Однако мнение Виктора Трепака – гостя очередного эфира программы “Левый берег” – интересно именно как профильного эксперта по вопросам, на которые официальный содержательный комментарий от силовых органов вряд ли удастся получить: дело Павла Шеремета, реформа СБУ, прослушивание чиновников и журналистов…
Ответы бывшего первого заместителя председателя Службы безопасности порой лаконичны и однозначны, но за ними кроется нечто большее, если уметь читать между строк. Однако выводы делайте сами. Мы же пока представляем текстовую версию беседы.
«Сегодня есть большие проблемы в отношениях между прокурором-следователем и оперативным работником»
Сейчас накопилось много вопросов относительно профессиональной деятельности СБУ. Адресовать их логично человеку, который является компетентным и, вместе с тем, беспристрастным.
Начнем, собственно, с фильма-расследования «Убийство Павла». Именно журналисты нашли бывшего сотрудника СБУ Игоря Устименко, который находился под домом Павла в ночь, когда закладывали взрывчатку. Это дало основание журналистам и общественности предположить, что Служба безопасности могла иметь отношение как минимум к слежке за Шереметом, максимум — к его убийству.
Хотел бы сначала остановиться на том, что я определил два главных аспекта, которые влияют на состояние расследования дела Павла Шеремета. Первое — общее снижение уровня оперативно-розыскной деятельности всех подразделений, что связано с действующим УПК (Уголовно-процессуальный кодекс — С.К.). По моему мнению, сегодня есть большие проблемы в отношениях между прокурором-следователем и оперативным работником. Вы помните, что новый УПК вступил в силу в 12-м году? Он был принят бывшей командой Пшонки, с целью осуществлять контроль над проведением всех оперативно-розыскных мероприятий всеми правоохранительными органами.
На сегодня — из общения с сотрудниками и Службы Безопасности и следователями органов прокуратуры становится понятно – их отношения переросли в официальную переписку с претензиями по поводу невыполнения того или иного поручения. Значит можно утверждать, что на сегодняшний день, согласно действующему УПК, оперативный сотрудник не вправе выходить за пределы предоставленного ему поручения. Если раньше мы (СБУ – С.К.) могли проводить такие мероприятия как: проникновение, разного рода агентурная работа, различные оперативные комбинации, то сегодня оперативный состав занимается исключительно тем, что проводит негласное снятие информации с каналов связи на основании поручений Генпрокуратуры.
Прослушиванием.
Да. «Снимает» номера или принимает информацию от операторов связи и развозит повестки.
Следовательно, недостаточно эффективное сотрудничество органов – первая причина торможения расследования. Вторая какая?
Вторая — кадровый голод, который возник после так называемого обновления всех правоохранительных органов.
Расследование, которое провели журналисты, на самом деле, очень качественное. Могу сделать вывод, что они получали профессиональную консультацию. Но меня поразила одна деталь. Представьте, официальное следствие проводит расследование, параллельно дело расследуют журналисты, ни следователи, ни оперативные работники в течение десяти месяцев их не замечают! Это красноречиво говорит о состоянии расследования и состоянии организации…
Можно ли говорить о том, что расследование де-факто провалено?
Я не хочу давать оценку, это могут делать только люди, которые имеют право оценивать. Но вопросов возникает немало.
Случайно так произошло?
Оценку этому должны дать исключительно те люди, которые видят материалы.
А вы сами как думаете?
Вчера я слушал вашу передачу, и один из руководителей МВД (Вадим Троян, зам. министра МВД – С.К.) сказал о том, что Служба безопасности отказалась проводить это расследование.
Возглавить расследование, точнее.
Возглавить расследование. Но есть такое дело как подследственность. На сегодня это преступление подследственно органам Национальной полиции. Служба Безопасности может выполнять определенные действия исключительно в рамках предоставленных поручений. Если бы квалификация преступления определила подследственность Службы Безопасности, дело бы расследовало СБУ. Если подходить к вопросам относительно Устименко, то работники СБУ могли работать по тому делу исключительно в рамках поручений, которые дает им следствие.
