О пандемии, возможной отставке министра здравоохранения Максима Степанова, втором этапе медицинской реформы — в интервью «Цензор.НЕТ» с народным депутатом от фракции «Голос» Ольгой Стефанишиной, которая работает в комитете ВР по вопросам здоровья нации, медицинской помощи и медицинского страхования.
По состоянию на сегодня COVID-19 уже унес жизни в Украине более 40 тысяч человек. И это только официально… Вирус мутирует и становится агрессивнее. Ежедневно цифры впечатляют и заставляют власти принимать непопулярные решения о локдауне и продлении адаптивного карантина. Казалось, ситуацию могла бы спасти вакцинация населения. Хорошим примером здесь для нас мог бы стать Израиль. Но в Украине не так — нам понадобятся годы для получения коллективного иммунитета.
Одной из тех, кто открыто называет виновных в провале кампании по вакцинации, является народный депутат от фракции «Голос» Ольга Стефанишина, которая недавно тоже работала в Министерстве здравоохранения. Что она думает о нынешнем руководстве Минздрава, а также о ситуации с COVID-19 в целом, читайте далее.
«СТЕПАНОВ НЕ ИМЕЕТ ЦЕЛЬЮ ПОМОЧЬ ВРАЧАМ И ПАЦИЕНТАМ. У НЕГО ДРУГИЕ ЦЕЛИ»
— В начале апреля в парламенте собирали подписи для внеочередного заседания, чтобы рассмотреть вопрос увольнения министра здравоохранения Максима Степанова. Ваша фракция тоже подписалась в полном составе. Однако до сих пор этого не произошло. Почему?
— На самом деле, подписи за отставку Степанова начали собирать еще летом. У нас даже есть специальное постановление об этом. Внеочередное заседание мы инициировали не потому, что ВР зашла в рассмотрение земельных правок, но и из-за того, что «слуги» полгода не хотят вообще включать этот вопрос в повестку дня. Только внеочередное заседание заставит Разумкова это сделать, потому что этого потребуют 150 депутатов. Сейчас есть 120 подписей. Нам не хватает еще 30. Что мешает? «Зеленый свет» с Банковой.
Мы все прекрасно понимаем, кто сегодня назначает людей в правительстве. Решение принимает не Шмыгаль, а президент и его окружение. Именно они, к большому сожалению, не дают добро. Это постановление подписали почти все парламентские фракции, кроме «Батькивщины». Даже часть депутатов ОПЗЖ поставила подписи, хотя они голосовали за назначение этого министра. «Слуги» также активно подписывают. Некоторые из них говорят, что будут голосовать за отставку Степанова, но колеблются, поддерживать ли это постановление.
— Как тогда набрать необходимых 226 голосов за отставку?
— Он же сам делает все, чтобы такое количество накопилось! В ноябре депутаты еще думали, что этот человек на что-то способен. Сейчас стало понятно, что программа вакцинации провалена, а вакцин нет. Плюс, смертность. Почти 500 украинцев ежедневно умирают от коронавируса. Пандемия задела почти всех. Думаю, даже каждый народный депутат как-то сталкивался с тем, что кто-то из окружения умер от COVID-19, потому что не хватило кислорода, лекарств или вовремя не защитили вакцинацией.
— 16 апреля, на часе вопросов к правительству вы Степанову вручили две гвоздики с траурной лентой и рассказали, что именно тогда хоронили человека, которому отказали в вакцинации, а потом он умер от коронавируса. Министр вам ответил: «Когда в следующий раз вы будете манипулировать смертями людей, вспомните, что вы лично сделали, чтобы этих смертей не было». Такое впечатление, что ваш конфликт обострился, не так ли?
— Вообще-то Степанов конфликтует с каждым человеком, который задает ему неудобные вопросы. Он никогда не приходит в Верховную раду для конструктивного разговора. Постоянно на всех «лает». На меня в частности. Это не личностный конфликт, а его манера обращения. Думаю, он считает людей мусором.
