Читайте также: Интервью с основателем ТМ «Моршинская» Николаем Кмитем
Справка о DepositPhotos от Михаила Гранчака, директора инвестиционно-банковского департамента Dragon Capital:
Коммерческая веб-платформа, которая объединяет авторов и покупателей фото, видео и графического контента.
Компания была основана в 2009 году, начиналась с двух сотрудников и съемного офиса площадью 20 кв. м.
Сегодня Depositphotos – №5 в мире среди аналогичных платформ по размеру базы контента, которая составляет более 47 миллионов уникальных файлов: фотографий, графиков и видеороликов.
Клиенты из 192 стран мира получают круглосуточную поддержку на 20 языках.
Более 260 специалистов работают в офисах компании в США, Украине, Италии, Польше, России, Великобритании, Испании, Германии и других странах. Крупнейший по численности работников офис размещен в Киеве.
Выручка компании в 2015 году составила около 450 млн. гривен, экспортная доля – 99%. Основные рынки покупателей – США, Канада, Австралия, страны Западной Европы и Южной Америки.
Ежедневно на сайт Depositphotos.com загружается более 40 тысяч уникальных файлов.
– Кто такой Дмитрий Сергеев?
– Я чистой воды авантюрист от бизнеса, серийный предприниматель. Человек, у которого постоянно «чешется», который все время в стрессе и ищет что-то новое.
– Где вы родились, кто ваши родители? И как стали авантюристом?
– Я родился в 1977 году в России, а вырос в Украине. Мой отец – народный артист России, он очень долго возглавлял первый русский театр – Драматический театр им. Волкова, а мама – актриса. Наверное, мне передалось их авантюрное состояние души.
– Вас брали на сцену?
– Я жил в театре, мне очень нравилось там быть. А еще я ночью подкрадывался к холодильнику, чтобы хлебнуть Pepsi или отпить немного сгущенного молока – актеры жили в то время не очень богато. Наверное, тогда и началось мое серийное предпринимательство, когда наступили годы перестройки, перемен и свободы в России, когда все было можно.
– Как вы выбрали профессию? Куда пошли учиться?
– К сожалению, мое образование закончилось на 3 курсе университета П.Г. Демидова. Сегодня есть тенденция не иметь образования, но чего-то достичь. Есть теория, что для предпринимателя это необязательно, но я считаю, что образование очень важно. У меня так все сложилось, потому что была рядом Польша. В 90-е годы люди мчались с одними сумками в Польшу, а уезжали с другими. Я вез туда какие-то железки, а обратно – спортивные костюмы, и это было очень увлекательно, интереснее, чем обучение в университете. Хотелось жить, хотелось денег, хотелось что-то делать.
Я учился на политолога. Эта наука только-только приходила на постсоветское пространство. Было интересно, но в итоге я стал IT-шником. После Польши был Китай, грузили советские коньки, а обратно везли спортивные костюмы и чувствовали себя богами. История моего развития банальна, она связана со взлетами и падениями, занятием тем видом предпринимательской деятельности, который приносил прибыль.
– Уже тогда испытывали кайф от того, что вы – бизнесмен?
– Я не бизнесмен, я предприниматель – человек, у которого интуиция преобладает над здоровым смыслом. Это когда говоришь себе: стоп! Но все равно продолжаешь, и что-то получается. Я серийный предприниматель и постоянно должен двигаться, иначе будет скучно. Поэтому я и уехал из России.
– После Китая?
– После торговли костюмами мы открыли ночные клубы для бедных людей. Они приходили к нам танцевать, а политики просили нас говорить тем людям в микрофоны то, что они хотели слышать. Мы не говорили, мы – бунтовали, нас закрывали – и все начиналось сначала. Было постоянное движение, предпринимательство. Вы знаете, как сложно было в конце 90-х и начале 2000-х. Бандиты, продажная милиция, но все равно было весело.
И в один прекрасный момент я обратил внимание на компьютер. Дома, конечно, он был, но меня не интересовал, потому что не думалось, что он может отвечать на мои вопросы. И вот он начал отвечать. Раньше не было Google, но уже существовал интернет, и можно было «ставить» ему вопросы. Одним из них было «Как заработать деньги?». И он ответил. Вот стоит компьютер со шнуром в розетке, и ты думаешь: «Да ну нет! Это все ложь. Невозможно». Но делаешь. Сказочное впечатление – понимать, что можешь зарабатывать деньги, не выходя из кухни. Когда приходит первый чек, ты относишь его в банк, там говорят подождать, пока его проверят, а потом на счет поступают первые 30 долларов, которые ты заработал в этом ящике, жизнь меняется.
– За что вы заработали первые 30 долларов?
