Мир внешней торговли является результатом соревнования стран по их абсолютным и сравнительным преимуществам – как теми, что является данностью, независимой от них (как-то природные ресурсы или удачное географическое расположение), так и приобретенными в результате рукотворного процесса избавления от фатальной обреченности на бедность.
Сегодняшние развитые страны в процессе обретения экономической мощи целенаправленно искореняли вирус отсталости, и это было связано не с лозунгами, а с предметной и системной экономической политикой, поддерживаемой дипломатией и при необходимости военной силой.
Уже мало кто вспоминает тот факт, что сногсшибательный успех США стартовал с экспорта хлопка и табака, а первая жестокая и затяжная война после войны за обретение независимости (1776-1782) происходила на протяжении 1812-1814 годов как ответ на попытки Великобритании контролировать внешнюю торговлю и особенно экспорт в Европу.
Справедливости ради нужно отметить, что эта амбициозная бывшая британская колония стремилась также расшириться территориально, поставив под контроль Канаду и используя проблемы метрополии, заостренные под влиянием наполеоновских войн. Это и было еще одной причиной американо-английской войны.
Отметим, что тогдашний министр финансов и создатель американской экономической политики Александр Гамильтон, все его тяготение к экономическому национализму, в военной сфере предлагал (правда, за 20 лет до упомянутых войн) выступать на стороне бывшей метрополии, ставя под совместный контроль европейский рынок. Ведь именно там был потребитель. Американский континент был богат ресурсами, но в те времена еще малонаселен.
Тогдашние лидеры экономического развития – Великобритания, а за ней и Франция, получили значительные стимулы экономического роста именно за счет колоний. Но также жесткий протекционизм, безапелляционное государственное вмешательство, субсидирование, ограничения на движение товаров, капиталов, рабочей силы и отсутствие каких-либо социальных и экологических стандартов – красноречивый фон успеха тех, кто сейчас диктует правила игры. И эти правила не имеют ничего общего с тем, о чем говорят, когда пересказывают историю их успеха.
С целью недопущения возникновения новых конкурентов в перерабатывающих отраслях всячески поддерживался спрос на необработанное сырье. Не напоминает ли вам Украинские реалии кейс Испании? Испанские производители шерсти были главными конкурентами Великобритании как производители сырья, и в 1695 году английский экономист Джон Кэри выразил мнение, что Великобритания должна скупать всю испанскую шерсть на рынке и сжигать ее.
Государство не имело достаточных производственных мощностей, чтобы обработать ту шерсть, но устранение испанского сырья с рынка укрепило бы ее рыночную силу.
«Мы могли бы заключить договор с испанцами о покупке всей шерсти, которую они имеют. А если они возразят, что мы тогда будем иметь ее слишком много, – лучше сжечь излишки за счет государства (как поступают голландцы со своими специями), чем позволить обрабатывать ее за рубежом. Мы не способны предотвратить это другим способом, потому что видим, что всю европейскую шерсть где-то обрабатывают».
Эта торговая война на самом деле была борьбой за способность осуществлять промышленную деятельность, обеспечивающую самые высокие прибыли и самые высокие зарплаты, которые можно обложить самыми высокими налогами.
В ХХ веке, после распада колониальной системы, новым независимым странам для своего развития также было нужно отбросить рекомендации использовать свои абсолютные и сравнительные преимущества. Япония, Корея, Китай, Вьетнам, Турция, Малайзия, Индонезия, Индия – все они сделали выбор в пользу создания новых сравнительных преимуществ.
И выиграли, став «экономическими тиграми», некоторые – продвигаясь к статусу «экономических слонов». Кстати, Индия, которая усвоила урок истории, что само по себе наличие абсолютных преимуществ не гарантирует успеха, сделала ставку на развитие сталелитейной, автомобильной, химической, фармацевтической и других сфер промышленности. Англия с целью блокирования экспорта индийских стран в процессе поддержания своей индустриальной революции пропагандировала политику «зачистки» рынков от конкурентов путем установления 300% ставок пошлин.
Преимущества абсолютные и сравнительные
Впрочем, либерально настроенные сторонники идеологии свободного рынка, оставляя в стороне обсуждение исторического контекста приобретения преимуществ странами, находящимися ныне в статусе развитых, до сих пор отсылают нас к труду Адама Смита «Исследования о природе и причинах богатства народов» (1776).
В ней автор излагает концепцию абсолютных преимуществ, суть которой заключается в том, что у каждой страны существуют специфические особенности выпуска любой продукции с меньшими затратами по сравнению с другими странами.