Степанов почти каждую пленарную пятницу приходит в парламент с отчетами. Но конкретно не отвечает на вопросы, не предоставляет правдивой информации, постоянно врет. Никакой результативности после его выступлений нет. Действительно, такое совпадение, что именно в тот день, когда он докладывал в Верховной раде о своих «победах» в борьбе с COVID-19, хоронили свекра моей близкой знакомой. Родственники попросили ему передать эти цветы.
Он должен понимать, что эти цифры в статистике — это не просто так. Это жизнь и судьбы людей. Когда он говорит о манипуляциях, я бы советовала министру не равнять всех на себя. Если он постоянно манипулирует, это не значит, что все так делают.
— Как думаете, Степанов понял?
— Думаю, для него это было неожиданно. Потому что часто такие парламентские заседания для Степанова — это «теплая ванна». Есть депутаты, с которыми он заранее договаривается о вопросах, а он в сессионном зале на них отвечает. Поэтому, как я сказала, он такого не ожидал. Особенно учитывая то, что он не смог это «отбить». Ему начали кричать: «Позор!». Мне кажется, что он должен был понять, что так, как он, не надо себя вести. Но все равно, к сожалению, эта ситуация не повлияет на его бездействие. Это человек, который просто сидит в кресле и ничего не делает.
— Почему тогда его держат на посту?
— Это хороший вопрос. Знаете, уже третий раз под ним шаталось кресло. На этой неделе (разговор происходит в пятницу 23 апреля) «слуги народа» должны были рассматривать вопрос о его отставке. Но за полчаса до заседания это отменили. Он очень уверенно себя чувствует. Очевидно, у него есть серьезное прикрытие в ОП. Ближайшее окружение президента его покрывает и по каким-то причинам держит на должности.
— Вы были заместителем и. о. министра здравоохранения Ульяны Супрун. В одном из интервью, находясь еще на посту, она сказала, что видела бы вас своей преемницей. Если упростить, может сложиться впечатление, что вы конфликтуете со Степановым, потому что хотите занять его место.
— На самом деле, мое место сейчас в парламенте. Я здесь многое могу сделать на законодательном уровне. Но мне очень мешает то, что потом эти решения не выполняются. К сожалению, это бездействие министра приводит к тому, что у нас сегодня такая плачевная ситуация с COVID-19. Мы почти худшие в Европе по уровню вакцинации! Кажется, позавчера у нас было второе место по смертности. Это причина, почему я постоянно критикую этого министра.
Кстати, когда он только был назначен, я его сразу не критиковала и сказала, что нужно посмотреть, на что человек способен. Но через месяц он за одну ночь закупил защитные костюмы для врачей на сорок процентов дороже рыночной цены, отстранив ГП «Медицинские закупки» и забрав у них деньги. История такая, что Степанов сказал Жумадилову (гендиректору ГП «Медицинские закупки»), у кого приобрести эти костюмы. На что тот ответил: «Буду покупать, где дешевле и качественнее». Тогда Степанов забрал деньги в тендерный комитет Минздрава, и они осуществили ту закупку.
А я напомню, что это был апрель прошлого года, когда в больницах вообще ничего не было. Мало того, что столько переплатили, еще и те костюмы не были поставлены сразу. Тогда я поняла, этот человек пришел наживаться на медицине. Степанов не имеет целью помочь врачам и пациентам. У него совершенно другие цели. Вот реальная причина, почему я считаю, что Степанов не может быть на посту министра здравоохранения.
— Но многие обвиняют в том, что Украина в таком состоянии встретила пандемию, именно Супрун, подчеркивая, что ликвидация инфекционных больниц – это ее идея. В частности врач-инфекционист Ольга Голубовская вспоминает бывшую руководительницу Минздрава, когда говорит о состоянии дел с коронавирусом. Выходит, часть вины лежит и на Супрун?