– Я сделал сайт, на котором крутил рекламу Pepsi-Cola. Раньше не было целевого трафика, потоков, каналов, Google Analytics и тому подобное. Раньше было 4 окна браузера, открывалась иконка Pepsi-Cola и мотало время. Можно было сидеть и смотреть на экран, зарабатывая приличные деньги, не выходя из дома. Все мое нутро было отдано масштабированию, желанию сделать из тех 30 долларов что-то еще. С тех пор я больше не думал ни о чем, кроме этого. Как любой предприниматель, который стремится к хорошей жизни, я упаковал «круглый» компьютер в чемодан и поехал на Кипр, потому что понял, что могу сидеть у моря и получать все, что хочу. Я и мой друг, с которым на сегодня мы уже давно не вместе и не ведем никакого бизнеса, построили на Кипре на те времена очень серьезную биржу, торговавшую трафиком. Это был 2001-2002 год.
– Откуда вы все это брали?
– Это опыт, полученный в процессе постижения различных бизнесов. У меня не было профильного образования. На тот момент мне было все равно, что делать, главное, чтобы честно и правильно. Я это делал сам, но это не требовало серьезных навыков программирования, и я всегда мог привлекать специалистов, чья экспертиза мне была важна.
– Ваш друг был более профессиональным ИТ-шником?
– Нет, мы были примерно одинаковые. У нас были одинаковые мечты, мы просто хотели хорошо жить, что-то делать так, чтобы энергия, вложенная в дело, была востребована.
– И до чего доработались на Кипре?
– Я заработал первые деньги, которых было достаточно, чтобы не соскучиться на Кипре.
– Сколько заработали?
– Скажем, свой первый миллион. Кипр – классная страна, очень гостеприимная и комфортная, и по сей день у нас там много друзей. Но мне нужно было движение. Мой друг, Олег Михайлюта, «Фагот» из ТНМК, позвал меня в Украину посмотреть, что здесь и как. Сначала я приехал без планов остаться – так, на неделю, посмотреть, как живет шоу-бизнес, и это все показалось мне очень интересным. Это был 2003 год, все бурлило. Я тогда безумно влюбился в женщину и остался с ней, а потом уже влюбился и в Украину. Настали 2004-2005 год – Майдан, вся эта история. Все было сказочно, мы делали бизнес, постоянно пытались что-то продвигать. Мы были в IT-бизнесе и понимали, как это все делается. Было такое же воодушевление как в России в 90-е годы, когда там люди были свободны.
– И вы здесь почувствовали дух свободы? Фактически, что у вас нет границ?
– Я еще был в таком возрасте, когда дух свободы очень сильно чувствуется. Я начал строить интернет-империи – конечно, это все делалось в подвалах, но с идейными людьми.
– И этот фокус на ИТ вы сделали уже именно в Киеве? Или он был после Кипра?
– Он длился. Я сторонник того, чтобы делать реальные и разумные вещи. У меня никогда не было проектов, которые делаются бездумно. Предпринимательство и бесконечное рвение – это очень круто, но нужно иногда еще и думать головой. В том подвале я менял мир. Мне очень нравилось так думать, и я хотел, чтобы так оно и было. Мы с другом начали делать первый файлообменник, DepositFiles, в 2005 году. Придумал его я, но идея уже была в интернете. Тогда этот бизнес был на подъеме, и мы легко в него вошли.
Мы создавали цифровую эпоху и считали, что обмениваться файлами в интернете может любой, и производители контента не должны иметь претензий к нам, потому что это не мы их файлы кому-то продаем, а люди ими обмениваются, а мы просто предоставляем такую возможность. Но нам не хватало понимания, как из этого получить выгоду и сделать всем хорошо – и производителям контента, и себе. Бизнес-модели не было, но был колоссальный объем трафика. За 2 года мы вошли в топ-10 мировых сайтов и почувствовали себя медийно очень сильными.
– Вы стали известны на весь мир?
– Да, безусловно. Но сейчас, когда я стал представителем интересов 40 тысяч фотографов, стало понятно, в чем заключалась наша проблема. DepositFiles позволял людям обмениваться файлами, и мы были счастливы, что имеем хорошие деньги. Но тем, чьими файлами люди обменивались, было плохо. Владельцы считали, что подобные бизнесы – это зло, нарушение авторских прав, говорили, что мы их обманываем, хотя по закону это было не так. Через несколько лет на нас посыпались тысячи жалоб, начались суды. Аура изменилась – владельцы контента начали говорить, что мы делаем не то дело, и им не интересно с нами работать. Поэтому в 2009 году я продал этот бизнес, чтобы просто с ними не связываться.
– Если бы не было DepositFiles, не было бы и Depositphotos?
– В определенной степени да. Продав одно, нужно было начинать другое. У нас была сильная команда программистов – мы их, как бриллианты, вынимали из украинской IT-тусовки. И по сей день многие из них со мной работают. Поэтому мы решили сделать что-то, что могло бы приносить нам деньги.
– А кому принадлежит идея Depositphotos?
– Моей жене, очень приличному фотографу. Я сидел дома и рассматривал примеры известных фотобанков, а Оля подошла и говорит: «О! Так я с ними работаю, иногда им файлы заливаю на продажу». Так возникла эта идея. Мы решили делать что-то по внутренней структуре похоже на предыдущую модель файлохранилищ. Для реализации пригласили дизайнера Игоря Калюжного, который продавал свои работы через Shutterstock. Он, собственно, один в подвале, в отдельном кабинете делал все с основ.