Очень странно все выглядит: сотрудники МВД делают что-то свое, СБУ – свое. СБУ изымает серверы, стирает записи. Что с этими записями, не уничтожены ли они, МВД не понимает — доступа к ним нет. Версии от СБУ также — оно молчит в ответ на все вопросы.
Мне кажется, что и у следователя, и у процессуального руководителя, и у прокурора достаточно прав для того, чтобы проверить эту информацию.
Значит, если бы не фильм, то дело не дошло бы не то, что к проверке информации, органы так и не начали бы между собой общаться?
Из фильма мы можем сделать однозначный вывод, что в расследовании что-то не так. А это дело является важным — результаты расследования говорят о состоянии реформ в правоохранительной сфере в целом.
«Думаю, обстоятельства пребывания Устименко именно там (на месте преступления — С.К.) уже известны (следователям — С.К.)»
Давайте конкретизировать. Начнем с господина Устименко. Имею цитату Василия Грицака, главы СБУ: «Отвечаю своей головой, что он не имел отношения к Службе безопасности с 2014-го года». Собственно, Грицак говорил об увольнении Устименко по собственному желанию. Возможно ли, что его уволили задним числом? Или в запас? Или по другой схеме? Вы, как кадровый сотрудник СБУ, что можете сказать по этому поводу?
Я думаю, что председатель Службы безопасности отвечает за свои слова. Устименко и сам дал ответ, что выполняет частный заказ.
Почему, по вашему мнению, он пошел на контакт с журналистами? Чтобы понять, какую информацию они имеют?
Он работал на официально зарегистрированном автомобиле. И у меня нет оснований не верить словам Председателя СБУ, ибо, в конце концов, еще раз говорю: следствие имеет возможность проверить. Сегодня это сделать несложно: Устименко не скрывается, его допросила Национальная полиция.
Вообще-то странно, что он не скрывается.
Я думаю, что обстоятельства его пребывания именно там (на месте преступления — С.К.) уже известны (следователем — С.К.). Сегодня заместитель председателя Службы выступал в парламентском комитете, озвучив информацию о том, что Устименко был сотрудником Крымского управления СБУ. Потом перешел в Одесское, и в 2014-м году был уволен. Нет оснований этому не верить. В конце концов, его поведение об этом говорит. Он мог работать и выполнять какие-то функции в частном порядке.
Насколько вообще распространено явление, когда человек — при исполнении или сразу же после освобождения — предоставляет частные услуги: следит за кем-то, слушает, наблюдает подобное?
В жизни иногда так складывается, что человек уходит с военной службы и продолжает заниматься тем, что он умеет. Такая практика действительно есть. Хотя сам Устименко работал в спецподразделении «Альфа».
Вы это знаете или в новостях прочитали?
Услышал сегодня от заместителя председателя Службы.
А вы его (Устименко — С.К.) знали, когда сами работали в СБУ?
Нет, не знал. Он недолгое время работал в Службе, и, насколько мне известно, пришел к нам из военных подразделений.
Все же: как часто случается, что человек при исполнении занимается параллельно частными заказами?
Если такие случаи известны руководству Службы, они, безусловно, наказываются. Однозначно. Но они имеют место, и в органах милиции в частности. Выйдя на пенсию, люди, которые имеют навыки и умеют делать свое дело, идут работать в различные охранные структуры, где продолжают работать.
«Ежедневно руководитель Нацполиции или его заместитель должны начинать с того, что сделано по делу Шеремета»
Есть – по вашему мнению — совпадение, что в одну ночь — почти одновременно — под домом Павла Шеремета дежурило две машины наблюдения? Очевидно, что белый “Мерседес” также выполнял именно эту функцию и когда он — на видео (с камер наблюдения соседних домов — С.К.) хорошо видно — снимается с места, “Шкода” пытается его догнать как можно скорее. И случайно ли киллеры, которые закладывали взрывчатку под машину Шеремета, и эти две машины разминулись во времени буквально в несколько минут?
