В интервью «БизнесЦензор», менеджеры ГПЗКУ ответили на вопрос, что происходит сейчас с китайским кредитом, как решать эту проблему, сколько украл предыдущий менеджмент и возможно ли развитие Государственной зерновой корпорации в нынешних условиях?
В 2012 году команда Виктора Януковича договорилась с Китаем о $3 млрд. кредита под государственные гарантии для «Государственной продовольственно-зерновой корпорации» (ГПЗКУ).
Половина суммы поступила деньгами. $1,5 млрд. были предоставлены Украине под 7% годовых.
Другая половина должна была быть товарным кредитом. «Китайская корпорация машинной промышленности и генеральных подрядов» (China National Complete Engineering Corp, CCEC) должна была поставлять сюда китайскую технику и материалы. Впрочем, товарный кредит так и не был реализован.
Условия кредита предусматривали, что ГПЗКУ в течение 15 лет будет продавать ССЕС около 6 млн. тонн зерна ежегодно со скидкой в $5 на тонне от индекса китайской биржи.
Не смотря на то, что изначально этот проект имел перспективы, в дальнейшем он стал одним из символов коррупции времен Януковича. Из $1,5 млрд. предоставленного кредита, около $300 млн. было украдено менеджерами ГПЗКУ, которых за 10 лет сменилось полтора десятка.
Государственная корпорация инвестировала всего около $40 млн. А $1,05 млрд. 5 лет пролежали в Укрэксимбанке на депозите. После того они пошли в ГПЗКУ, которая стала выплачивать ими проценты и тело кредита.
ССЕС вместо 60 млн. тонн зерна, предусмотренных контрактом, за 10 лет купила всего 6 млн. тонн. В итоге, Украина должна отдать Китаю около $3 млрд. из тела и процентов за кредит, которым почти не пользовалась. $1,3 млрд. уже выплачено, из которых тело кредита составляет $0,6 млрд. Еще $0,9 млрд. «тела» надо выплатить в течение следующих 5 лет. Плюс проценты. А денег на счетах ГПЗКУ уже нет.
БЦ выяснял у и. о. председателя правления АО «ГПЗКУ» Василия Коваленко (В. К.) и директора коммерческого департамента Александра Кучеренко (А. К.), Почему сотрудничество не состоялось и придется ли «открывать» государственные гарантии?
На какие цели брали $1,5 млрд. кредита от Китая под государственные гарантии для ГПЗКУ в 2012 году?
В. К.: Вообще в 2012 году для ГПЗКУ предусматривалось два кредита от китайцев по $1,5 млрд. каждый. Первый на закупку зерна для дальнейшей перепродажи китайской стороне. Второй — на модернизацию китайцами наших элеваторов, закупки у китайцев сельхозтехники, удобрений и тому подобное.
Второй кредит деактивирован. Деньги остались в китайском «Эксимбанке». Самое смешное, что мы за него также платим комиссию. За десять лет заплатили около $1 млн. В общем, только на гарантии, комиссии, обслуживание кредитов с китайцами ушло около $25 млн.
Фактически они по первому кредиту вам дали $1,5 млрд. на будущие поставки зерна. По условиям корпорация должна продавать китайской ССЕС ежегодно 5,2 млн. т. Этот объем рассчитан на условные три года, если учитывать то, что сейчас тонна кукурузы стоит в среднем 8 000 грн? Почему поставки, согласно контракту, растянули на 15 лет?
А. К.: Это не предоплата за товар. Это кредит на оборотные средства. За них корпорация должна закупать зерно для ССЕС. Он платит ГПЗКУ за товар, что корпорация возвращает к себе в обращение.
А какой годовой объем реализации зерна в ГПЗКУ был, например, за последние два года?
А. К.: Я не готов сейчас сориентировать по объему. Корпорация очень сильно «просела» из-за действий предыдущего руководства. Всего более 3 млн. тонн зерна в год корпорация на экспорт никогда не поставляла.
Значит, с самого начала было понятно, что корпорация не сможет выполнить договор. Зачем брали такие огромные средства?
А. К.: Для корпорации достаточно иметь $300-400 млн. Там, скорее всего, была другая логика – взять вторую часть кредита, модернизировать терминалы. Выйти на пропускные мощности в 10 млн. тонн по году.
Если посадить сюда сейчас идеологов этого кредита, они бы нашли разумные аргументы. Кстати, с кредитом планировали для ГПЗКУ создать земельный банк, были достаточно амбициозные планы.
