Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко в конце марта выбрал нового ректора – профессора Владимира Бугрова, набравшего больше всего – 74,3% — голосов во втором туре.
Исторически именно КНУ им. Шевченко является главным вузом страны. Поэтому с Владимиром Бугровым мы говорили не столько о состоянии дел в конкретном учебном заведении (хотя, конечно, не без этого), сколько о реформе высшего образования, профессии будущего (спойлер: не IT единым), стоимости обучения, оттоке мозгов из Украины, востребованных специальностях на рынке труда, потерянном поколении в период пандемии и др.
О вещах важных и масштабных, о том, какие направления влияют на будущее целой страны, формируют мировоззрение поколений, особенно лидеров.
«Первокурсники оканчивали школу онлайн, а в университете вживую занимались максимум две недели»
С.К.: Около месяца как вы избраны новым ректором Национального университета имени Тараса Шевченко. Вы уже полноценно заступили на должность, существует ли какая-то процедура инаугурации — точки старта для ректора?
Сейчас происходит так называемая спецпроверка — на наличие корпоративных прав, на состояние здоровья, наличие контрольных пакетов акций, на доступ к государственной тайне. Будет проверка даже в военном комиссариате. Все необходимые документы переданы в Министерство образования и науки, и МОН разослало соответствующие запросы. Часть из них я уже получил на руки, часть еще готовится. НАПК проверяет декларации. После этого министр подписывает со мной контракт. И я приступаю к работе уже как полноценный руководитель.
С. К.: Это будет какая-то торжественная часть?
Возможно, заседание Ученого совета. Возможно, приедет министр или кто-то другой, кто зачитает приказ, вручит мне удостоверение. Честно говоря, я об этом особо не задумывался.
…Многие думают, что мы живем учебными годами. Действительно, учебный год начинается с 1 сентября, а вот финансовый год – с 1 января. И сейчас уже стартует бюджетный процесс на 2022 год. Более того, сейчас Минфин планирует бюджет уже на три года — 2022-2024 годы. Этим мы и занимаемся.
С. К.: Вы будете работать в кабинете ректора, который ранее занимал Леонид Губерский?
Да, да, ведь там установлены разные каналы связи. В том числе, правительственный канал.
С. К.: Леонид Губерский остается главой Ученого совета?
Да, председателем Ученого совета. Ученый совет — это коллегиальный орган управления университета. И он избран председателем ученого совета.
А. С.: На какой срок?
Избран весной, фактически на 5 лет.
С. К.: Вы сами избирались с должности проректора по обучению, Леонид Васильевич остается работать рядом. Можно ли говорить фактически о преемственности власти в университете? В хорошем смысле.
В чем-то — да. Но коллеги у меня уже спрашивали: произойдет ли смена среди руководства университета? Я могу сказать, что да, практически полностью. И не потому, что кто-то плохой. Просто есть определенные обстоятельства возраста, скажем, часть этих людей имеют почтенный возраст. Мы же понимаем, что сегодня время изменилось. И должно приходить просто в определенной степени следующее поколение, которое уже отвечает современным требованиям и вызовам времени.
Поэтому, с одной стороны, есть преемственность, но с другой – мы делаем определенный шаг для обновления университета.
А. С.: По вашему мнению, что, прежде всего надо изменить в университете?
Одна из первых задач, которые я сегодня вижу — цифровизация. У нас очень много разных информационных систем в университете, но они между собой не объединены. И, например, когда мы получаем документ, какой-то отчет или что-то другое, то начинаются настоящие авралы. Простыми словами: из разных программ вручную «выдалбливается» информация. Потом кто-то снова ее куда-то загружает. Но ведь мы живем в 21 веке! Поэтому для меня это определенный вызов. Мы должны сделать комфортную сервисную среду.
Приведу простой пример: каждое лицо мужского пола, студент или аспирант, раз в год должно подать справку в военный комиссариат об отсрочке от призыва. Эти справки выписывают от руки, что постоянно сопровождается проблемами. Потому что где-то документы не дошли до военкомата, где-то их отправили по почте. В результате студенты массово обращаются с жалобами. Так не должно быть, согласитесь.