Следствие имеет все возможности для того, чтобы это проверить. Если Устименко допросили, следствие имеет всю информацию относительно того, что он там делал, какой частный заказ выполнял.
Вы сами как думаете: это совпадение или нет?
На этот вопрос ответ должно дать следствие.
Очевидно, что наблюдение за Павлом Шереметом проводилось. Кем именно — СБУ, МВД, какими-то другими структурами? И — главное — с какой целью?
Я не могу утверждать, что наблюдение за Павлом Шереметом проводилось. Мы с вами анализируем информацию, которая есть в социальных сетях.
Он лично об этом заявлял еще до гибели. Об этом же свидетельствовала его гражданская жена. Это видно и из видео. Какие еще нужны доказательства?
Эту информацию надо отработать, проверить и установить. Но все правоохранительные органы — и СБУ, и МВД — отказались от того, что они проводили какие-либо мероприятия.
Странно было бы, если бы они признались, особенно после убийства…
В производстве Национальной полиции не так много дел такой категории. Ежедневно руководитель Нацполиции или его заместитель должны начинать с того, что сделано по этому делу или что планируется сделать. Для меня, да и для всех, непонятно, как журналисты без профессиональной подготовки, без соответствующих возможностей (таких, которые есть у органов, — С.К.) смогли установить свидетелей, которые, как мы уже видим, скорее всего, не были известны официальному следствию. Безусловно, неправильно, что мы обсуждаем фильм, ведь люди, которые занимают соответствующие должности, должны отчитываться про промежуточные достижения — они должны говорить о конечных результатах.
Во время расследования громких дел — как в этом случае отчеты должны быть и промежуточными. Слишком много резонанса, чтобы ждать конечные результаты.
Это правда. И они (руководители следствия — С.К.) должны понимать, что это дело всегда будет на слуху, и именно по нему им будут давать оценки.
Сейчас проводится много параллелей между убийством Шеремета и делом Гонгадзе, даже на уровне причастности силовиков.
Ответ должно давать официальное следствие. Я могу лишь выдвигать какие-то свои мысли по поводу расследования.
Собственно, они меня и интересуют.
Не хочу комментировать — с моей стороны это будет неправильно.
«Дело так называемой «черной бухгалтерии» является коррупционным делом номер один в Украине»
Тогда перейдем к «черной бухгалтерии» Партии регионов. Ваше имя стало известным на всю страну в момент, когда вы передали в НАБУ “амбарные книги” бывшего руководства государства. Прошло уже достаточно много времени. Мы можете ответить на вопрос, оттуда их взяли?
Я говорил это и тогда, и говорю сейчас.
Тогда вы избегали ответа на прямой вопрос.
Ответ именно на этот вопрос я предоставил детективам НАБУ. Вы знаете, что меня предупредили об уголовной ответственности, и поэтому все, что мне известно, я все сообщу детективам НАБУ. Даже больше: и тогда, и сейчас я считаю, что дело так называемой «черной бухгалтерии» является коррупционным делом номер один в Украине.
Почему? Потому что оно раскрывает содержание; показывает принципы и захват государственной власти, и использование ее; показывает уровень политической коррупции, которая существует в нашей стране; показывает связь между той властью и этой. И до тех пор, пока мы не расследуем его, не разорвем эту связь, у нас будут события вроде того, что мы видели недавно в Днепре с избиением бойцов АТО. Если бы это дело было расследовано должным образом – такого бы не произошло.
Но почему оно не расследовано? Материалы вы передали более как год назад.
У нас были анонсы руководства и НАБУ и САП о том, что готовятся очередные подозрения (по материалам «черной бухгалтерии» ПР — С.К.). Но повторюсь: оценок давать не могу.
Вы не разочарованы, что за год фактически дело не сдвинулось с мертвой точки?
Безусловно, я имею свое внутреннее недовольство от того, что нет того результата, который я ожидал. И на тот момент, и сейчас я больше всего заинтересован в результатах этого расследования. Я убежден, что дело действительно сложное, поскольку много имеет эпизодов. Кое-кто предполагал, что документы, которые я передал, не имеют доказательной силы. И такие разговоры будут вестись, пока материалы не будут расследованы.