Однако вмешалась политика, события 2014 года. В результате, второй кредит не раскрыт, первый не выполняется.
Под какой процент брали кредит в 2012 году?
В. К.: Изначально было 4,5% годовых и 2,5% у LIBOR (London Interbank Offered Rate, процентная ставка по межбанковским кредитам).
На подконтрольный государству депозитный счет в Укрэксимбанке зашли $1,05 млрд. А в корпорацию было перечислено $450 млн., ушедших в оборот.
Тем не менее, оборотом в $450 млн. обслуживать кредит в сумме полтора миллиардов очень сложно. Фактически невозможно.
До 2017 года действовало специальное постановление НБУ и Минфина о процентной ставке по размещению этого миллиарда в госбанке. Проценты по кредиту, таким образом, перекрывались. Затем срок действия постановления истек. Его не продлили.
Ставки по депозитам упали, и брать на себя такие обязательства государство уже не могло. Эти $1,05 млрд. были отданы корпорации. Грубо говоря, нам сообщили, что раньше Укрэксимбанк перечислял, платил проценты, теперь корпорация их платит сама.
Справка
ГПЗКУ является оператором рынка по хранению, переработке, перевалке и экспорту зерна. Создана постановлением Кабмина Николая Азарова в августе 2010 года. Активы ГПЗКУ формировались на базе имущества НАК «Хлеб Украины», которое до сих пор находится в состоянии ликвидации.
ГПЗКУ имеет 5 тыс. рабочих, 52 элеватора с совокупными мощностями по хранению в 3,75 млн. т зерна. Среди них — два портовых элеватора. Это Одесский и Николаевский зерновые терминалы. Их совокупная годовая мощность по перевалке составляет 2,75 млн. тонн.
Со времени основания в кресле председателя ГПЗКУ сменилось 14 менеджеров. Бывшие руководители ГПЗКУ не задерживались в должности и года. Их увольняли в среднем каждые восемь месяцев. Некоторые из экс-руководителей остаются фигурантами уголовных производств за растраты имущества государственной корпорации.
Кто напрямую подписывал кредитный договор с китайцами в 2012 году?
В. К.: Государственные гарантии давал тогдашний Минфин (постановление КМУ №857 от августа 2012 года), а подписывал тогдашний глава корпорации Андрей Барсук (сегодня – владелец Харьковской торговой компании «Мелисса»).
А. К.: На самом деле, то, что подписал Барсук – было нормальным контрактом, выгодным для украинской стороны. Ненормальным его сделало дальнейшее дополнительное соглашение Томиленко (Валерий Томиленко был и. о. председателя ГПЗКУ в 2014-2015 годах). Он подписал дополнительное соглашение, которое все перевернуло вверх ногами и наложило кабальные условия на Украину.
БЦ: С 2016 года Томиленко судили за растрату средств ГПЗКУ, но в сентябре 2021 года Высший антикоррупционный суд (ВАКС) оправдал его. Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) готовит апелляцию на решение ВАКС.
Сделка заключалась для того, чтобы ГПЗКУ смогла продавать ССЕС те объемы зерна, которые были прописаны в контракте?
В. К.: По мнению китайцев, корпорация не имеет, и не имела права продавать зерно еще кому-то, кроме Китая. А вот китайцы свои условия по закупке не выполняли и не выполняют.
Китай в целом не то, что в ГПЗКУ, в Украине суммарно не закупает 5,2 млн. т зерна по году. У нашего контрагента ССЕС, во-первых, нет такой квоты на поставки украинского зерна в Китай. Это корпорация машинной промышленности и генеральных подрядов.
Она настолько непрофильный «зерновой трейдер», что ее даже трейдером считать нельзя. Когда ССЕС закупает кукурузу, она не знает, что с ней делать дальше.
Зачем тогда ССЕС заходила в этот контракт?
В. К.: Это вопрос к китайцам, почему они, имея профильных трейдеров в Украине, отдали контракт компании машинной промышленности?
Складывается такое впечатление, что присутствовала коррупция, как с украинской, так и с китайской стороны?
В. К.: Такое подозрение действительно существует. Потому что, подписывая такой контракт, ГПЗКУ даже не имела соответствующих пропускных мощностей перевалки, чтобы выдавать китайцам заявленный объем зерна. Здесь надо было бы привлекать постороннюю перевалку.
С другой стороны, когда в 2012 году подписывали контракт, брали цену на условиях китайской биржи Далянь (Dalian Commodity Exchange DCE). Это внутренняя биржа Китая. Там цены намного выше наших.
