62-летний Джон Коэн является автором четырех книг о науке, а его проект «The End of AIDS?» выиграл телепремию Emmy в номинации «Новости и документальные фильмы». Коэн – штатный автор журнала Science. Его материалы также выходили в The New Yorker, Atlantic Monthly, The New York Times Magazine, Wired.
Несколько десятилетий он пишет о вирусах, эпидемиях и том, как на них реагирует мир. В своей работе самым главным считает умение критически мыслить и анализировать информацию. Коэн считает, что именно научные журналисты помогают миру не утонуть в море фейков.
Освещая тему ВИЧ/СПИД, Коэн побывал в 50 странах мира, среди которых и Украина. Писал о мультирезистентном туберкулезе в Украине, о детях, которые жили в подвале одесской многоэтажки и там кололись наркотиками. Один из его украинских лонгридов попал на обложку Science.
Но особенно он гордится своим текстом, который способствовал освобождению из-за решетки украинского врача – которого обвинили в распространении наркотиков. «Это один из немногих раз, когда я увидел реальную пользу от своего журналистского материала», – рассказывает Коэн.
Украину он называет «душевной, с политиками не менее сумасшедшими, чем американские». Мимоходом вспоминает, что ему очень понравилось путешествовать из Киева в Одессу поездом и общаться с людьми, пока у него не украли 600 долларов.
В течение последнего года главной темой его публикаций является борьба с ковидом.
Джон Коэн рассказал «Украинской правде» о ковидном мире, который будет открываться, закрываться и снова открываться в зависимости от поведения вируса, эффективности вакцин против COVID-19, их кратко — и долгосрочных побочных эффектах, российской вакцине «Sputnik V», а также о том, почему не стоит бояться мутаций коронавируса.
«Приспосабливаться – вот чему научила нас пандемия COVID-19»
– Сможет ли человечество в ближайшем будущем сбросить маски и вернуться к привычной жизни?
– У каждого свое определение «ближайшего будущего». Завтра или в следующем месяце этого не произойдет. Через полгода — возможно. Тогда мы будем воспринимать ковид иначе: «Окей, это болезнь, но мне есть чем предотвратить плохой сценарий».
Много лет мы живем с гриппом, у нас есть вакцина, которая предотвращает тяжелые формы заболевания, позволяет избежать госпитализации. Мы делаем все возможное, чтобы смягчить последствия, но не вводим локдаун, обычно не закрываем школы и не боимся собираться вместе, потому что знаем, что можем жить с гриппом. При этом грипп ежегодно в США убивает десятки тысяч людей.
Я думаю, что все это будет происходить и с SARS-CoV-2. Нам с ним жить, и я думаю, стоит забыть о том, что мы вернемся в мир, каким он был в 2019 году. Забудьте о старом мире. Тот мир мертв.
У нас есть новый мир, в нем существует ковид и мы должны выяснить, как с ним жить. Лечение становится проще и доступнее. Мутации коронавируса, которые обходят наш иммунный ответ, будут постоянно бросать вызов вакцинам. Но даже мутации, которые мы наблюдали сегодня, не исключают способности вакцины уменьшать риск госпитализации и смерти.
Приспосабливаться, приспосабливаться, и еще раз приспосабливаться – вот чему научила нас пандемия коронавируса. Мир – как гигантский аккордеон, он будет растягиваться, и сжиматься, и снова растягиваться, в зависимости от поведения вируса.
Посмотрите на Китай. Они остановили эпидемию без вакцины. И смогли вернуться к нормальному – или новому нормальному – состоянию.
Но давайте признаем, что мы не хотим такого уровня контроля. Не хотим, чтобы каждый, кто подхватил вирус, бросал все и переселялся в спортзал на две недели, чтобы правительство отслеживало все наши передвижения по смартфонам, а вокруг мерцали красные, желтые или зеленые маячки, которые сообщают, достаточно ли вы здоровы, чтобы контактировать с другими.
Поэтому мы ищем компромисс. Выбираем легкую версию: носим маски, верим в локдаун, закрываем бары, кафе и рестораны. И отчаянно нуждаемся в биомедицинской помощи улучшенного тестирования, лечения и вакцинации.
– Количество вакцин, которые прошли все этапы тестирования, растет. Объясните, в чем главные отличия вакцин разных производителей?
— Чтобы ответить на этот вопрос, давайте немного отмотаем назад.
