Актуальность статьи обусловлена необходимостью углубления теоретических знаний об основах формирования социального капитала, а также постоянной потребностью в международных компаративных исследованиях процессов капитализации социального взаимодействия.
Целью статьи является теоретический поиск в направлении выяснения базовых закономерностей формирования социального капитала как основополагающих основ трансформации социального взаимодействия в экономически значимый ресурс. Научная новизна заключается в обосновании функционирования базовых элементов социального капитала в разрезе выявленных закономерностей, а также в определении особенностей ресурсной трансформации социальных связей.
Методология исследования включает два аспекта. Это теоретический аспект, цель которого гносеологически очертить характерные взаимосвязи между явлениями и социальными процессами, что влияют на формирование социального капитала; аналитический, по которым осуществлена оценка проявления выявленных закономерностей формирования социального капитала в Украине и ряде стран мира.
Результаты исследования. Установлены основные закономерности (эмпатия, риск-рефлективность, миграционный импакт, норм-кореспондентность), которые определяют функционирование ключевых элементов социального капитала, детерминируют особенности трансформации и конвертации его отдельных форм.
Обоснованы информативные экономические индикаторы, отражающие тенденции проявления закономерностей формирования социального капитала. Представлены результаты аналитической оценки реализуемости указанных закономерностей в Украине по сравнению с другими странами.
Выявлено, что эмпатия как взаимосвязь между рациональностью и социальностью человеческого взаимодействия составляет прочный фундамент для развития социального капитала и имеет наиболее яркие и позитивные проявления в отечественном социуме. Здесь экономические агенты с готовностью и взвешенно откликаются на потребности своих визави.
Раскрыты особенности дифференциации форм социального капитала в направлении внутренних связей внутри социальных сетей и по признаку однородности (плотности) социальных сетей.
Обоснована детерминированность вариативности форм социального капитала различным восприятием рисков субъектов социального взаимодействия. В то же время установлена низкая толерантность отечественных экономических агентов к риску. Это определяет их преференции по участию в социальных сетях вертикального и закрытого типа.
Выявлена взаимосвязь миграционных процессов (мобильности) и социального доверия, что проявляется, в общем, по неоднозначному влиянию на функционирование сетей доверия как иммиграции в Украину, так и эмиграции из нее. Это свидетельствует о возможностях и резервах управления этим влиянием с целью наращивания социального капитала в стране.
Конкретизирована объективная взаимосвязь доверия к социальным нормам (степени их общественного признания и принятия) и производительности социального капитала. Определено, что в условиях Украины критически низкий уровень доверия в обществе к социальным нормам и нормотворческим институтам способствует развитию коррупционных и других деструктивных социальных сетей.
Ключевые слова: социальный капитал, закономерности формирования, социальная сеть, сравнение.
Постановка проблемы. В условиях устойчивого наращивания потенциала социального капитала в Украине актуализируется потребность в обосновании закономерностей его развития с целью эффективного использования капитала на различных иерархических уровнях управления. Полномасштабное вторжение на территорию Украины российских войск вынуждает задействовать все возможные средства борьбы, одним из которых является система социальных связей украинского общества – значимый ресурс информационной экономики.
Определение закономерностей развития социального капитала даст возможность обосновать особенности его использования в современных условиях.
Актуальность исследования. Социальный капитал – ресурс, капитализация которого дает возможность получить выгоды путем его конвертации в другие виды капитала и минимизации транзакционных издержек.
Мультипликативный эффект от роста социального капитала и совершенствование сетевого взаимодействия имеет производительное влияние на все сферы жизнедеятельности индивида (занятость, образование, безопасность и тому подобное), особенно при неразвитых институтах в стране.
Украинское общество имеет уникальные основы для развития социального капитала. Здесь издавна практиковался социальный нетворкинг – установление и поддержание полезных социальных контактов на основе доверия и взаимопомощи (толока – коллективное выполнение работ; супряга – в объединении рабочего скота и инвентаря для выполнения сельскохозяйственных работ; ссудная касса общины – фонд, который формировался за счет продажи древесины, взносов членов общества и тому подобное).
В то же время социальный капитал способен оказывать и негативное влияние, которое может прослеживаться во фрагментации рынка, снижении производительности и гибкости, чрезмерных затратах на поддержание связей, перегруженности связями и тому подобное. Социально-экономические реалии в Украине свидетельствуют и об актуализации негативных аспектов развития социального капитала, в частности в части распространения коррупции, непотизма, теневой экономики.
Выявление и анализ проявления закономерностей формирования социального капитала даст возможность минимизировать его деструктивное давление и усилить конструктивное влияние, что особенно актуально в условиях экономических и институциональных потрясений. Масштабы и последствия агрессии активизировали появление новых тенденций формирования социального капитала и трансформировали уже имеющиеся, что актуализирует потребность в научном осмыслении этих процессов.