Цена далянской биржи даже при минус пять долларов на тонне позволила бы нам хорошо зарабатывать.
Откуда взялась скидка в $5 с тонны от цены для ССЕС?
А. К.: Это не скидка, эти $5 можно считать дополнительной нагрузкой по кредиту, скрытыми процентами. Однако Томиленко эту сделку с далянской биржей «вынув», оставил минус $5/тонна на условиях FOB Черноморский регион (в порту отгрузки).
Однако здесь рынок узкий, с высокой конкуренцией. $5/т неоткуда взять. Это потенциально всегда минусовая ситуация.
Зачем Томиленко надо было подписывать такую невыгодную сделку?
В. К.: Зачем было подписывать — не могу вам сказать. Но с 2014 года произошло значительное уменьшение объема кредитных средств, в первую очередь, за счет не возврата валютной выручки по внешнеэкономическим контрактам.
Также была фактически украдена часть активов. Мы потеряли тогда 4 предприятия: три остались в Крыму и один элеватор в ОРДЛО. Но главное – были украдены сами средства тогдашним руководителем ГПЗКУ Петром Вовчуком.
Сколько Вовчук украл?
В. К.: Около $115 млн. По тем справкам, что я видел, в целом нанес ущерб под $180 млн. Это потери из тех $450 млн., что ушли в обращение в 2012 году.
Потом тратились средства на розыски Вовчука. У нас нанято детективное агентство на Кипре. Потому что из-за не возврата валютной выручки на нас Минэкономики наложило санкции. Государство регулярно нас штрафовало, блокировало нам экспорт.
Для того чтобы не было санкций, мы должны отчитываться каждые два месяца, что мы сделали для возвращения украденных Вовчуком активов. Если мы не отчитываемся, нам блокируют счета, экспорт. Якобы уже специальные санкции сняли, но мы все равно пишем письма, чтобы нам их не ввели снова.
Сколько вам сейчас стоит детективное агентство?
В. К.: Уже нисколько. Это формальный обмен письмами.
БЦ: С марта 2017 года Вовчук был в розыске по линии Интерпола за хищение средств ГПЗКУ. В октябре 2019 года он был задержан в Вильнюсе (Литва).
Поймали Вовчука, он сидит?
В. К.: Сейчас он живет где-то в Европе, стал Волчукусом. Год назад НАБУ нам прислало письмо, что Вовчук был задержан Интерполом. Но из-за того, что бумаги из Украины вовремя не поступили, тамошний суд снял с него все обвинения. Он находится в розыске только на территории Украины.
Вы изучали договор с китайцами на счет форс-мажора? Фактически война, происходящая в Украине с 2014 года, это форс-мажор.
В. К.: После оптимизации сделки наш договор стал таким, что я все должен согласовывать с китайцами. Любое прикосновение к контракту, привлечение юристов, финансистов. Я даже не могу оспорить подписанную Томиленко сделку с другой формулой цены, с минус пять долларов.
В суде Китай за нарушение условий контракта с нас уже отсудил $30 млн. Сейчас они нам выставили $50 млн. Они в GAFTA (Grain and Feed Trade Association, Международная ассоциация торговли зерном) рассказывают, что мы продаем зерно на третью сторону и не платим китайцам за использование их денег.
Где вы судитесь с китайцами?
В. К.: В GAFTA-арбитраже в Лондоне. Это прописано в нашем контракте. Сейчас мы также инициируем против них разбирательство.
В договоре предусмотрен выкуп 5,2 млн. тонн зерна ежегодно. Китайцы ни разу это условие не выполнили. Мы им предлагаем зерно, они отказываются от предложений. Затем мы выставляем его на продажу третьей стороне.
У вас есть понимание, почему китайцы отказываются закупать зерно согласно контракту?
В. К.: Когда я вернулся в корпорацию в сентябре в кабинете Любченко (Алексей Любченко, первый вице-премьер – министр экономики с июля по ноябрь 2021 года) был озвучен тезис, что китайскую сторону не устраивает качество зерна. Но это манипуляция.
А. К.: Во время загрузки судна всегда присутствуют сертифицированные GAFTA сюрвееры (surveyor, инспектор), подтверждающие соответствие качества зерна условиям контракта. За всю историю корпорации я не помню случая, когда не подтвердили качество.