Что делает вакцина? Она хочет подбросить вам версию опасного вируса, которая на самом деле не несет угрозы. Она пытается инсценировать в вашем теле ненастоящую войну, заставляет организм считать, что он инфицировался. Хотя ему ничего не грозит.
Все вакцины, которые сегодня существуют, используют сам вирус или его часть.
Вакцины китайского производства, которые продвинулись вперед, созданы по старому методу: вирус деактивируют химическими элементами. Добавьте немного иммуномодуляторов, вспомогательных средств, стимуляторов – это и все. Маленький иммуностимулятор убивает весь вирус.
Большинство других производителей сфокусировались лишь на белке, который находится на поверхности вируса, его называют «шипом». Вирус использует этот шип, чтобы присоединиться к клеткам в человеческом организме. Выработайте иммунный ответ против этого шипа — и сможете навредить вирусу в присоединении к клеткам.
Один из способов создать такой шип – это создать белок в большой стальной бочке, будто для пивоварения. К нему тоже добавляют иммуностимулятор. Этот метод используют Novavax и Clover. Они просто говорят: «Эй, проснись, вот какой шип, отвечай!».
Другие вакцины прячут ДНК шипа в «троянском коне». Они используют вирусный вектор, такой как аденовирус, чтобы пронести ген, и тогда шип появляется в вашем теле.
Еще одна результативная стратегия — взять информационную РНК (иРНК), которая представляет собой просто ген, и ввести ее, без всяких «троянских коней».
Каждая вакцина учит организм распознавать вирус и реагировать на него. Самая простая и понятная всем реакция — это ответ антител. Антитело присоединяется в шип и пытается не дать ему попасть в клетки организма.
Но это не единственное, на что способна иммунная система. Когда антитела не срабатывают и вирус прорывается внутрь, его встречают Т-клетки. Они могут идентифицировать инфицированные клетки и убивать их – как снайпер, который видит шпиона и стреляет в него, но не задевает людей, что рядом.
Также вакцина обучает тело создавать стратегические комбинации, сочетать работу Т-клеток и антител. Поэтому, если вы заразитесь реальным вирусом, вы готовы сражаться.
– Все разработчики указывают эффективность вакцин. Означает ли, что вакцина с эффективностью 95% лучше других? Или есть нюансы?
– Уровни эффективности, о которых все говорят, касаются легких форм заболевания. Значит, вакцина с показателем 95% лучше предотвращает легкие формы заболевания, чем та, у которой 75%.
Но если бы COVID-19 вызывал только легкие заболевания, мы никогда бы не ввели локдаун. Мы «закрыли мир», потому что видели кадры в Ухане, где люди умирали прямо на улицах, а наши собственные отделения интенсивной терапии не могли справиться с потоком тяжелобольных.
Когда речь идет о предотвращении тяжелых форм заболевания, между этими вакцинами нет никакой разницы. Каждая на 95-100% способна предотвратить смерть пациента.
Еще один важный момент, что одна и та же вакцина может иметь разные показатели эффективности в разных локациях. Вакцины Moderna и Pfizer, которые имеют 95% эффективности, тестировались в США, когда еще не было мутаций вируса в Африке. Если бы вы взяли эти именно вакцины и протестировали их сейчас в ЮАР, то предполагаю, что они не имели бы такой высокой эффективности против легкой формы заболевания.
«Вакцины сделают мир безопаснее, но не вернут вирус обратно в природу»
— Какой из типов вакцин имеет самые тяжелые побочные эффекты?
— Когда речь идет о раке, человек сознательно принимает лекарства с сильным побочным эффектом: выпадением волос, тошнотой, диареей. У него нет выбора, он хочет спасти жизнь.
Вакцина тоже спасает. А ведь мы здоровы и делаем ее на опережение болезни, поэтому имеем очень низкую толерантность к побочным эффектам.
иРНК вакцины — Moderna, Pfizer, BioNTech — самые сильные, и имеют сильные побочные эффекты. Для того чтобы иРНК добралась до места назначения, она отправляется завернутой в слой жира – точнее, липидных наночастиц, как курица с корочкой.
На этот жир тоже возникает иммунный ответ. Вот почему от этого типа вакцин бывают более сильные побочные эффекты. После второго укола люди могут провести в постели 8 часов — чувствуют себя больными, поднимается температура, появляется озноб. А потом все налаживается. Их иммунная система заряжается и становится очень сильной. Те, кто вакцинировался от герпеса или желтой лихорадки испытывали подобное.
