28.08.2018 – Накануне нового учебного года «УП. Жизнь» встретилась с министром образования Лилией Гриневич. В первой части разговора мы поговорили, насколько школы готовы к 1 сентября, могут ли райотделы образования приходить и проверять школы, не помогая им, какая разница в полномочиях Минобразования и местной власти, и кто и когда будет защищать права учителей и учеников.
Во второй части говорим о контроле и распределении школьных денег, а также обеспечении учебных заведений такими вещами, как принтеры, мыло и туалетная бумага.
– Может ли местная власть, которая распределяет средства по школам, одной школе выделить вчетверо больше, а другие обделить? Есть ли пропорциональность?
– Нет, это, прежде всего здравый смысл. Если закупают парты для начальных классов, и в одной школе в прошлом году поменяли парты, а в другой их не меняли 10 лет, надо дать тому, кому больше надо.
Должен быть проведен аудит. Мы должны сделать все школы одинаково качественными, а сейчас абсолютно разная ситуация.
В школы, где учились дети местных депутатов, чиновников, направляли ресурсы. Кроме того, туда богатые родители вносили крупные вклады. Там есть и оборудование, и новые парты, и все остальные.
А есть школы без таких возможностей.
Мы как министерство нацеливаем местные власти, проводить аудит, и направлять ресурсы в первую очередь туда, где есть проблемы с оборудованием и мебелью.
– Кроме здравого смысла, больше нет предохранителей в местных управлениях образования для распределения средств?
– Там сидят люди, которые являются госслужащими и несут за все ответственность. Там есть советы, которые выбрало общество, и доверило им власть.
Граждане должны у них спросить. Это не может проконтролировать из Киева Министерство образования.
Государственная аудиторская служба, которая проверяет целевое использование бюджетных средств. Большие суммы обязательно будут отслеживать фискальные органы и будут проверки, как эти средства использовали.
Но родители и местная община имеют право спросить, почему поделили деньги именно так и как их использовали.
Избиратели должны более требовательно относиться к тем людям, которым они делегируют власть.
– Кто должен обеспечивать школы такими вещами, как мыло и туалетная бумага?
– Это вопрос местной власти. Если этих вещей нет, надо идти сначала к директору. Если он скажет, что школе ни копейки не дали на обеспечение санитарных условий в школе, это уже вопрос местных органов власти, местных депутатов, областного совета…
– Но на такие вещи точно предусмотрены средства?
– На это обязательно дают средства из местного бюджета. Это вопрос соблюдения санитарного режима в школе.
– Часть учителей рассказывали нам, что в них или принтера нет в школе, или чернил, или бумаги, или это все есть, но им не разрешают этим пользоваться… Поэтому они должны все печатать за собственные средства. Кто должен их этим обеспечивать?
– В этом году в субвенции имеется 164 миллиона на станции печати для каждой школы. Для нас это важно как вспомогательный способ.
Но министерство из госбюджета не может постоянно выделять бумагу, чернила и так далее. Это должны делать органы местного самоуправления.
Есть и другие средства обучения. Никто не отменял учебники и общение учителя с учениками. Этого как раз очень не хватает.
В нашей обычной школе привыкли дать учебник, дети прочитали, затем должны ответить на вопрос и воспроизвести написанный текст в учебнике.
Так уже никто не учит в ведущих системах образования. Учитель должен быть более активным, применять проблемно-поисковое обучение, когда дети решают задания путем обсуждения. В том и сущность новых методик преподавания.
Мы начали инвестировать в этот вопрос. Сейчас нужно продолжать, эти программы должна подхватить местная власть, потому что учитель должен иметь различную палитру возможностей.
Если ему надо скопировать какие-то задачи, которые надо разложить в классах, он должен иметь такую возможность.
Идеальная картинка, которая требует больших инвестиций, но к которой мы стремимся, – когда каждый ребенок в электронной форме сможет получить то, что нужно ему.
Но для этого нужны планшеты во все школы, а это совсем другой бюджет.
– Моя мама – учительница математики. Ей нужно печатать и копировать различные задания детям, чтобы они не переписывали условия от руки. К кому ей обращаться, чтобы обеспечили возможность печати и копирования?
– К директору школы. Это образовательная субвенция, в рамках которой имеются целевые средства, распределенные между всеми областями. Станции печати закупает местная власть. Области должны были распределить средства между органами местного самоуправления для школ.
У нас 16060 школ. Министерство не имеет непосредственного влияния на каждую.
Мы хотим этими программами в правильном направлении стимулировать местную власть, которая должна приложить еще свои средства, но значительно меньше, чем предоставила образовательная субвенция.
Эти станции печати мы рекомендовали создать к началу этого учебного года. Понимаю, что с ними происходит та же история, что со средствами обучения и партами (не вовремя распределили средства на местах и провели тендеры).
В зависимости от работы местного самоуправления, эти станции будут к 1 сентября или позже.
Чтобы помочь местным властям и определить, какое оборудование им нужно в контексте реформы, правительство дало еще несколько субвенций:
Субвенция на Новую украинскую школу – около миллиарда
Субвенция на обучение учителей
Субвенция на инклюзивное образование.
Остатки образовательной субвенции с прошлого года мы распределили по областям на школьные автобусы, естественно-математические кабинеты и оборудование для опорных школ.
– Как потом отслеживать выделенные средства? Дошли ли они по назначению? Учителя естественных дисциплин нам писали, что им не выделили ни одного микроскопа или дополнительного оборудования.
