Лабораторные центры – это второй после больниц фронт борьбы с коронавирусом COVID-19. Их задача – обрабатывать тесты и делать это максимально быстро.
Однако это удается не везде и не всегда. Часто результат ПЦР-теста в государственных лабораториях приходится ждать 5-7 дней. В частных, к которым с недавних пор в Киеве начали строиться очереди еще в 5 утра, это можно сделать быстрее – за пару дней. Заплатив за такое удовольствие не менее 700-800 гривен.
Некоторые украинцы получают положительные результаты ПЦР-теста уже после смерти.
В Черновицком лабораторном центре Минздрава уверяют — обрабатывать тесты научились в течение 24 часов. Сдаешь до 12, 13 часов — получаешь результат к вечеру, после 12-13 – на следующий день.
Черновицкая область, которая первой встретила COVID-19 в Украине, сейчас является образцовой в борьбе с вирусом, заявляет главный санитарный врач Виктор Ляшко. Здешний Мозовский лабораторный центр он называет «отшлифованным».
Центр возглавляет Наталья Гопко с конца августа. Она заслуженный врач Украины. Вечером, спустившись из своего кабинета, который находится на втором этаже в лабораторию, она мечтает услышать: «Холодильник пустой». Это означает, что все имеющиеся ПЦР-тесты проработаны.
В разговоре с Натальей мы анализируем особенности распространения коронавирусной болезни на Буковине и подробно разбираем все этапы работы лабораторного центра во время эпидемии – от забора образцов до эпидемиологических расследований.
«Первым толчком к нашему последнему всплеску заболеваемости стали несколько многолюдных свадеб»
– В марте Буковина прославилась тем, что здесь обнаружили первого больного на коронавирус – 39-летнего Александра. Отвечая нам на информационный запрос в июне, вы сообщили, что ни один из его шести контактных лиц не заболел в течение 2 недель – то есть Александр не стал распространителем болезни. Я правильно понимаю, что его нельзя называть нулевым пациентом в Украине?
– Его нельзя назвать нулевым пациентом, поскольку по результатам отслеживания всех контактов, а также медицинского наблюдения в течение 14 дней по всем, кто имел разную степень риска контакта с Александром, ни один не заболел.
Другие случаи, наш второй и третий, были завезены. Поскольку наши первые пациенты на Буковине, все, которые первыми регистрировались – это были люди, которые возвращались из-за границы. Далее — это уже были случаи инфицирования вследствие общения внутри страны.
— Значит, источниками распространения коронавируса стали другие люди, вернувшиеся из-за границы?
— Да, конечно. Это был период, когда в большинстве стран Европы фактически стремительно, ежедневно, ухудшалась эпидемиологическая ситуация. Неблагополучно было уже не только в Италии, но и в большинстве стран Европы, и многие люди в это время возвращались в нашу область. Это не только работающие за границей, это люди, которые путешествовали, находились в командировках. Поэтому мы не можем говорить о риске от какого-то одного конкретного человека. Мы имели дело с рисками одновременного завоза от многих людей.
Мы понимаем так, что вероятнее всего, такие пациенты были не только в Черновицкой области. Второй областью, в которой обнаружили больного на коронавирус человека, стала Житомирская – через 9 дней после объявления первого официального случая в стране.
– В полномочия лабораторных центров входит проведение эпидемиологических расследований. Как это работает – работник лаборатории приходит к больному на коронавирус и расспрашивает его об истории путешествий и контактов?
— Именно так оно работало и работает. Единственное то, что мы вынуждены были переформатировать способ проведения эпидемиологического расследования. В течение марта-мая расследования проводились именно так, поскольку большинство пациентов госпитализировали, и наши эпидемиологи получали информацию во время опроса, посещая пациентов по месту госпитализации или проживания.