Аллергики после дозы иРНК вакцины могут пострадать от анафилаксии, быстрой аллергической реакции. Я не знаю, почему происходит анафилактическая реакция. Никто не знает. Но такому человеку сделают укол адреналина, он есть в каждой клинике, и он очень быстро придет в себя. Никто из тех, кто имел анафилактическую реакцию на прививку, не умер от этого.
— Известно ли о долговременных побочных эффектах от вакцин?
— Это тот случай, когда каждый хочет быть определенным в том, в чем быть определенным не удастся.
Исследования побочных эффектов иРНК вакцин проводились с июля на 30-40 тысячах человек. Серьезные долгосрочные побочные эффекты не зафиксированы.
Другие типы вакцин начали распространяться в декабре. Почти два месяца назад. Могут ли какие-то долговременные побочные эффекты проявиться впоследствии? Да, могут. Проявятся ли? Думаю, что нет. Большинство побочных эффектов проявляются в течение первых двух месяцев после вакцинации.
В науке есть два ключевых понятия: первое – это возможность, второе – вероятность. Первое может случиться, второе, скорее всего, произойдет.
Например, я живу в Сан-Диего. Да, здесь может выпасть снег. Но я сомневаюсь, что это произойдет – в последний раз такое случалось 50 лет назад. Так что это не является вероятностью. И, наоборот, в Киеве снег. И есть вероятность, что он будет падать в ближайшее время. Я знаю об этом, даже находясь в Сан-Диего. Потому что понимаю разницу между возможным и вероятным.
Поэтому когда люди думают о рисках, они должны учитывать, что является возможным, а что – вероятным. Если вы заразитесь ковидом, имея при этом проблемы с сердцем, избыточный вес или вам 65+, вероятно, это вызовет серьезные проблемы. Поэтому вероятность того, что вирус навредит вам — намного выше, чем вероятность вреда от вакцины.
Вы рискуете, если ничего не делаете. Как по мне, ответ очевиден: вакцинироваться – меньший риск, чем сидеть и ждать.
— Больше чем заражение людей интересует разве что повторное заражение вирусом. Профессор Николич-Жугич из Университета Аризоны предполагает, что причина повторного заражения – не диагностированные ранее редкие генетические отклонения в иммунной системе в 0.5% населения…
— Можете ли вы инфицироваться ковидом во второй раз? Да, можете. Исследования Nоvavax в Южной Африке показали, что вирус-мутант, который научился обходить иммунную систему, инфицировал всех, кто имел подтвержденный случай заболевания ранее. Однако он не вызвал серьезных осложнений со здоровьем, госпитализаций и смертей.
То, что произошло в ЮАР, связано с вакцинами от J & J и Novavax. Мутации действительно снизили уровень эффективности вакцин и обошли иммунный ответ. Среди вакцинированных людей действительно стало больше тех, кто подхватил легкую форму.
Следует быть готовыми к тому, что новые мутации и повторные заражения станут распространенным явлением. Но даже когда такое случается, у человека достаточно сильный иммунитет, и это защищает от тяжелой формы болезни.
Если рядом нет новой мутации, вероятность подхватить вирус во второй раз намного ниже.
– Медлить с прививкой в ожидании вакцины против новейших мутаций – по вашему мнению, в этом есть смысл?
– Нам всем придется понять, наконец, назначение вакцин. Они сделают мир лучше и безопаснее, но не вернут вирус обратно в природу.
Да, у нас будут больные с легкими симптомами среди тех, кто получил прививку. Да, у вас будет кашель, вы не будете ходить на работу три дня, вместо того, что будете лежать в постели, чувствовать себя плохо и терпеть лихорадку. Извините, это обидно, но это не конец света.
Мы давно живем со всевозможными вирусами и бактериями. Существует 16 вирусов, вызывающих респираторные болезни, в том числе четыре коронавирусы человека, которые вызывают простуду. Мы научились иметь с ними дело. Но магической всемогущей вакцины не изобрели и вряд ли скоро изобретут.
— Один из страхов существует из-за неправильно организованной логистики. Например, некоторые из вакцин должны поставляться при очень низкой температуре. Могут ли они испортиться на пути к пациентам?
— Вы когда-нибудь путешествовали самолетом? Многие люди боятся летать и очень переживают, когда поднимаются на борт. Они не понимают, что настоящая опасность ждет их в другом месте. Самолеты действительно разбиваются. Но авиакатастрофы случаются реже, чем ДТП.