Вы являетесь свидетелем по этому делу?
Безусловно.
Сколько раз за этот год вас допрашивали как свидетеля?
Дважды.
Маловато как для главного свидетеля, да?
Ну…
Вы сами это прекрасно понимаете…
Это же не от меня зависит.
Так происходит из-за непрофессионализма, из-за нежелания или по другим причинам?
В конце концов, меня допрашивали по обстоятельствам получения (материалов — С.К.)… А насчет именно «черной бухгалтерии», думаю, НАБУ — под процессуальным руководством САП — проводит негласные следственные розыскные действия.
И вы в это верите?
Хочу верить.
В конце февраля глава НАБУ господин Сытник заявил, что НАБУ подготовило уже второе подозрение (первое было адресовано председателю ЦИК Михаилу Охендовскому) в деле. Знаете ли вы что-нибудь про это, и кто является адресантом?
Я могу догадываться.
Так скажите. Интересует исключительно ваша версия.
Я не могу говорить о деталях, которые имеют значение для расследования.
Откуда вы знаете, имеет ли это значение для расследования? Просто озвучьте свою версию, кому может быть адресовано второе подозрение в деле?
Мне, на самом деле, сложно ответить. Думаю, там есть несколько человек, которые отрабатываются НАБУ.
Как я уже сказала, первое подозрение было вручено Михаилу Охендовскому. В конце февраля САП продолжила расследование относительно него до 13 апреля. Сейчас имеем середину мая и никакой информации, чем оно закончилось. Вы знаете, что-то об этом?
Нет.
Что – в теории — угрожает Охендовскому по результатам этого расследования?
Скажу свое мнение. Безусловно, высшему политическому руководству страны давно уже надо было сменить состав Центральной избирательной комиссии.
Уже три года как.
Когда гражданское общество имеет такое большое недоверие именно к этому органу, содержать его больше, по моему мнению, нет смысла. НАБУ, выдвигая о подозрении руководителю ЦИК, должно было осознавать, достаточно ли есть доказательств. УПК четко определяет сроки расследования — два месяца. Этот срок можно продлить, но по его окончании дело должно быть в суде. Думаю, так и будет. Это обещал и процессуальный прокурор, и глава НАБУ Сытник.
Планировалась ваша с Охендовским очная ставка, однако он отказался от нее. О чем это свидетельствует, и возможно ли организовать ее другим образом?
Вряд ли смогу добавить больше, чем сообщило НАБУ… Я действительно приходил на такую очную ставку…
Вы пришли, а он – нет?
Он также пришел, но, думаю, не знал, что буду я там.
Это же очная ставка, как он мог не знать? Охендовский — профессиональный юрист.
Сложно сказать, но, думаю, что именно так и было.
Он пришел, узнал, что вы присутствуете, и дальше что?
Вместе со своими адвокатами он принял решение отказаться от очной ставки. Я же всегда готов приходить давать показания, если меня пригласят.
Господин Сытник говорил о том, что частично фигуранты дела «черной бухгалтерии» уже покинули территорию Украины. Вы знаете, о ком идет речь?
Нет, мне не известно об этом.
Когда вы ожидаете решения дела?
Вопрос надо адресовать руководству органа, который ведет расследование.
Вы лично, когда его ожидаете?
Я ожидаю его и сегодня, и завтра – ожидаю всегда. Ведь говорил уже, что это чрезвычайно важное дело для Украины и для дальнейшего ее развития.
«Должности мне действительно предлагали»
Зависит ли от результатов дела «черной бухгалтерии» ваше возвращение в ряды СБУ?
Нет, это не имеет никакой связи, на самом деле. Я передал документы в НАБУ, потому что в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом, к их подследственности отнесено расследование данной категории преступления.
Но вы могли сначала инициировать проверку на уровне СБУ, однако этого не сделали.