Но в период, когда количество случаев существенно возросло, это перестало быть возможным – проблемно выехать одновременно в огромное количество мест. С тех пор чаще эпидемиологические расследования проводились во время опроса по телефону. Плюс в расследовании участвуют врачи семейной медицины, врачи вторичного уровня медпомощи, поскольку обязанностью каждого врача является взятие эпидемиологического анамнеза.
По результатам эпидемиологического расследования до определенного времени мы понимали, что самая высокая угроза инфицирования за пределами страны, поэтому прицельно отрабатывали мероприятия на пункте пропуска, имели повышенное внимание к людям, которые возвращались из-за границы, осуществлялась самоизоляция в течение 14 дней после возврата. Это те меры, которые давали сделать невозможным стремительное распространение болезни, и они сработали, в конце концов.
— Имеете ли за эти более 7 месяцев эпидемии статистику относительно того, где буковинцы инфицируются чаще всего?
– Март-апрель чаще всего, около 80% – это были случаи пребывания за пределами страны. 20% – члены семьи или коллеги по работе лиц, которые вернулись.
Были периоды, когда это было участие в богослужениях. Наш последний всплеск заболеваемости, в начале августа – однозначно это были массовые мероприятия.
Первым толчком стало участие в нескольких многолюдных свадьбах, дальше болели члены семей, которые были на свадьбах, коллеги по работе. Доля таких случаев преобладала среди всех, которые регистрировали.
Мы понимаем важность эпиднадзора, важность проведения таких расследований, поскольку именно они дают понимание процессов в ту или иную единицу времени для адекватности рекомендаций. Конечно, неизменными будут рекомендации по индивидуальной защите и дистанцированию.
– Есть ли сейчас «формат» самого частого инфицирования – вроде свадеб или пребывания за границей?
– Сейчас довольно пропорционально распределяются причины, и все чаще люди имеют трудности с тем, чтобы определиться, где они могли бы инфицироваться. Есть случаи, когда люди не работают и стараются избегать частых контактов, вроде бы и придерживаются всех рекомендаций, но, тем не менее, инфицирование произошло.
Сейчас и в дальнейшем имеем такие проблемы, как участие в массовых мероприятиях. У нас недавно состоялся день города. Несмотря на то, что власть не инициировала никакие массовые мероприятия, горожане все равно собирались в своих любимых местах, количество людей было большим – и это создавало риски для инфицирования.
– Вернусь к эпидемиологическим расследованиям. Должен ли работник лабораторного центра обзванивать контактных лиц человека, который заболел, и спрашивать, не появились ли у них симптомы ковида?
— На самом деле у нас в стране сейчас нет четкой стратегии по отслеживанию контактных лиц, но все понимают важность этого. Должны знать, что есть проблемы, которые касаются достаточного количества персонала для проведения этих работ. Поскольку почти во всех регионах Украины регистрируется большое количество случаев – кадров недостаточно для того чтобы и проводить расследование, и обеспечивать телефонные звонки контактным лицам.
Но, тем не менее, начиная с первого нашего больного, мы эту работу пытались организовать, и систематически собирать данные о контактных лицах. Это персональные их данные.
Каким образом мы эту работу организовали? Кроме информации, которую предоставляет пациент, мы в 100% случаев обращаемся к работодателю, если человек работает – получаем данные о лицах, которые контактировали по месту работы. И получаем обратную связь от работодателя о том, что все, кто контактировали с работником, у которого подтвержден ковид, находятся в самоизоляции до последнего 14-го дня.
— Расследование проводится по каждому человеку, который заболел?
— По каждому абсолютно.
– В июле и августе в области было существенное снижение количества больных и увеличение количества тех, кто выздоровел. Чем это можно объяснить? В соседней Ивано-Франковской, Закарпатской области такого явления не было.
— Это логично. Мы не можем изо дня в день сравнивать, сопоставлять количество новых случаев и людей, которые выздоравливают.
