Для чего нам нужен главный люстратор?
Человеческая память короткая. Поэтому маленький экскурс в историю люстрации по-украински.
7 сентября 2014 года, Одесса. Вдохновленные желанием очистить власть, активисты «Правого сектора» запихивают испуганное тело Олега Руденко в помойку. Он – работник фонда социального страхования, избежал ареста по обвинению в хищении более полумиллиона гривен детских денег. Это был первый случай мусорной люстрации.
Впоследствии в помойку попали народные депутаты Виталий Журавский, Виталий Грушевский и Виктор Пилипишин. 30 сентября опять же в Одессе нардеп регионал Нестор Шуфрич получил сотрясение мозга. В общем, «мусорная люстрация» затронула почти все регионы страны – от Харькова до Тернополя.
Тогда министр Петренко заявлял: самосуд завершится, как только парламент примет Закон «Об очищении власти». 16 октября норма вступила в силу, но линчевание держалось еще несколько месяцев.
Однако люстрационный закон принимал тот самый состав парламента, который голосовал за «диктаторские» законы 16 января. Поэтому закон «Об очищении власти» оказался не столь радикальным, как надеялись его инициаторы.
Под норму попали топ-чиновники, которые хотя бы год занимали должности при Януковиче и судьи, которые судили майдановцев. Много чиновников уволилось еще до того, как закон начал действовать – не хотели «портить себе имя».
Сам орган, который должен следить за люстрацией, стал департаментом Министерства юстиции.
Несмотря на не радикальность закона, его постоянно атакуют. Например, в декабре прошлого года народный депутат Юлия Левочкина направила в Венецианскую комиссию неправильный перевод закона, поэтому министру Петренко с представителями МИД пришлось лично лететь на заседание комиссии и объяснять «что к чему». Сейчас уже больше года закон рассматривает Конституционный суд, который может отменить основные его нормы.
Что же касается директора департамента люстрации Минюста, которого никак не могут назначить, то его роль очень важная: именно этот человек является «медийным лицом закона», защищает его в судах и на комитетах. Также главный люстратор следит, чтобы департамент надлежащим образом обеспечивал техническую часть люстрации: доступ к информации, контроль над возвратом чиновников, которые уволились по собственному желанию.
Еще не вечер
Многие сетуют, что люстрация не коснулась выборных должностей. Еще в апреле 2015 года нардепы Егор Соболев («Самопомощь»), Леонид Емец и Игорь Алексеев («Народный фронт») совместно с работниками департамента люстрации разработали соответствующий законопроект №2695 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по вопросам очищения власти».
Согласно ему, перед выборами кандидат в депутаты (верховного или местных советов) и кандидат в президенты должен публично предоставить информацию о том, подлежит ли он люстрации. Таким образом, по исчерпывающей информации о «его темном прошлом» общество может принять взвешенное решение.
Также законопроект вырезает лишние нормы об имущественной люстрации и немного расширяет перечень должностей, которые подпадают под очистки.
«Хороший законопроект», – говорят в Минюсте. «Нужен», – вторят в ВР. Вот такой хороший и нужный он и ожидает рассмотрения с 2015-го.
«Его не могут проголосовать, потому что и тогда, и сейчас есть огромное антилобби процесса люстрации. И это антилобби присутствует, в том числе, в парламенте. Это все те, кто имеет друзей среди олигархов и сторонников старого режима. Думаю, когда этот законопроект дойдет до зала, а он однозначно туда дойдет, мы сможем поименно увидеть, кто это такие», – убежден первый заместитель председателя Комитета Верховной Рады Украины по вопросам правовой политики и правосудия и один из авторов законопроекта Леонид Емец.
Нардеп надеется, что законопроект поставят на повестку дня актуальной сессии. Но кто будет следить за его выполнением, если департамент реструктуризируют?
«Театр имени Петренко»
«Да, никого не выбрали (на конкурсе), к сожалению. И.о. назначать не будем, департамент работает в штатном режиме, его работу, как и раньше, будет курировать заместитель министра Сергей Петухов», – рассказывает LB.ua советник по коммуникациям министра юстиции Павла Петренко Елена Семыкина.
Напомним, главный люстратор не избран уже по второму конкурсу. А департамент без руководителя и даже без и.о. уже почти четыре месяца.
Де-факто функции и.о. сейчас исполняет главный специалист отдела правового обеспечения и научно-аналитической работы департамента Анна Калинчук. Она организует работу департамента, расписывает документы, визирует письма. Но формально она – главный специалист и больше полномочий нет. Калинчук не может подписывать служебные записки и письма или запросы. Эти вопросы в пределах своих полномочий закрывает Сергей Петухов.