Если затраты на производство товаров в какой-то стране ниже, чем в другой, то есть смысл их экспортировать, если затраты высокие — импортировать. Такая система торговых взаимоотношений, по мнению Смита, является объектом обоюдного интереса для ее участников.
При этом Смит никогда не утверждал, что «невидимая рука рынка» при любых обстоятельствах будет гарантировать оптимальный результат для конкретной страны. Он говорил в целом о том, что «улучшится мировая торговля», и тогда всем станет лучше.
Более того, акцентируя на повышении эффективности при распределении труда, он в основном рассматривал экономику на уровне предприятий, к тому же локальных. Вы, видимо, помните постоянно повторяющуюся его историю об изготовлении булавок одним работником или несколькими, когда во время разделения операций производительность возрастает в разы.
А также Адам Смит был священником, и прежде чем написать «Богатство народов», опубликовал «Теорию моральных чувств», обосновав основания существования эффективной экономики. Пока предпринимателям, которых в каждой стране в каждую эпоху – очень небольшое меньшинство, нужно давать полную свободу, само общество должно быть носителем нравственного поведения.
Экономическая политика «тигров» и «слонов» заключалась в том, чтобы создать условия для развития промышленного производства в нескольких выбранных приоритетных направлениях. Причем эти приоритеты определены потребностями не внутреннего, а внешнего рынка.
Мораль, используя энергию свободных предпринимателей, наставляет их на то, чтобы они не только оказывали в свою пользу, но и думали о всеобщем благе для всех. Красноречивый пример о том, что пекарь печет хлеб не для блага тех, кто его ест, а для собственного заработка – это и есть подтверждение существования «невидимой руки рынка».
Предприниматели также должны создавать больницы, которые в те давние времена еще не могли быть частными. Это уже более поздние интерпретаторы, вроде Милтона Фридмана, предлагали даже Центральный парк в Нью-Йорке сделать платным для входа, отдав в частные руки.
Позже Дэвид Риккардо в работе «Начало политической экономии и налогообложения» (1817) формулирует теорию сравнительных преимуществ, согласно которой каждая страна специализируется на производстве и поставке той продукции, которая имеет максимальную сравнительную эффективность.
Приведенный им пример обмена английского сукна на португальское вино доказывал, что это вроде бы выгодно для обеих сторон, и подобная специализация обеспечивает рост капитала, экономический рост, увеличение занятости населения страны. Общий вывод таков, что страны не имеют потребности заниматься производством широкого ассортимента продукции, им выгоднее ориентироваться на производство немногих товаров, которые обходятся им дешевле.
«Для чего мы здесь снова опускаемся, чуть ли не до библейских времен?» — спросит любознательный читатель. Хотя мы живем в XXI веке, носители «великого и непобедимого учения невидимой руки рынка» до сих пор интоксицируют нас вирусом недееспособности.
Если серьезно, то все расчеты до сих пор производятся исходя из старых, архаичных и давно опровергнутых жизнью выводов.
В отношении стран, что становились на путь развития (Корея, Малайзия, Индонезия, Турция и так далее, список длинный), как и стран, находившихся в состоянии сельскохозяйственной полуфеодальной экономики, вновь и вновь звучала одна и та же рекомендация. Это использовать абсолютные (климат, почвы и т. п.) и сравнительные преимущества (население, которое умеет выращивать сельскохозяйственное сырье). Это необходимо для того, чтобы развивать аграрный сектор и покупать промышленные товары с высокой добавленной стоимостью у развитых стран.
Для Украины этот вывод звучит фактически безапелляционно. И это подтверждает структура нашей внешней торговли. Она базируется на аграрном сырье все больше с каждым годом, что следует торговать тем, что мы можем получить из земли, как нашего основного фактора производства.
Все реже вспоминают тот факт, что сравнительные преимущества Украины в 1990-е годы, после обретения независимости, заключались в способности производить самые технологические товары. Этого не было в вышеназванных странах, которые не прислушивались к рекомендациям использовать преимущества специализации на аграрном сырье и стали промышленными тиграми.
Деградация украинской экономики дает все больше возможностей нелиберальным мифотворцам сказать, что неспособность производить нечто большее, чем зерно кукурузы, и является нашим абсолютным преимуществом, то есть присущим нам с трипольских времен и до сих пор. Поэтому формула «успеха» получается странная: это плодородные почвы + ограниченность и необразованность населения, да еще и его физическое отсутствие в стране.
