27.06.2018 – Почти два года Украина жила без главного ревизора. Предыдущего председателя Счетной палаты Романа Магуту генеральный прокурор обвинил в махинациях с жильем, а суд отстранил от должности еще в 2016-ом. Государственные финансы все это время оставались без контроллера.
Потенциально Счетная палата – политическое оружие массового поражения, поскольку этот госорган работает самостоятельно и независимо, имеет право проверять распорядителей бюджетных средств и подотчетен только парламентариям. Но, кажется, все годы Счетная палата выполняла декоративно-ресурсную функцию, а не контрольную.
С новым председателем Счетной палаты все может измениться. Кум Киевского городского главы Виталия Кличко, депутат Рады от БПП Валерий Пацкан был избран руководителем ведомства чуть более 100 дней назад. Журналисты LB.ua поговорили с ним о первых изменениях в работе контрольного ведомства.
«Три года Счетная палата находилась в подвешенном состоянии»
Соня Кошкина (СК): Формальным поводом нашей встречи стали ваши сто дней на посту главы Счетной палаты. С этого и начнем.
Валерий Пацкан (ВП): Когда шел сюда, думал, что это — мощный государственный орган — единственный по Конституции, имеет право проверять доходную и расходную части бюджета. К сожалению, оказалось, что Счетная палата как, будто до сих пор «застряла» в 90-х: отсутствует внутренний электронный документооборот; элементарно новость на сайт поставить занимает два-три часа, а не 5-10 минут, как оно должно быть; далее – некоторые государственные предприятия, как оказалось, вообще — за все время существования Счетной палаты – не проверялись.
СК: Например?
ВП: “Украэрорух”, например. Довольно давно не проверяли “УЖД”, «Энергоатом», Администрацию морских портов.
СК: Так я про сто дней спрашивала.
ВП: Очень важно было наладить сам процесс работы. Меньше чем через сто дней, сто дней — 23 июня, успели подписать три международных соглашения, одно из которых позволит полностью перезагрузить работу Счетной палаты. Соглашения с Албанией, Эстонией и с GIZ (немецкое общество международного сотрудничества). Эстонцы отдельно помогут с электронным документооборотом, албанцы — с аудитом техногенных катастроф.
А благодаря GIZ проведем функциональную оценку деятельности Счетной палаты, которая ни разу не проводились за 20 лет работы. По ее завершению напишем стратегию развития на ближайшие шесть лет. Функциональную оценку будут проводить британцы, немцы и поляки. Хочу сказать, что GIZ до этого два года стучались в дверь Счетной палаты – им не отвечали, а я как только пришел, обновил эти международные контакты.
СК: То, что вы считаете себя эффективным руководителем, мы уже поняли. Но почему раньше этого никто не делал? Какая причина?
ВП: Три года Счетная палата находилась в подвешенном состоянии. Ее бывший руководитель находился под следствием (Роман Магута). Национальное антикоррупционное бюро проводило расследование уголовного производства в отношении Магуты.
По версии следствия, в период с января 2014 года по март 2015 года председатель Счетной палаты, действуя в интересах главного контролера — директора департамента по вопросам АПК Счетной палаты, путем подготовки и подписания ряда служебных документов, совершил умышленные действия для отчуждения двухкомнатной служебной квартиры в Киеве в частную собственность его родственника.
В июле 2017 года Шевченковский райсуд Киева отпустил из-под домашнего ареста и отменил отстранение от должности председателя Счетной палаты Романа Магуты.
Я не даю оценку этой ситуации. Последнее слово за судом. Но порой это выглядело, как попытка парализовать работу Счетной палаты, потому что это выгодно исполнительной власти: никто не проверит, никто ничего не озвучит.
СК: Перевожу на человеческий язык: фактический паралич Счетной палаты, выгодный Кабмину.
ВП: Всем, кроме парламента. Каждый председатель парламента должен был бы об этом помнить.
СК: Значит, Андрей Парубий, во время каденции которого вы были назначены, является наиболее эффективным председателем ВР? Теперь я понимаю, почему его портрет у вас в кабинете стоит.