В. К.: Я рекомендовал Любченко в следующий раз не идти самому к китайскому послу, а вместе с кем-то из нашей корпорации. Потому что посол может вице-премьеру рассказывать о ненадлежащем качестве. И когда вице-премьер возвращается к нам с таким «ведром» на голове, а мы ему начинаем о качестве рассказывать, ему опять надо ехать к послу.
Таким образом, каждый раз мы теряем время. Со дня существования корпорации было предложено Китаю около 30 млн. тонн зерна. Из них они выкупили около 5,9 млн. т. Фактически, это годовая квота на закупку по контракту.
В этом году вы китайцам что-то продавали?
В. К.: Мы предлагаем им каждую корабельную партию. Им было сделано более 100 предложений. За 2021 год — это 4,9 млн. тонн зерна. Они ни одного килограмма не выкупили.
Если у ГПЗКУ был бы другой трейдер из Китая, удалось бы вам больше туда продавать?
А. К.: Для того чтобы обеспечить максимальные объемы поставок в Китай, нужно иметь больше возможностей в плане культур поставки. В Китае сертифицирована из Украины только кукуруза и ячмень.
Хотя Украина является крупным производителем пшеницы, наша пшеница там не сертифицирована. Китайцы на государственном уровне украинскую пшеницу блокируют. Из-за этого мы теряем 30% возможных объемов по поставкам. Это какая-то политическая история, я не знаю, с чем она связана.
Если кредит фактически не используется, в договоре предусматривалась возможность просто вернуть средства, закрыть кредит раньше времени? Где сейчас эти $ 1,05 млрд., поступившие в управление ГПЗКУ в 2017 году?
В. К.: Фактически они пошли на погашение тела и процентов по кредиту. Было уплачено $1,3 млрд. Это тело кредита плюс проценты. Еще надо выплатить китайцам где-то $900 млн. тела кредита и процентов.
В 2017 году была такая идея, что надо вернуть средства, сделать досрочное погашение. Кажется, это было предложение тогдашнего вице-премьера – министра экономического развития Степана Кубива – отдать китайцам миллиард, который нам фактически не нужен и за который мы платим огромные проценты.
Украинская делегация полетела в Китай. Китайцы согласились на возврат, в течение года даже согласились нам снизить процент на разницу. Это был беспрецедентный случай.
Однако, после возвращения делегации, украинская сторона обратилась с письмом увеличить срок возврата до двух лет. Китайцы не согласились, все договоренности разорвали. Тогда Владимир Гройсман был премьером, Александр Данилюк — министром финансов. Почему так получилось, не понятно.
А кто именно принимал решение не возвращать?
В. К.: Я так понимаю, это решение принималось на таком уровне, где нас в известность не ставили. Меня на тот момент в корпорации еще не было. Это была так сказать кулуарная договоренность правительства. Можно только догадываться — почему.
Какая позиция сейчас у китайской стороны?
В. К.: У них все хорошо. ГПЗКУ ни разу не нарушала выплаты. Не было задержек. Мы за кредитные средства выплачиваем кредит.
Куда вы сейчас продаете зерно?
А. К.: Мы сейчас не продаем далеко, продаем на FOB. Наши покупатели — крупные транснациональные компании. За кражу денег в 2014 году нам запретили иметь компанию-нерезидента.
Это плохо, что наша компания не имеет не резидентской пары. Все крупные участники рынка покупают зерно за валюту в порту для того, чтобы не иметь вопросов с не возвратом НДС, с украинским законодательством, со скрутками.
ГПЗКУ в этом плане отстает от рынка. Мы теряем до 60% потенциальных поставщиков. И несем огромную административную нагрузку на проверку всех этих вещей. Это дополнительный штат работников, куча бумаг, задержание процессов, плюс соответствующие риски взаимоотношений с налоговой.
Покупка за валюту позволила бы нам увеличить количество зерна, которое нам продают. И лишила нас рисков не возврата НДС и вообще вопросов по НДС.
Значит, за валюту вы можете покупать, только если у вас есть свой трейдер — нерезидент?
А. К.: Теоретически может покупать за валюту и украинская ГПЗКУ. Но, к сожалению, непрофессионализм нашей банковской и таможенной системы не дает нам этого сделать.
Мы попробовали несколько раз. Нам законодательство на самом деле не запрещает с валютных счетов платить за товар. Однако наши банки и таможня не могут такую операцию понять, что украинская компания за валюту здесь что-то покупает. Для них это сложная вещь. Им проще просто отказать, чем разбираться. Поэтому нам проще иметь не резидентскую структуру.