Поэтому, портятся ли вакцины из-за того, что их не используют, и попадают ли испорченные вакцины к людям? Я уверен, что это происходит, но очень редко.
В Конго существует вакцина против Эболы, которая требует минусовой температуры хранения, и им удалось остановить эпидемию Эболы с помощью этой вакцины. Давайте не будем преувеличивать проблему доставки вакцин. Человечество давно изобрело портативные морозильные камеры.
Та же Moderna может оставаться в холодильнике в течение 30 дней. Сложность заключается в том, что как только вы откроете флакон, вакцину из него – пять-шесть доз Pfizer или 10-11 доз Moderna – придется использовать в течение шести часов.
Это логистическая задача — правильно организовать посещение людей в вашей клинике и составить план для людей, которые не появляются на приемы.
Американские клиники, вакцинирующие людей, научились давать этому совет. Например, в Сан-Диего делают по 5000 прививок в день. И они не имеют никаких проблем, используют все до последней дозы.
— Еще один страх украинцев: если вакцину произвели в Штатах или Соединенном Королевстве – наверное, она будет качественной. Если же в странах так называемого второго или третьего мира, вакцине нельзя доверять.
– Я работал в более чем в 50 странах, в том числе, в Украине, и имел дело с исследователями со всего мира. Везде есть как классные специалисты, так и никакие.
В Бразилии и ЮАР исследованием эффективности вакцины занимаются высококлассные профессионалы, с которыми я знаком более 20 лет, и которые ничем не уступают коллегам из Штатов или Великобритании. То же касается турецких исследователей.
Китай не может тестировать эффективность вакцины. У них сегодня недостаточно случаев собственных заболеваний. Поэтому им приходится делать это в Индонезии, ОАЭ, нескольких других арабских странах и Южной Америке.
Мы должны тщательно изучать информацию и как она подается, независимо от того, где состоялось тестирование. Например, согласно отчету AstraZeneca, их первые тестирования на эффективность проводились в Бразилии и Великобритании. Они получили два разных показателя эффективности и попытались вывести «среднюю температуру».
Такое перемешивание вводит в заблуждение. Это то, чем я зарабатываю на жизнь: включаю критическое мышление и анализирую информацию. Именно об этом я говорил российским разработчикам вакцины: «У меня нет предубеждений в отношении вас. Я буду критиковать вас за то, как вы распространяете научную информацию, и я буду поступать так в отношении любого».
Название вакцины «Sputnik-V» настолько политизировано, насколько вообще можно было политизировать вакцину. Российский Фонд прямых инвестиций, поддерживающий разработку — политически аффилирован.
Вакцина получила разрешение на срочный запуск еще до того, как исследования даже начались. А затем Россия обнародовала данные, которые базировались на 24 случаях. Кого ни спросите, вам скажут, что эта выборка недостаточна для любых выводов. Я бы хотел видеть больше данных в открытом доступе и публикации в авторитетных научных журналах. Последние данные, опубликованные в издании Lancet, по-моему, убедительны.
— Дистрибуция — еще один вопрос, который волнует украинцев. Создается впечатление, что вакцина уже есть у всех, кроме нас.
— Учитесь на наших ошибках. Соединенные Штаты справляются с этим очень плохо.
Одна из главных американских проблем – у нас нет государственной системы, которая бы давала совет больницам и клиникам. У нас лоскутная система. Мы не справились с задачей доставить вакцину людям.
Достаточно зайти на сайт Центра контроля и профилактики заболеваний, чтобы увидеть, что 44 миллионов доз доставлено, но только 22 млн. использовано. Что это значит? Куда вы доставили более 20 млн. доз, почему они не попали к людям? Это бессмыслица!
Предполагаю, что есть проблемы с отчетностью. Города и штаты должны отчитываться федеральному правительству о статусе полученных вакцин, но они этого не делают. Все очень непонятно.
Мне 62, я живу в Калифорнии. Я пока не могу рассчитывать на вакцину. Но мне некуда пойти, не существует сайта, на который я бы зашел в личный кабинет и прочитал: «Вот дата, когда вы сможете получить прививку». И поставка вакцин происходит с перебоями.
Посмотрите на Израиль – они уже вакцинировали треть своего населения. Да, это маленькая страна, всего 9 млн. человек. Но они имеют 4 организации здравоохранения, к которым каждый гражданин принадлежит, каждый имеет электронную медицинскую карту. Поэтому им под силу без хаоса доставить вакцины большому количеству людей.