Анализ последних исследований и публикаций. Исследование социального капитала является приоритетом для мировой науки. Обращаясь к работам известных ученых, стоит отметить весомость исследований П. Бурдье (P. Bourdieu), Т. Заяц (Т. Zayats), Дж. Коулмана (J. Сoleman), Дж. Филда (J. Field), М. Грановеттера (M. Granovetter), Р. Путнама (R. Putnam), М. Гарджуило (M. Gargiulo), И. Луо (Y. Luo) и других.
В частности, Т. Заяц (T. Zayats) была обоснована зависимость развития социального капитала от уровня доходов населения, М. Гарджуило (M. Gargiulo) исследована сплоченность сетей, структурные дыры и адаптация социального капитала, Дж. Коулман (J. Сoleman) основательно исследовал понятие социального капитала, его формы и условия формирования, а И. Луо (Y. Luo) – понятие «guanxi» как исключительно восточную черту социального капитала.
Несмотря на наработки значительного количества теоретических и практических предложений по развитию социального капитала в профессиональной литературе не хватает освещения основ этого процесса. Ведь традиционно исследователи фокусируются на ситуативных проблемах реализации социального капитала в разных странах и при разных обстоятельствах.
Вопросы же первичных рычагов влияния на социальную капитализацию, подходы по их структуризации остаются не до конца выясненными. Привлекает внимание и недостаточность сфокусированного между странами анализа предпосылок такой капитализации.
Цель исследования – обосновать специфику проявления закономерностей формирования социального капитала с привлечением анализа их манифестации в ряде стран.
Научная новизна. Выявлены основные закономерности формирования социального капитала как основополагающие принципы капитализации социального взаимодействия; обосновано функционирование базовых элементов социального капитала, а также особенности трансформации социальных связей в экономически значимые ресурсы и конвертации его отдельных форм в разрезе выявленных закономерностей.
Материалы и методы. В работе использованы диалектический метод, системный подход, приемы абстрагирования и обобщения, сравнительный подход. Работа охватывает два аспекта. Первый аспект — теоретический, где целью было очертить закономерности формирования социального капитала. Информационной базой исследования служили труды авторитетных ученых и экспертов.
Второй аспект — аналитический, целью которого стало оценивание проявления очерченных закономерностей. Эта часть исследования выполнена на материалах и данных международных аналитических агентств. Там, где это технически возможно, цифровой материал для анализа касался 2020 г.
Более глубокий ретроспективный анализ в рамках данной статьи представляется нецелесообразным из-за глобального влияния пандемии Covid-19, который изменил много социальных и экономических тенденций именно в 2020 году.
Изложение основного материала и результатов исследования. Выделяем четыре основные закономерности, которые касаются функционирования базовых основ социального капитала как экономического феномена (экономического поведения, социальных норм, социальных сетей, социального доверия), а также определяют особенности трансформации и конвертации его отдельных форм.
Наблюдая первую закономерность, акцентируем на том, что экономические агенты, вступая в сложную систему социальных отношений в ходе осуществления рыночных трансакций, имеют тенденцию постоянно оценивать обстоятельства, сравнивать окружающие предметы и их состояние.
Соизмеримо, что наибольшее значение участники трансакций придают оценке позиций и настроений своих визави. Процессы этого оценивания являются особенно важными в формировании социального капитала, что воспроизводится как групповой ресурс общности и взаимной полезности, что требует длительной вовлеченности и настроя на взаимодействие заинтересованных агентов. Для них оценивание реализуется как эмпатия – осмысленное стремление и умение понять интересы и намерения визави.
Часто эмпатию толкуют как рационально взвешенную без чрезмерной эмоциональной окраски реакцию субъекта, противопоставляя эту реакцию симпатии – стремлению постичь чувства визави на основе чувственной привязанности. Надо согласиться, что для участника экономических процессов симпатия действительно неуместна, потому что ограничивает коммуникацию узким кругом знакомых субъектов.
Однако отметим, что рациональность эмпатии не может однозначно противопоставляться эмоциям. Эмоции, интегрированные с рациональным освоением действительности, – чувственный фон, на котором проявляется (состоит) хозяйственный опыт. Необходимо осмысление эмоций субъектом, рациональное оценивание им ситуации проявления этой эмоции.
В такой интерпретации эмпатия предстает закономерностью формирования социального капитала, указывая на взаимосвязь между рациональностью и социальностью экономического поведения, необходимого для капитализации социального взаимодействия.
