18.12.2019 – В Украине в настоящее время, согласно законодательству, ущерб потерпевшему от насильственного преступления должен возмещать, прежде всего, сам преступник. Однако практика доказывает, что получить средства удается не всегда. Кроме того, пока длится следствие и суд, пострадавший самостоятельно платит за восстановление своего здоровья.
В Министерстве юстиции решили изменить это и предлагают ввести механизм, который эффективно работает во многих странах Евросоюза. Каким образом люди, пострадавшие от преступлений, смогут получать социальную помощь от государства, в каком размере и как будет наполняться такой фонд, в интервью «Цензор.НЕТ» рассказал заместитель министра юстиции Александр Банчук.
Поговорили также о новациях в сфере правосудия, в частности, о технологии альтернативного урегулирования споров и модели суда присяжных, которая позволит значительно ускорить рассмотрение дел.
«ТАКАЯ ПОМОЩЬ – ЭТО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЭЛЕМЕНТ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ. МЫ НЕ БУДЕМ НАКЛАДЫВАТЬ ПОТОМ ЭТО В ВИДЕ РЕГРЕССА НА СЛЕДОВАТЕЛЕЙ»
– На парламентских слушаниях по результатам выполнения Национальной стратегии по правам человека Вы заявили о планах создания фонда возмещения потерпевшим от насильственных преступлений. Сколько в стране ежегодно регистрируется таких преступлений?
– Мы рассчитываем, что в среднем ежегодно такие выплаты будут получать от 10 до 20 тысяч потерпевших от насильственных преступлений. Если человек погиб, то обратиться за компенсацией сможет кто-то из его родственников.
По поступлениям такой фонд составит примерно 200-300 млн. грн. в год. Это минимальные просчеты, которые делали наши специалисты вместе с представителями консультативной миссии Европейского Союза.
– О каких суммах выплат идет речь?
— Законопроектом не фиксируется размер, мы отдаем этот вопрос на откуп правительства. Мы только прописываем, куда человеку нужно обратиться и как правильно это сделать, а также сроки рассмотрения заявлений и осуществления выплат.
В мире есть разные модели. Несколько лет назад совместно с другими экспертами мы на эту тему сделали исследования и перевели законы десяти государств-членов ЕС, которые также ввели такие фонды. В принципе разный подход к применению такого механизма и в некоторых из них такие нормы прописаны в законе, но в наших экономических условиях лучше всего будет, если просчеты будет делать правительство.
Главное, чтобы при выплатах учитывались виды преступлений и вред, причиненный здоровью человека.
– Сейчас законодательство позволяет человеку заявить иск в ходе рассмотрения уголовного дела в суде, чтобы за причиненный ущерб платил преступник. Если человек заявит такой иск, он уже не сможет рассчитывать на помощь государства?
– Почему нет? Сможет. Согласно Европейской конвенции о возмещении ущерба потерпевшим от насильственных преступлений, предусматривается дополнительная помощь. И мы должны создать фонд помощи потерпевшим от насильственных преступлений, чтобы человек не ждал, пока найдут виноватую личность, пока вынесут приговор.
Это означает, что как только произошел факт противоправного деяния, есть подтверждение, что имеется причиненный вред, лицо или его родственники обращаются в соответствующие органы, которые будут представлять фонд, и сразу получают деньги. Человеку надо восстанавливать состояние своего здоровья, а не ждать, пока полиция закончит расследование, а суд рассмотрит дело.
– Какие документы нужно будет предоставить для подтверждения?
– Справку от судебно-медицинского эксперта и выписку из Единого реестра досудебных расследований.
– Эксперты на местах будут определять, какой вред причинен и сколько средств требуется человеку на лечение?
— Дискрецию на места вряд ли стоит предоставлять. Я вижу здесь два критерия, вид преступления и степень причиненного вреда. В соответствии с этим и нужно определять сумму выплаты.
– Будет какой-то минимум и максимум?
— Есть предложения отметить в законопроекте такие нормы, но мы это сейчас полностью отдаем на откуп правительства. Здесь не достаточно только наших юридических знаний, еще нужны расчеты от Министерства соцполитики, Министерства здравоохранения и Министерства финансов. Нужно учесть поступления в этот фонд, и тогда будет понятно, сколько государство сможет реально выплачивать. Поэтому мы прописали, что фонд заработает только в 2021 году.
– А как такая система работает в других странах? Сколько там выплачивают?