— Стоит ли рассчитывать на справедливое распределение вакцин в мире? Возможны ли в будущем конфликты на этот счет между богатыми и бедными странами?
— Это огромная проблема. Два врача, замечательные люди и мои близкие друзья, умерли в Зимбабве на прошлой неделе. При этом в США практически каждый врач, которого я знаю, был вакцинирован.
Несправедливость реальна, она происходит прямо сейчас.
Я занимаюсь проблемой ВИЧ / СПИД с 1980-х годов. Я помню, как в 1996-м появились «коктейли», спасавшие человеческие жизни. А потом я путешествовал по миру, и в течение 10 лет наблюдал, как в разных странах люди все еще умирали от СПИДА.
Грош цена медицинскому прогрессу, если те, кому он нужен, не имеют к нему доступа. Человечество должно сделать все, чтобы не допустить повтора таких трагедий.
Механизм COVAX – потрясающая идея, и по прогнозам с его помощью можно решить эту проблему распределения быстрее, чем без него. Один из тех, кто возглавляет COVAX, – Сет Беркли, гендиректор GAVI, бывший исследователь ВИЧ/СПИДА, который воочию видел то, что видел я.
«Создание вакцины — это история об объединении людей»
– В апреле 2020-го вы сказали, что пневмония – не новость для эпидемиологов. Однако когда произошла вспышка коронавируса в Китае, специалисты сразу стали бить тревогу. Чем нынешняя пандемия отличается от тех, что были в прошлом?
— Этот вирус отличался тем, насколько врасплох он нас застал. Например, каждый год доминируют новые типы гриппа. Но наши тела могут справляться с ними до определенного момента, потому что мы видели немало подобного. У нас есть вакцины, которые работают против этой семьи вирусов. Иметь такую вакцину – как владеть кассетным магнитофоном. Появился новый грипп — пользуемся тем самым магнитофоном, просто меняем кассету.
С коронавирусом оказалось сложнее. Ученым пришлось изобретать CD-плеер. Теперь мы его имеем. Если дальше будут выскакивать новые вариации коронавируса, мы просто будем менять диск. Так что сейчас мы в гораздо лучшей ситуации, чем были до этого.
Беспокоило и то, что это новый коронавирус, которого до этого не было в человеке. Благодаря SARS и MERS, их тоже не было в человеке, мы знали, что такие вирусы способны очень быстро спровоцировать проблемы со здоровьем.
Вдобавок, поражала скорость его распространения. Некоторые инфекции, как вспышка Эболы, ужасные и убивают людей, но они не передаются так быстро, как COVID-19. А ВИЧ вообще не передается по воздуху.
Кроме того, у каждого патогена есть своя «целевая аудитория». Нужно было в кратчайшие промежутки времени понять, кто самый уязвимый перед новым вирусом. Печально, что этот коронавирус убивает людей 80-90+. Моей матери 91 год, я очень за нее переживаю. Но, например, большинство детей справляются с ним. Можете ли вы представить наши реанимации, заполненные 5-летними, которые умирали бы миллионами? Для меня это ужас.
— Когда коронавирус появился, ученые были очень осторожны в своих предположениях относительно долгосрочных последствий ковида. Сейчас появились исследования о влиянии ковида на психологическое здоровье. Что нам известно?
– Сразу признаюсь, что не имею разумного ответа. Если мы анализируем данные о людях, перенесших ковид, у нас есть два пути сделать это. Первый — анализировать тех, кто пережил тяжелую форму ковида и выжил. Этим людям понадобилось много месяцев восстановления. Они были на концентраторах или ЭКМО (экстракорпоральная мембранная оксигенация), что является последней отчаянной попыткой дать людям кислород, их восстановление будет сложным и займет немало времени.
Второй вариант — слушать всех, кто говорит о «длинном ковиде». Обычно на него жалуются те, кто пережил легкую или бессимптомную форму заболевания. У них появляется усталость, слабость или головная боль – и они связывают их с ковидом, которым переболели несколько месяцев назад. У меня много вопросов в этой ситуации.
«О, у меня слабость! Это длинный ковид». Что такое слабость? Может быть, я сегодня тоже ослаб – но потому, что я всю ночь пил алкоголь, а не потому, что имею длинный ковид? Я не пытаюсь сказать, что «длинного ковида» не существует. Однако ученые и врачи до сих пор не имеют ответа, действительно ли нынешние головные боли и другие симптомы связаны с пережитым в прошлом заболеванием. Требуется больше времени и больше исследований.