Люди болеют в среднем две недели, когда у них легкая форма. У нас есть случаи, когда болеют и три, и четыре недели. Соответственно, если наибольшим количеством больных в области сопровождался период конец апреля — начало мая, далее у нас шло снижение заболеваемости, то есть это был пик той первой волны. Соответственно, июнь-июль, случаев регистрировалось меньше, и выздоравливали те люди, которые болели в период конец апреля — начале мая. Случаев было больше — соответственно и выздоровевших было больше на какую-то единицу времени.
Количество активных больных именно сейчас, является наибольшим за все время от начала распространения коронавирусной болезни.
После интервью Наталья сопоставляет графики общего количества больных в Украине, и отдельно количества больных на Буковине объясняя, что в регионе, в отличие от всей Украины четко выделяются первая и вторая волны COVID-19.
«Сегодня поступает около 1 600 образцов в сутки, мы успеваем обрабатывать это в течение 24 часов»
— Вы уже вспомнили о двух неделях, но я еще раз уточню – сколько в среднем длится коронавирусная болезнь на Буковине? Какая разница между положительным ПЦР-тестом и следующим, который уже показывает отрицательный результат.
– Мы рекомендуем не ранее 14 дня от первого положительного теста осуществлять контрольное обследование для получения отрицательного результата. Но иногда у пациентов бывают обстоятельства, которые побуждают их спешить получать результаты, обычно, когда обследуются на десятые сутки от первого положительного результата – особенно это касается пациентов с легкой формой или бессимптомной – мы получаем во второй раз положительный результат.
Поэтому мы работаем с врачами, чтобы они не спешили обследовать пациентов во второй раз, даже если они чувствуют себя очень хорошо. Потому что этот срок все равно составляет две недели.
— Две недели — это чуть меньше, чем говорит министр здравоохранения Максим Степанов, по словам которого, среднее время болезни – 21 день.
— Нет-нет, мы сейчас говорим о периоде, когда пациент еще имеет положительный результат ПЦР-теста, соответственно он может распространять болезнь. Это разные вещи.
Мы рекомендуем обследовать пациента для получения отрицательного теста после того, как полностью прекратились клинические проявления болезни, человек прекратил получать лечение и еще плюс три дня — это тот рекомендуемый срок, когда следует обследоваться во второй раз. Чтобы не только убедиться, что человек клинически выздоровел, но и прекратил быть заразным. Значит, он прекратил быть опасным для других.
Но немного сложнее в случаях, когда нет никаких проявлений. Когда человек бессимптомно переносит болезнь, он чувствует себя хорошо и спешит получить статус человека, который уже выздоровел. Эта спешка в 90% случаев сопровождаются тем, что мы получаем вторично положительный результат или и в третий раз, несмотря на отсутствие клинических проявлений.
— Вариант относительно 21 дня является средним?
— Так есть и средняя продолжительность — 21 день. Хотя болеют и до 40 дней, и даже когда симптомы уже какие-либо отсутствуют, часто жалуются на повышенную утомляемость, то есть период реабилитации после заболевания – это тоже какое-то время.
– Сколько на Буковине людей, которые уже второй раз переболели на коронавирус?
— Последняя цифра — 17 случаев, 11 из них – медицинские работники.
– Сколько по состоянию на 20 октября человек должен ждать результата ПЦР-теста в вашей лаборатории?
— В пределах 24 часов отрабатываются все без исключения образцы. Почему не 12 часов? Те образцы, которые поступают в нашу лабораторию до 12-13 часов дня, исследуются до завершения дня – заведение, которое их направило, получает результаты на электронную почту в этот же день, то есть в течение 12 часов. А те образцы, которые поступают во второй половине дня, они сразу берутся в работу, но результат будет уже на следующий день. Поэтому мы говорим о 24 часах, не дольше.
— Вы говорите «почему не 12?»- это редкость. В Сумах результат теста можно ждать 5 дней, в Киеве – 7. Как вам удалось настолько сократить время между тем, когда человек сдает тест и получает его результат?
– Мы поняли, что нам надо существенно поработать над оперативностью обработки лабораторного образца еще в апреле, когда впервые начали получать 700-800 образцов в сутки. И это было очень много.