ВП: Как и портрет президента.
СК: Ясно. Так что еще почти за сто дней сделано?
ВП: Проведено много контрольных мероприятий, которые были запланированы еще не нами. План на год был сформирован в конце прошлого года. А внеочередное внесение в план возможно только по обращению фракции. По обращению отдельного депутата может быть проверка, если речь идет о каком-то общественно-резонансном событии. Тогда мы рассматриваем обращения на коллегии и вносим его в план проверок.
Что еще… Нарабатывается новая структура Счетной палаты, новый регламент работы. Мне удалось представить Счетную палату почти во всех государственных органах. Я сам хожу на каждое заседание правительства, у нас есть коммуникация с премьером относительно мониторинга расходов. По некоторым вещам он просит обратить внимание.
Например, Кабмин объявил год дорог — и мы на второе полугодие планируем мероприятия по этой теме. Когда председатель «Укравтодора» докладывал, то вспомнил пять уровней контроля (процесса выполнения работ). А я напомнил, что есть шестой — Счетная палата.
Есть предложение президента о включении меня как председателя Счетной палаты в состав СНБО. Потому что есть некоторые вещи, о которых я могу только на заседаниях такого уровня говорить. Например, относительно эффективности расходования средств по тем или иным направлениям со стороны Минобороны по закупке лекарств и тому подобное.
И еще немного об отчете Счетной палаты за год. Раньше это была толстая книга. Сейчас это — небольшой буклет, чтобы депутаты могли его быстро прочитать, а основная информация — на флешке. Также планируем делать инфографику, чтобы доносить информацию в удобной форме. Мы сейчас все меняем: наш сайт, бренд-бук, документооборот.
«Всегда кто-то хочет контролировать Счетную палату»
СК: С таким азартом к делу, легко можете потерять друзей, тире поддержку в политикуме.
ВП: Опасения есть всегда. Но за меня голосовали 309 депутатов. И я коммуницирую со всеми.
СК: Кто конкретно собирал голоса?
ВП: Я лично. Ходил, общался с каждой группой, с каждой фракцией. Были выступления на заседании БПП, «Батькивщины», «Взаимопомощи» и других фракций и групп.
СК: Виталий Кличко помогал?
ВП: Да, безусловно.
СК: Почему значительная часть БПП не хотела вас поддерживать?
ВП: Потому, что всегда кто-то хочет контролировать Счетную палату. Не было позиции «против Пацкана». Речь шла о том, что есть другие кандидатуры. Неподконтрольный руководитель Пацкан — не для всех хорошо.
СК: Значит «УДАР» не является одной командой с БПП?
ВП: «УДАР» и “Солидарность” объединились, мы одна команда. Я возглавлял президентский штаб в Николаеве (на выборах 2014-го). Но у меня есть своя точка зрения на развитие фракции, и я высказывал президенту свои мнения в части кадровой политики. Например, по представительству в регионах, в министерствах.
Когда я возглавлял партийную организацию на Закарпатье, из Киева назначали таких глав администраций, что хотелось, извините, плакать. Имею свое отдельное мнение по многим вопросам, потому что прошел весь Майдан — все 94 дня, у меня тогда было арестовано имущество, много чего было.
СК: Второй президентский срок Порошенко готовы поддержать?
ВП: Я уже не являюсь политиком. Согласно закону «О Счетной палате» член Счетной палаты не может принадлежать к политической партии.
СК: Другого и не ждала. Поддерживаете идею создания на базе БПП – «Удара» новой политической силы с возможностью присоединения других партий?
ВП: Об этом все говорят, но никто не делает. И я, знаете, с одной стороны разочарован, а с другой — доволен. «УДАР» в свое время довольно, неплохо стартовал. И сейчас, если захотеть, можно было бы стартануть снова.
Во время избирательной кампании 2012 года я возглавлял три штаба: в Закарпатской, Черниговской и Сумской области. На Закарпатье дан наибольший результат, как во всех областях — 20,2%. Больше голосов Виталий Кличко получил только в Киеве.