А вы пытались лоббировать этот вопрос в Минэкономики?
В. К.: Да, я вынес этот вопрос в Кабмин и я думаю, что мы дожмем. Сыграет боязнь людей того, что со счетов нерезидента средства могут куда-то исчезнуть.
Возможно, вы это хотите сделать, потому что легче украсть деньги со счетов компании-нерезидента.
А. К.: Риски не увеличиваются, они остаются одинаковыми. Здесь можно провести аналогию. В ГПЗКУ есть филиалы – элеваторы. Они украинские юридические лица, которые принадлежат корпорации.
Образно говоря, это бы был еще один внешний элеватор в условной Швейцарии. Он все равно принадлежит ГЗПКУ, подконтрольный председателю правления корпорации. Счетами там руководит руководитель корпорации. И хранить счета там все равно надежнее, чем в любом украинском банке.
Ничего не мешает на самом деле пропасть средствам в государственном Укрэксимбанке. Это не вопрос физического нахождения счета в Украине.
В. К.: Что помешало Власенко (Андрей Власенко, председатель ГПЗКУ с ноября 2020 по август 2021 года) вывести средства?
Ему ничего не помешало отгрузить через свои терминалы на свои оффшоры. И у нас уже за период Власенко около 215 млн. грн не возврата НДС.
Или другой пример, с покупкой Власенко удобрений. Была потом проведена токсикологическая экспертиза для дальнейшей продажи этого удобрения, потому что оно нам не нужно.
И по заключению экспертизы по нему, в тысячи раз уменьшено содержание полезного вещества. Нам эксперты сказали, если просто набрать воду из крана, то там будет больше вещества, чем в том дистилляте, что вам продали. Власенко на это потратил миллион долларов.
Зачем он закупал удобрения? ГПЗКУ имеет собственные посевы?
В. К.: Здесь будет следствие. У нас есть один филиал, где ГПЗКУ арендует землю. Это около 5 тыс. га. И того объема, что он закупил, теоретически хватит для этой площади на 50 лет.
Когда я сюда пришел в сентябре, Власенко продал ячмень за $205/т, стоявшее судно уже загружалось. А на тот момент рыночная стоимость ячменя была $263 / т.
Мы разорвали эти контракты, перезаключили новые. И хотя на рынке потом была цена в $258 /т, мы продали ячмень за $263/т. Мы лишь с одного судна вернули около $4 млн. в корпорацию.
Почему в конце 2020-го вас уволили с должности главы корпорации и назначили Андрея Власенко?
В. К.: В конце 2020 года перед принятием бюджета голосами партии Тимошенко (партии «Батькивщина» в парламенте, которую возглавляла Юлия Тимошенко) была предложена его кандидатура.
И для удовлетворения желаний «Батькивщины» назначили в ГПЗКУ родственника нардепа Сергея Власенко?
В. К.: Я не могу утверждать, что он является родственником депутата Власенко.
Когда Власенко пришел в ГПЗКУ, вы совсем ушли из компании?
В. К.: Нет, я остался здесь как заместитель председателя правления. Хотя он забрал у меня все полномочия. У меня была отключена почта. Я даже не видел документы правления в течение четырех месяцев.
Почему вы тогда не написали заявление на увольнение?
В. К.: Из принципа. Власенко до назначения в ГПЗКУ был директором ГП «Укрлектравы» и его оттуда выгнали за ненадлежащее выполнение служебных обязанностей и неудовлетворительное финансово-хозяйственное состояние предприятия, и нанесение убытков. Его уволили по статье.
А потом назначили сюда. И группа депутатов из аграрного комитета предостерегала тогда премьера Дениса Шмыгаля и министра экономики Игоря Петрашко от этого. Говорили, что вы знаете, кого назначаете, мы вас предупреждаем. Но это решение уже было принято политически. Пришел Власенко и привел свою команду.
А когда Кабмин понял, что его надо уволить?
В. К.: Я так понимаю, что Кабмин это понял, когда начались массовые обыски. Более 120 обысков в августе, в последний месяц его работы. Сейчас еще происходят выемки.
Власенко совершил остановку перевалки ГПЗКУ. Была нанята посторонняя перевалка, которая вдвое дороже. Это расположенная в Одессе «Транссервис-2008» фирма-стивидор (записана на Романа Терещенко и Кристину Кобзеву из Одессы).
