Сегодня многое в экономическом плане может быть создано без человеческого труда благодаря впечатляющим достижениям автоматизации трудоемких технологий, робототехники. Успехи в области беспроводных коммуникаций позволили проводить почти мгновенную передачу знаний и умений (Sowell 1983, 1996).
Япония уже широко использует такие сберегающие труд технологии. Значительная часть производства может и уже отдается в страны с более дешевыми трудовыми ресурсами, ими и они пользуются.
«Инновации, а не население станут основой потуги стран. Сегодня, когда рабочих все больше заменяют роботы и алгоритмы, тезис о том, что стагнация или уменьшение рабочей силы обрекают Запад на поражение, стоит пересмотреть», утверждает Катинка Барыш (2016). И последнее, но не менее важное: значительный производственный потенциал численно все больше пожилого населения, которое в высокоразвитых странах радуется хорошим здоровьем (McDaniel 1996; Légaré 2001).
Есть еще вопрос о более справедливом распределении богатства в мире. Канада и другие западные страны могут и должны передать часть своих ресурсов на активную поддержку развивающихся стран – в первую очередь, опять же в Африку – с целью ускорения перехода к более низкому уровню рождаемости и, таким образом, получения демографических дивидендов, которые считаются потенциально важным фактором для их экономического подъема (May 2012).
Но существенное укрепление сегодняшних бедных стран не означает, что богатые страны станут от того менее состоятельными. Более ровное распределение богатства уменьшит миграцию. Например, в рамках Европейского Союза уже сейчас меньше межгосударственной миграции, несмотря на полную свободу передвижения граждан ЕС.
И, наконец, мы должны помнить об экологическом здоровье нашей планеты – первоочередной пункт долгосрочной повестки в деле управления благосостоянием нашего мира (Daly and Cobb 1989; Jackson 2009; Suzuki 2009, 2011). Росту населения есть предел, по крайней мере, интуитивный, хотя мы и не можем назвать цифры. Не следует также предполагать, что так называемые «пустынные пространства» в Канаде или Австралии должны быть заселены.
По мнению автора, они являются пустынными только в относительном смысле; как и леса Амазонки и Экваториальной Африки, их надо хранить для экологического здоровья не только соответствующих стран, но и всего мира (Gerkens 2015).
«Данные за прошедшее десятилетие показали, что уничтожение лесов является важным источником газов, которые удерживают тепло, вызывая глобальное потепление», писал выдающийся канадский эколог Дэвид Судзуки (2009: 122). Некоторые высокоразвитые страны с высокой плотностью населения могут даже выиграть от сокращения его численности, что немного ослабит нагрузку на пространство, вызванное перенаселенностью.
Япония подает нам пример в этом (Kono 2009), так же как и Великобритания, страны Бенилюкса и Германия. Коротко говоря, хотя оно и не является панацеей для всех проблем тех или иных стран и всего мира в целом, одним из элементов решения этой проблемы, по мнению автора, является стационарное население.
И еще один важный аспект. До сих пор речь шла о не таком уж большом, как часто представляют, значении иммиграции для экономики, но следует кое-что сказать и о воспроизводстве населения. На самом деле, это суть дела.
По-разному, на разных скоростях наш мир движется к тому, что можно назвать режимом демографической зрелости, при котором люди живут все дольше и более здоровой жизнью и рожают все меньше и меньше (Сһаміе 2015; Romanіuk 2010). Это — режим рождаемости, ниже уровня замещения.
Человечество не утратило своего материнского или отцовского инстинкта; скорее факторы, сдерживающие это влечение, сегодня слишком мощны. На пути к материнству женщины развитых стран и по всему миру, что быстро модернизируется, сталкиваются сейчас со многими препятствиями (нестабильность брака, отсутствие финансовой безопасности), с одной стороны, и имеют широкие возможности для профессионального роста и финансовой обеспеченности с другой.
У них остается мало стимулов к тому, чтобы променять эти освободительные силы на бремя и неопределенность материнства (Perelli-Наггіѕ 2005).