Я действовал исключительно в рамках закона. СБУ, в соответствии со своей подследственностью, не имеет никакого отношения к расследованию дел такой категории.
Президент Порошенко сказал, что вы поступили не как кадровый офицер, а как политик.
Я не могу комментировать слова Президента. Я говорю о том, что говорит КПК. Есть статьи 214, 216 УПК, которые четко определяют порядок действий в таких ситуациях. СБУ так же пришлось бы в дальнейшем передавать эти материалы в НАБУ.
Но есть, же и какие-то этические моменты! Вы — работник спецслужбы, заместитель руководителя Службы безопасности — получаете важные документы и, минуя свое ведомство, несете их в НАБУ.
На момент получения материалов я уже не был первым заместителем председателя СБУ. Я их получил как физическое лицо. Каждый человек, который понимает, что это за материалы, умеет их проанализировать и оценить, должен действовать так, как говорит закон. Никаких других путей здесь быть не могло.
Так вы вернетесь в СБУ?
Мы не можем этого исключать.
Чего же не делаете этого сейчас?
Пока что — с июля 2015 года я уволен в запас.
После того, насколько мне известно, вам предлагали высокие должности в Администрации президента, в частности заместителя главы АП, так?
Такие разговоры действительно были, и эти должности мне предлагали.
С кем велись разговоры, с Президентом?
Нет, с Президентом я не встречался.
А с кем встречались?
Мне не корректно об этом говорить.
Почему вы отказались от должностей?
По тем самым причинам, из-за которых ушел из СБУ.
Оставляя Службу безопасности, вы говорили, что не можете заниматься борьбой с коррупцией, пока главой Генеральной прокуратуры остается г-н Шокин. Шокина уже более года нет на посту главы ГПУ, дорога в СБУ вам открыта, чего медлите?
Это была одна из причин, по которой я ушел, но не главная.
Однако именно она была вами объявлена на время увольнения.
Эту причину я указал в рапорте на имя Президента Украины. После этого у меня было несколько встреч с высшим руководством страны, по результатам которых мною был сделан вывод, что на сегодня в стране отсутствует политическая воля. Для себя я принял решение уволиться из органов СБУ.
Политическая воля для чего?
Для качественного выполнения тех задач, которые определены законом мне как руководителю спецподразделения (по борьбе с коррупцией и организованной преступностью — С.К.).
У кого вы диагностировали недостаток политической воли у Президента или главы СБУ?
У высшего политического руководства.
Значит у Президента?
После встречи, в том числе с Президентом, я принял для себя решение уволиться.
«Реформа Службы безопасности назрела уже давным-давно»
Много активистов, политиков, журналистов жалуются на то, что замечают прослушивания собственных телефонов, наружное наблюдение. Последние заявления звучали от заместителя главы НБУ Екатерины Рожковой, руководства Минфина и тому подобное. Мы знаем, что самые мощные прослушивающие комплексы имеются именно на балансе СБУ. По вашему экспертному мнению — можно ли говорить о том, что СБУ, кроме своих непосредственных функций, возможно, выполняет еще какие-то, не официальные функции?
Снятие информации с каналов связи – один из видов негласных следственных розыскных действий или оперативно-розыскных мероприятий, проводимых при наличии достаточных оснований и на основании решения суда. Мы с вами должны согласиться, что на сегодняшний день и среди топ-чиновников, и среди журналистов есть много лиц, к которым могут быть вопросы у правоохранительных органов. Безусловно, на основании решения суда такие меры, ограничивающие права и свободы, могут проводиться.
На основании решения суда, говорите? Но мы, же знаем много примеров того, как номера телефонов подменяются — решение суда выдается на одного человека, а телефон — в разрешении на прослушивание – отмечается другой.
Это уже ответственность тех лиц, которые проводят эти мероприятия.
Вам известно о такой практике внутри СБУ?
Мы же были с вами свидетелями того, когда ГПУ приходила с обыском в НАБУ: официальная версия — то, что санкция на прослушивание была получена на один номер, а мероприятия проводились в отношении другого лица. Это — как пример. Мы должны понимать, что иногда такие нарушения могут иметь как умышленный характер, так и по неосторожности.