— Это самый любимый миф людей, которые все эти годы наживаются на медицине, мол, во всем виновата медицинская реформа. Степанов – один из тех, кто такие мифы «раздувает». Когда он пришел на пост, сразу сказал, что у нас увольняется 50 тысяч врачей, закрываются все больницы, и все пропало. А сегодняшняя статистика Национальной службы здоровья говорит о том, что за этот год, который прошел со старта второго этапа медицинской реформы, в системе стало на шесть с половиной тысяч врачей больше.
Все обижаются, что Супрун ликвидировала СЭС. Напомню, что это был такой карательный для бизнеса орган, который снимал с него деньги за все, что только можно. Но не она это сделала! СЭС ликвидировали чуть раньше, чем Супрун возглавила Минздрав. На самом деле, если бы не начался второй этап медицинской реформы, когда пришла пандемия, ситуация была бы намного хуже, а смертей было бы больше.
Такое совпадение, что это произошло одновременно. У нас тогда, с 1 апреля 2020 года, началась конкретная тарификация услуг. Потому что раньше существовала субвенция, которая выделялась на область и тратилась на то, что больница просто стоит. У нас тогда в регионах был бардак. А когда свою работу начала Национальная служба здоровья Украины, услуги были рассчитаны. Когда пришел COVID-19, стало понятно, что надо создавать и такую услугу. Она была введена, но не сразу. Когда этот процесс начал двигаться, пациенты хоть частично могли получать бесплатное обслуживание.
Плюс больницы за каждую конкретную услугу начали получать больше денег. Я хочу, чтобы все услышали, что средняя стоимость, которую НСЗУ платит каждой больнице, которая обслуживает украинцев – 45 тысяч гривен на лечение одного человека. Может быть меньше или больше — в зависимости от сложности случая. Люди об этом мало знают. Мне часто звонят граждане и просят помочь. Потому что иногда больницы злоупотребляют, ведь привыкли жить по старому принципу: от государства средства получил, надо еще и с пациента взять.
Говорят, что надо покупать шприцы и лекарства. Но за это все уже оплачено! Сейчас Степанов выходит на брифинги каждый день. Вы слышали, чтобы он разъяснял людям такие вещи? Почему-то он по этому поводу молчит. Только рассказывает о каких-то мифических инфекционных отделениях, которые, по его словам, закрылись. А вот о том, что люди имеют право на безвозмездные услуги от государства, не говорит.
Не знаю, почему так. Но важно знать и понимать, что медицинская реформа дала возможность больницам получать средства именно за лечение конкретной болезни, а пациентам получать эти бесплатные услуги.
— Что сейчас делать обычному человеку, который попал в больницу, а его заставляют покупать лекарства за собственные средства? Потому что обычно в таких критических ситуациях люди соглашаются, чтобы только не терять время и как можно быстрее начать лечение.
— Где-то полгода назад мне в Фейсбук написала женщина из Черкасской области о том, что ребенка положили в больницу с аппендицитом и требуют четыре тысячи гривен за анестезию. Для таких случаев есть Национальная служба здоровья. Можно звонить им на горячую линию или писать. Мы оперативно туда обратились. Мало того, что те деньги не взяли, бесплатно пролечили, еще и с врачом потом разбирались, провели расследование за вымогание денег с пациентов.
Даже если человек болен и не хочет именно в момент обращения разбираться, нужно покупать необходимые лекарства, но собирать все чеки. Потом оспаривать. В Украине уже есть случаи, когда больницы возвращали деньги пациентам. Я понимаю, что не все будут бороться. Но надо помнить, что это нарушение. У нас огромная проблема с онкологией. Со старта второго этапа медицинской реформы известный Одесский онкологический диспансер по договору с НСЗУ получил на 450% больше, чем в 2019 году по субвенции. Но они не прекратили какое-то время и с пациентов брать деньги.
У нас на комитете по вопросам здоровья нации мы поднимали этот вопрос и ездили на место. Сейчас ситуация улучшается. К сожалению, пока еще существует эта инерция, по которой жили врачи и пациенты. Поэтому я советую украинцам не забывать, что за большинство медицинских услуг уже заплатило государство из наших с вами налогов. Кроме того, за свои права надо бороться. Можно обращаться в НСЗУ, а также в организацию «Пациенты Украины», которая также отслеживает все нарушения, и оказывает помощь.