… Поэтому, собственно говоря, я чуточку иначе вижу работу управленческих структур, чем это было раньше. Очень много новых вызовов, связанных с карантином. Фактически за последний год мы выработали для себя четыре траектории работы.
Первая — технологическая, потому что надо было научить людей работать с определенными платформами. Вторая — методическая, потому что лекция онлайн и лекция офлайн – разные вещи. Уже через 20 минут онлайн может теряться внимание студента. Третья — еще должен быть психологический момент, связанный с комфортом такого обучения и мы регулярно, буквально каждую неделю, предпринимаем меры для предотвращения психологического выгорания.
А. С.: Онлайн «убивает» прямой контакт преподавателя и студента.
Да, поэтому и четвертый момент, очень важный. За этот год люди потеряли ощущение локтя, сопричастности. Научиться работать можно в любых условиях. К примеру, одна из наших преподавательниц онлайн объясняет, как писать иероглифы на японском языке, а на кафедре фольклористики онлайн — распевание стало уже привычным делом.
Но есть преподаватели, которым дистанционная работа нравится – они открыли новые возможности и не хотят возвращаться в привычный график.
С. К.: О! Это я, это про меня! И лекции и практикумы стали значительно более эффективными (шеф-редактор LB.ua уже пять лет преподает в Институте журналистики КНУ).
Конечно, если вы включаете, например, презентацию в аудитории ее кто-то увидит, кто-то — нет, а на экране точно увидит каждый.
С. К.: Я теперь все лекции записываю и преподаю аудио в наш совместный со студентами чат. Если кто-то что-то пропустил или был невнимательным, всегда может вернуться и отработать материал. И еще много аспектов положительных приведу. Не знаю, как кому, а журналистам дистанционная форма явно зашла.
Медаль всегда имеет две стороны. И вторая сторона – ощущение сопричастности. Когда университет — это сообщество, целая корпорация.
Особой проблемой это является для первокурсников, которые школу заканчивали уже онлайн, а в университете вживую занимались разве, что две недели, даже раззнакомиться нормально за это время не успели.
Итак, возвращаясь к вопросу преобразований. Я планирую ввести работу проректора по коммуникации, чего не было раньше. И это человек не для написания пресс-релизов, а для выстраивания сопричастности — как технологической, так и психологической.
«Проректор Рожко дал согласие на проведение съезда СН во дворе красного корпуса»
С. К.: Вернемся к выборам ректора. Как бы вы их оценили с политической точки зрения? Ведь между первыми и вторыми – чтобы разблокировать процесс – ВР пришлось даже менять профильный закон о высшем образовании.
Как на первых, так и на вторых выборах были политические или государственные деятели. Во время первых осенне-зимних выборов, принимал участие заместитель министра образования и науки Андрей Витренко (в первом туре, во второй тур он не вышел). Во вторых выборах — бывший спикер Верховной рады Владимир Литвин. Он занял четвертое место.
… Когда-то давно, еще при позапрошлой власти, был у меня разговор с одним крупным чиновником. Он спрашивал, что надо сделать, чтобы университет полюбил власть. Я сказал, что это невозможно априори. Он: «Почему? Мы же вам и двойные зарплаты, и высокий статус». «Университеты во всем мире – это не просто своеобразные очаги свободомыслия, к любой власти университетская среда всегда настроена критически», — ответил я.
С. К.: Уточнение. При участии в первых выборах ректора, кандидатура заместителя министра образования Витренко была согласована со Шкарлетом?
Честно говоря, не знаю, потому что я не спрашивал.
С. К.: А с какой целью шел Литвин? Ясно же было, что он не победит.
Это для меня большая загадка. Еще осенью появилась информация, что он будет подаваться на ректора. Но на первые выборы он не успел – заболел на коронавирус.
С. К.: Действительно не понимаю его мотивов. Весь коллектив с первого дня поддерживал вас, без вариантов же.
Просто я очень давно в университете, всю жизнь фактически, и за 12 лет работы учебным проректором меня все знают.