По неосторожности? Случайно заменить номера? Серьезно?
Поймите, когда проводится разработка той или иной группы, устанавливаются номера телефонов, которыми пользуются те или другие лица.
Случайно заменяется одна цифра, и на месте того, кто прослушивается, вдруг оказывается госпожа Рожкова или кто-то из нардепов?
Сегодня достаточно комплексов (прослушивающих — С.К.) имеют отдельные финансово-промышленные группы. Об этом также были неоднократные заявления.
Скорее группа, а не группы. Давайте всех назовем. Такие комплексы имеет СБУ, Нацбанк, … Кто еще? Дополняйте. Их всего пять или шесть. Да?
Я не могу говорить про Нацбанк — только о том, что имеет СБУ.
И что же оно имеет?
СБУ, согласно с законодательством, действительно проводит такие мероприятия. Оно является единственной структурой, которая транслирует эти услуги и НАБУ, и МВД. Такие мероприятия проводятся только через службу безопасности, по закону. Сегодня я прочитал в социальных сетях о том, что МВФ обратился с письмом, где просит предоставить такую возможность — законодательно — для НАБУ.
Дискуссия о НАБУ давно ведется.
Могу сделать свои предположения, что этого не будет сделано.
Насколько сильны позиции российских кадров в СБУ на сегодняшний день?
После Революции достоинства мы можем сказать, что наша спецслужба стала украинской. Это правда. Она обновилась.
На 100%?
О 100% говорить, конечно, нельзя, но все зависит от политической воли руководства. Много лет люди работали под влиянием российских спецслужб, которые интегрировались в СБУ в течение последних нескольких лет. И искоренить их за один день просто невозможно. Но, думаю, что эта работа ведется, и на это просто нужно время.
Сейчас на Банковой очень активно обсуждается вероятность конституционной реформы, которая призвана помочь Петру Порошенко в избрании на второй срок. Этот проект является еще очень приблизительным, даже не оформленный документально. Однако в нем просматриваются интересные моменты, в частности, предусмотрено значительное сокращение полномочий СБУ, преобразование его со старой «совковой» службы — наследницы КГБ — в службу нового образца. Поддерживаете ли вы такую реформу, нужна ли она именно сейчас и в каком контексте?
Безусловно, я считаю, что реформа Службы безопасности назрела уже давным-давно. На праздновании очередной годовщины службы Президент заявил о том, что соответствующие документы относительно предложений (по реформированию СБУ — С.К.) поступили в Совет национальной безопасности и обороны, который будет принимать решение. Я могу предположить, что в ближайшее время реформа, скорее всего, проводиться не будет. Совет национальной безопасности и обороны, возможно, просто вернет проект на доработку.
Надо понимать, что Служба безопасности Украины сегодня — один из инструментов высшего политического руководства страны. Это очевидно и не является большой тайной. Думаю, что никто не пойдет на то, чтобы уменьшать ее полномочия.
В чем проявляется то, что Служба безопасности является одним из инструментов высшего руководства страны?
Кто назначает всех руководителей СБУ?
В чем это проявляется? На практике?
Служба безопасности все время была подконтрольна Администрации Президента, и именно она проводит назначения. Тот, кто влияет на кадры, и имеет политическое влияние. Это очевидно.
Есть конкретные примеры, которые свидетельствуют о непосредственном влиянии Администрации Президента на Службу безопасности Украины, кроме назначения заместителей?
Одна из задач Службы безопасности Украины, в частности, — информирование высшего руководства органов государственной власти по тем или иным событиям, которые имеют место. И это нормально! Всегда Спецслужба у нас, к сожалению или не, к сожалению, была подконтрольной Президенту. В том нет ничего плохого. Другой вопрос – насколько там позволяют влиять? Вот это — важный момент!
То есть вы склоняетесь к мысли, что Президент вряд ли пойдет на сокращение этой части своих негласных, так сказать, полномочий?