Еще хотела обратить внимание на важный момент. Говорят, что у медицины недостаточно средств. Это правда. У нас выделяется вдвое меньше, чем даже написано в законе. Должно быть 5% от ВВП, а на самом деле – 2,5-3%. Это, конечно, плохо. И над этим надо дополнительно работать. Медицина не должна финансироваться по остаточному принципу. Но даже при этом мизерном финансировании больницы умудрились на своих счетах за прошлый год накопить 19 миллиардов гривен, а это 15% бюджета программы медицинских гарантий на 2021 год.
Значит, они их там «консервируют», врачам зарплаты не поднимают, не закупают оборудование, а чего-то ждут. В какой-то степени я могу их понять. Потому что когда у нас министр постоянно говорит, что медицинская реформа плохая, некоторые медучреждения держат средства «на черный день». Но есть и такие, кто кладут эти деньги на депозиты – так сказать, занимаются предпринимательской деятельностью (улыбается). Нельзя сказать, что это плохо всегда, ведь некоторые заведения, таким образом, зарабатывают на приобретение оборудования или же на улучшение условий для пациентов.
И получается так, что, в прифронтовой зоне часть больниц подняли зарплату врачам-хирургам до 70 тысяч гривен. Где-то платят по 20-30 тысяч. Но таких медицинских учреждений немного. Многие врачи вторичного и третичного звена до сих пор получают мизерные зарплаты из-за скудного финансирования медицины и плохого управления средствами внутри больниц.
Я ни в коем случае не обвиняю всех врачей в том, что они – взяточники. К сожалению, именно советский принцип финансирования больниц поставил их в такую позицию: либо бери с пациентов деньги, либо умирай от голода. Но именно медицинская реформа должна это изменить. Как это произошло на первичном звене медицины.
Сегодня многое зависит именно от руководителя больницы. Он, получив, в пять раз больше денег, чем в прошлом году, должен сесть и подумать, куда их направить. Поэтому здесь важно, чтобы и медики боролись за свои права.
Есть такое понятие, как коллективный договор, который подписывает каждый врач, когда устраивается на работу. Раньше это была такая бумажка, на которой ставили подпись, не читая. Но теперь это — контракт. Поэтому надо говорить, что давайте здесь запишем, например, что мы будем иметь определенное количество процентов от предоставления услуг. Это нужно, чтобы защитить медицинских работников.
— Уполномоченная Верховной рады по правам человека Людмила Денисова говорит о том, что украинцы жалуются на незаконное сокращение сети учреждений здравоохранения. Например, детскую поликлинику на Урливской. Говорят, вместо нее должна появиться известная частная клиника. Против таких действий выступили местные жители. Некоторые ваши коллеги говорят, что этот вопрос только к местной власти…
— Иногда запускают слухи, но на этом все и заканчивается. Надо подробнее рассматривать каждую конкретную ситуацию. В самом деле, это больше местный вопрос. После децентрализации такие решения отданы местным властям. Потому что она, прежде всего, должна понимать потребности жителей. Где больница нужна, там она должна быть. Люди в подобных ситуациях должны идти к местным депутатам, которые избирались. Это абсолютно нормальная практика. А там уже вместе должны разбираться. Потому что иногда подобные реорганизации бывают обоснованы.
Например, как у нас объединяли определенные туберкулезные больницы. Бывает и такое, что в медучреждение ходит три человека в год. Тогда здесь возникает вопрос целесообразности его функционирования. Иногда происходят перепрофилирование, например, в хосписы. Здесь надо понимать, что людям нужно конкретно в этой местности и от этого отталкиваться.
— Вы упомянули о туберкулезных больницах. Опять же, именно Супрун критиковали за идею реорганизации этих учреждений. Когда вы говорите о ней не в парламентском кругу, не выражают ли вам негатив в ее адрес?