Нетривиальной задачей является подбор информативных экономических показателей для анализа тенденций проявления эмпатии экономическими агентами в Украине. По нашему мнению, одним из них может служить Всемирный индекс благотворительности (World Giving Index, WGI) – комбинированный индикатор, рассчитываемый аналитиками международной организации Charities Aid Foundation для более 150 стран мира.
Этот индикатор отображает процент людей, практикующих благотворительность по трем аспектам:
1) помогают нуждающимся незнакомым лицам непосредственно;
2) осуществляют денежные пожертвования;
3) участвуют в волонтерской деятельности (инвестируют время).
WGI рассчитывается ежегодно как средняя арифметическая величина этих частиц.
Анализируя результаты Украины по этому индексу за 2020 г., необходимо признать, что впервые за годы подсчета нашей стране удалось войти в когорту 20 стран-лидеров. В предыдущие годы эта позиция казалась недостижимой: так, в 2018 г. Украина заняла далекое от лидерства 101 место.
Примечательно, что в 2020 г. в мире, охваченном пандемией коронавируса, большинство стран с развитой экономикой и с высокой культурой пожертвований и взаимопомощи продемонстрировали драматическое снижение благ единичной активности. Среди них — Великобритания, США, Канада, Германия. Безусловно, это объясняется карантинными ограничениями, которые сузили возможности для пожертвований.
К кризису благотворительности привел, в частности, запрет многолюдных публичных мероприятий и, соответственно, спонсорской деятельности. Сказалась также изоляция пожилых людей, которые в докарантинный период часто становились волонтерами в деле благотворительности.
Тем временем Украина продемонстрировала высокие показатели благодаря нескольким факторам. Во-первых, карантинные меры были введены позже, чем в европейских странах и они были не такими строгими.
Во-вторых, волонтерское движение, которое активизировалось в 2014 г., через несколько лет сформировалось в мощную разветвленную сеть. И именно волонтерские организации и отдельные активисты во время пандемии приобщались к решению многих социальных проблем, вызванных карантинными обстоятельствами.
Особенно это касалось помощи врачам и пациентам. Украинские благотворители часто решали общегосударственные задачи, которые в развитых странах обеспечивались за государственный счет, – бесплатное тестирование, медикаменты, адресная финансовая помощь и тому подобное.
С февраля 2022 г. институт благотворительности в Украине характеризуется мощным всплеском развития – ростом масштабов и качества благотворительной деятельности.
Основными чертами современной благотворительности в стране является наращивание профессионализма, налаживание партнерских отношений на уровне горизонтальных и вертикальных связей, активное формирование и использование социальных связей, активизация интеграции общественности в сферу благотворительности и волонтерства, сплоченность и высокая мотивированность сообщества.
В стране продолжается процесс трансформации института благотворительности в скоординированную деятельность, что регулируется организационно-правовыми инструментами, но еще и до сих пор характеризуется ограниченностью организационных и финансовых методов стимулирования и незначительной поддержкой со стороны государства.
Выявляя вторую закономерность формирования социального капитала, необходимо иметь в виду особенности дифференциации его форм. Вспомним, что по направлению внутренних связей внутри социальных сетей существует горизонтальный и вертикальный социальный капитал.
Первый относится к социальным сетям различных добровольных ассоциаций и характеризуется равенством статуса и власти вовлеченных субъектов. Такой капитал формируется, например, в соседских общинах, кооперативах и тому подобное. Второй объединяет субъектов в асимметричные отношения иерархии и зависимости (например, армейские коллективы).
Также надо иметь в виду разделение социального капитала по признаку однородности (плотности) социальных сетей на связывающий и объединяющий. Условия для формирования первого образуются в малых социальных группах лиц, родственных по определенным признакам. Эти люди разделяют общую идентичность.
Однако по объединяющей форме социального капитала связи образуются между неоднородными группами и сетями (между лицами с разной идентичностью), формируется взаимность, не обусловленная фактом родства. Часто связывающий и объединяющий социальный капитал называют соответственно закрытым и открытым.
Дифференциация форм социального капитала детерминирована закономерностью, которую условно можно определить как риск-рефлективность. Она связана с неодинаковым восприятием риска экономическими агентами в различных социальных группах и отражает объективную взаимосвязь между осмыслением рисков агентами и их преференциями в отношении тех или иных социальных групп.
Риски всегда означают неопределенность в экономическом взаимодействии. Очевидно, что члены горизонтальных сетей характеризуются индифферентностью к риску или позитивным отношением к нему.
Ведь в горизонтальных взаимодействиях, где участники наделены более или менее одинаковым статусом и объемом власти, неопределенность и связанные с ней вызовы актуализируются для каждого. Никто не обладает ни полномочиями, ни ресурсами для защиты других членов сообщества от рисков; никто не может избежать влияния рискового, и не стремится к этому.