Кто-то подтвердит мою открытость, готовность коммуницировать всегда и по любым вопросам. Интересная деталь, что некоторые мои коллеги по выборам нанимали пиар-специалистов, чтобы те вели для них страницы в соцсетях. Я свои страницы всегда веду сам, сам отвечаю в мессенджерах. Хорошо это или плохо? Не знаю, но как по мне, люди уже устали от искусственности, а искренность всегда срабатывает.
А. С.: Уточнение о политическом влиянии на выборы. Появлялась информация, что депутат «Слуги народа», госпожа Юлия Гришина делала все, чтобы «сбить» вас во время выборов.
Честно признаюсь, я тоже слышал эти слухи. Мне кажется, что они не имеют достаточных оснований. Потому что она является членом парламентского комитета по науке и образованию, но является и нашим профессором. На кафедре, где она работает, большинство преподавателей, по моей информации, поддерживали меня. Юлия Николаевна поздравила меня с избранием. Возможно, у нее с самого начала были какие-то мысли о поддержке другого кандидата. Но даже первые выборы показали очень большой разрыв в мою пользу.
А. С.: Вернемся к политическому влиянию. Всех выпускников и студентов просто возмутил факт проведения съезда «Слуги народа» во внутреннем дворике университета. Вы говорили о том, что вам неизвестно, кто дал на это разрешение. Будет ли теперь служебное расследование?
На самом деле сейчас это известно. Это был наш коллега. И это стало известно уже после этого мероприятия.
С. К.: Александр Рожко? (Проректор по перспективному развитию, конкурент Бугрова на втором круге выборов).
Да. Он им дал согласие на проведение этого мероприятия. Знаете, я его не виню. Потому что мне кажется, что это была совершенно неправильная идея тех, кто предложил это сделать. По моему мнению, учебные заведения никогда не должны быть тождественными политической власти. Наш университет, как и любой другой, никогда не будет тождественным власти, ибо это противоречит самой его природе.
А. С.: Будут ли какие-то дисциплинарные последствия для проректора, который это позволил?
Они невозможны, потому что не за что, условно говоря. Предоставили внутренний дворик на законных основаниях, дали это все для встречи. Честно говоря, надо просто перевернуть эту страницу и больше этого не допускать. Моя позиция однозначна. Не должно быть политических мероприятий на территории университета. Могут быть встречи с политиками. Обратите внимание, у нас так же нет ни одной церкви. И это тоже принципиальная позиция. Потому что как только ты дал согласие одной конфессии, завтра на это будут иметь право другие, а это уже совсем другая ситуация.
«Хочу, чтобы наш университет влиял на интеллектуальную среду и ее формирование»
С. К.: Вы анонсировали аудит использования средств предыдущей университетской администрацией. Как это будет происходить?
Как государственное учреждение, мы можем обратиться в Государственную аудиторскую службу, Счетную палату или в частную. Но если частный аудит – на это надо средства. Поэтому, скорее всего, мы будем обращаться либо в Государственную аудиторскую службу, либо в Счетную палату. Как правило, в течение двух месяцев они проводят такой аудит.
По результатам дают справку не только о состоянии, но и об эффективности. Отличие аудитора от ревизора во многом. Потому что ревизор говорит, что здесь минус такой-то; а аудитор говорит, что тут неэффективно использованы средства. И именно об эффективности использования средств я хотел бы говорить. Потому что университет — небедная структура, но должен считать средства, потому что на самом деле их есть куда тратить.
С. К.: Программу своей деятельности вы будете базировать, в том числе на аудите?
Естественно.
А. С.: Что еще изменится в университете после того, как вы его возглавите?
Основными единицами университета являются студент и преподаватель. На сегодня, к сожалению, нередко так бывает, что на передний план выходят сервисные службы: бухгалтерия, отдел кадров или какие-то структуры административно-хозяйственной части. Это не значит, что они неважны. Нет. Все мы прекрасно понимаем, что если не будет уборщицы, то завтра будет невозможно проводить нормально занятия в аудитории.