Потребность экспортной дисциплины
Экономическая политика «тигров» и «слонов» заключалась в том, чтобы создать условия для развития промышленного производства в нескольких выбранных приоритетных направлениях. Причем эти приоритеты определены потребностями не внутреннего, а внешнего рынка.
И неважно, что никаких условий для старта в стране не существовало. Как, к примеру, сталь и корабли, а затем автомобили и электроника для Кореи; или сталь, станкостроение, строительная техника, автомобили и электроника для Японии.
Главным, по мнению Артура Бриса, директора ежегодного глобального исследования «Рейтинг глобальной конкурентоспособности (The IMD World Competitiveness Ranking)» по версии Института менеджмента в Лозанне (Institute of Management Development), всегда оказывается воля лидеров, транслируемая элите и населению. Далее на такое развитие направляются все стратегии и инструменты.
Одним из них является замкнутый цикл инноваций. Страна создает такую систему, при которой если не владеет производством и продажами на своем внутреннем рынке, то, по крайней мере, контролирует часть внешних рынков.
К контролю производства добавляются среднее и высшее образование, инновационная деятельность, создание технологий, которые переходят в стадию производства и в итоге обеспечивают контроль над рынками.
Средств продвижения всегда было немного, и они полностью отсутствуют в Украине. Их можно было бы политически корректно назвать «коммерческой дипломатией», суть которой заключается в продвижении коммерческих интересов силами государства. Торговые представительства – это мощные органы лоббизма в других странах, нашпигованные профессиональными разведчиками.
Получение доступа к технологическим и рыночным секретам нередко сопровождались коррупционными скандалами подкупа чиновников и бизнесменов стран-адресатов или похищениями прав интеллектуальной собственности. В Южной Корее беспардонное копирование чужих технологий имело характер национальной идеи, как, в конце концов, и в Турции еще 20 лет назад, и во Вьетнаме.
О Китае мы не будем говорить, об этом и так кричат президенты США, именно поэтому и разрывают долговременные связи, какие бы они не были выгодные. Продвигаются экономичные проекты со связанными кредитами (электростанции, автострады, порты, железные дороги – на миллиарды долларов).
А логистические пути превращаются в пути экономической экспансии. К этому добавляются инструменты «финансового форсажа» с дешевыми кредитными линиями для собственных производителей, субсидированием в форме сниженных затрат на электроэнергию и другие ресурсы.
Создаются тепличные условия для иностранных инвесторов с целью перехватить технологии и рынки, сети специальных зон, технологических парков для наполнения производствами, а также оффшорные зоны для использования капиталов иностранцев, которые они скрывают от своих стран, в своей экономике.
А еще все новые и новые стимулы и ограничения, открыто и скрыто, на мега-, макро — и микроуровнях, с использованием заманивания и запугивания… И все для того, чтобы хотя бы один из выбранных приоритетов развития «выстрелил». Потому что тот потянет вверх другие сектора и даст ресурсы на новых разведчиков, ученых и интеллектуалов, которые придумают новые идеи, которые вскружат головы конкурентов.
Кто сегодня вспомнит о китайских игрушках, заполонивших весь мир? Они были чаще всего низкого качества, из вредных материалов, но дешевые, и они были везде. Очень упрощенно, но можно сказать, что именно такие товары, как эти игрушки, обеспечивали в начале приток в страну валютных поступлений, за которые закупались станки и новые технологии для развития новых индустрий.
Китайская одежда тоже отходит в прошлое в нашем сознании, заменившись инновационными девайсами и скоростными поездами, но именно за счет этого ранее ковалась финансовая база для технологических прорывов, а также финансировался неприбыльный на то время сектор добычи редкоземельных материалов.
Для осуществления удачной внешнеэкономической деятельности необходимы национальный лидер, консолидированная национальная элита, избранные по приоритетности поддержки отрасли, замкнутый цикл инноваций и самолегитимация в использовании инструментов монетарной, фискальной, валютной политик и коммерческой дипломатии.
Итак, для осуществления удачной внешнеэкономической деятельности необходимы национальный лидер, консолидированная национальная элита, избранные по приоритетности поддержки отрасли, замкнутый цикл инноваций и самолегитимация в использовании инструментов монетарной, фискальной, валютной политик и коммерческой дипломатии.
Как мы видим, защита и протекционизм, не являются главными инструментами продвижения на внешние рынки, в чем нелиберальные догматики обвиняют «тигров». Хотя, несомненно, выбранные ими модели экономического развития имели элементы закрытости, но направленной на экспансию технологических продуктов. Они были ориентированными на экспорт.