Лаборатория что за год столько прорабатывала тестов – столкнулась с вызовом невероятного количества образцов. Поэтому спасибо коллегам за то, что они смогли организовать работу в лаборатории таким образом, чтобы она осуществлялась фактически конвейерным способом – когда до секунды отточен каждый этап, который касается регистрации образца.
Еще важный момент, видимо, я с этого должна была начать — увеличение количества рабочих мест. Если мы начинали в марте с одного амплификатора, не нового, с десятилетним сроком эксплуатации… Он не вытягивал, когда мы начинали с 94 образцов – он выключался.
Мы имели большую помощь от ОГА – нам помогли переехать в другое помещение, где мы могли создать больше рабочих мест. Следующее — увеличение количества лабораторного оборудования, мы имели помощь и от ВОЗ, и существенную благотворительную помощь.
Несмотря на то, что наши работники уже отточили каждое движение до автоматизма, это одни объемы, когда экстракция происходит ручным способом, и другие – когда автоматическим. Сейчас мы имеем две автоматические станции для экстракции. Фактически одновременно отрабатывается 188 и 94 образца. Соответственно, эти образцы поступают на амплификацию.
Способность лаборатории сейчас — это тысяча исследований в сутки, как говорят наши работники. Интересно, когда они впервые услышали, что надо исследовать тысячу образцов в сутки, была почти истерика: «Вы хотите, чтобы мы спали или вообще не вышли отсюда?».
Поступает сегодня около 1600 образцов в сутки, мы это успеваем прорабатывать в течение 24 часов.
Организация процессов, командная работа и лабораторная информационная система, которая существенно сократила время на оформление результата и его отправку по электронной почте, – это одно из трех главных вещей.
— Результат по электронной почте идет в медицинское учреждение, направившее к вам образец?
– Абсолютно.
– На личную почту человеку может пересылать врач, но лабораторный центр этим не занимается?
– В редких случаях эти вопросы также решались, но по алгоритму – образец поступает в учреждение здравоохранения.
— Сколько человек вы взяли на работу с марта?
— Мы не брали никого на работу, мы сумели переориентировать тех специалистов, которые работают у нас.
— Сколько людей у вас сейчас работает?
— В лаборатории 9-10 человек в соответствии с объемами образцов. Для регистрации образцов привлекаются не специалисты лаборатории, а наши оперативные работники. И наша трудоемкая часть работы – ведение всех реестров.
Когда мы говорим о статистике, например, вчера (19 октября) у нас было зарегистрировано 207 новых подтвержденных случаев – это не просто цифра, это люди с историями и обстоятельствами, информация о которых ежедневно вносится в базу данных. Это очень тяжелая работа. С этой базой у нас начинали работать двое работников, сейчас – это уже четыре. Плюс — реестры контактных, это тоже отдельная группа людей.
– «207 случаев», как мы слышим в новостях – это 207 положительных ПЦР-тестов, 207 записей в базе…
— 207 расследований, 207 выяснений контактных… У нас сейчас есть около 5 тысяч человек, которые имеют статус активных контактных, которые еще не сняты с учета. А от начала первого больного, наши сотрудники обнаружили около 70 тысяч контактных.
— Сколько в среднем образцов ежедневно вы прорабатываете?
— В среднем, если принимать во внимание субботу-воскресенье, когда существенно меньше доставляется образцов, чем в рабочие дни – это около 700 образцов.
— А какое количество образцов поступает в субботу-воскресенье?
— От 200 до 400.
— Но если в пятницу в рабочий день, забрали стандартное количество образцов, их обрабатывают во второй половине дня, то разве в субботу количество тестов не должно быть таким, же высоким, как в будни?
— Как правило, выглядит следующим образом, что факт смещения чаще всего работает в понедельник, с понедельника на вторник. Потому что за субботу-воскресенье все вырабатывается, а понедельник начинается с нуля. Доставку новых образцов надо выждать, то есть персонал какую-то часть дня простаивает. Вся доставка смещается на вторую половину дня, соответственно отрабатывается посильное количество образцов до завершения этих суток, большая часть переходит на вторник.