Не будем говорить, что это его негласные полномочия, это полномочия Службы безопасности. Но думаю, что так будет.
«НАБУ теряет свою внешнюю поддержку»
Мы начали говорить о напряженной ситуации между МВД и СБУ в контексте дела Шеремета. Но и между ГПУ и НАБУ сложились не самые лучшие отношения – вы, собственно, только что упоминали о взаимных подозрениях и обысках.
Нужно признать, что конфликт между МВД и СБУ был еще во времена Советского Союза. Но сейчас он усилился из-за того, что влияние на силовые структуры получили политические силы, которые конкурируют за политическое лидерство. Это очевидно. Безусловно, что и МВД, и СБУ, могут и, наверное, способствуют и используют эти политические силы, поэтому конфликт только растет. Это влияет и на качество расследования дела!
Без проведения реформ решить это де-факто невозможно.
Пока политика будет иметь влияние, а в органах будут сидеть люди, которые будут выполнять свои обязанности исключительно в рамках законодательства, до тех пор будут появляться сообщения: «Есть информация, что преследуют», «Есть информация, что приходят с обысками»…
Вы раскритиковали процедуру назначения руководителя Государственного бюро расследований. Собственно, говорили, что оно будет незаконным, несмотря на любые результаты конкурса. Не изменили ли вы свое мнение? А, может, просто не любите господина Матиоса, который является едва-ли не самым главным кандидатом на председательство в ГБР?
Нет, почему?! Анатолия Васильевича я уважаю. Он, в свое время, был моим руководителем. У меня с ним нормальные отношения. Да и ГБР, по моему мнению, должно быть. Проблема в том, что при принятии закона (о ГБР — С.К.) эту структуру сразу попытались политизировать. Я именно про это говорил. Считаю, сознательное заведение в назначении руководителя ГБР под Президента не соответствует требованиям Конституции, которая предусматривает четкий и исчерпывающий перечень полномочий главы государства.
Но в законе косвенно отмечается, что президент влияет на назначение де-факто главы ГБР.
Но Конституция такого права ему не дает, а именно она является высшим законом, на основании которого принимается остальные.
Конечно.
Да и комиссия, которая определяет в конечном итоге руководителя, изначально была политизирована, поскольку состоит из представителей политических сил — я об этом говорил. Сегодня же понимаем, что политического решения относительно руководителя нет. Поэтому и конкурс затягивается.
Почему нет, как думаете?
Не решено что лучше: ГПУ или ГБР. Если заработает ГБР, часть полномочий нужно отдать ему.
Опасаются, что получится как с НАБУ, которое «кошмарит» пока Банковую?
Таких ошибок больше не будет, мы должны это понимать. Думаю, что по общему замыслу НАБУ, если будет принято решение относительно руководителя ГБР, в итоге как структурное подразделение вольется в состав ГБР. Поскольку НАБУ теряет свою внешнюю поддержку.
Аргументируйте.
Новый антикоррупционный орган создавался за деньги иностранных доноров, партнеров и, на самом деле, они были основными лоббистами в этом вопросе. Сегодня же политическая ситуация изменилась. Прошли выборы (новые президенты избраны в США и Франции — С.К.) и, у Украины нет уже такого сильного лоббиста, это очевидно.
Может НАБУ просто не оправдало ожиданий, которые на него возлагались?
Чтобы получить от НАБУ то, что мы хотим, нужно время. Но результата хочется уже сейчас. Возможно, ваш вопрос и имеет место, но нам сложно оценивать — надо видеть, что сделано. Я бы не брался давать оценки.
Если бы они довели до логического окончания дело «черной бухгалтерии» Партии регионов, ваши оценки были бы другими…
Безусловно.
Что-то складывается впечатление, что вы не любите нашего президента.
Неправда. Я прошел с Петром Алексеевичем избирательную кампанию, много работал с его командой. Считаю, что было много сделано хорошего, в частности, электронное декларирование и др. Но не может все вдруг измениться. У меня есть много своих замечаний, но это мои вещи. Институт президента я уважаю.
Автор: Соня Кошкина
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.