В то же время в вертикальных сетях отношение к рискам является другим для разных агентов. Субъекты, предпочитающие деятельность с большим риском, получают дополнительные ресурсы и власть, а также иерархически более высокий статус. Соответственно, рискофобы, избегающие риска, подчиняют свою деятельность лицам с высшим социальным статусом в обмен на определенные гарантии неразрывного обогащения и в целом более «спокойной» деятельности.
На основе риск-рефлективности происходит и дифференциация между объединяющим (открытым) и связывающим (закрытым) социальным капиталом. Субъекты с индифферентным или позитивным отношением к рискам являются носителями объединяющего капитала, характерным для открытых негомогенных и относительно масштабных сообществ. Ведь негомогенность и масштабность сообщества является по определению весомым фактором роста интенсивности и разнообразия рисков.
Между тем противники риска вероятнее всего интегрируются в закрытых сообществах и пользуются связующим социальным капиталом. Здесь риски относительно невелики и прогнозируемы учитывая однородность и компактность групп. Следовательно, риск-рефлективность как закономерность формирования социального капитала определяет вариативность его форм.
Для анализа тенденций проявления в Украине закономерности, связанной с риск-рефлексивностью, используем данные другого международного исследования – Глобального индекса предпринимательства (GEI) от Международного института предпринимательства и развития (Институт GEDI) из США. Индекс содержит ряд индикаторов для оценки бизнес-экосистем 136 стран и территорий.
Среди показателей, принимаемых во внимание в расчете индекса, содержится оценка принятия риска населением исследуемых стран. Оценка ранжируется от 0 до 1, где 1 означает наивысшую готовность к риску и отсутствие страха перед вероятными неудачами в осуществлении предпринимательской деятельности.
В работе отражены итоги 2019 г. для двадцати наиболее успешных по этому индикатору стран по сравнению с украинским результатом. Можно сделать однозначный вывод о том, что население нашего государства неблагосклонно относится к предпринимательскому риску: Украина занимает предпоследнее – 135-е место в мире (вместе с Молдовой) с мизерным результатом 0,01, опережая лишь Лаос.
Примечательно, что даже такие страны бывшего социалистического лагеря, как Чехия и Эстония, значительно превосходят украинский показатель. Надо также отметить, что принятие риска украинским населением ухудшается в последние годы: еще в 2016 г. указанный индикатор для нашей страны составлял 0,04.
Итак, из проанализированных данных следует вывод, что экономические агенты в Украине склонны формировать социальные сети вертикального и закрытого типа более чем сети горизонтального и открытого социального капитала.
Этот тезис подтверждается, в частности, наблюдениями из «Всемирного опроса ценностей» (World Values Survey) глобального проекта, основанного в 1981 г., который стал одним из наиболее широко используемых и авторитетных международных исследований, и охватил почти 120 стран (около 95% населения мира). Украина присоединилась к мировому опросу относительно ценностей в 1999 г. (четвертый раунд) и участвовала в пятом (2006), шестом (2011) и седьмом (2020) раундах.
Согласно результатам последнего седьмого раунда 2020 г., украинцы имеют тенденцию строить доверительные отношения в большей степени с людьми ближайшего и относительно близкого окружения (связующий или закрытый социальный капитал). Больше всего они доверяют своим семьям (97,1%), соседям (76,7) и тем людям, которых они знают лично (74,8%).
Высокие показатели доверия к семье и соседям (ближайшее окружение) остались почти неизменными (98,7% и 77,8% соответственно) по сравнению с результатами предыдущего раунда 2011 г., тогда как доля тех, кто выразил доверие к знакомым (относительно близкое окружение), значительно уменьшилась по сравнению с 2011 г. (85,6%).
К слову, уровень доверия к относительно близкому окружению в большинстве стран Европы оказался намного выше, чем в Украине: в Германии он составляет 93,8%, в Греции – 82,6%. Это означает, что даже в сетях связывающего социального капитала украинцы тяготеют к более закрытым и более узким обществам.
Более того, по результатам наблюдения только каждый второй человек в Украине склонен доверять людям другой национальности и религии (49,6% и 48,4%), то есть выходить за пределы своих закрытых сетей. Украинцы имеют крайне низкий уровень доверия к людям, с которыми встречаются впервые (27,1%), и он незначительно изменился по сравнению с 2011 г. (27,4%).
Однако последние события показали высокую готовность к риску и отсутствие страха перед возможными неудачами субъектов волонтерской деятельности в Украине. Волонтеры страны формируют социальные сети и открытого горизонтального социального капитала, что характеризуются преимущественно одинаковым статусом и объемом власти и сверхвысокими рисками деятельности в условиях войны.