Бывает такое, что в воскресенье должны доставлять одиночные образцы.
— Минздрав объявляет количество выявленных случаев на следующий день. Значит, если тесты сделаны в первой половине дня пятницы, к концу дня пятницы они же исследованы, то мы об этом узнаем в субботу в 10-11 на брифинге?
— Оно будет выглядеть следующим образом: количество реальных исследований будет совпадать фактически изо дня в день, потому что отчет формируется около шести вечера, соответственно то, что вы слышите на брифинге – речь идет об определенных объемах за предыдущие сутки.
А что касается новых случаев – информация может идти с чуть большей задержкой, поскольку лаборатория выработала, данные передала людям, которые вносят данные. Некоторые случаи войдут в базу данных, некоторые сместятся на следующие сутки. Потому что отчет формируется таким образом, что принимаются во внимание все случаи, которые внесли до 18:00. Все, что внесено после 18, будет вытеснено и учтено на следующий день.
— В субботу утром мы можем услышать не все выявленные в пятницу случаи, потому что в базу они могли попасть после 18?
– Да. Но оно перекрывается каждой следующей неделей, поэтому если говорить о какой-то объективной динамике, лучше ориентироваться на недельную цифру.
«Пытались подловить на том, что мы отдаем предпочтение лицам, которые обследуются за свои средства. Это неправда»
— Для Черновицкой области 700 образцов в день — сейчас это достаточно или нужно больше?
— Считается, что в пересчете на миллион населения Черновицкая область выполнила больше всего исследований в стране. Насчет того, достаточно или нет. Много дискуссий есть по тому поводу, что надо тестировать очень много, я с этим согласна. Но есть реальное количество лиц, у которых за определенную единицу времени заподозрили ковид. Если это количество людей – когда тысяча, когда тысяча четыреста, мы должны обеспечить способность тестировать этих людей.
А когда речь идет о просто увеличении образцов — ну кого мы будем обследовать? Прочесать одну улицу, получить отрицательный результат, а завтра опять их надо обследовать? Потому что то, что они вчера были отрицательные, не означает, что они завтра не станут положительными. Здесь должен быть прицел и критерии по контингентности, подлежащие обследованию.
— В июле вы также начали делать платные ПЦР-тесты.
— Нас внесли в перечень учреждений, которые должны проводить такие обследования и снимать с самоизоляции – то есть вносить соответствующие данные, чтобы человек досрочно прекратил самоизоляцию. Поскольку в то время мы были единственным учреждением на Буковине, которое было внесено в перечень, спрос на такие исследования рос практически почасовыми темпами.
У нас было очень мало времени, чтобы провести калькуляцию этой услуги, запустить все, купить все необходимое по специальному фонду. Мое самое большое опасение было, что, не будет ли это дополнительной нагрузкой, будет ли по силам лаборатории, но эти вызовы пока принимались должным образом.
— Если брать 700 как среднее количество образцов, обработанных за день, сколько из них будет принадлежать людям, которые обратились в лабораторию за платным тестом?
— Это очень небольшая доля. В день это может быть 50, может 70. Часто пытались провоцировать или подловить на том, что мы большее предпочтение отдаем лицам, которые обследуются за средства, чем тем, которые обследуются бесплатно. Это неправда.
Время отбора у нас лаборатории определено утреннее, и в такое время учреждения здравоохранения не доставляют нам образцы, поскольку в это время они также работают и занимаются отбором. Соответственно, образцы, которые мы утром получаем у нас, поступают в работу в период этакой паузы – когда еще не поступили от учреждений здравоохранения.
Выдача результатов является фактически одинаковой, потому что она зависит исключительно от времени попадания образца в лабораторию. Если это до 12 – каждое учреждение здравоохранения получит результат в этот же день, вечером.