Альтернативы материнству в современном обществе просто слишком привлекательны, чтобы им противиться. Современную женщину просят о невозможном действии, чтобы быть равной мужу во всех сферах жизни, даже как боевая единица в армии, и одновременно давать жизнь, рождать и воспитывать детей – все то, без чего человечества нет и быть не может.
Итак, какова альтернатива? Нужно переоценить место материнства в современном обществе. Должны гораздо полнее, должным образом вознаграждать материнство морально и материально во имя более справедливого распределения, а также и устойчивого демографического развития. И это вполне осуществимая вещь, учитывая богатства, что их имеют современные страны.
Хотя нередко можно слышать, что государственные субсидии на детей и другие льготы являются недостаточно мощными стимулами, чтобы сегодня поддерживать уровень человеческого воспроизводства (профессиональная оценка политики поддержки семьи в либеральных странах подается в McDonald 2006).
Правда, в том, что различные такие поощрения служат скорее приложением к пособию по безработице, чем стимулом деторождения. Впрочем, в таких странах, как Швеция и Франция, где помощь семьям с детьми сравнительно щедра, рождаемость действительно выше – близка к уровню замещения.
Однако даже во Франции и Швеции еще многое надо сделать для поддержания рождаемости на уровне замещения в долгосрочной перспективе. Нужно трактовать материнство и деторождение не как частное, а как общественное благо, одновременно не ограничивая прав человека или свободу выбора женщины.
Параллельно финансовому вознаграждению за рождение ребенка следует обеспечить гибкость рабочей нагрузки матерей, работающих, чтобы они могли сполна выполнять свои материнские обязанности. И все равно существует вопиющее неравенство между мужчинами и женщинами во всем мире, даже в наиболее экономически и социально развитых странах (Сһаміе 2015). Однако с дискриминацией сталкиваются преимущественно матери. Поэтому именно здесь коррективы давно запоздалые.
Для решения этой проблемы я выступал бы за то, чтобы всем матерям была выплачена сумма, равная их зарплате за значительный период времени – и для того, чтобы они становились матерями, и для того, чтобы не страдали от дискриминации и не чувствовали себя наказанными за свой выбор в пользу материнства.
Нам говорят, что экономика не может себе этого позволить, хотя нет ни одного серьезного исследования в подтверждение этих слов. Но вспомним, что в конце ХІХ века в западных странах шли острые дебаты о целесообразности общего начального образования.
Однако, несмотря на повсеместный пессимизм, этот подход доказал свою правильность. На более общем уровне нужно переосмыслить баланс в распределении ресурсов между производством и воспроизводством. На сегодня первое находится в привилегированном положении относительно второго, и есть насущная потребность устранить дисбаланс, чтобы рождаемость ниже уровня замещения, не стала постоянной чертой экономически развитых стран.
Семья является центральным элементом любой политики, направленной на демографическое возрождение человечества. Через нее проходят все демографические коррективы. Она остается единственным институтом, способным обеспечить оптимальные деторождения и социализацию потомства, а, значит, и органическое воспроизводство общества.
Человечество пока не изобрело подходящих заменителей. Семья переживает потрясение в самой своей основе – биологической. Ее подорвало и уничтожило как общественный институт. Семье в последнее время приходится тяжело.
И не из-за запретов разводов и абортов, не популистских лозунгов о «семейных ценностях» или с помощью корыстного и узкого пронатализма можно добиться ее укрепления. Усилия по восстановлению ее статуса должны начаться сразу на нескольких фронтах – духовном, законодательном, социальном и экономическом.
Кодекс законов о семье, обесцененный беспорядочными законодательными инициативами, нуждается в коренной реорганизации, а также просмотре сопутствующей ему системы налогообложения. Как и любой человек, семья хочет признания. Во многих случаях она его не получает и становится жертвой равноправия всех форм союзов, включая псевдо брачные, причем предпочтение отдается универсальным правам личности.