– Есть разные модели. Например, в Германии платят в зависимости от вида преступления и причиненного вреда. Первый тип – предусматривает единовременную выплату компенсации в размере 740 евро, а последний (пятый) – 14 976 евро. В Швейцарии своя система возмещения ущерба жертвам насильственных преступлений, которая привязывается к размеру прожиточного минимума. Максимальный размер таких выплат достигает 120 тыс. франков.
В Нидерландах наибольшей суммой компенсации является 22 700 евро. Но это — материальный ущерб. Здесь также оплачиваются и моральное возмещение жертве (не более 9100 евро). Минимальная выплата «за стресс» составляет 454 Евро. В Эстонии сумма компенсации должна составлять 80% материального ущерба, но не более чем 9500 евро в целом.
– Кто будет администрировать такой фонд и куда людям нужно обращаться?
– Наиболее разветвленная система – это управление социальной защиты населения. Поэтому мы прописали, что соответствующие комиссии будут работать именно при органах соцзащиты. Хотя, насколько я знаю, у Минсоцполитики другая позиция по этому вопросу.
Конечно, нам нужно избегать мошенничества, а такие попытки, вероятно, будут. Поэтому мы и закладываем норму о том, что человек должен обратиться в правоохранительный орган, чтобы расследование проводилось. При этом все должны помнить, что существует уголовная ответственность за ложное сообщение о совершении преступления.
– Вы упомянули Европейскую конвенцию о возмещении вреда потерпевшим от насильственных преступлений. Украина ее подписала в 2005 году, но до сих пор не ратифицировала. Будете ли это делать параллельно с принятием закона?
– Да, предполагается, что президент будет подавать законопроект о ратификации конвенции. И поскольку она сразу должна внедряться, поэтому эти два вопроса будут рассматриваться одновременно.
Кстати, когда мы в 2014 году исследовали этот вопрос, выяснилось, что еще не все государства ЕС ратифицировали конвенцию. Потому что это документ, имплементация которого требует определенных средств.
– Будет ли стимулировать каким-то образом такая новация правоохранительную систему работать лучше?
– Такая помощь – это исключительно элемент социальной политики. Мы ни в коем случае не будем накладывать потом это в виде регресса на следователей или полицейских, обвиняя их в неэффективном расследовании. Я был бы против этого закона, если бы так делали.
— Если подозреваемый пойдет на сделку со следствием и предложит возместить самостоятельно потерпевшему, а человек уже получил выплату из фонда, как быть?
– Тогда это возмещение должно быть уже не конкретному потерпевшему, а в этот фонд. Мы написали законопроект таким образом, чтобы максимально защитить права потерпевшего лица, но в то же время уменьшить риски применения мошеннических схем.
– За счет чего такой фонд будет наполняться? Несколько лет назад были предложения передавать туда средства, поступившие от штрафов и реализации конфискованного имущества.
– Есть два предложения. Первое – это действительно поступления от штрафов по уголовным и административным делам. Проект закона еще предусматривает введение судебного сбора в уголовном производстве для лиц, признанных виновными.
«МЫ ХОТИМ ИЗМЕНИТЬ В ЦЕЛОМ ОТНОШЕНИЕ ОБЩЕСТВА К ТАКОМУ ЯВЛЕНИЮ, КАК СУД ПРИСЯЖНЫХ. ЧТОБЫ УЧАСТИЕ В ПРОЦЕССАХ НЕ ВОСПРИНИМАЛОСЬ, КАК РАБОТА»
– Александр, сейчас в стране в очередной раз пытаются провести судебную реформу. Одна из составляющих – суд присяжных. Его давно уже ввели, но назвать дееспособным невозможно. Минюст инициирует законопроект по этому поводу. Что конкретно предлагаете изменить?
– Этот вопрос также предусмотрен Национальной стратегией по правам человека, и мы планируем постепенное введение суда присяжных в отношении особо тяжких преступлений и преступлений, за совершение которых предусмотрено пожизненное лишение свободы. То, что сейчас называется судом присяжных, таким назвать действительно трудно. Это скорее народные заседатели, которые решают судьбу подсудимого вместе с профессиональными судьями.
Проект закона, разработанный министерством, предусматривает, что коллегия будет состоять из 7 присяжных.
– Почему именно из семи?
– Мы свободны в выборе (улыбается). Еще в 2012 году я спрашивал экспертов Совета Европы, почему они не критикуют такую модель, которая прописана в УПК. А они в ответ: «Нет стандарта». Поэтому сейчас вам отвечу так же. Это экономически будет точно дешевле, чем 12 присяжных, как, скажем в США. А меньше 6-ти нельзя. По этому поводу есть высказывания американских специалистов, которые убедительно доказывают свое мнение.