– Образовательная система Украины большая. Оборудование не обновляли годами. За один-три года невозможно во всех школах обновить оборудование. Средства, которые мы даем и которые есть у местной власти, не могут решить все проблемы одновременно.
Это требует увеличения бюджета на образование как минимум в 10-15 раз. Образование сейчас забирает 6,5% ВВП, это высокий процент. Другое дело, что наш ВВП небольшой, но в части бюджетного пирога это значительная доля.
Мы сейчас шаг за шагом делаем вещи, которые до сих пор вообще не делали. Это не означает, что каждый учитель получит новый естественнонаучный кабинет за год.
Другой вопрос, как местная власть решает, в какую школу установить этот кабинет, какие критерии к этому применяют.
Если в школе углубленно изучают естественные предметы, а там нет современного кабинета – понятно, что его в первую очередь нужно установить в это учебное заведение.
В этом случае стоит обратиться к местной власти и спросить, по каким критериям она будет распределять в этом году естественные кабинеты, например.
Тогда станет понятно, кто и что получит. Но вопрос еще и почему именно получат те или иные.
– В прошлом году Минобразования и науки рассылало письма в школы с требованием опубликовать свою финансовую отчетность до 1 декабря 2017 года. Все школы ли это сделали и что с этими отчетами дальше происходит?
– Нет, не все. Министерство не может приехать в каждую школу и это проконтролировать. Не все школы имеют свои сайты, несмотря на то, что по закону «Об образовании» должны их иметь.
Этот контроль возложен в первую очередь на облгосадминистрации. Они отвечают за реализацию законов на местном уровне.
Мы видим по отдельным обращениям родителей, что информации нет, и жмем на местную власть, на школу, чтобы они опубликовали информацию.
Очень часто школы говорят: «А мы не публикуем эту информацию, ибо она никого не интересует, никому не нужна. Родители не просят, они не хотят знать об этом. А это так много работы, чтобы это все написать».
Я думаю, что директора школ должны нести дисциплинарное наказание за невыполнение закона «Об образовании», но Минобразования не может дать выговор директору школы.
Это может сделать только учредитель учреждения образования, то есть орган местного самоуправления.
– Насколько Минобразования понимает, что реально происходит на местах, в селах и райцентрах?
Сигналы от МОН часто доходят очень искаженными на места. Мы это ощущаем. Это огромная проблема.
Когда они просачиваются через сита всех уровней управлений образования, очень деформируются.
Мы здесь пишем и планируем одно, а на местах это интерпретируется совсем другим способом или не доводится до сведения учителей, а навязываются вместо этого совершенно другие вещи.
Мы уже сократили ряд разных глупых отчетностей, которые должен писать учитель.
Это был проект дебюрократизации в образовании, и мы опрашивали учителей. Нас удивляло, что им говорят учитывать и какие-то отчеты сдавать.
Даже в действующих инструкциях не было учета цветочных горшков в кабинетах. Это не смешно. Это ужасно. Чистая самодеятельность местной власти.
То же касается многочисленных конкурсов, совершенно не обязательных. Это добровольное дело: хочет учитель или ученик этим заниматься или нет. Какие могут быть отчеты об участии в таких конкурсах?
Эти вещи мы поснимали. Учителя – люди с высшим образованием, и за основу они, прежде всего, должны принимать центральные документы министерства образования, инструкцию и двигаться по ней.
Если от них требуют больше, чем требования этой инструкции – это не что иное, как дополнительные безосновательные требования.
– Значит, ни директор, ни администрация школы не смогут прийти к учителю биологии, скажем, и сказать: На олимпиаду нужно два человека с класса и учитель должен их найти и отправить? Когда я училась, так было.
– Олимпиадное движение курируется министерством в отличие от сотен других конкурсов, за участие в которых нужно заплатить взнос. Когда фактически требуют собирать деньги от детей за участие.
Олимпиадное движение важно. Когда есть состязательность, можно найти самых лучших и мотивировать их. Но оно теряет смысл, если становится принудительным.
В этом году наша команда с международной олимпиады по математике привезла рекордное количество медалей, такого еще не было в истории независимой Украины. Они заняли 4 место в мировом зачете. Это показывает, насколько у нас талантливые учителя и дети.
Другое дело, что часто это у нас превращается в формальщину.
Если такой случай происходит, учитель может сказать: «Извините, у нас нет детей, которые хотят принять участие в этой олимпиаде».
Наша идея – сделать это так, чтобы только те, кто стремятся принять участие в олимпиаде, на нее шли. Потому что бывает так, что те, кто хотят, не попадают, но выталкивают тех, кто не хочет.
Эти проблемы с коммуникацией есть. Хочу, чтобы все школы имели окно в единую государственную базу по вопросам образования и через это окно общались с нами напрямую.
Тогда мы сможем получить реальную информацию, а через эти окна информировать школы о направлениях. Это огромная работа, поэтому ищем на это средства в 2019 году.
До 2020 года планируем построить единую государственную базу электронного образования. Это, возможно, зависит от бюджетных возможностей и экономических показателей Украины.
В третьей части разговора с министром поговорим о содержании учебных программ, когда реформа коснется не только первоклашек, и продолжаем отвечать на самые распространенные вопросы учителей.
Авторы: Ирина Андрейцив, Яна Дирявская
Источник: «УП. Жизнь»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.