— Знаете, в конце нашей каденции в МОЗ я с ней не могла выйти на улицу, потому что ее постоянно хватали, делали селфи и благодарили. Летом прошлого года мы встретились возле суда, где рассматривалось дело Стерненко. И там тоже была такая же ситуация (улыбается). Ее многие хвалят. Я всегда в отношении к Супрун видела больше позитива, чем негатива.
«НАМ УЖЕ НЕ УДАСТСЯ ВЫЙТИ ИЗ ПАНДЕМИИ С МИНИМАЛЬНЫМИ ПОТЕРЯМИ»
— Вакцинация в Украине происходит очень медленно. Как думаете, почему власть ее проваливает?
— Для меня это очень близкая тема, потому что в министерстве я как раз занималась вопросом вакцинации. Тогда в Украине была вспышка кори. Ситуация была напряженной. Ведь в 2009 году при Бахтеевой (народный депутат Партии регионов, председатель парламентского комитета по вопросам здравоохранения с июля 2006 года по ноябрь 2014-го) начались движения против вакцинации. Когда мы пришли в Минздрав, уровень вакцинации был очень низким. За три года нам удалось его поднять. С 2016 по 2019 год количество привитых от кори детей в возрасте 1 год выросло вдвое – от 45% до 91 %.
— За счет чего?
— Первое, что необходимо, чтобы были вакцины (улыбается). Мы их завезли. Начались международные закупки. Вместе с Детским фондом UNICEF мы разработали план бесперебойных поставок вакцин на три года вперед. Мы наладили этот процесс. Вакцины были во всех поликлиниках. Наверное, это впервые за время независимости в Украине в государственном медучреждении можно было прививать ребенка.
Кстати, до того моим детям делали прививки в частных клиниках. Потому что в государственных клиниках, вакцин почти не было. Плюс, я не доверяла, потому что не знала, какого качества вакцины покупает Богатырева (министр здравоохранения с 2012 года по 2014-й год). Когда «пришли» международные организации, я уже понимала, что это утвержденные ВОЗ вакцины. Когда я стала замминистра, наконец, начала вакцинировать своих детей в государственных поликлиниках.
Так вот, мы постоянно говорили о необходимости вакцинироваться. Мы делали так называемые подчищающие кампании по вакцинации, когда начали прививать тех детей, которые пропустили плановую вакцинацию от кори. Начали со Львова. Приезжали с международными экспертами и. о. министра здравоохранения, разрабатывали план по области. Когда Ульяна на местах говорила о том, насколько это важно, росло количество желающих привиться.
Нам удалось очень быстро поднять уровень вакцинации, и корь резко пошла на спад. А что произошло с COVID-19? Наш опыт показал, что в Украине не критично большинство людей, которые выступают против вакцинации. Их количество вообще уменьшается. Почему сейчас люди не хотят вакцинироваться против COVID-19? Потому что они ничего не знают о вакцинах. Ведь нет нормальной коммуникации.
Есть Степанов, который рассказывает, что все плохие, а депутаты – манипулируют. Он это делает вместо того, чтобы разъяснять населению. Повторюсь, нормальной коммуникации нет. Да и вакцин тоже.
— Привезли же на этой неделе очередную партию AstraZeneca.
— Да сколько там — 367 тысячи доз?! Посчитаем: 500 тысяч вакцин мы использовали за три месяца на первый этап прививки. Теперь все эти люди должны получить вторую дозу. Я видела по графику, что они, вроде, каждый месяц планируют поставки именно Covishield. Надеюсь, что так и будет. Но пока вакцин мало. Почему? Я считаю, что это бездействие министра здравоохранения – это должностное преступление. Он реально официально начал переговоры о закупке вакцин в декабре прошлого года.