Но должна быть четко определена градация: для чего существует университет? Он существует для того, чтобы сюда приходили молодые люди набираться, как говорят, ума, потом шли работать, получать достойную заработную плату, платить налоги — чтобы эти средства возвращались. Университет существует для того, чтобы здесь были преподаватели и исследователи, которые пишут книги, читают лекции, проводят исследования. И это две основные структуры университетской жизни: обучение и исследования. Все остальное — это такой «защитный пояс», сервисная функция.
Мне кажется, что в катавасиях последних 20 лет где-то немножко потерялись основные приоритеты. Мы увлеклись работой ради работы. А должна быть, как говорят философы, telos, цель. Поэтому я хотел бы, чтобы в течение ближайших 5 лет изменилось видение этой цели. Чтобы все понимали, что университет существует для того, чтобы вносить свой соответствующий вклад: в знания, технологии, социальное и политическое влияние.
Я говорил, что университет должен быть вне политики, но он не может не влиять на нее. Почему? Потому что сегодня в Верховной раде более 80 депутатов — это выпускники КНУ имени Тараса Шевченко. Оказывают ли они влияние? Бесспорно. Причем наши выпускники есть во всех фракциях и группах.
Или тот же министр иностранных дел Дмитрий Кулеба, или министр инфраструктуры Владислав Криклий, или вице-премьер по евроинтеграции Ольга Стефанишина. Это все комьюнити университета, которое оказывает определенное влияние на среду, политику. Мне хотелось бы, чтобы в течение следующих 5 лет наш университет влиял на интеллектуальную среду и ее формирование.
А. С.: Как известно, ректоры без энтузиазма, мягко говоря, поддерживают реформу образования. Почему?
Я сказал бы иначе. Ведь не все против реформы. Кто-то выступает против одних элементов реформы, кто-то — против других, кто-то – против третьих, кто-то поддерживает все. Почему? Потому что на самом деле самая большая проблема заключается в том, что мы не знаем, чего хотим от образования. У нас вроде все разбираются в политике, в экономике, в футболе. Так же в образовании.
С. К.: Не все ректоры поддерживают реформу именно из-за необходимости подписания контракта с Министерством образования. Потому что там им ставят определенные индикаторы. Не справился — свободен, контракт расторгают.
Министерство образования разослало письмо, где есть индикаторы, начиная с LMS (learning management systems – система управления обучением), цифровой среды университета, заканчивая наличием ключевых индикаторов эффективности для руководителей подразделений и так далее. Это где-то два десятка показателей. Но на самом деле это не только какие-то индикаторы, потому что полномочия ректора написаны в законе «О высшем образовании». И они сумасшедшие. Начиная с того, что если не убрана территория, то за это отвечает ректор.
С. К.: Ситуация выглядит так, что в результате Министерство образования окажет большее влияние на ситуацию в вузах и на ректоров.
Конечно, должны быть показатели эффективности деятельности. Что человек делает, за что он отвечает. Это касается и ректора университета и директора завода. Поэтому мы будем обсуждать контракт, который мне дадут подписать. Конечно, я буду отстаивать, прежде всего, интересы университета.
С. К.: А вы можете внести в него коррективы?
Естественно. В каждом конкретном заведении индикаторы качественно отличаются. Скажем, у нас может быть цифровая среда, а у кого-то – нет.
А. С.: Какие у вас лично отношения с Министерством образования?
Рабочие, я так назову.
А. С.: А лично со Шкарлетом?
Я знаю Сергея Николаевича еще с 2010 года. Однажды мы с ним были в командировке в Китае. Тогда он был ректором Черниговского государственного технологического университета. Честно говоря, по отзывам, под его руководством университет стал лучше. Мы же знаем все, что ситуация очень часто меняется, когда меняется статус. Когда ты в системе образования, ты директор, профессор, декан – это одно, а когда ты министр, то должен быть удаленным, должен выстраивать отношения по принципу «на работе друзей нет». Министр не может иметь друзей. Он должен осуществлять политику.
С. К.: Почему его так не любят в профессиональной среде?
