29.01.2020 – «Тиждень» пообщался с заместителем председателя правления Национального банка Украины (НБУ) Дмитрием Сологубом об ожиданиях и планах регулятора на 2020 год, возобновлении ипотечного кредитования и открытии рынка земли.
Какую монетарную политику планирует проводить НБУ в 2020 году?
– Как это ни банально звучит, но в 2020-м монетарная политика Национального банка будет сосредоточена на достижении инфляционных целей, поддержании финансовой стабильности, а также содействии устойчивым темпам экономического роста, если это не будет противоречить первым двум целям.
Если конкретнее, то сейчас макроэкономический фон достаточно позитивный. Инфляция снизилась, темпы экономического роста находятся в диапазоне 3-4%, даже были выше в прошлом году во II–III кварталах, ситуация с платежным балансом стабильная. В этих условиях монетарная политика, до недавнего времени достаточно жесткая для сдерживания инфляции, станет более стимулирующей.
Новый прогноз инфляции будет обнародован 30 января. Но мы уже сейчас видим предпосылки для сохранения низкого уровня инфляции в 2020-ом. Это будет способствовать смягчению монетарной политики. В прошлом году НБУ снизил учетную ставку на 450 базисных пунктов, в конце года ускорив темп ее уменьшения. Учитывая позитивный макроэкономический фон, мы считаем, что возможности для дальнейшего смягчения монетарной политики очевидны.
Имеет ли НБУ ориентир по учетной ставке на конец 2020 года?
– Мы опубликовали ориентиры в октябре и обновим их в конце января. Пока прогнозируем, что на конец этого года учетная ставка составит 9%, а на конец следующего – 8%. Подчеркиваю, что это именно прогноз, а не обязательство НБУ сделать ставку такой. Он следует из макроэкономических условий.
Октябрьский прогноз предполагал инфляцию 6,1% на конец 2019-го и 5,0% на конец 2020-го. Сегодня мы видим, что она снизилась быстрее и заметнее. В течение второго полугодия 2019-го было много разговоров о том, что курс гривны укрепляется, а цены не падают. Но теперь укрепление гривны стало очень влиять на инфляционную динамику.
Поэтому не будет ничего удивительного в том, что центральный банк пересмотрит траекторию учетной ставки. На днях глава НБУ Яков Смолий в интервью сказал, что мы видим возможности для снижения ставки до 8% не в следующем, а уже в этом году. Но и эти слова не стоит воспринимать как данность, пока не появится обновленный макроэкономический прогноз.
Какие ключевые риски могут помешать, учетной ставке снижаться по новой траектории, прогнозируемой НБУ?
– Риски можно разделить на экономические и политико-экономические. Среди первых важным является внешний риск. Он вроде бы начал реализовываться, потому что наши прогнозы год назад были лучше, чем фактическая картина. Показатели многих украинских экспортеров ухудшились.
Есть немало разговоров о том, что это следствие укрепления валютного курса. Да, курс влияет на экспортеров, но в других странах показатели промышленного производства также достаточно негативные. А в них не было такой ревальвации. В прошлом году гривна укрепилась ко всем валютам. Значительные трудности в промышленности – это глобальная тенденция, связанная с геополитическими проблемами, торговой войной, Brexit и так далее.
Металлургия и машиностроение, достаточно чувствительные к инвестиционным настроениям. А последние пострадали, прежде всего, от торговой войны и Brexit, потому, что глобальные компании не очень понимали, куда все это направляется, и ограничивали свою инвестиционную деятельность.
НБУ основательно анализирует металлургию. В мире эта отрасль достаточно конкурентная. Многие страны вкладывали деньги в строительство своих металлургических заводов, поэтому для украинских металлургов конкуренция растет ежегодно.
Другой негативный фактор – ценовые ножницы, в которые в прошлом году попали металлурги. Цена на руду выросла из-за аварии в Бразилии, а на металл упала. Поэтому доходность металлургического бизнеса пострадала. Этот риск был и немного реализовался.