География: Закарпатье, Чернигов и Сумы. Два дня в Сумах, два дня на Чернигов, два дня на Закарпатье. Остальное — дорога. Я от этого кайфовал, потому, что давал команде результат. Суммы стали пятыми, Чернигов — десятый результат. Кстати, там я говорил сразу, что надо увольнять руководителя штаба, потому, что его эффективность оставляла желать лучшего.
Меня в политику вытащили из бизнеса, где было достаточно комфортно. Я был дилером компании «Тойота» в Закарпатской области.
Но пришел Виталий Владимирович, который является моим другом, как и Виталий Ковальчук (на, то время – ближайший соратник Виталия Кличко), с ними я дружу десять лет — и я согласился стать членом команды. Не за деньги, не за должности, не за дивиденды. Просто Виталий сказал, что надо идти.
СК: Виталий Владимирович разве не ревнует вас сейчас к Ковальчуку?
ВП: Так сложилось, что у меня дружеские отношения и с Ковальчуком, и с Кличко. Что мне делать? Сесть на шпагат? Когда между ними был разлад, я говорил, что это является неправильным, неконструктивным, более того – кому-то другому на руку. Тогда как объединение — плюс для государства и для вас обоих.
СК: Я к чему про второй срок спросила… Потому что у Виталия Кличко потенциально имеется электоральная перспектива идти в президенты… Не в этот раз, так в следующий.
ВП: Он единственный, у кого рейтинг недоверия не вырос, а упал. Вспомните, каким был первый срок Кличко, и как к нему относились как к мэру? И как сейчас относятся? Согласитесь, он работает довольно эффективно.
“Наших аудиторов пытаются футболить”
Андрей Яницкий (АЯ): Сажают после ваших – Счетной палаты — проверок за кого играть? Что-то мы не припоминаем…
ВП: За три месяца нашей работы уже направлены материалы в правоохранительные органы по 4 отчетам. Это и НАБУ, и Нацполиция, и к другим правоохранителям.
СК: Есть ли там громкие фамилии?
ВП: Есть цифры, которые могут привести к громким фамилиям. Наша специфика — аудит. Показать эффективно ли расходуются средства доходной или расходной части бюджета. Условно говоря, “УЖД” или “Артемсоль” получили 50 млн. гривен. А могли получить 250 млн. Почему не получили? Ситуация по Минздраву, по Минобороны. Все передаем в правоохранительные органы. Ждем обратную связь.
СК: Вы упомянули о МЗ. Что там за нарушение?
ВП: Мы проводили аудит по расходованию средств Минздравом на лечение украинцев за рубежом. Более 286 млн. грн. потрачены непродуктивно и почти 24 млн. грн. с нарушением законодательства. И когда я слышу, что МИНЗДРАВ неэффективно использовал эти средства на трансплантацию, лечение онкобольных, то не могу не возмущаться. Извините, люди имеют право на надежду.
Пусть еще на год, на два, но имеют. Почему до сих пор не подписаны соглашения с ведущими клиниками Израиля, США, Германии, Австрии? Хотя бы с государственными. Пусть человек принесет историю болезни, анализы — и государство поможет. Пусть не всю сумму закроет, пусть 30-40%. Но это возможно.
Где-то я понимаю МИНЗДРАВ, когда они говорят о “онкологическом туризме”. Действительно решали, какие берут деньги, потом не доносят их к врачам и прочее. Поэтому надо подписать прямые договоры с клиниками, их перечень обнародовать на сайте МИНЗДРАВА. Хочешь честно — решай сам, рискуй сам.
СК: Какие изменения в законодательстве позволят сделать вашу деятельность более эффективной?
ВК: Сегодня у нас есть свое видение необходимых изменений. Но полную картину мы будем иметь, когда международные эксперты проведут функциональную оценку Счетной палаты, и мы напишем стратегию. Вот тогда выйдем на изменения законодательства.
Но уже понятно, что нужно другое отношение к предоставлению информации на запросы Счетной палаты. Если польский аналог Счетной палаты — Высшая палата контроля — не получает информацию, возбуждается уголовное дело. Наших аудиторов пытаются футболить. Это касается как Кабмина, так и министерств.