Честно говоря, не знаю. Я себе не задавал этого вопроса. Но от многих слышал, что заведение, которое он возглавлял, достаточно успешное.
С. К.: Суд запретил рассматривать вопрос возможного плагиата диссертации Шкарлета. На ваш взгляд, что должен был бы сделать министр, чтобы решить этот вопрос?
Мне кажется, что здесь как раз вопрос даже не столько правовой, сколько, пожалуй, этико-моральный. Считаю, что он должен был бы выступить публично, объяснить все эти вещи.
«Около 10% выпускников едут за границу»
А. С.: Поговорим о новом принципе финансирования 80/20 в рамках реформы. Как это повлияло на бюджет университета?
На самом деле бюджет университета не изменился, потому что мы имеем отдельную бюджетную программу.
А. С.: 2 млрд. в год?
2 млрд. грн. — это вместе со специальным фондом. Идея новой формулы финансирования на самом деле неплохая. Потому что она закладывает результаты. Ранее финансирование осуществлялось только по количеству студентов. Но для нас это было дискриминационным. Потому что мы имеем Ботанический сад имени академика Фомина, где студенты проходят практику. Однако содержание ботанического сада — это хозяйственные расходы.
Или астрономическая обсерватория, которая известна на весь мир, или Каневский заповедник, или полигон в Житомирской области, где студенты проходят обучение. Сейчас в новую формулу финансирования заложена идея капитальных расходов на содержание. Но чтобы эта формула полноценно сработала, надо сделать один решительный шаг.
А. С.: Какой?
Разобраться с псевдо заведениями. Скажем честно, что за 30 лет в Украине появилось большое количество заведений, которые позавчера были профтехучилищами, затем техникумами или колледжами, потом стали институтами. Чуть ли не университетами. Но настоящий университет – это обязательно должна быть исследовательская база. Да, наиболее популярными у нас являются юридический факультет, Институт международных отношений, экономика, психология.
А ведь при этом мы готовим физиков в нескольких подразделениях: на физическом, факультете радиофизики, электроники и компьютерных систем, в Институте высоких технологий.
Биологов и химиков готовят в двух подразделениях. И это мировая практика. Недавно на весь мир прозвучало, что команда физиков открыла одерон. Профессор Аушев и еще ряд исследователей с нашего физического факультета участвовали в этой коллаборации в Соединенных Штатах. Если бы мы пошли 10 лет назад по пути, когда многие перестали набирать на физфаки, все сократили бы, возможно экономически это было бы оправдано. Но идеологически это был бы путь в никуда. Ибо без фундаментальной науки нет будущего.
С. К.: А, сколько специальностей в целом в университете?
Более 50.
С. К.: Какие из них наиболее востребованы на рынке труда? А какие вы просто сохраняете, потому что просто нужно сохранить?
Парадокс в том, что на самом деле все они востребованы. Вопрос лишь в том, что в Украине, а что – вне. Например, наших химиков разбирают прямо на ура французы и немцы.
С. К.: А, сколько выпускников покидают страну и едут работать за границу?
Мы не ведем такой статистики. Но по нашим наблюдениям, около 10% едут за границу. На естественных факультетах бывает больше уезжающих лиц за границу, на гуманитарных отделениях — меньше.
А. С.: На следующий год вы будете предлагать увеличить бюджет финансирования университета на 500 млн. грн. С какой целью?
На самом деле на сегодня университет, по сути, исчерпал возможности своего поступательного развития. Нам нужен, по крайней мере, еще один учебный корпус. Потому что во всех корпусах занятия происходят в две-три смены. Нам нужно еще одно общежитие. По данным Госкомстата, начинается демографический подъем, поэтому количество выпускников школ в Украине будет расти. Соответственно и количество абитуриентов.
А. С.: Это будет новый корпус на ВДНХ?
Естественно. Поэтому нам нужны инвестиции со стороны государства, чтобы университет развивался.
Иначе университет задыхается. К сожалению, это реалии.
А. С.: Не сомневаюсь, что вам известен доклад ЮНИСЕФ, что результатом пандемии станет потерянное поколение детей, обучающихся дистанционно. В университете проводили исследования качества знаний студентов за этот год?