Стоит отметить, что большинство населения положительно относится к благотворительным организациям и активно участвует в их проектах, хотя и с определенным недоверием, главным образом из-за низкой отчетности в деятельности. Именно поэтому доверие населения к благотворительным фондам значительно ниже по сравнению с доверием к конкретным публичным лицам благотворительной сферы.
Третья выявленная закономерность формирования социального капитала отражает устойчивую взаимосвязь миграционных процессов (мобильности) и социального доверия. Эту закономерность условно можно определить как миграционный импакт. Миграция позиционируется как ключевое проявление процесса глобализации в современном мире и имеет объективную природу. Поэтому ее влияние на социальную капитализацию является неизбежным.
Традиционные социально-экономические исследования редко рассматривают миграцию в контексте проблематики социального доверия. В научной литературе можно найти аналитические выкладки о том, что миграция существенно ослабляет доверие в принимающих общинах.
Известные ученые активно высказываются о том, что лица, которые проживают или работают длительное время в других странах, демонстрируют (по крайней мере, в краткосрочной перспективе) невысокое доверие к людям своего места проживания и местной власти, в общем, имея низкий уровень общественной и политической активности.
Эмигрируя в чужие страны, люди с одной стороны постепенно теряют связь с общинами и обществами своего происхождения. А с другой стороны ослабляют общую социальную сплоченность в обществах-реципиентах, изменяя социальную структуру в них, привнося дисбаланс и социальное напряжение. Это, безусловно, оказывает негативное влияние на развитие социального капитала.
Нужны время и усилия со стороны мигрантов и собственно принимающих сообществ (особенно властных институтов) по интеграции мигрантов и формированию нового адаптивного качества социального капитала.
Отдельные исследования основательно освещают взаимосвязь между доверием к власти в обществах-донорах и эмиграционными наставлениями. Согласно логике этой взаимосвязи, чем больше становится недоверие к власти у конкретного социума, тем стремительнее растет желание выехать за его пределы.
В то же время в научной литературе можно найти аргументированные доказательства в пользу того, что тезис о негативном влиянии миграционных процессов на формирование и поддержание социального капитала является несколько преувеличенным.
Совместное исследование канадских и бельгийских ученых на основе анализа более 20 индикаторов, которые можно считать характеристиками культурного многообразия и многонациональности в странах Европы, в 2009 г. показало низкую корреляцию между степенью этнического разнообразия и уровнем доверия в обществе.
Разовьем эту мысль, отметив, что многообразие (этническое, социальное, религиозное и т. п.), в том числе, что обусловлено миграцией (интеграцией мигрантов), является фактором, таким как рост отчужденности. Также и потенциальным стимулом к развитию открытого (объединяющего) социального капитала. Это вносит солидарность людей с разной идентичностью в негуманные сообщества.
Поэтому при правильных управленческих действиях и взвешенных властных решениях в принимающих обществах миграцию можно поставить на службу становлению социального капитала. А также конструктивной трансформации закрытой формы в открытую, которая должна группировать субъекты, довольно разные по ряду демографических, социальных и других признаков.
Так же, из-за эффективного менеджмента общества-доноры потенциально способны не терять социальный капитал вместе с мигрантами, которые делают выбор в пользу других государств или сообществ. Мигранты могут служить своеобразным мостиком между сообществами своего происхождения и сообществами, куда они мигрируют. Таким образом, будет выстраиваться открытый социальный капитал на межгрупповом (межгосударственном, межнациональном) уровне.
Из этих соображений мы поддерживаем позицию исследователей, которые убеждают в том, что влияние миграционных тенденций на социальный капитал и доверие надо изучать по многим аспектам. В том числе по формам и уровням самого капитала, по причинам и типам миграции (трудовая, образовательная, постоянная, сезонная, легальная и нелегальная), по социально-экономическим особенностям сообществ-доноров и организаций-реципиентов.
Например, образовательная, туристическая, кратковременная трудовая и легальная миграция, миграция между самодостаточными в социально-экономическом смысле сообществами может способствовать формированию социального капитала, расширению границ профессиональной, деловой и персональной коммуникации, укреплению доверия за сближение и знакомство между представителями разных общественных групп.
В противовес этому длительная и / или нелегальная миграция, миграция, обусловленная политическими, военными факторами, «миграция выживания», а тем более постоянная миграция с сознательным разрывом связей с сообществом их происхождения вероятнее всего будут чинить деформацию социального капитала.
Его ограниченность малыми закрытыми (но нередко ситуативными) сообществами, образованными экспромтом с целью реализации миграционных целей (целей выживания). Высока вероятность тотальной эрозии социального капитала в принимающих сообществах и сообществах-донорах.