Чтобы подписать у господина Сергея очередной документ, работникам департамента приходится ездить к нему через пол-Киева на Городецкого. Это если говорить о бюрократии.
Калинчук – это та самая молодая заместительница Козаченко, которую госсекретарь министерства Анна Онищенко – отказалась назначить и.о. В департаменте говорят: назначения Анна не подписала по личным причинам, мол, «Аня ей просто не понравилась». Однако Татьяна Козаченко считает, что в ситуации была политическая составляющая. По ее мнению, Петренко не понравилось, как Калинчук в Facebook отозвалась о лидере «Народного фронта», членом которого она является и сама.
Отсутствие директора департамента – не единственная кадровая проблема. Также в департаменте вакантны еще и должности двух заместителей директора, начальников отделов «Обеспечение реализации Закона Украины «Об очистке власти» в государственных органах» и «Правового обеспечения научно-аналитической работы».
Экс руководительница департамента Татьяна Козаченко считает, что таким образом департамент пытаются закрыть.
«Возможно, конкурс специально выхолащивается. Больше трех месяцев не назначен исполняющий обязанностей руководителя, нет ни одного заместителя. Из четырех отделов есть только один руководитель, конкурсы на другие вакансии в департаменте не объявляются. После моего увольнения департамент вытеснили из центрального офиса и перевели на «кулички» на улицу Марины Расковой. Девушки неделю работали в куртках, а на большинстве персональных компьютеров даже не было Word. Хотя Павел Петренко лично мне обещал, что пока он министр, департамент будет в самом Министерстве на Рыльского», – говорит Козаченко.
«Относительно того, что он публично предлагал мне вернуться, интересно ли предлагал бы он, если бы был уверен, что я могу рассмотреть это предложение. После этого заявления он ни разу со мной не связывался. Он чрезвычайно умный, но не искренний и не придерживается своего слова», – добавляет Татьяна.
Итак, если департамент будет реорганизован, судебные дела отдадут судебному департаменту, обращения граждан – в управление Минюста, которое занимается обращениями, а формирование позиций и законопроектную работу – в департамент публичного права. Таким образом, не понятно, как будет организовано представительство интересов института очистки власти в судах.
«И все, и департамента нет, но люстрация как будто все еще в Минюсте. А если так, то можно поставить крест на люстрации, потому что фактически никто не будет нести ответственность за это направление. Различные департаменты и управления (судебный, департамент публичного права и т.д.) курируются разными заместителями министра. Это будет хаос. Кто хочет, тот и вернется на должность. Пока бюрократическая машина министерства раскрутится, то уже успеют наворовать и навредить государству. А потом виноватых не найти. Каждое структурное подразделение министерства будет перебрасывать ответственность друг на друга», – говорит одна из сотрудниц департамента, которая пожелала остаться анонимной, из-за страха потерять должность.
Сергей Петухов говорит, что в реструктуризации содержания не видит. А третий конкурс скоро должен быть объявлен, впрочем, решение об этом, по его словам, еще не принято.
Как бюрократия все живое убивает
О реструктуризации речь бы не заходила, если бы за два конкурса все-таки удалось бы найти главу департамента. Почему же не получилось?
Посетив все этапы конкурсов, позволю себе предположить, что дело даже не в «хитрых заговорах работников Минюста».
На два конкурса суммарно отправились 25 человек. Но всех их можно условно поделить на несколько категорий:
– безработные, которые забрели на конкурс в поисках работы;
– дамы и господа, которые всю жизнь работают на должностях государственной службы и им некуда больше идти;
– беспозвоночные клерки;
– амбициозные молодые люди, для которых должность люстратора – трамплин в карьере, а сами процессы люстрации им безразличны;
– и, конечно, непосредственные работники люстрационного департамента – единственные, кого волнует будущее очищения власти.
Комиссия же в свою очередь ищет «клона Козаченко» – молодую, боевую, финансово обеспеченную (чтобы не было соблазна взять взятку).
Судя со слов самой Татьяны Козаченко, можно догадаться, почему молодые и умные не становятся в очередь за должностью в Минюсте: сильный стресс, маленькая зарплата и невозможность по-человечески строить коммуникацию с другими работниками ведомства.
Как бы там не было, во втором конкурсе из 11 кандидатов в третий тур прошли только трое. Двое из них – Назар Крупчак и Александра Чиковани принимали участие в конкурсе второй раз. Третьим финалистом стал сотрудник Генпрокуратуры Антон Овчаренко. У одного из них, по словам отдельных членов, «нет необходимых личных качеств».
***
Будет ли третья попытка избрать председателя люстрационного департамента, и если да, то насколько удачной? Или же департамент реструктуризируют? Ответ на эти вопросы сейчас зависит от воли одного человека – министра Петренко.
Автор: Тереза Лащук
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.