У нас есть много таких исследований. Фактически мы почти ежемесячно проводим опрос студентов и преподавателей. Увы, да. Мы должны констатировать, что качество снизилось по сравнению с предыдущим, нормальным периодом. Повлияла ли на это только пандемия? Я не связывал бы это только с пандемией. Поэтому что транслируют медиа? Зачем учиться. Ведь, например, вроде бы Билл Гейтс не учился. Но если реально взять состав R&D Microsoft, то там более 2000 докторов философии по разным наукам.
Проблема в том, что образование в нашем общественном сознании потеряло смысл, что это является социальным лифтом. Медиа не пропагандируют образование как социальный лифт. К сожалению, и наши исследования качества знаний, образования просто страшны.
А. С.: Вы каждый месяц делаете замеры?
Мы каждый месяц проводим опросы, делаем такие замеры. Наши социологи и психологи констатируют, что «социальная анемия» нарастает. Потому что нет цели, нет уверенности в завтрашнем, послезавтрашнем дне. И я не связываю это только с пандемией. Все хотят жить здесь и теперь. На самом деле это уже не постмодерная ситуация. А метамодерная. Метамодерная с постправдой.
Что может нас спасти? Именно система образования. Но тут нужна мотивация. Кстати, в отчете ЮНИСЕФ тоже указано о мотивации. По моему мнению, должна быть медийная кампания для формирования общественного видения, что образование — это для того, чтобы ты был успешным.
С. К.: Например, в США образование стоит очень дорого. Поступить, как у нас на бюджет, фактически невозможно. Только при условии специальной стипендии. Возможно, у нас нужно инициировать общественную дискуссию о введении аналогичных правил? Тогда и к образованию будет другое отношение?
Есть интересные сравнения. С одной стороны – это Штаты, с другой – Германия, например, Бавария, где образование было бесплатным. Но потом это отменили. Почему? Есть немецкий экономист Тило Сарацин, написавший книгу «Германия самоликвидируется». Он провел очень интересное исследование, которое касается немецкой экономики.
По его мнению, экономика Германии успешна, потому что базируется на высокоинтеллектуальной добавленной стоимости. Все знают «Мерседес», «Ауди», «Фольксваген», БМВ, «Бош» и так далее. Поэтому он рассматривает образование как инвестицию в человеческий капитал. Американская система образования вписывается в американскую экономическую модель. Ты стоишь столько, сколько в тебя вложили. Европа идет немного другим путем. Думаю, что нам тоже надо инициировать дискуссию, чтобы мы поняли, чего на самом деле хотим от образования?
А. С.: Какой сейчас процент тех, кто учится на бюджете и по контракту?
Где-то 65-75% – на бюджете, а 30% — по контракту.
А. С.: А какая средняя стоимость контракта в год?
40-45 тысяч гривен. Это достаточно высокая стоимость обучения. Но дело в том, что контракт для бюджетного учреждения – это нулевая ставка, потому что мы неприбыльное учреждение. В контракт закладывается все, что предусмотрено учебным планом. Например, практика в Каневе, оплата труда руководителей, коммунальных услуг и все такое прочее. Годовой контракт — это немало, но не дает прибыли университету.
А. С.: Есть ли какие-то привилегии для абитуриентов, которые приезжают к нам с неподконтрольных территорий?
На самом деле у них отдельная система вступления. С прошлого года после принятия закона к нам стали больше приезжать и здесь сдавать экзамены.
С. К.: Как именно они сдают экзамены?
Абитуриенты могут регистрироваться и сдавать экзамены для получения аттестата в школах на линии разграничения. Например, из Крыма — в Херсоне. Так же ВНО составляют, например, в Харькове и других городах. Или абитуриенты могут приехать к нам и при уполномоченной школе сдать вступительные экзамены. В наших документах такие поступающие регистрируются под шифрами, мы даже не знаем, кто это, чтобы предотвратить разные моменты.
С. К.: Эти студенты учатся на бюджете?