Чтобы достичь эффекта, материальная и институциональная поддержка семьи должна стать многосторонней. Это должны быть инвестиции в то, что экономисты называют человеческим капиталом, то есть в здравоохранение и образование детей. Такая поддержка должна облегчить родителям выполнение двойной роли в обществе – воспитателя и специалиста. Она должна также стать средством выравнивания доходов мужчин и женщин.
Ведь абсолютно законно, чтобы женщины получали компенсацию за недополученные материальные блага или демографические потери, которые они несут как матери.
Иными словами, чтобы получить одобрение общества и иметь шанс на успех, политика в отношении семьи должна обеспечить социальную справедливость (равенство мужчин и женщин), экономическую обоснованность (человеческий капитал) и демографические соображения (воспроизводство общества). Речь идет о том, чтобы вернуть семье ее важнейшую общественную функцию – сохранение человеческого рода и социализацию потомства.
Есть два смежных вопроса, которых должны кратко коснуться. В этой статье отстаивается стационарная демографическая конфигурация общества. «Стационарная» означает, что на одну женщину приходится примерно двое детей – норма поколенческой замены.
Однако при этом мы исходим из предположения, что каждая женщина будет иметь только двоих детей. В современном обществе некоторые женщины, возможно, даже 25%, предпочитают не рожать детей. Некоторые – по медицинским причинам, другие – из-за отсутствия партнеров (вполне ожидаемо в наших анонимных обществах и в условиях отсутствия крепких семейных уз).
Третьи — потому что посвятили себя работе или тоже по другим причинам, все из которых можно считать небезосновательными. Это означает, что женщины, избравшие материнство, должны родить в среднем не двое, а трое детей. Такая норма представляется также оптимальной с точки зрения социализации потомства.
Говоря о рождении детей и материнстве в современном обществе, мы неизбежно выходим на проблему одиноких матерей. Независимо от чьего-либо мнения о том, является ли семья с двумя родителями лучшим вариантом деторождения и воспитания, реальность такова, что примерно четверть канадских матерей являются матерями-одиночками по собственному выбору или в силу обстоятельств. Они заслуживают моральной и финансовой поддержки.
Реально глядя, стабильный брак как условие повышения рождаемости является проблематичным в западных обществах по ряду причин. Поскольку традиционные большие семьи исчезли, роль свахи, которую чаще всего играли брат или сестра, теперь взяли на себя бесчисленные коммерческие агентства.
В целом похвальная политика, нацеленная на то, чтобы мужчины и женщины были одинаково честолюбивы в общественной жизни, тоже имела неожиданные последствия. Например, за последнее десятилетие было много написано о том, что немало женщин сегодня значительно образованнее, чем мужчины их же социального круга, что создает проблемы с поисками подходящего партнера.
Кроме того, в богатых странах существенный процент мужчин, достигших брачного возраста, не может позволить себе жениться и создать семью из-за своего ненадежного материального положения. Это особенно касается молодых мужчин рабочих профессий (Economist 2015).
Вот почему повышение рождаемости даже до уровня замещения поколений является весьма сложной задачей. Любая устоявшаяся политика в интересах семьи натыкается на огромные препятствия.
Однако, как свидетельствует опыт Франции и скандинавских стран, программы поддержки деторождения начинают работать, когда достигают критического уровня влияния. Очевидно, ни одна политика не будет длиться вечно. Она должна быть новаторской, адаптированной к имеющимся условиям и меняющимся социальным контекстам.
Кроме того, существует канадская история, ее преемственность, хоть какая демографическая политика была бы введена. Две нации-основательницы, английская и французская, есть и должны оставаться национальным центром страны. При этом никто из канадцев – иммигрантов и их потомков – не должен забывать, что они в долгу перед т. н. первыми нациями, первопоселенцами этих территорий. История далеко не всегда была к ним благосклонна (Romaniuk 2014).
И хотя политики в целом оставляют двери для транснационального движения людей открытыми, как рекомендует, например, канадский демограф Алан Симмонс (2010), они должны избегать превращения Канады в нацию иммигрантов, демографический конгломерат, постоянно пополняемый все большим количеством иммигрантов.