Говорят, что за причалом имеется ее палатка из брезента, где хранилось зерно. Когда я пришел в ГПЗКУ как председатель в первый раз (в 2020 году), за пять месяцев работы полностью вычистил корпорацию от «второй формы» (продукция, купленная за наличные), от «схем».
При мне не было закуплено ни одного килограмма «левого» зерна. Когда я корпорацию передавал Власенко в ноябре 2020 года, при мне было $330 млн. на счетах. А через 9 месяцев там осталось $25 млн. на счетах и 150 тыс. тонн зерна на элеваторах. При нем на элеваторы приехал мусор (испорченное зерно).
Каков был объем мусора?
В. К.: Почти половина, что закупал Власенко. Мне дошло от Власенко около 75 тыс. тонн мусора. Да еще с огромной себестоимостью. На него во время пика сбора урожая закупочная цена пшеницы доходила до $400/т. Эти активы мы приняли.
Что происходит с Власенко сейчас?
В. К.: Я этого не отслеживаю. Он освобожден Кабмином, ходит с браслетом. Человек несколько раз слетал в Дубай в командировку. Стоимость номера доходила до 300 тыс. грн за несколько дней. Еще 95 тыс. грн стоили корпорации услуги номера.
НАБУ делало выемку, у него есть эта информация?
В. К.: Делали и НАБУ, и полиция, и налоговая, и ГБР. Дойдет ли это дело до суда, я не знаю. Выходит, кому-то было выгодно появление этого субъекта здесь.
БЦ: В августе 2021 года Нацполиция задержала Андрея Власенко при попытке покинуть страну через аэропорт Киев. Его обвиняют в нанесении ущерба ГПЗКУ в размере $57 млн.
У вас есть возможность повести себя как Власенко? Каков примерно уровень вашего менеджерского вознаграждения?
В. К.: Согласно контракту — 229 тыс. грн. минус налоги. У руководителя моего уровня в «Нибулоне» или у Cargill речь идет про миллионы долларов, у меня – о тысячах.
У меня другие моральные качества, чем у Власенко. Я собрал команду из специалистов, уже давно работающих в корпорации, знающих отрасль. Я не приводил «своих», как Саймон (Саймон Чернявский – руководитель ГПЗКУ в декабре 2019 – апреле 2020 года), что привел людей-космонавтов, не с рынка, а заробитчан.
Специфика работы в ГПЗКУ сильно отличается от частных трейдеров. Позавчера у меня был график: комитет в Верховной раде, Кабмин и переговоры в Офисе президента.
Что будет с китайским кредитом?
В. К.: Была встреча с руководством госбанков, мы рассматриваем варианты возможного кредита от них на закрытие транша в январе.
Мы рассматриваем различные варианты. Собственных сил недостаточно. Даже если продать корпорацию, это не решит проблемы кредита и июльскую выплату 2022 года (выплаты составляют $96 млн. два раза в год).
И такие выплаты расписаны еще на 5 лет. Здесь нужен глобальный государственный подход. И без китайской стороны мы решить эту проблему не можем.
Сейчас китайцы прислали нам письмо. Пишут, что мы знаем о преступлении господина Власенко, мы надеемся, что вы сможете как-то решить. Что можно решить? После Власенко в ГПЗКУ осталось $25 млн.
Он делал выплаты по кредиту?
В. К.: Он сделал две выплаты. Однако остались $70 млн. непонятных трат. Он полностью вернул «вторую форму». Мы сейчас идем в суды, потому что он не закупил ни одного килограмма «белого» зерна.
При «затруднениях» наносится серьезный вред корпорации, потому что при экспорте такого зерна ГПЗКУ не получает 20% возврата НДС.
Налоговая служба видит, что это «левое» зерно и не возмещает. А наоборот — штрафует. Мы идем в суд и доказываем, что зерно было получено. У нас юридический департамент полностью находится в этих судах.
Со времени существования корпорации из-за этих трудностей нам не было возмещено 900 млн. грн НДС. Это средства разных периодов, начиная с тех, когда курс был 8-10 гривен за доллар.
Вы давно работаете в структуре ГПЗКУ?
В. К.: Я сюда пришел советником по юридическим вопросам при Ирине Марченко (председатель ГПЗКУ с января 2018 до декабря 2019 года). Как раз происходили споры с Кабмином за элеваторы.
По их мнению, мы неправильно трактовали форму имущественного права. Когда создавалась ГПЗКУ, эти элеваторы принадлежали ГАК «Хлеб Украины». Эта компания до сих пор находится в нашем здании, она еще в состоянии ликвидации.