В этом году мы будем оставаться под давлением ситуации в мире. Но из того, что я видел в докладах других банков, ожидания на 2020-й не являются негативными. Многие предполагают, что в этом году ситуация будет даже немного лучше, чем в прошлом году.
Мы часто слышим, что грядет мировой экономический кризис. Пока ни по своим ощущениям, ни по ощущениям тех, кого читаю и к кому прислушиваюсь, я не вижу предпосылок для экономических кризисов. Современный мир очень волатильный в контексте геополитических тенденций, но именно экономических предпосылок для кризиса пока не видно.
НБУ всегда подчеркивает, что для Украины важно и дальше сотрудничать с МВФ, реализовывать программу реформ и сохранить достижения прошлых лет, а именно нормальную макроэкономическую политику (монетарную и фискальную). В последние годы дефицит бюджета был низким, ощутимо снизилось соотношение долга к ВВП.
Многие люди недооценивают эти факторы. Но то, что за три года страна снизила уровень долга с более 80% до менее 50% ВВП, является весомым фактором для инвесторов. Их заинтересованность в Украине растет именно благодаря таким достижениям.
Сейчас много разговоров о реформах, которые нужно проводить. Да, они важны. Но сохраняется риск разворота политики. Мы достигли макроэкономической стабильности, и многим кажется, что так будет всегда и что можно вернуться к вещам, которыми мы занимались раньше: к фискальному доминированию, раздутию дефицита бюджета, уменьшению тарифов ниже себестоимости, зависимому центральному банку, слабой финансовой системе и тому подобное.
Хочется еще раз подчеркнуть, что этого делать не нужно. Ситуация в макроэкономическом смысле благоприятная, но для ускорения темпов экономического роста и приближения доходов населения к уровню Восточной Европы следует сохранить надлежащую макроэкономическую политику и активнее внедрять структурные реформы.
Одним из приоритетов на 2020-й НБУ называет запуск ипотеки. Что для этого нужно, и какие есть препятствия?
– Ипотека – важный сегмент рынка и для банков, и в социальном контексте. Украина имеет достаточно негативную историю ипотечного рынка. Поэтому если нас сейчас сравнить с соседями, то мы на их фоне будем белой вороной, потому что у нас нет ипотеки уже почти 10 лет. Она якобы есть, но небольшая и концентрированная, выдача 92% ипотечных кредитов приходится только на треть банков.
Причин этого — две. Первая – цена, процентные ставки. Вторая – нерешенность проблем, которые привели к кризису 2008-2009 годов или является ее результатом. Речь идет о моратории на взыскания по валютным кредитам, непрозрачности первичного рынка жилья. Чтобы запустить рынок ипотеки, нужно устранить обе причины.
Вспомним, какие процентные ставки были по ипотеке до 2008 года, когда этот рынок развивался: в долларах не менее чем 10%. Я не помню однозначных ставок. В гривне были 15-16% и выше. Сейчас никто уже не говорит о валютной ипотеке не только в Украине, но и в других странах. Но что касается гривневой ипотеки, то да, нужно уменьшить процентные ставки.
Что является источником дешевых кредитов и падения процентных ставок? Низкая инфляция и доверие к банковской системе и национальной валюте. Тогда люди будут доверять банкам депозиты, соглашаясь на низкие процентные ставки. В случае падения учетной ставки НБУ, постепенно будут снижаться ставки по ипотечным кредитам.
Конечно, они зависят от маржи банка, от оценки рисков и других факторов. Но если при инфляции 4-5% мы понижаем нашу ставку и вскоре она станет однозначной, то можно будет говорить и о падении ставок по ипотеке до 14-15% и даже ниже.
