дела с участием умершего лица и о письме с того света от покойника о признании долга, то когда у нее такое право появится? В каком производстве суд должен дать оценку этим доводам?
При чем здесь ссылка на то, что Верховный суд не пересматривал решение третейского суда ввиду того, что вопиющая фальсификация (письмо с того света о признании долга) получил не третейский, а компетентный суд?
Анализируя позицию Верховного суда в предоставленном комментарии относительно отсутствия оснований для отказа в выдаче исполнительного документа, в соответствии с предписаниями ст. 432 ГПК Украины.
Действительно, Верховный суд должен был исследовать вопрос о наличии оснований для выдачи или отказа в выдаче исполнительного документа.
В этом деле возражения вдовы заключались в том, что третейский суд является «договорным судом» и не относится к компетентным судам Украины. А судебное разбирательство в компетентных государственных судах после принятия решений третейских судов начинается на стадии подачи заявления о выдаче исполнительного документа для принудительного исполнения решения третейского суда, поскольку решение третейского суда не является судебным решением в понимании положений ст. 129-1 Конституции Украины.
Для рассмотрения такого заявления предусмотрено участие двух сторон – взыскателя и должника, которые в обязательном порядке должны быть уведомлены о дате, времени и месте рассмотрения заявления (ч. 1 ст. 485 ГПК Украины).
Именно таким образом стороне должника гарантируется право на защиту. Открытие судебного производства с участием умершего является прямым нарушением ст. 25 ГК Украины, где определено, что со смертью лица оно теряет способность иметь гражданские права и обязанности.
Подчеркиваю, что Днепровский апелляционный суд был введен в заблуждение относительно того, что должник жив, признает долг и знает о рассмотрении дела, поэтому судом был выдан исполнительный лист. Из этого следует, что исполнительный лист выдан ошибочно, так как, зная о факте смерти должника и при отсутствии заявления о привлечении правопреемника, суд должен был отказать в открытии производства по рассмотрению заявления, а не решать его по существу.
Именно наличие приведенных оснований, которые препятствовали рассмотрению заявления и выдаче исполнительного листа, должен был исследовать Верховный суд 21 января 2021 года. Однако Верховный суд озаботился лишь защитой прав взыскателя, чтобы взыскатель не был лишен возможности взыскать долг, исследовал и давал указания, как выполнять исполнительный документ путем предъявления его к исполнению умершему лицу.
Между тем, в результате смерти прекращается способность лица иметь права и обязанности (ст. 25 ГК Украины) и существует институт наследования в гражданском праве, где предписаниями ст. 1281 ГК Украины урегулирован вопрос предъявления требований кредиторов к наследникам.
Вернемся к тексту официального опровержения Верховного суда. На языке оригинала:
«Отдельно следует обратить внимание, что вдова должника выбрала неэффективный способ защиты. При таких обстоятельствах следовало обжаловать судебное решение о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, а не обращаться с заявлением о признании исполнительного листа не подлежащим исполнению, так как право на обращение и право на обжалование являются разными процессуальными способами защиты нарушенного права».
Это утверждение Верховного суда оценить иначе, как издевательство, невозможно учитывая следующее.
Вдова использовала право на обжалование судебного решения о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда!!!
02 июля 2020 года Ирина Чичкань подала в Верховный суд апелляционную жалобу на определение Днепровского апелляционного суда от 17 июня 2020 года о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Определением Верховного суда от 09 июля 2020 года вдове возвращена апелляционная жалоба с разъяснением, что обжалование в апелляционном порядке определения о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда нормами действующего ГПК Украины не предусмотрено.
Невозможность обжалования определения суда о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда Верховный суд обосновал правовой позицией Верховного суда Украины. Это изложено в постановлении от 17 февраля 2016 года в деле № 6-2743цс15 и устоявшейся практикой Верховного суда. В частности: в постановлениях от 30 января 2020 года по делу № 796/51/2018, от 17 января 2019 года по делу № 796/186/2018, от 25 января 2019 года по делу № 755/6330/16-ц, от 13 мая 2019 года по делу № 6-258/11, от 14 августа 2019 года по делу № 01/28/10/2015.
Верховный суд, возвращая апелляционную жалобу Ирине Чичкань, констатировал, что постановление Днепровского апелляционного суда от 17 июня 2020 года не подлежит обжалованию в апелляционном порядке. Однако разъяснил право на подачу заявления о признании исполнительного документа не подлежащим исполнению (статья 432 ГПК Украины).
Итак, в официальном опровержении Верховный суд, утверждая о неэффективности выбранного вдовой способа защиты, вменяет ей в вину не использование способа защиты, которым она воспользовалась и который Верховным судом признан ненадлежащим!
Мы опровергаем выдвинутые Верховным судом обвинения в недостоверности, ошибочности, манипулятивности, неэффективности выбранного способа защиты.
И хотя нам, как потерпевшей поражение стороне, доказывая суду, невозможность удовлетворять требования стороны по делу, где нарушается принцип диспозитивности, наблюдаются откровенные фальсификации (письмо от покойника о признании долга) и прочее, хочется в ответ на заявления Верховного суда о недостоверности, ошибочности, неэффективности выбранного способа защиты, со своей стороны, предоставить соответствующую оценку. Но мы не будем этого делать.
У нас другая цель – с помощью СМИ привлечь внимание к данному прецеденту для недопущения такого в будущем.
Сегодня вдова Ирина Чичкань имеет мужество сопротивляться, несмотря на давление и угрозы взыскателя «оставить ее ни с чем на улице». Однако завтра на ее месте может оказаться любой. «Ящик Пандоры» открыт…
Правосудие должно не только состояться, но также должно быть видно, что оно произошло!
Автор: Владимир Чопьяк
Источник: Бизнес.Цензор
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.