В то время, когда в мире уже начали процесс вакцинации, Украина опоздала на полгода! Но даже тогда еще можно было что-то сделать, а Степанов что? В конце года у меня была встреча с председателем госпредприятия «Медицинские закупки Украины». Он был шокирован, потому что ему сначала дали поручение вести переговоры о вакцинах, а через неделю запретили что-либо делать. Потому что министр пошел к премьеру и сказал, что теперь все будет только через меня.
Степанов в ручном режиме выбрал одну конкретную компанию, чтобы покупать Sinovac через украинскую «прокладку». На это был потрачен почти миллиард. Во времена Богатыревой на государственных закупках «отмывались» до 40 процентов средств. Это очень большие деньги. Возможно, таким образом, Степанов и купил себе дальнейшее пребывание в кресле министра.
Так вот, был большой скандал из-за того, что заблокировали честные закупки. Поэтому начали привлекать международные организации. Но уже было немного поздно, потому что как раз Индия закрыла экспорт, и мы не смогли вовремя получить вакцины…
— Министр как менеджер должен был предусмотреть и такие риски.
— Конечно. Например, премьер-министр Израиля даже ночью звонил руководству Pfizer, потому что человек «болел» за то, что происходило. Он реально боролся, пока не достиг своей цели. Поэтому в Израиле сейчас закрывают «ковидные» отделения. А мы будем вакцинироваться, возможно, еще лет десять.
— Пока правительство продлило адаптивный карантин до конца июня. Всемирная организация здоровья предупредила, что в этом году пандемия не кончится. Как нам пройти ее с минимальными человеческими и экономическими потерями?
— С минимальными уже не удастся. Потому что от COVID-19 только официально умерли более 40 тысяч человек. Неофициально еще больше. Финансово тоже очень тяжело. Если бы парламент летом послушал фракцию «Голос» и меня (улыбается) и уволил Степанова, то сейчас мы уже бы чувствовали хоть какое-то спокойствие. Потому что миллионы людей были бы вакцинированы, если бы в кресле министра был человек, который бы хотел это сделать…
— На должность мог прийти кто-то еще похуже.
— Лучше о таком не думать (улыбается). Я хочу верить, что Украине ненадолго такое проклятие. Надо бороться до конца. Пока у нас не будет нормального министра, я буду продолжать критиковать руководство Минздрава.
Сейчас вообще непонятно, что дальше будет с COVID-19 — будет ли летом очередная волна заболевания, или пойдет все на спад. Никто не может предсказать. Представим, что он продолжит «двигаться» волнами, то через пару месяцев может стать легче. А осенью точно будет очередное обострение. Поэтому сейчас важно начать активно вакцинировать людей.
В Минздраве говорят, что поставят 13 миллионов доз. По факту, это вакцинация для 6 миллионов украинцев. Этого мало! Нужно хотя бы в два раза больше. Надо изменить нынешнюю политику. Я уверена, что можно увеличить количество вакцин, которые мы можем получить. Это, во-первых.
Во-вторых, нужно совсем по-другому организовать процесс вакцинации. Потому что сегодня он находится на том уровне, как в свое время проходило тестирование. Предлагается либо идите в поликлинику, либо будут работать мобильные бригады. Это трудно. Есть другая концепция – давать гражданам возможность вакцинироваться в любом месте. Для этого нужно провести упрощение в приказах Минздрава и постановлениях Кабмина.
Например, в США ты можешь зайти в супермаркет, где есть аптека, и тебя там осмотрят и вакцинируют. На ралли «Формулы-1» проводят вакцинацию прямо в машинах. Это безопасно, потому что ты не ходишь по коридорам поликлиники, где тебя могут заразить COVID-19, да и удобнее тоже. У нас вся система вакцинации построена неправильно. Даже если сейчас завезут все необходимое количество доз, все равно будет трудно вакцинировать людей, потому что нет дополнительных пунктов прививки. За лето нужно этот вопрос решить, чтобы осенью мы хоть как-то могли выдохнуть.
— Вы привились?