Кстати, в Америке в разных штатах разное количество присяжных. Главная суть в том, чтобы коллегия присяжных решала вопросы виновности или невиновности лица. Без участия профессионального судьи. Профессиональный судья отвечает за назначение наказания или решает вопрос о его смягчении – в зависимости от вердикта присяжных.
Учитывая экономическую ситуацию, мы предполагаем так же, как и с фондом, что суд присяжных в новом составе будет запускаться постепенно. С 1 января 2021 года с участием присяжных будут рассматриваться только те дела, где речь идет о пожизненном лишении свободы. Таких дел ежегодно по стране рассматривается где-то полсотни. Еще через год суды присяжных будут слушать дела по особо тяжким преступлениям.
Чтобы общество привыкло к этому, и средства можно было найти. Кроме того, такое постепенное внедрение позволит откорректировать эту модель, если это будет нужно.
С 1996 года положение Конституции о суде присяжных не реализовано, у нас нет суда присяжных в уголовных процессах. Мы же должны это когда-то нормально реализовать.
– Недавно на заседании парламентского комитета по правоохранительной деятельности обсуждали законопроект о суде присяжных, автор которого – нардеп Сергей Власенко. Сложилось впечатление, что многие из депутатов очень примерно представляют, какой вид такой суд имеет сейчас. А Вы ходили на процессы с участием присяжных?
– Да, когда я работал в Центре политико-правовых реформ, там проводилось такое исследование, и я следил за такими процессами. Обратил внимание, прежде всего на сроки рассмотрения дел. Ну не может в нормальном суде присяжных дело слушаться полтора года. В любой стране, где такие суды нормально работают, на это уходит где-то три недели. Это, то время, за которое можно нормально изучить доказательства, предоставляемые сторонами, сопоставить и не забыть детали в показаниях. А когда это растягивается в невероятное количество времени, трудно держать все это в памяти.
Сейчас мы хотим изменить в целом отношение общества к такому явлению, как суд присяжных. Чтобы участие в процессах не воспринималось как работа. Как это происходит в других странах? Люди пришли, прослушали и дальше живут своей жизнью. Для них это долг перед обществом, а не вариант заработка. У нас же формируются списки и люди ходят в суды, как на работу.
Суд присяжных должен отражать различные слои общества. Ты должен быть с судимым равным тебе. В этом суть. А если вы посмотрите, кого предлагает местная власть в регионах в эти списки, увидите преимущественно социальных работников и людей пенсионного возраста.
– Сколько платят за участие в заседании сейчас, и как планируете мотивировать в дальнейшем?
– Вознаграждение присяжного рассчитано с учетом должностного оклада судьи местного суда с учетом фактически отработанного времени. И еще раз повторюсь, процесс должен быть ограниченным по времени. Вы почти не найдете обычного человека, который где-то работает и будет тратить полтора года на то, чтобы выполнить долг перед обществом и осуществить правосудие как присяжный.
– Каким образом предлагаете формировать список кандидатов в присяжные?
– Согласно реестру избирателей, мы это согласовали с Центральной избирательной комиссией. Конечно, любой человек сможет отказаться от участия в суде присяжных. Заставлять никто никого не будет. И мы хотим провести широкую информационную кампанию, и надеюсь, что нас в этом поддержат иностранные партнеры. Будем разъяснять, зачем это. У нас же сейчас многие говорят, что не доверяют суду. Пожалуйста, у вас есть возможность приобщиться к правосудию и это изменить.
— Суд присяжных самостоятельно будет определять, кто виноват?
— Да, решение будет проходить в совещательной комнате. Решение о наказании выносит уже профессиональный судья, если вердикт присяжных будет обвинительным.
– Если первая инстанция – суд присяжных выносит решение «не виновен», апелляция может это все изменить? И как там будет рассматриваться дело?
– Мы сейчас в процессе согласования этого вопроса с Верховным Судом и Генеральной прокуратурой. В законопроекте не предусматриваем апелляционного обжалования. Что должны пересматривать в вердикте присяжных профессиональные судьи? Ведь смысл таких процессов именно в вердикте присяжных. Мы предполагали, что будет только кассационное обжалование. Если были нарушения в процессе или они касались материального права.
Например, неправильная квалификация деяния, признание доказательства недопустимым, и тому подобное. Ну, то есть, это такая особенность кассационного пересмотра – не вмешиваться в само исследование доказательств и фактов, которые рассматривались судом присяжных.
Сейчас есть замечания, чтобы предусмотреть апелляционное обжалование, дискутируем.