Вспомним примеры разрушенных семей украинских трудовых мигрантов, которые покинули свои общины в поисках дополнительного заработка и не имели возможности поддерживать контакты с родственниками и друзьями. На ум приходят также многочисленные гетто в государствах развитого Запада для беженцев и мигрантов из стран третьего мира, которые не смогли интегрироваться в новые условия и новое общество.
Нередко в принимающих обществах развивается иррациональная фобия в отношении таких гетто и их поселенцев, здесь о социальном капитале говорить вообще не приходится.
Итак, важно понимать взаимосвязь миграционных влияний и контекста капитализации социальных отношений и направлять эти влияния в конструктивном направлении. Как закономерность формирования социального капитала, эта взаимосвязь может проявляться по-разному и требует внимания управленцев на разных уровнях функционирования экономики.
Анализируя тенденции социальных настроений относительно мобильности населения в Украине, ведущие ученые отмечают, что по отношению к миграции общество уже длительное время является фактически поделенным пополам. Примерно половина украинцев (преимущественно люди старшего возраста с укоренившимися социальными и имущественными связями в своем поселении) декларируют, что никогда не оставят свое место жительства.
Другая половина высказывается о желании уехать, однако за границу намерены уехать лишь около четверти опрошенных лиц. В целом, среди сторонников миграции неопределенное желание сменить место жительства доминирует над фактическими планами о переезде.
Другие исследователи, рассуждая о связи доверия и миграции в украинских реалиях, утверждают, что современное развитие миграционных процессов в стране негативно влияет на социальный капитал, наращивая автономию в обществе, минимизирует стимулы социальной активности.
Очевидно, что Украина обладает значительным потенциалом для формирования прочных сетей социального капитала, используя миграцию. Это касается как иммиграционных тенденций и отношения украинцев к лицам, приезжающим в Украину, так и процессов эмиграции за пределы Украины.
Для анализа иммиграционных влияний на доверие в украинском социуме стоит прибегнуть к результатам уже упомянутого «мирового опроса относительно ценностей» (седьмого раунда 2020 г.). Полученные данные приводят на несколько амбивалентные выводы.
С одной стороны, всего лишь 13% украинцев положительно оценивают феномен иммигрантов в Украину. В большинстве же других стран респонденты считают, что иммигранты имеют положительное влияние на социальное и экономическое развитие их общин (Албания – 62,3%, Великобритания – 49,3, Испания – 46,6, Армения – 44,7%).
Во время опроса респондентов спрашивали мнение о политике правительства в отношении людей, которые приезжают в Украину для трудоустройства. Более 40% наших соотечественников считают, что необходимо строго ограничивать количество приезжающих иностранных граждан. Более половины опрошенных украинцев согласны с утверждением, что иммиграция увеличивает безработицу и приводит к социальным конфликтам — 54,2% и 51,5% соответственно.
Однако большая часть украинцев склонны также, думать, что в результате иммиграции заполняются важные вакансии, укрепляется культурное многообразие и предоставляется убежище политическим беженцам, преследуемым в других местах – об этом заявили 48,2%, 48,4 и 46,7% соответственно.
В контексте эмиграции и анализа ее проявлений в отношении украинского общества необходимо понимать, что она олицетворяет радикальный вопрос об окончательном разрыве связи индивида с родиной, а потому наиболее явно отражает состояние общественного доверия. При выборе поведенческих стратегий эмиграция воспринимается как «крайняя опция», когда имеет место полное исчерпание возможностей совместного жительства индивидов в своей стране.
Мотивы к эмиграции могут быть разными, но в значительной степени они оказываются катализированными, именно дефицитом доверия в обществе. Именно поэтому эмиграцию, особенно эмиграцию, наиболее активного населения, мы трактуем как лакмусовую бумажку состояния развития социального капитала в Украине.
По нашим наблюдениям, результаты анализа эмиграционных установок в Украине кажутся неоднозначными, как и в случае отношения к иммигрантам. Индикатор для оценки этих наставлений содержится среди составляющих индекса несостоятельности, что с 2005 г. рассчитывается экспертами Международной общественной организации «The Fund for Peace» для большинства стран мира.
Страны, охваченные этим индексом, оцениваются по 12 критериям, которые служат низовыми индикаторами для его построения. По итогам исследования формируется балльная оценка каждого критерия по шкале от 0 (наивысшая способность и низкие риски и угрозы) до 10 (наименьшая способность и высокие риски и угрозы).
Среди низовых индикаторов внимание привлекает индикатор «Эмиграция и “побег” интеллекта»: он оценивает объемы эмиграции профессионалов, «среднего класса» и экономически активного населения, а также процессы репатриации и тенденции роста диаспор. Чем ближе значение этого индикатора к нулю, тем лучше для страны ситуация относительно эмиграции представителей среднего класса.