Нас рано сравнивать с Польшей или Чехией, где инфляция 2%, а то и меньше. Уже прошло много лет, а кредитные ставки составляют 5%. Но если взять Россию, что идет тем, же путем, что и мы, только опережает нас на несколько лет, то там инфляция 3%, ставка центрального банка 6,25%. А ставки по ипотеке с того, что я видел, уже меньше 10%. Если мы выйдем на ставку 14-15%, то она уже будет минимальной по ипотеке в национальной валюте в истории Украины.
Все законодательные проблемы также нужно решать. Даже если ценовая ситуация улучшится, они будут сдерживать развитие ипотеки. Поэтому вторичный рынок работает прозрачнее, но на первичном рынке проблемы с застройщиками играют значительную роль.
Еще один интересный фактор – теневая экономика. Вспомним, как было 10-12 лет назад, когда люди хотели взять кредит и у них спрашивали справку о доходах, они отвечали, мол, вот справка на $300, но в конверте я получаю еще $2 тыс. Банки закрывали на это глаза и верили на слово. Но теперь они не отнесутся одобрительно к таким историям. Итак, вопрос ипотечного кредитования – это также вопрос детенизации доходов населения.
Как НБУ оценивает деятельность нового парламента в этом контексте? Делает ли он то, что нужно для развития финансового сектора?
— Во второй половине 2019 года были приняты законы, годами лежавшие мертвым грузом в парламенте. Это те, что касаются регулирования рынка финуслуг (так называемый сплит), защиты прав потребителей финуслуг, финансового мониторинга. В первом чтении были приняты законопроекты о деривативах и размывании налогооблагаемой базы и выводе прибыли из-под налогообложения (BEPS).
Последнее достижение прошлого парламента в финансовой сфере – валютная либерализация. Это очень важный позитивный шаг. Но он был только один. Однако «турборежим» нового парламента сработал в финансовой сфере значительно продуктивнее.
На повестке дня остается окончательное принятие законов о деривативах и BEPS, а также так называемый банковский закон. В этом контексте много говорят о «Приватбанке». Но дело не в нем, а в том, что, выводя банки с рынка, проводя оздоровление банковской системы в 2015-2017 годах, НБУ эмпирическим путем увидел законодательные пробелы.
Кроме того, мы стараемся идти в ногу со временем и синхронизировать наше законодательство с другими странами, требованиями Базеля и тому подобное. И этот закон направлен именно на закрытие пробелов и синхронизацию с базельскими принципами.
16 января мы презентуем реформу финансового сектора – это достаточно большой, коллективный документ НБУ, других регуляторов и не только. Предыдущий документ, принятый в 2015-2016 годах на перспективу до 2020-го, был сфокусирован на антикризисных вещах и закладке основ для развития финансового сектора.
А в новом документе речь идет о развитии, устойчивом росте, в частности накопительной пенсионной системе, ипотеке, кредитовании малого и среднего бизнеса, о цифровизации финансовых услуг, финансовой инклюзии и тому подобное. Многое из этого будет иметь отражение в законодательных инициативах.
Говорят, что высокие ставки – главное препятствие для восстановления корпоративного кредитования. Разделяет ли НБУ такое мнение и почему?
– Сегодня есть предпосылки для смягчения монетарной политики. Но я не ожидаю, что как только снизится учетная ставка НБУ, сразу, же станет развиваться корпоративное кредитование. Это займет определенное время. К сожалению, мы не можем сейчас вернуться в прошлое, снизить ставку до 5% и посмотреть, будет ли корпоративное кредитование, или все побегут покупать доллары. Я склоняюсь ко второму сценарию.
Это как с ипотекой. Фактор цены имеет значение, но он один из многих. Например, мы видим динамику кредитов не дефолтным заемщикам, то есть тем, у кого нормальная кредитная история. В этом сегменте достаточно высокие годовые темпы роста около 20%. Но есть нерешенные проблемы с неработающими кредитами, с финансовым состоянием заемщиков в контексте открытости их финансов. Это также важно.