ВНЕДРЕНИЕ МЕДИАЦИИ – ЭТО ОДИН ИЗ СПОСОБОВ УМЕНЬШЕНИЯ НАГРУЗКИ НА СУДЫ
— Парламент прошлой каденции так и не смог принять закон «О медиации». Хотя в стране работает немало специалистов, которые предлагают услуги по альтернативному разрешению судебных споров. Министерство юстиции наработало новый проект. Комитет ВР по вопросам правовой политики специально проводил заседание, чтобы медиаторы смогли высказать замечания к этому документу. Все учли?
— Рабочая группа, которая работала над этим законопроектом, выбрала либеральную модель, поэтому представители рынка восприняли его очень положительно. Фактически он рамочный, состоит всего из 20 статей.
Внедрение медиации – это один из способов уменьшения нагрузки на суды. Это означает, что на более сложные дела, где сторонам не удалось договориться или они не могут этого сделать, у судей будет больше времени. В этом главный позитив.
– А как часто сейчас стороны договариваются в уголовных процессах? Можно ли считать институт процессуальных соглашений частью процесса медиации?
– Существуют сделки двух видов: о примирении и о признании виновности. Первый вид можно считать в определенной степени медиацией. Потерпевшая сторона и лицо, совершившее уголовное правонарушение, достигают консенсуса.
Также Уголовный кодекс предусматривает процедуру освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением. В таких случаях прокурор обращается не с обвинительным актом в суд, а с ходатайством о закрытии уголовного производства на основании освобождения от уголовной ответственности.
Такая процедура применяется в делах, когда человек впервые совершил преступление небольшой тяжести или неосторожное преступление средней тяжести. Таким образом, закрываются десятки тысяч производств.
Кроме того, существуют соглашения о примирении, которые предусмотрены Уголовным процессуальным кодексом и следствием которых является приговор. Да, определенное смягчение наказания здесь будет, но человек получит судимость.
Нужно ли привлекать медиаторов в уголовных процессах? Уголовное и уголовное процессуальное законодательство этого четко не очерчивает. Посредник может быть, но адвокат это или медиатор – решают стороны.
– Зачем медиаторам закон, если рынок и так работает?
– Во-первых, это все равно будет определенное урегулирование их профессиональной деятельности. Во-вторых, им важно внесение изменений в процессуальные законы, чтобы дать возможность медиаторам, если стороны действительно хотят пойти на такую процедуру, продолжить на этот период срок рассмотрения соответствующего дела.
– Значит, приостановить на время рассмотрение дела? Во время заседания на комитете медиаторы просили от трех до шести месяцев. Какой срок решили все же заложить?
— Пока компромиссный вариант — 30 дней. Но мы открыты для дискуссии. Если медиаторы убедят депутатов и на это согласятся представители судебной власти, сроки могут измениться.
– Сотрудничает ли министерство с комиссией по правовым вопросам при президенте?
– Да, мы участвуем в разработке концепции усовершенствования в сфере правосудия.
Давайте я покажу, над, чем мы работаем (достает из шкафа бумаги). Одним из видов деятельности директората по осуществлению судоустройства является осуществление анализа реализации законодательства в сфере судопроизводства. Нашим специалистам путем мониторинга и различных исследований удалось выявить ряд проблем, по которым мы будем предлагать свои варианты решения.
– Один из пунктов здесь, как я вижу, это вопросы судебных экспертиз. Что конкретно предлагаете изменить?
– Уже опубликован Указ президента, в котором предусмотрено, что мы должны к концу 2020 года решить законодательно вопрос создания саморегулируемой организации экспертов, а также расширить права частных экспертов. Сейчас мы работаем над тем, чтобы внести изменения в подзаконные акты по увеличению количества экспертиз, которые будут осуществляться частными экспертами.
– Если говорить о судебной системе в целом в стране, когда, на Ваш взгляд, она будет не то что идеальной, а хотя бы такой, что устраивает половину общества? Потому что как только запускаем новую реформу, критикуем все, что было сделано ранее.
– Все зависит от нашего восприятия. Если ставить достижимую цель и постепенно двигаться к ней – все получится. Смотрите, мы же создали Высший антикоррупционный суд и он начал нормально работать. Поэтому нельзя сказать, что мы сидим и ничего не делаем.
На самом деле много важных подготовительных вещей происходит в сфере правосудия, но люди о них не знают. Ну, кто ходит в суды? Те, кого заставили обстоятельства. А в основном люди просто не интересуются такими вещами. Возможно, введение полноценного суда присяжных позволило бы гражданам посмотреть на судебную систему изнутри, познакомиться с судьями, понять, в каких условиях они работают. И их отношение изменилось бы.
Автор: Татьяна Бодня
Источник: «Цензор.НЕТ»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.