«Хлеб Украины» передавала элеваторы частями. Капитал формировался как частная собственность государственной корпорации. Однако прокуратура это трактовала как нарушение — у государственной компании не может быть права частной собственности на элеваторы. Поэтому отменяем эти решения и передаем элеваторы в Кабмин.
А в чем смысл, считая, что ГПЗКУ подчинена Минэкономики, то есть также принадлежит Кабмину?
В. К.: Есть такая интересная история, на уровне слухов, что пришел новый губернатор в одну из восточных областей и смотрит, что еще можно «подгрести». Вот есть государственный элеватор, давайте заберем.
А потом уже включилась государственная машина. Начались сообщения от прокуратуры, что удалось вернуть государственное имущество. А имущество и не выходило из-под контроля государства.
Однако через эти суды корпорация потратила сотни миллионов гривен на юридическое сопровождение. Я помню, что было собрание, на котором присутствовали представители Генпрокуратуры. Я спрашиваю: «Зачем вы это делаете?». Ответ был такой: «Мы также на грани, несем судебные издержки».
В результате, у нас забрали все элеваторы, передали в собственность Кабмина. А потом передали нам их обратно на правах хозяйственного ведения.
Были слухи о том, что китайцы могут захотеть взять себе активы по хранению и перевалке зерна в качестве выплаты долга по кредиту.
В. К.: Это просто слухи. И это смешно. Зачем наши элеваторы китайцам? Они их 10 лет назад не захотели взять в залог, хотя им это предлагалось изначально.
Государственные гарантии для них оказались гораздо интереснее. И сегодня активы не в лучшем материально-техническом состоянии. Наши элеваторы 1950-1960 годов постройки.
Они сейчас в большинстве простаивают?
В. К.: Нет, мы их загружаем. Сейчас загружено около миллиона тонн зерна. Это 30% мощностей. Больше загружать мешает ограниченный финансовый ресурс. У нас сейчас 52 элеватора, около 5 тыс. сотрудников.
Есть что-то такое, что лучше его было продать, чем держать на балансе?
В. К.: На самом деле ГПЗКУ имеет стратегическое значение, нам приходят указания обеспечить безопасность государства.
Есть еще Аграрный фонд, как вы с ним пересекаетесь?
В. К.: У него нет ни одного элеватора в собственности. Он заказывает хранение в ГПЗКУ или у стороннего элеватора.
В Государственном резерве есть элеваторы. Однако закупки зерна не являются их профильной функцией. Оно в них просто лежит. Мне иногда приходят запросы оценить и реализовать их зерно еще урожая 2010 года.
В 2020 году в интервью вы рассказывали, что среди задач Саймона Чернявского (руководитель ГПЗКУ в течение декабря 2019 – апреля 2020) была задача подготовить компанию к продаже.
В. К.: Сейчас, во время собеседования в Офисе президента мне такую задачу не ставили. Думаю, Саймон себе поставил такую задачу по собственной инициативе.
Саймон — уникальный человек, который не понял куда попал. Он смог похоронить крупнейший в Украине агрохолдинг «Мрия», у которого было около 400 тыс. га земли. Он там был.
Насколько я знаю, Саймон раздаривал за долги куски земель аграрного холдинга. Он руководил ГПЗКУ четыре месяца и вел себя как директор базарного уровня, на решение правления не обращал внимания. Того уволил, этого назначил.
Он не приобрел для корпорации новых клиентов, поставщиков?
В. К.: Вообще, ничего не приобрел. Единственное, что он сделал, он продал самое дешевое зерно, что было на хранении ГПЗКУ.
Мы закупаем зерно для каждого элеватора в какой-то определенный период и понимаем, что для каждого объема есть своя себестоимость. Это для вас оно обезличено. А для меня каждый килограмм по-разному стоит.
Для того чтобы показать хороший результат своей деятельности, Саймон выбрал самые дешевые партии и продал их. Таким образом, увеличил стоимость зерна, оставшегося на хранении. Но показал, что заработал один миллион гривен.
По финансовым показателям корпорации за последние годы себестоимость продукции выше реализации. Как так получилось, что продавали зерно дешевле, чем его закупали?
А. К.: Из того, что можно попробовать прокомментировать, в 2019 году были сильные качания курса, гривна укреплялась по отношению к доллару. Для экспортера это очень болезненная ситуация.