Когда мы говорим, что в прошлом году корпоративное кредитование было вялым, то один из факторов этой вялости был положительным. Рост экономики и макроэкономическая стабилизация обусловили увеличение прибыльности и ликвидности корпоративного сектора. Это позволяет компаниям, которые имеют краткосрочные кредиты, замещать их собственными средствами.
А когда мы затрагиваем вопрос возобновления кредитования, то должны сказать и об увеличении срочности займов. И там ставка не является единственным параметром. Значит, когда вы имеете возможность привлечь средства под 5%, но в экономике не решены все структурные проблемы, например в судебной системе, никто не будет брать десятилетний кредит под такую ставку, если не будет знать, что с ним делать, в каких условиях придется работать.
Сельское хозяйство ярко это показывает. Там темпы роста кредитования достаточно большие – 10-20% на протяжении последних лет, но есть нерешенные проблемы с малыми и средними производителями, которые не имеют нормальной финансовой отчетности. Как их кредитовать? Нужен залог. Но какой? Права на будущий урожай. А что это такое? И здесь как раз возникает вопрос рынка земли, запуск которого создаст залог. Вопросы корпоративного кредитования и внедрения рынка земли очень прочно связаны.
Как повлияет введение рынка земли на банковскую систему?
– Мы видим возможные эффекты качественными, но количественное моделирование их не имеет смысла, пока не принят закон об обороте земель сельскохозяйственного назначения. Для банков земля – интересный актив, но не тот, который можно забрать как залог и держать на балансе. Коммерческий банк – это не земельный банк. Он берет депозиты и выдает кредиты. Если получил залог, то пытается его реализовать.
Кроме того, как я понимаю, будут законодательные ограничения срока, в течение которого он сможет держать этот залог на балансе. Поэтому мы оцениваем, что открытие рынка земли – положительный фактор для банковской системы, ведь будет расти спрос на кредитные ресурсы. А вообще, несмотря на высокий потенциал сельского хозяйства в Украине, открытие рынка земли будет способствовать его реализации.
Даже если взглянуть с микроэкономической стороны: там, где есть рынок, а у нас же есть рынок земли, – но искривленный и непрозрачный, возникает искажение цен, что имеет далеко идущие негативные последствия.
Поэтому нужно проводить земельную реформу. Важно делать это правильно, защитить права людей, которые имеют землю в собственности, и не допустить негативных явлений. Другой дороги нет.
Что вы пожелали бы экономическим контрагентам на 2020 год?
– Нужно хеджировать валютные риски. В прошлом году было много разговоров, мол, гривна укрепляется, а мы этого не ожидали. Но скажем честно: у нас производители, экспортеры и импортеры, кроме того, что зарабатывали на торговых операциях, всегда пытались заработать на курсе.
Производители сельскохозяйственной продукции покупали валюту по одной цене в марте и ожидали, что когда через полгода будут реализовывать свой урожай, то заработают не только на кукурузе или пшенице, но и на курсе, потому что гривна всегда девальвирует. Но если взглянуть на то, как работают компании в мире, то они зарабатывают только на том, на чем понимают. Если они не являются валютными спекулянтами, то не пытаются торговать валютой, а покупают или продают валютные форварды, фиксируя для себя курс, и сосредотачиваются на том, чтобы как можно лучше сделать то, что умеют.
В мире на валютном рынке менее 40% транзакций – это спот, все остальное – форвард, фьючерс и так далее. Так что хеджируйте валютные риски, это помогает.
————-
Дмитрий Сологуб. Родился в 1978 году в Минске. В 2000-м окончил Белорусский государственный университет, получил квалификацию экономиста. В 2002 году окончил магистерскую программу по экономике Консорциума экономических исследований и образования (нынешняя Киевская школа экономики) и Национального университета «Киево-Могилянская академия». Работал в украинском представительстве Международного валютного фонда и «Райффайзен Банк Аваль». С марта 2015-го занимает должность заместителя председателя правления НБУ.
Автор: Любомир Шавалюк
Источник: Тиждень
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.