В работе отражены результаты Украины по выбранному показателю по итогам 2020 г. в сравнении с результатами топ-20 стран, которые меньше всего страдают от феномена «бегства интеллекта» и разрыва связей со своими экономически самодостаточными и социально зрелыми гражданами. На основе представленных данных можно однозначно утверждать о значительной настроенности отечественного среднего класса на эмиграцию.
Так, позиция Италии как наименее успешной в топ-20 страны вдвое лучше позиции Украины. С другой стороны, в спектре от 0 до 10 украинский результат (5,8) находится ближе к среднему значению, что свидетельствует об умеренности в вопросе эмиграции.
Необходимо добавить, что анализируемый показатель для Украины в промежутке 2006-2017 гг. имел тенденцию к постоянному улучшению (с драматических 7,5 баллов к результату в 4,9 баллов, то есть до среднего значения по 10-балльной шкале). Но уже в 2018 г. он зафиксировал существенное ухудшение до 5,2 баллов, которое продолжается до сих пор.
На этой основе можно утверждать, что миграционные процессы в целом негативно отражаются на функционировании и постоянстве социального доверия в Украине.
Однако потенциал конструктивного влияния миграции на социальный капитал существует и проявляется в отношении иммиграции в страну и в отношении эмиграции из нее. Ведь отношение украинцев к иммигрантам имеет фактически в одинаковой степени и положительную, и отрицательную тональность. А по эмиграционным установкам Украина занимает средние значения в международных рейтингах по шкале от 0 до 10 баллов.
Четвертую важную закономерность формирования социального капитала мы связываем с дееспособностью социальных норм как одного из краеугольных элементов этого капитала. Эту закономерность можно определить как норм-корреспондентность социального капитала. Она отражает объективную взаимосвязь доверия к социальным нормам (степени их общественного признания и принятия) и производительности социального капитала.
Известно, что продуктивный социальный капитал имеет целью создание различных экономических благ для удовлетворения потребностей индивидов и сообществ. Важно, что индивидуальные и социальные потребности не противопоставляются – удовлетворение одних не является основанием для игнорирования других.
Общее благосостояние в обществе является предпосылкой индивидуального благополучия и наоборот: благосостояние каждого отдельного индивида рассматривается как залог устойчивого функционирования социума.
Непродуктивный же социальный капитал формируется тогда, когда индивидуальная сплоченность и социальные связи используются для удовлетворения эгоистических потребностей отдельных лиц и групп на общественный вред. Такой капитал перешагивает развитие общества и представляет опасность для его целостности.
Эскалация непродуктивного капитала в большой степени опосредована недостатками в формальной системе социальных норм. Неэффективные и недейственные нормы не пользуются доверием взаимодействующих агентов. В лучшем случае такие нормы просто игнорируются – как, скажем, нередки фрагменты из отечественного законодательства, что хронически не выполняются (например, требования по оплате труда украинских ученых).
В худшем случае – нормы из декларативных требований превращаются в реальные барьеры, для преодоления которых сплачиваются агенты. Соблюдение закона превращается в слабость, а призыв к законности вызывает иронию.
Так возникают и устоявшиеся коррупционные практики и теневые отношения, а социальные связи и их участники выстраивают непродуктивный для общества социальный капитал. Спонтанно возникают новые нормы и правила, альтернативные предыдущим – недейственным и обструктивным.
Однако они, как правило, обслуживают ситуативные интересы тех агентов, которые вовлечены в нелегальное или полулегальное взаимодействие. Для общества же новые нормы остаются такими же вредными и неэффективными, как те, которые они заменяют, стимулируя еще большее недоверие к нормативной системе и ее институтам.
Все это означает, что доверие к существующей системе норм и правил является залогом социального доверия в смысле продуктивности социальных сетей и ее значения для жизнедеятельности общества.
Доверие к нормам свидетельствует о наличии в межсубъектных отношениях обоснованного ожидания эффективной способности правил и регуляций организовывать и обеспечивать взаимодействие. Такое доверие актуализируется для каждого вида норм в их иерархии. И для общих норм – высшего уровня (например, законов), и для локальных – низшего уровня (например, гражданских сделок). Доверие также одинаково важно для формальных и неформальных норм.
Важно, чтобы между общими и локальными, а также между формальными и неформальными нормами не было взаимного противоречия. В этом контексте доверие к общим и формальным нормам имеет приоритетное значение по сравнению с доверием к локальным и неформальным нормам.
Общие нормы воплощают всеобъемлющий консенсус, который делает возможным и направляет функционирование разнообразия локальных норм. Последние лишь детализируют общие нормы, приближая их к условиям конкретной сделки. Со своей стороны, неформальные нормы, доказавшие свою эффективность и получившие всеобщее доверие, со временем тоже формализуются (записываются, проникают в формальные нормы).