— Еще нет, хотя очень бы хотела. Я болела, но количество антител у меня уже падает. Жду, чтобы была возможность, потому что сейчас не подпадаю под приоритетные группы. Однако я рада, что смогла прививать своих родителей. Им повезло, когда только завезли вакцины, они записались у семейного врача, а когда была остаточная доза, их быстро вакцинировали.
НА ДОВЕРИИ К ВАКАРЧУКУ РУДИК НАЧАЛА УЗУРПИРОВАТЬ ВЛАСТЬ В ФРАКЦИИ «ГОЛОС»
— Расскажите, как вы оказались во фракции «Голос»? Кто предложил баллотироваться?
— Как-то весной 2019 года я гуляла по этому же парку (интервью происходит в Мариинском парке Киева) со своим знакомым Ярославом Юрчишиным. Он мне сказал: «Оля, мы формируем такую политическую силу, нам нужен кто-то мощный по медицине из команды Ульяны Супрун».
Я спросила: «А тебе это все зачем?». Он ответил, что на то у него есть три причины и назвал имена своих детей. У меня в этом плане тоже такая позиция, ведь нам и нашим детям жить в этой стране. Это была такая первая неформальная встреча. Потом, когда Святослав Вакарчук объявил о создании фракции «Голос», мы с ним встретились, и он уже пригласил меня в команду.
— Кстати, как вы отнеслись к тому, что потом Вакарчук ушел? Ваши оппоненты говорили, что это предательство избирателя.
— Я хочу сказать, что благодарна Святославу за то, что он собрал команду, потому что дал возможность таким людям как я, делать важные дела. В начале года я отправляла свой отчет за 2020-й, где прописаны такие вещи, как реформа по системе крови, ряд законов по COVID-19 и вакцинации. Прописан доступ к лекарствам, регистрация такого давно ожидаемого законопроекта о медицинском каннабисе и тому подобное. Я смогла их воплотить в жизнь только потому, что работаю в парламенте.
Знаете, мы неожиданно узнали, что Святослав решил уйти. Конечно, были шокированы. Я сожалею, что он так поступил, потому что все это время нам его не хватает. С другой стороны я понимаю, что если он принял такое решение, то у него есть на то причины, а насильно заставлять человека остаться нельзя.
— Недавно в вашей фракции произошел раскол. Вы были среди тех шести депутатов «Голоса», которые 16 марта проголосовали за направление в КСУ законопроекта о порядке назначения и увольнения директоров НАБУ и ГБР. Тогда получили вы предупреждение, что в случае повторного совершения публичных действий, которые противоречат позиции партии, политсовет должен поставить вопрос об исключении из партии. Вы готовы к такому развитию событий?
— Официального решения партии и фракции по этому голосованию не было. Скажу вам больше, с того времени, когда Ярослав Железняк стал главой фракции, она почти не собиралась. Как вы правильно поняли, у нас внутри уже есть определенные группы депутатов. Среди тех десятерых, кто подписал заявление о созыве съезда, есть люди, которым я доверяю, в частности антикоррупционные активисты Ярослав Юрчишин и Александра Устинова.
Мы привыкли так работать, что анализируем все поступающие законопроекты, но решающий голос – за профильным депутатом. Например, по медицине прислушиваются к моему мнению. А в вопросе против коррупции – к мнению Юрчишина и Устиновой. Консультируясь с антикоррупционными активистами в парламенте и вне него, мы приняли такое решение по голосованию, которое вы упомянули.
Но этот, так сказать, «выговор» является искусственным и не имеет никакого политического значения. Надо было к чему-то придраться. Я не знаю, какая цель у Ярослава Железняка и Киры Рудик. Но был сделан такой шаг.
— Вы подписали заявление с требованием провести перевыборы руководства партии. Чем именно вас не устраивает Кира Рудик?
— Кира Рудик пришла на эту должность как техническое лицо, просто чтобы подхватить операционную деятельность. Мы тогда доверились Святославу, который сказал, что она – хороший менеджер, а нам нужно наладить процессы в партии. Но так случилось, что на этом доверии к Славе, к сожалению, Кира Рудик начала узурпировать власть в «Голосе». У нас произошли серьезные изменения устава партии.