Статья 8 закона “О Счетной палате” говорит, что члены Счетной палаты имеют право доступа ко всем базам данных, созданным за счет госбюджета. Но Государственная фискальная служба почему-то считает, что налоговая и таможенная базы — ее собственность. Или Госказначейство. Как можно проводить аудит без доступа к данным? Я не могу проводить аудит три месяца. Дайте мне цифры, я проведу его за месяц.
СК: Чем объясняют отказ? Например, Татьяна Слюз, глава Госказначейства.
ВП: Коммуникация с Госказначейством есть. А другие очень часто ждут команды сверху. Поэтому я инициировал совещание с премьер-министром с участием всех финансовых органов: ГФС, Минфин, Казначейство. Премьер должен сказать: предоставьте доступ к базам данных. Об этом я Владимиру Борисовичу уже говорил неоднократно. Он дал поручение на заседании правительства по взаимодействию со Счетной палатой.
Потому что очень плохая будет ситуация, если я приеду лично с двумя членами Счетной палаты, вызову милицию и будем возбуждать уголовное дело за препятствование членам Счетной палаты.
СК: И что Владимир Борисович вам ответил?
ВП: Он проведет еще одно отдельное совещание в ближайшее время. Я убежден, что ситуацию мы изменим.
Авторитет Счетной палаты растет. Если я сначала приходил в Кабмин и со мной здоровались просто как с народным депутатом, то сейчас я не имею даже пяти секунд свободных. Потому что каждый хочет что-то объяснить: почему здесь так потратили, а не так. Я говорю: давайте до предоставления отчета говорить, а не после.
Есть процедура ознакомления с актом проверки, даем возможность принести дополнительные документы, имеют на это исполнители десять дней. Пожалуйста, давайте, мы все понимаем. Есть человеческий фактор, я иду навстречу. Но в следующем полугодии мы все автоматизируем и Счетная палата не будет принимать документы во время заседаний.
Раньше, когда проводили заседание, приходили главные специалисты министерств, максимум начальники отделов. Сейчас — заместители министров или министров. Это за три месяца работы. Ибо мы для чего существуем? Чтобы показать проблемы в том или ином ведомстве, чтобы открыть глаза руководителям, где именно у них есть проблемы.
Кстати, есть еще кое-что в Польше, что хочу перенять. Можно сказать, поставил себе цель. В Польше уровень доверия к Счетной палате второй после церкви. Я пока не знаю, как достичь такого уровня, но это — моя цель и задача.
СК: Влияют ли выборы на работу Счетной палаты?
ВП: Депутаты разрывают. В каждом округе, и в каждом есть подозрения, что что-то воруют, где-то недоработали, не сошлось в балансе. Анализируем 600 фондов регионального развития (ГФРР). Интересно, что у мэров городов остатки на счетах банков — 24 млрд. гривен. Баланс государства рвет, а на местах деньги в банках висят.
СК: Почему же деньги государства тратятся неэффективно? Это коррупция или неумение тратить?
ВП: В основном — неправильная кадровая политика, неумение использовать средства. И только потом — попытка заработать. Умный заработает 10%, а глупый украдет 80%. У нас не все сметы в государстве на 20% больше, чем надо. Сверху закладывается сумма на случай форс-мажора. Здесь и курсовая разница, и стоимость рабочей силы, и тому подобное. Если вы не умеете тратить, то вам и этого не хватит. Если вы умный, то еще и останется.
АЯ: Какова ситуация с эффективностью расходования денег на местах?
ВП: Повсюду ужас. В Счетной палате сейчас семь региональных отделений: Харьков, Одесса, Днепр, Львов и Винница, плюс Донецк и Луганск — сейчас временно прикомандирован и Харьков. Я был во всех. Пообщался с каждым. Пригласил на каждую встречу губернаторов. И видел, что делается, для примера, с качеством ремонта тех самых дорог на местах — это же просто ужас.
АЯ: Сейчас рационально расходуются средства госбюджета?