Возможно, это отразилось на этих столбцах, которые вы видели. При Марченко, когда Порошенко был президентом, было решено срочно сделать стратегический запас зерновых на элеваторах. И тогда, действительно, было закуплено очень дорогое зерно.
От операционной деятельности есть прибыль?
А. К.: Конечно. Эти убытки не потому, что мы условно покупаем за $100, а продаем за $99. Это убытки от той нагрузки, что компания несет по обслуживанию кредита. Каждый раз, когда выходит статья в СМИ, что ГПЗКУ «получила 4 млрд. грн убытков», все читают и думают, что украли 4 млрд.
Нет, не украли, а заплатили проценты китайцам. Отработать эти проценты невозможно.
В. К.: Мы раз в полгода выплачиваем $96 млн. по кредиту, в год это $192 млн. Мы уже рассмотрели, просчитали множество моделей выхода из этой ситуации.
Фактически, единственный шанс выполнить обязательства — это позволить ГПЗКУ иметь собственный земельный банк, заниматься выращиванием.
Эту финансовую модель нам разработало агентство Baker Tilly, которое мы нанимали. Корпорация «вытекает» лишь с собственным земельным банком. Пример: корпорации Кернел (Андрея Веревского) или Нибулон (Алексея Вадатурского) работают с закрытым циклом от производства до экспорта. У нас в этом цикле не хватает только земли и собственных зерновозов.
О площади земли для ГПЗКУ идет ли речь в финансовой модели?
В. К.: Начинаем от 50 тыс. га в аренде. 5 тыс. га в Херсонской области, которые сейчас в обработке корпорации, также в аренде у пайщиков.
Национальная академия аграрных наук (НААН) оперирует площадями земли в 460 тыс. га и непонятно, что с ними происходит…
В. К.: Вам для сравнения, что Академия аграрных наук Японии полностью размещается на 2,5 тыс. га.
Не лучше было бы отдать землю НААН в аренду ГПЗКУ?
В. К.: Это один из вариантов. Кабмин и Верховная рада будут решать. Просто так взять и отдать не получится.
Кстати, вот ответ на вопрос, где сейчас появляется нелегальное зерно за наличные. На подобных землях, где нет официальной аренды, но происходит выращивание зерна.
Вы могли бы назвать крупнейших ваших контрагентов, продающих вам зерно?
В. К.: Не могу. Могу сказать лишь, что их около тысячи. Мы покупаем в зависимости от конъюнктуры рынка.
Сколько составляет операционная прибыль компании в 2020-2021 годах?
А. К.: Я не знаю, какая у нас операционная прибыль. Мы получили компанию от предыдущего руководства в сентябре с дыркой в $70 млн. Сейчас расследуются уголовные дела.
В. К.: 21 января надо заплатить следующие $96 млн. по кредиту.
Скоро наступит момент, когда уже будет нечем платить следующий транш?
В. К.: Он уже наступил. Мы сейчас ведем переговоры с Минфином, с Минэкономики, с госбанками. Средств на счетах недостаточно для погашения следующего транша.
В худшем случае, если реструктуризация кредита не состоится, сколько средств должно вернуть китайцам государство?
В. К.: Действиями нашей команды мы не допустим раскрытия государственных гарантий. Это недопустимо.
Генеральным договором предусмотрено, что этот вопрос отдается на рассмотрение китайской стороны: раскрывается ли государственная гарантия на сумму одного транша в $96 млн., или на всю сумму неуплаченного кредита. До этого времени у нас задержек с выплатами не было, все выплачивали вовремя. Я думаю, что китайская сторона с нами зайдет в переговоры. Китайцы также не хотят терять такого партнера как Украина. Тем более, они много сделали для того, чтобы мы не смогли выполнить этот договор.
Что вы планируете с этим кредитом делать дальше?
В. К.: Мы осуществили ряд мер по недопущению раскрытия государственных гарантий. Работала группа совместно с Кабмином, которые подготовили ряд документов на межправительственную группу, куда входит первый вице-премьер Юлия Свириденко, профильные министры, Нацбанк, Укрэксимбанк, китайская сторона.
Предложили варианты реструктуризации. В принципе разглашать условия я не могу. Предлагались различные изменения кредитной ставки, изъятие пяти долларов, пролонгация кредита, приостановка на определенное время выплаты тела кредита.
В ближайшее время будет заседание украинской стороны, а потом уже должна состояться встреча Украина-Китай.
Авторы: Ольга Прокопишина, Сергей Головнев
Источник: БизнесЦензор
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.