Здесь есть отличная новость для рыночно мыслящих людей, к которым мы причисляем и себя. Как отмечает Джо Стадвелл: Япония, Корея, Тайвань и Китай нашли способ лучшего сочетания субсидий и протекционизма с конкуренцией, что дало им возможность продавать свою продукцию на международном рынке и таким образом добиться конкурентоспособности на глобальном рынке. И название этой политики – «экспортная дисциплина».
Этот термин означает политику постоянного испытания и сравнительного анализа работы внутренних (национальных) производителей, которым предоставляются субсидии и рыночная протекция, путем принуждения к экспорту их товаров и, таким образом, к участию в международной конкуренции. Уровень их экспорта демонстрирует, выгодно ли им оказывать государственную поддержку.
Уровень международных продаж, как отмечает Джо Стадвелл, был механизмом обратной связи, благодаря которому правительства знали, близки ли к мировым стандартам промышленные предприятия, поддерживаемые ими, эффективны ли фирмы, в которые инвестированы миллиарды долларов, что их требует создание, скажем, жизнеспособного сталелитейного завода или другой высокотехнологичной компании.
Так была решена традиционная проблема политики субсидирования и протекционизма, которая заключалась в том, что предприниматели присваивали финансовые поощрения, но не оправдывали ожиданий относительно облегчения труда и изготовления конкурентоспособных товаров.
Предприятия потеряли возможность прятаться за тарифами и другими барьерами и поставлять продукцию только на защищенный внутренний рынок, поскольку протекция, субсидии и кредиты зависели от увеличения объемов экспорта.
Предприятия, которые не соответствовали установленным экспортным показателям, были лишены дотаций и субсидий государства и вынуждены сливаться с более успешными компаниями – или иногда даже объявляли банкротство. Такой способ создания компаний мирового уровня стал служить оправданием существенных инвестиций со стороны государства.
Поэтому способность экспортировать указывала политикам в Японии, Южной Корее и на Тайване, что работало, а что нет, и они реагировали соответственно. И если в Юго-Восточной Азии усилия предпринимателей были направлены на обман политиков, а не на экспорт, в Северо-Восточной Азии политика «экспортной дисциплины» доказала свою эффективность.
В попытке интерпретировать украинские реалии хозяйствования и позиционирования себя в мире международной торговли «дарвинская» экономика обошла «смитовскую» в объяснении логики построения глобальных рынков: персональный успех не всегда гарантирует коллективный.
«Невеждой» называется страна, неспособная решить насущные проблемы вследствие политического паралича, вызванного невежеством. Это — об Украине. Одним из ключевых постулатов теории Чарльза Дарвина являются утверждения о том, что естественный отбор направлен на закрепление поведения и признаков, прежде всего важных для отдельных организмов, а не целых групп.
Дарвин признавал, что порой индивидуальные и групповые интересы совпадают, и в таких случаях мы получаем результаты, подобные действию «невидимой руки рынка».
Например, мутация, повышающая остроту зрения условного ястреба, первично отвечает интересам конкретного лица, но неотвратимое распространение этой мутации повышает успех всего вида ястребов. Но порой бывает и так, что мутации, полезные для индивида, оказываются вредными для всей группы. Этого и стоит ожидать от мутаций, повышающих предпочтения индивида в жестокой конкуренции между представителями одного вида.
Морской лев, многотонный вес которого можно приравнять к джипу, в кровавых боях с другими самцами сможет завоевать право на «охоту» в гареме самок, если будет выносливее и сильнее соперников. Однако потомство, которому он даст жизнь, предпочло бы снизить свой вес хотя бы вдвое, чтобы быть ловчее в борьбе с акулами.
Индивидуальный успех «олигархов» не гарантирует успех государству Украина, если он не базируется на цикле инноваций, а финансы от ресурсных или тарифных бизнесов, которыми они владеют, не перераспределяются для развития приоритетов стратегического уровня.
Поэтому пока общество не сформирует запрос на элиту, которая создаст профессиональное правительство, продуцирующее политику экономического прагматизма, «невидимая рука рынка» будет хлестать наотмашь тех, кто мечтает летать, словно ястреб.
Авторы: Наталья Резникова, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры мирового хозяйства и международных экономических отношений, Института международных отношений Киевского национального университета имени Тараса Шевченко
Владимир Панченко, доктор экономических наук, директор Аналитического центра экономико-правовых исследований и прогнозирования Федерации работодателей
Источник: Тиждень
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.