Если количество образцов от учреждений здравоохранения будет расти, и будет таким, что мы уже будем работать на пределе, то, возможно, нам придется эти исследования минимизировать или определять для них определенные дни. Приоритет, конечно, будут иметь пациенты, у которых подозревается COVID-19.
— Если человек сам приходит сдать тест в вашу лабораторию, результат он получит на свою электронную почту?
— Результат представляется способом, который обсуждается. Поскольку эти исследования у нас проводятся в основном для лиц, которые либо приехали из-за границы, либо едут за границу, то чаще всего есть потребность в бумажном бланке.
— Сколько стоит такой тест?
– 850 гривен. Это фактически себестоимость, чтобы мы могли возместить в специальный фонд государственного бюджета те средства, которые идут на расходные материалы. Здесь речь не идет о зарабатывании средств.
«Нет в мире страны, которая бы могла лечить всех одновременно»
— Украина ушла на карантин 12 марта, когда у нас было всего трое больных. Система начала работать на опережение — останавливать метро, закрывать границы до того, как болезнь набрала стремительное распространение. Сейчас мы можем сказать, что такие меры были преждевременными?
— Я думаю, что все выводы будут корректны исключительно по завершению пандемического распространения вируса. Есть очень много дискуссий по тактике стран. Как можно делать выводы, если мы еще глубоко в процессе? Мы не знаем, чем эта история закончится для каждой из стран.
– Владимир Зеленский заявил, что страна может вернуться к жесткому карантину, если количество суточных больных будет превышать 9,5 тысяч. Это чуть больше, чем прогнозирует на ближайшие месяцы ВОЗ – 7-9 тысяч. По вашему мнению, второй жесткий карантин убережет врачей, украинцев от коронавирусной болезни?
– Все будет зависеть от того, будет ли расширяться количество коек, на которых можно будет оказывать помощь пациентам. Кроме кроватей, более важной вещью является…
— Кислород?
— Количество персонала и кислород. Потому что кровать-кровать, кислород-кислород, но хватит ли нам медицинских работников? Которые, кстати, тоже могут болеть, инфицироваться в быту, общаясь вне пределов своего заведения, не, только, в нем. Это будет оговаривать и те решения, которые будут приниматься.
Насчет того, убережет или не убережет – убережет. Но каждый раз мы все больше понимаем, насколько должно быть сбалансированным и взвешенным решение, которое касается экономических убытков и потери жизни и здоровья.
Это очень сложный выбор. Об этом можно говорить много, особенно, когда это не касалось того человека, который говорит или членов ее семьи. Мы говорим о воздушно-капельном способе передачи болезни, которая может протекать бессимптомно. Каждый раз мы не знаем, инфицированы ли те люди, с которыми мы общаемся или нет. Проходить ПЦР-тестирование всем каждый день невозможно.
Наша задача — вызвать доверие людей, которые либо не верили раньше, либо отчаялись, устали за этот длительный период распространения ковида и теряют бдительность. Другого способа мы не придумаем.
Почему, наверное, был оправданным карантин, который вводился в марте? Я не уверена, что нам бы удалось так быстро отработать эти поведенческие навыки. У нас, вероятно, иной менталитет, чем в других странах – который позволяет пренебрегать, подвергать неверию… Если бы тогда не было применено тех шагов, нам было бы невозможно избежать итальянского сценария.
Март – апрель — это был сезон свадеб, после завершения Великого пасхального поста. Массовые мероприятия в апреле не давали бы, системе здравоохранения возможности справится. Критиковать можно все. Но если представить себе момент, когда врач должен принимать решение, кого он берет на имеющееся койко-место, а кого не берет, кислород подключает или не подключает… Физически нет такой страны в мире, которая бы могла лечить всех одновременно.
Когда мы говорим, что это болезнь, которую должно перенести большинство, то наша задача – строить все таким образом, чтобы это все было не одновременно.
Автор: Ольга Кириленко
Источник: УП
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.