Я себе никогда не прощу, что смогла такое пропустить. Это для меня тоже стало уроком на будущее, что устав демократической партии должен быть именно демократическим. Никогда не нужно идти в этом вопросе на любые уступки. Если бы даже теперь председателем партии была моя мама (улыбается) и попросила меня переписать устав, я бы на это не согласилась.
Расскажу, как все было. Перед местными выборами Кира Рудик сказала, что для более легкого их проведения, нам нужно немного изменить устав, чтобы она имела больше полномочий. Мы же ей доверяли, поэтому согласились. В конце концов, такое доброе отношение к Рудик обернулось против нас. Когда руководил Святослав, у меня даже не могло возникнуть мысли, что кто-то может взять деньги за голосование, или о том, что кто-то хочет личных преференций.
Я пришла не для того, чтобы сделать себе имидж, а чтобы провести ряд проектов ради лучшей жизни украинцев. Теперь из-за изменений в уставе у нас во власти какой-то фюрер! Кира Рудик может абсолютно все решать единолично. Ни фракция, ни партийные ячейки не могут ей помешать. Она единолично распоряжается государственными деньгами, которые выделяются на партию. Так же принимает решение, собирать съезд или нет, а также определяет, кто в нем будет участвовать. Наверное, это как-то «ударило в голову».
Не хочу рассказывать все наши внутренние истории. Скажу, что сейчас мы имеем целью, внести изменения в устав и вернуть его в прошлую редакцию. Работаем над этим, чтобы рассредоточить власть. В демократической политической силе один человек не может все решать.
— Вас же могут исключить из партии.
— Пока не исключили. Не думаю, что они пойдут на такой шаг, потому что это невыгодно. К сожалению, вся эта история получила публичный резонанс. Но хочу верить, что мы выйдем из этого кризиса сильнее. У нас для этого есть еще несколько лет, пока мы в парламенте. Здесь важно помнить и получить вместе все наши уроки. Посмотрим, что будет. Я бы хотела, чтобы «Голос» это переборол. Потому что люди у нас классные.
— В конце января Сергей Притула вышел из политсовета партии «Голос» и перестал быть заместителем председателя политической силы. Говорят, его выжили. Это правда?
— Правда. В этот день организовали съезд, причем таким образом, что мы едва туда попали, ведь было пленарное заседание. Там Кира Рудик единолично исключила Сергея Притулу из политсовета и всех руководящих структур. Он остается членом партии. Мне кажется, что сейчас Сергей настроен, отвоевать демократические процессы в нашей политической силе. Он – один из тех лидеров, который хочет развития «Голоса» в правильном направлении. Он включается в процессы, работает с ячейками, чтобы мы снова сделали нормальный устав.
— Обычные украинцы часто подробно не углубляются в ваши внутренние конфликты. Что они видят? Известные люди, Вакарчук и Притула, больше не руководят партией. Один ушел, второго выжили. Это вызывает некоторое разочарование. «Голос» еще будет звучать?
— Я бы пока Притулу не снимала со счета. Посмотрим, что будет. Но в целом происходят демократические процессы. Я искренне верю, что «Голос» будет звучать. Все-таки мы собрали очень хороших людей. Хочу, чтобы этот кризис, который развернули Рудик и Железняк, миновал и вернулся баланс. Если Притула все сбалансирует, то хорошо. Если кто-то другой — тоже не проблема.
Ведь главное не то, кто именно наш лидер, а то, что мы делаем. Каждый из нас в конкретных сферах жизни страны делает немало, чтобы остановить какую-то «измену» и помочь произойти определенной «победе». Поэтому я бы здесь ориентировалась на то, что в целом делает «Голос» в парламенте и на местном уровне. Это важно. Но диктатуры в нашей партии никто не будет терпеть. Это факт.
Автор: Ольга Москалюк
Источник: «Цензор.НЕТ»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.