ВП: Нет, конечно. Я об этом говорил и на бюджетном комитете Рады, и на Кабмине. Неправильно сформирована доходная часть — общий фонд Госбюджета в первом квартале недополучил более 65 млрд. гривен. Заложили норму для таможни из расчета 29 гривен за доллар, а курс так и не вырос. Недополучение на каждой операции по три гривны с доллара, минус 40 млрд. гривен.
Конечно, если доходов нет, то и расходов нет. И не расходуются средства, которые должны тратить по плану. Много государственных программ остановлены, потому что нет средств.
АЯ: Правительство говорит о большой приватизации. Фонд госимущества вы тоже проверяете?
ВП: Да, но почему-то в плане проверок — отчет Фонда. А я говорю, зачем проверять отчет — надо проверять имущество Фонда. Как сдается в аренду, кому, на каких основаниях, есть ли там договора или нет. И тогда покажем эффективность или неэффективность использования государственных средств. Тогда, возможно, придем к выводам, что часть имущества лучше уже продать.
Поляки продали все, оставили 10-15 крупных государственных предприятий, которые являются монополистами на своих рынках. И экономика начала работать. Но польские аудиторы имеют доступ даже к частным предприятиям, если они работают по специальным тарифам. Например, проверяют компании солнечной энергетики или ветроэнергетики.
Кстати, у нас, сейчас, тоже будет мероприятие по энергетическим вопросам — депутаты просят проверить премии в “Нафтогазе”. Мероприятие будет в плане проверок на второе полугодие.
АЯ: Являются ли журналистские расследования толчком к проверке?
ВП: Мы сейчас пишем новый регламент Счетной палаты. И там одна из составляющих при формировании плана проверок на год — общественный резонанс. Я понимаю, что случаются и заказные материалы. Но пусть аудиторы принимают это во внимание и сами решают. То есть, если формально отвечать на ваш вопрос, то да, ответ утвердительный.
АЯ: Есть ли государственные органы, которые вы не можете проверять. Вот АП, например, НБУ?
ВП: Нет, таких нет. Каждое министерство, ведомство или государственное предприятие раз в три года должно проверяться Счетной палатой. И здесь без исключений – АПУ, ГПУ, НАБУ, САП или кто-то еще.
Когда я только пришел, журналисты меня спросили, кого надо проверить первых. Я ответил: АП, Кабмин и Киевскую городскую государственную администрацию.
СК: Три друга… В КГГА пришли уже?
ВП: Да, уже проверяем.
АЯ: Здесь есть вопрос. Поскольку вы товарищ Кличко, поскольку дружеские отношения, то насколько может быть объективным отчет?
ВП: Закон о децентрализации не позволяет нам проверять местные бюджеты. Только поступления с центрального. Поэтому тут мне проще. То, что я говорил, что в городах не умеют деньги эффективно тратить — это правда. По закону их должна проверять местная община. Каким образом и кто это должен делать? Ответа нет.
Я готов с международными донорами разработать один пилотный проект, где мы будем разъяснять, и учить местные органы власти, ОТГ, как эффективно распоряжаться средствами. И я обязательно это предложу.
АЯ: Вы проверяете также деньги иностранных доноров?
ВП: Да, мы проверяем их в части эффективности использования нашими ведомствами. И могу сказать, что иностранные деньги мы тратим более эффективно. Потому что здесь больше рисков, большая ответственность. Кстати, НАБУ и САП тоже сыграли большую роль в части антикоррупции. Потому, что чиновники стали бояться.
У меня недавно была встреча с послом ЕС. И они сейчас выделяют Украине 55 млн. евро. Он просил меня обратить на это внимание. Я, конечно, согласился. Сказал, если только часть пойдет на реформу Счетной палаты (смеется).
Я также уже имел встречи с послами США, Германии, Республики Корея. В течение недели-двух встречусь с послами Японии и Канады.
Посол США Мари Йованович назвала меня «финансовым самураем» и пошутила, что не хотела, чтобы я приходил к ней как аудитор. Следовательно, со стороны западных партнеров я чувствую поддержку.
Авторы: Соня Кошкина, Андрей Яницкий
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.