– Теперь, когда есть первые испытания вакцины, насколько вероятно, что технологию смогут воспроизводить местные лаборатории и фармацевтические производители? Как в таком случае быть с сертификацией? И безопасно ли это?
– Это будет зависеть от технологии и существующих заводов по производству вакцин и, что важно, от подготовки людей на этих заводах. Всемирная организация здравоохранения имеет систему, в которой она оценивает и проводит предварительный отбор лекарств, а также составляет список лекарств, которые, по их мнению, могут употребляться экстренно. Ее представители посещают заводы по производству вакцин и действуют как квазирегулирующий орган, хотя на самом деле он не является таковым.
Я не имею представления, насколько влиятельным является регулирующий орган в Украине. Однако в США такой орган действительно влияет на ситуацию: когда Управление по контролю над продуктами и лекарствами принимает решение, оно является чрезвычайно прозрачным и рьяно отстаивает идею прозрачности. По крайней мере, в большинстве случаев.
Производители всех вакцин, которые получили разрешение на экстренное использование в США, – Moderna, Pfizer, BioNTech – проводили многочасовые открытые совещания. Разработчики представили свои данные и отвечали на вопросы независимых экспертов. Это все происходило в Zoom, смотреть мог каждый желающий.
К сожалению, во многих странах регулирующие органы принимают решения за закрытыми дверями. Непрозрачность влияет на уровень доверия граждан и на их способность увидеть, заслуживает ли продукт одобрения регуляторного органа.
– В эпоху до ковида тренеры личностного роста побуждали нас покидать зону комфорта. Казалось, именно в этом заключался секретный ключ к успеху. В 2020-м весь мир оказался вне зоны комфорта, но это не слишком помогло саморазвитию и самореализации. Приведет ли эта история к любым мировоззренческим перенастройкам?
– Иногда люди делают выводы из трагедий, иногда нет. Например, взгляните на мир после Второй мировой. Мне кажется невооруженным глазом видно, что люди приложили немало усилий, чтобы такое больше не повторилось. Еще один пример — Соединенные Штаты и применение ядерного оружия.
Сегодня я вижу, как мир переживает амнезию и забывает об ужасных событиях прошлого. Например, там, где случаются цунами, землетрясения или наводнения, люди возводят дома. На тех же местах, хотя ясно, что катаклизмы произойдут снова. Но я искренне надеюсь, что ковид – сигнал тревоги, который услышан. Патогенов, что пробираются в наше тело, следует останавливать как можно раньше.
Я точно знаю, что при жизни еще не раз увижу атаку новых вирусов – и это произойдет быстрее, чем мы думаем. Должны сделать выводы и извлечь урок, иначе снова будем страдать. Мы уже и так заплатили немало — особенно дети, которые не пошли в школу, которых уже научили бояться других. Думаю, им будет сложно приспособиться, когда мир снова откроют, и он вернется к тому, что будет немного напоминать версию до ковида.
— Глобальные трудности и катастрофы обычно объединяют людей. Не складывается ли у вас впечатление, что ковид всех разъединил?
— Я не согласен с мнением, что пандемия разделяет людей. В некоторых местах прекратились конфликты, потому что люди не могут покинуть дома, чтобы продолжить воевать. Ковид объединил научный мир больше, чем когда-либо. Создание вакцины — это история об объединении людей.
Если бы вы спросили меня о разобщенности в октябре прошлого года, когда моя страна переживала политический катаклизм, я бы, наверное, согласился. Мы были отделены от мира и разделены внутри страны, что привело к одному из самых трагичных событий в моей жизни: 6 января люди, которые не поверили результатам президентских выборов, штурмовали наш Капитолий, ядро демократии. Это было ужасное подтверждение того, насколько мы разъединены.
Однако сейчас я настроен оптимистично – может, даже слишком оптимистично. США восстанавливаются после 4-летнего президентства Трампа. Мы снова становимся гражданами мира, возвращаемся в ВОЗ и Парижское климатическое соглашение, поддерживаем COVAX.
Я уверен, что мы будем делать больше, чем делали, чтобы помочь миру. Возможно, мы придем к тому, что поделимся сотнями миллионов доз вакцины с другими странами в конце года – просто потому, что у нас может быть их избыток.
Авторы: Анна Синящик, Наталья Гуменюк
Источник: УП
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.