Экономически развитые страны уже достигли довольно высокого уровня богатства и должны теперь уделить больше внимания качеству жизни, внутренней социальной гармонии и внешней безопасности.
Заключительные замечания. В статье утверждается, что стационарное население является оптимальной демографической конфигурацией с точки зрения экономики, а также национальной идентичности и социальной сплоченности. С этой целью автор рассмотрел государственную политику много культурности в Канаде и ее идеологические аспекты и сделал некоторые исторические экскурсы, чтобы показать, какой путь преодолели космополитические государства.
Современные авторы склонны подчеркивать проблемы старения населения, истощение национальных трудовых ресурсов, потенциальное сокращение населения и негативные последствия этих процессов для экономики, в частности для стабильности пенсионных фондов. Лекарства для всех этих недугов часто видят в масштабной иммиграции. Поддержание позиции популистов остается частью националистической идеологии во всем мире, даже в демократических странах.
Не отрицая обоснованности некоторых из этих претензий, статья подчеркивает важность качества жизни в обществах, которые уже достигли высокого уровня благосостояния. В дальнейшем, утверждается в статье, усилия следует направить на улучшение качества жизни.
Снова цитируя Стюарта Милла, «вряд ли нужно говорить, что стационарное состояние капитала и народонаселения не предполагает стабильного совершенствования человеческого состояния… Только когда, в дополнение к справедливым институтам, рост численности человечества будет руководствоваться мудрым предвидением, все отвоеванное у природы умом и энергией ученых-первооткрывателей станет общим достоянием вида, а также средством улучшения и возвеличивания его общей судьбы». (Mill 1848: 751).
Далее, качество жизни включает в себя личную безопасность и социальную гармонию.
Как писал Жак Анрипен (2011: 57), рассуждая о размерах миграционных потоков в Канаду, «есть числа, которые нельзя превышать, если хотим сохранить хотя бы минимальное единство общества…». По «стационарному» сценарию потребность в иммиграции снизится, а интеграция мигрантов в основную часть общества упростится, тем самым, устраняя справедливые опасения о национальной идентичности и возможных социальных конфликтах.
В отличие от общей озабоченности по поводу старения населения, автор видит ценность в значительном продуктивном потенциале роста количества пожилых людей, которые еще имеют крепкое здоровье.
Развитые страны, особенно западные, должны направлять значительные ресурсы в бедные страны, чтобы дать им шанс избежать мальтузианской ловушки, подтолкнуть их к экономическому взлету и тем сократить экономическое неравенство между богатыми и бедными странами, что является главной причиной эмиграции на Запад.
Крайне важно предотвратить массовый «отток мозгов» из развивающихся стран. Без собственного человеческого капитала эти страны не смогут двигаться вперед. В этом мире нет ничего простого.
При более или менее удовлетворительном решении одной проблемы мы создаем другие. Одним из примеров является проблема финансирования проектов. В то время, когда государство с общим благосостоянием уже обвиняют во всех возможных грехах, не повлечет ли распространение его юрисдикции на материнство к настоящему хаосу? А как тогда массовая и неконтролируемая иммиграция, вызывающая столько крика?
Не превратится ли такая щедрая страна в Мекку для всех бедных матерей из дальних стран, а также беженок, преследуемых за то, что они хотят осуществить свое фундаментальное право и родить ребенка (политика «одна семья – один ребенок» в Китае)?
Когда общество реально столкнется с императивами зрелой демографии, оно обязательно потребует радикально переоценить критерии распределения национального продукта и приоритетов государственного бюджета. Что касается потенциальной потери контроля над миграционными потоками, то это, по сути дела, вопрос способности управлять миграционным портфелем. (Romanіuc 1998).
Учитывая вывод статьи о том, что политика стационарности населения является оптимальной для сохранения национальной идентичности, социальной сплоченности и материального благосостояния, остается вопрос: осуществима ли активная политика в интересах семьи, нацеленная на обеспечение деторождения на уровне замещения поколений?