Для оценки доверия к социальным нормам в украинском обществе предлагаем использовать индикатор верховенства закона из группы показателей Worldwide Governance Indicators от Всемирного банка. Эта группа включает оценки правовых факторов экономического роста для большинства стран мира.
Индикатор верховенства закона иллюстрирует экспертное и общественное восприятие законодательных актов (уверенность в их адекватности), а также ситуацию с соблюдением законов в обществе. Страны ранжированы по шкале от 0 до 100 баллов, где 100 – лучшая позиция. Значение этого показателя содержит 20 самых успешных по ним стран мира по сравнению с результатами Украины в 2019 г.
Как свидетельствуют данные, общественное доверие к нормам в Украине является крайне низким. Наша страна находится фактически на дне рейтинговой таблицы – вместе с самыми отсталыми в социально-экономическом аспекте странами. Отметим, что результат был практически таким же провальным и в предыдущие годы (24,04 балла в 2018 г., 25,00 – в 2017 г., 24,52 – в 2016 г.).
Несмотря на такие итоги, относительно действенности социальных норм, достаточно ожидаемыми и понятными выдаются результаты Украины еще в одном международном исследовании, – рейтинге стран по Индексу восприятия коррупции от глобальной исследовательской коалиции «Transparency International». Украина завершила 2020 г. с показателем в 33 балла из 100 возможных (рейтинг предполагает, что максимальная оценка означает наибольшие успехи в борьбе с коррупцией).
По восприятию коррупции наша страна также находится близко к фактическому «дну» рейтинга (117 место среди 180 стран). Надо отдать должное, что в последние годы Индекс восприятия коррупции в отечественном обществе имеет тенденцию улучшаться. Так, еще в 2016 г. украинские результаты оценивались в 30 баллов (130 место), а в 2014 – 26 (142 место).
Указанное свидетельствует, что норм-корреспондентность как закономерность осуществления социальной капитализации в Украине остается реализованной способом, не способствующим производительности этой капитализации. Общественное признание и принятие социальных норм находится на критически низком уровне, а социальный капитал приобретает деструктивные признаки, как в случае с коррупционными деяниями.
Выводы. Нами выявлены основные закономерности формирования социального капитала, которые по-разному проявляются в Украине. Эмпатия как первая закономерность, означающая взаимосвязь между рациональностью и социальностью человеческого взаимодействия, имеет наиболее яркие и позитивные проявления в отечественном социуме.
Экономические агенты с готовностью и взвешенно откликаются на потребности своих визави в социальных отношениях. Такую реализуемость эмпатии в нашей стране надо воспринимать как прочный фундамент для развития социального капитала.
Характер проявления второй закономерности – риск-рефлективности, что указывает на взаимосвязь между восприятием рисков и субъективными преференциями в отношении социальных групп, в Украине заставляет экономических агентов делать выбор в пользу социальных сетей вертикального и закрытого типа, где риски минимальны / отсутствуют.
Третья закономерность, демонстрирующая взаимосвязь миграции и социального доверия (миграционный импакт), в Украине проявляется неоднозначно. С одной стороны, интенсификация миграционных процессов вредит утверждению социального доверия. С другой – имеем свидетельство в пользу потенциала конструктивного влияния мобильности населения на социальный капитал.
Этот потенциал актуализируется в отношении иммиграции в страну и эмиграции за ее пределы. Очевидно, есть потребность в правильных и системных управленческих действиях для активизации вероятных позитивных эффектов миграционных тенденций в отношении развития социального капитала в Украине.
Четвертая закономерность, определенная нами как норм-кореспондентность, что фиксирует взаимосвязь доверия к социальным нормам и производительности социального капитала, в нашей стране реализуется в направлении укрепления именно непродуктивной его формы. Ведь отечественная общественность и эксперты не готовы признавать и принимать имеющиеся социальные нормы как эффективные и необходимые.
Авторы: В.П. Звонар, доктор экономических наук, старший научный сотрудник, профессор кафедры управления, Киевский столичный университет имени Бориса Гринченко, E-mail: v.zvonar@kubg.edu.ua, ORCID: 0000-0003-1300-4791, Scopus ID: 57221620755
А.И. Дьяконенко, кандидат экономических наук, старший научный сотрудник, Институт демографии и социальных исследований им. М.В. Птухи НАН Украины, E-mail: oksana.dyakonenko@gmail.com, ORCID: 0000-0003-4645-7471
О.Ю. Сова, кандидат экономических наук, старший научный сотрудник, Институт демографии и социальных исследований им. М.В. Птухи НАН Украины, E-mail: sovy@ukr.net, ORCID: 0000-0001-6386-6432
Источник: Журнал «Демография и социальная экономика»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.