Практически большинство именно на бюджете, потому что есть специальная квота. Это не за счет других поступающих, это отдельная квота. Наш университет в 2014-2015 годах перевел около 800 студентов из Крыма и с Донбасса. Мы поддержали таких детей, обеспечили обучение на бюджете. Но говорим честно. Сейчас уже прошло 7 лет. С новыми студентами, которые к нам идут, уже сложнее. Поэтому мы ведем с кураторами разговоры, чтобы они уделяли им особое внимание.
С. К.: Сколько сейчас таких студентов учится в университете?
Около 300 из общего количества 24 тыс.
А. С.: Все более популярным становится IT-направление. Очень часто родители хотят, чтобы дети поступали именно на факультеты цифровых технологий, программного обеспечения и так далее. На ваш взгляд, это оправданно? Данное направление образования будет наиболее перспективным?
Возможно, я вас чуточку разочарую. Потому что для ребенка надо выбирать то направление, то, к чему у него есть влечение. Ведь IT — это собирательное понятие. Потому что есть веб-дизайн, есть системный администратор, системный инженер, программист. Это все очень разные вещи.
Скажем, чтобы программировать, надо хорошо знать математику. Наш мехмат выпускает классных специалистов, которые потом умеют писать программы и все такое. Ибо практически все языки программирования базируются на определенных описываемых в математике параметрах. Поэтому когда у нас проводится день открытых дверей, я всегда говорю, что надо, чтобы у ребенка к этому лежала душа, потому что он должен этому отдаваться.
Обучение и образование должны быть мотивированными, это должно быть тебе по душе. Я знаю очень много примеров, когда родители погнались за модой, отправили ребенка на юридический факультет или в Институт международных отношений. А ребенок не хочет учиться, оно ему вообще не идет. Ребенок испытывает дискомфорт. Как по мне, если есть тяга к химии, то пусть идет на химфак. Из него тогда будет хороший химик, найдет любимую работу.
А. С.: Какие специальности будут перспективными через 5-10 лет?
Через 5 лет будет перспективной психология. Обязательно будет перспективная из-за ситуации, в которой мы сейчас оказались. Вообще психологическое консультирование, развитие личности, HR – все это будет актуальным в течение ближайших 10-15 лет.
Также обработка больших массивов данных, а это уже математика. Если к этому есть влечение, то это супер специальность. Потому что мы будем работать с большими базами данных, значит, должны уметь систематизировать их, анализировать, должны уметь получать качественный результат. Так же будет актуальной социология. Это и маркетолог, и социальный инженер.
По исследованиям мирового экономического форума в Давосе, актуальным будет все, что связано с брендингом. И это не только бренд-менеджер, не только бренд компании, но и личностный, персональный бренд. Почему мы часто говорим, что наши политики не имеют личностного бренда? В отличие от немецких или французских парламентариев? Потому что ими никто не занимается. Им рассказали там, в одном месте, что они никто и зовут вас никак (тренинг Никиты Потураева для «слуг народа» в Трускавце), и они поверили в это.
А. С.: На самом же деле так и есть.
Всегда в тренде будет историческое образование. Почему? Потому что качественное историческое образование — это работа с документами, источниками. Это не просто учебник по хронологии, а работа с источниками, когда ты устанавливаешь причинно-следственные связи.
Я сказал бы, что и журналистика будет в тренде. Но сама журналистика меняется через два-три года. Сами по себе это знаете. Более того. Журналистика — это и ремесло, и наука, и искусство, в конце концов, как и профессия врача. Врач – это ученый, ученый-исследователь, ремесленник и гений. Мы же всегда идем к конкретному врачу, правда? Так же журналистика.
Что посоветовать на кого учиться? Я посоветую просто. Вот к чему есть стремление — туда надо идти. Не надо ломать ребенка, потому что они сейчас очень такие деликатные. Ребенку надо просто дать возможность самому попробовать, пусть даже набить свои шишки. Если что-то не так — скорректировать. Но ребенок должен сам сделать шаг по своей ответственности, выбрать то, что ему по душе.
Авторы: Соня Кошкина, Анна Стешенко
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.