В условиях режима демографической зрелости, который формируется в современном обществе, люди живут дольше и имеют лучшее здоровье, но воспроизводят себя все меньше. Многие из них сомневаются, что в конечном итоге пронаталистская политика может иметь успех (Gauthier and Hatzиus 1997).
Я настроен более оптимистично, а потому привожу пример Швеции и Франции и утверждаю, что в ходе формирования государственной политики нельзя недооценивать роль национальной элиты, как светской, так и религиозной. Франция, в частности, может служить образцом, имея свой национальный институт демографических исследований созданный под руководством выдающегося демографа и провидца Альфреда Сови.
В конце концов, плоды во Франции принесли не пропаганда, а многолетние систематические исследования, конкретные программы в области народонаселения и семьи, усилия по устранению демографических перекосов.
Преодолен давний французский стереотип «Лучше ничего не делать» и скепсис по поводу возможности что-то изменить в вопросах демографии.
И сегодня, после почти столетней стагнации, Франция на фоне других западных стран демонстрирует демографический рост – по крайней мере, пока что. При этом ей, как и другим странам Европейского Союза, приходится отвечать на серьезные вызовы интеграции все более пестрого иммигрантского населения в собственном обществе (Tribalat 1955, 2010, 2013; Zemmour 2014).
В Западной Европе в целом ситуация неоднозначная. Этот угол Евроазиатского материка испытывает на себе безумное демографическое давление соседних регионов, откуда постоянно прибывают иммигранты, беженцы и просто искатели лучшей жизни.
Африка с ее быстрым ростом обнищания населения является, вероятно, крупнейшим источником мигрантов (May 2016). Другой источник – Ближний Восток и соседние с ним страны. Что страдают от политических потрясений и насилия, к которым частично приложил руку и западный мир.
Восточная Европа – территория пропавшего Советского Союза — рискует превратиться в зону нестабильности, как показывают нынешние события в Украине. Иммиграция в Западную Европу и другие страны Запада, в том числе Канаду, происходит на демографическом фоне, который характеризуется репродуктивным режимом на уровне ниже текста.
Кроме того, есть разные признаки, что экономика западного мира может войти в длительную волну депрессии вроде Кондратьевской «экономической зимы» (Kopala and Budden 2015).
Тем временем наблюдаем рост Китая и Индии как мировых держав. Их практически неисчерпаемый запас потенциальных эмигрантов нельзя игнорировать в глобальном миграционном уравнении – с той очевидной разницей, что Китай является государством авторитарным, а Индия – демократической.
Но вспомним также, что судьба западного мира была решена с началом Первой мировой войны 28 июля 1914 г. Именно она спровоцировала «сумерки Европы», Der Untergang des Abendlandes – так называется широко известная работа немецкого историка и философа Освальда Шпенґлера (1922).
И все-таки будем надеяться, что, несмотря на все трудности политика поддержки стационарного населения открывает перспективу стабилизировать, и, возможно, даже исправить ситуацию.
Оставаясь верными принципам международной солидарности и гуманистическим идеалам, понимая бедственное положение беженцев во всем мире, правительства западных стран должны, по крайней мере, снять остроту причин, которые вынуждают к еще большей иммиграции, и критически посмотреть на разнообразие как социального конструкта в сотворении нации.
Многое из вышесказанного является открытым для дискуссии. С уверенностью, однако, можно сказать одно: демография – это судьба.
Автор: Анатолий Романюк, профессор, Университет Альберты г. Оттава, Канада
Оригинал статьи напечатан в научном журнале Canadian Studies in Population (Канадские демографические студии) 44, № 3-4 (осень/зима 2017) под названием Stationary population, immigration, social cohesion, and national identity: What are the links and the policy implications? With special attention to Canada, a demographer’s point of view. Перевод на украинский Сергея Сингаевского; перепечатка — по разрешению владельца прав (https://is.gd/cspjournal; cspeditr@ualberta.ca).
Источник: Журнал «Демография и социальная экономика»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.