– Он также ИТ-шник?
– Он ИТ-шник, хороший дизайнер и просто умный человек с хорошим вкусом. Мне вообще очень везет на людей. Я считаю, мой главный плюс – умение собрать команду классных ребят вокруг себя. Я очень благодарен им за то, что они делают мой бизнес.
– И как развивался Depositphotos?
– Он начался с 2 людей. Мы были друзьями с TMT Investments, фаундерами РБК, которые когда-то хотели инвестировать в DepositFiles. Кризис 2008 года не позволил им купить предварительный проект, а в 2011 году они появились и спросили, чем я сейчас занимаюсь. Я ответил, что фотобанком Depositphotos, и сказал, что у меня неплохо получается. Они тогда предложили деньги, которые были нам нужны – без них невозможно сделать бизнес.
– Есть утверждения, что умный ИТ-шник может и без ничего, только с компьютером, написать программу и хорошо ее продать.
– Да, но это не бизнес. Хотя, возможно, будет какой-то успех на уровне 7 человек. Вот напишет кто-то Whatsapp и продаст его за 10 миллиардов. Такие успехи в IT-индустрии – обычно, не на нашей территории, но есть.
– Для чего вам нужны были деньги? Сколько их было?
– Миллионы долларов. По меркам среднего предпринимательства достаточно большие деньги. У инвесторов принцип был такой: продай нам долю в бизнесе, возьми деньги и сделай бизнес хорошо прибыльным. Доля была примерно 20% за 3 миллиона долларов, а инвесторы хотели, чтобы эти 3 миллиона когда-то превратились в 30.
– А не страшно было брать 3 миллиона?
– Не страшно, потому что я авантюрист, и у меня было предчувствие, что получится. Деньги нужны были на рекламу, персонал и на то, чтобы пробиться там, где без денег это сделать невозможно. Без инвесторов очень сложно, потому что бизнес нужно развивать. Интуиция – это хорошо, но ей нужно помочь, структурировать этот поток. Тогда бизнес строится, и деньги инвестируются. Сейчас в моем бизнесе участвуют люди с отличными западными профессиональными знаниями, с МВА, университетской технической базой. Они помогают строить компанию, а деньги были нужны, чтобы этих людей найти.
– Вы имели актерский опыт, понимание политологии, купли-продажи. Откуда Вы понимали, как построить такой системный и глобальный бизнес?
– Интернет-индустрия и по сей день не устоявшаяся. Происходят изменения, появляются новые стартапы, приходят инвесторы, происходят крахи доткомов, приходят новые идеи, появляются Facebook-и, умирают MySpace-ы.
– То есть компания растет стремительно, вы приглашаете новых людей, и снова нужны деньги?
– Деньги нужны, чтобы вкладывать их в рост. Инвесторы, которые входят в эту компанию, хотят видеть лишь рост в перспективе, скажем, 5 лет. Компания должна приносить прибыль. Поэтому инвестор, который дал деньги первым, заинтересован в том, чтобы другие инвесторы также поверили в эту компанию и дали еще больше денег, оценив его долю еще выше. Это продолжается, пока компания не выходит на IPO и не размещает свои акции на бирже. И тогда все инвесторы выходят из компании, заработав деньги, или продают ее более серьезным людям. Мы можем выйти на IPO уже завтра, но я чувствую, что еще рано. Это частная компания, она должна развиваться дальше именно в таком ключе.
– Недавно вы снова получили инвестицию в 5 миллионов долларов от Европейского банка реконструкции и развития. Почему вы сейчас рискуете брать деньги, и почему они не боятся их сейчас давать?
– Да, получили 3 месяца назад. Венчурное подразделение ЕБРР инвестировало в нас как в единую продуктовую IT-компанию в Украине, и с тех пор больше ни в кого не инвестировало. В Украине очень много аутсорсинговых компаний, которые достаточно серьезно развили этот бизнес здесь, он лидирует в Европе. Я их очень уважаю, потому что они сортируют для нас кадры, а мы уже итоговая компания – производим продукт и продаем его на Запад. Мы победили на Западе, и поэтому, видимо, нам поверили, и на фоне войны венчурный фонд дал нам деньги. Но он не просто помогает стране – он думает, как бы заработать. И зарабатывает. Как основатель компании я всегда обещаю инвесторам сделать все, чтобы их деньги умножились. Я честно и порядочно отношусь к финансам и знаю, как их инвестировать и что принесет мне деньги, а Украину сделает заметной.
– Вашу компанию неоднократно приглашали переехать вместе с сотрудниками за границу. Например, в Канаду. Но вы остаетесь в Украине. Почему?
– Потому что тогда можно будет думать, что все было зря, что мы мечтали о том, как завтра все будет хорошо, а хорошо не стало. Мне сложно представить себя с этой компанией где-то за границей. Моя главная цель – сделать международную компанию там, но отсюда.
– Все ваши 300-400 людей не хотят?
– Я их не спрашивал. Не хочу сейчас вдаваться в детали относительно того, сколько они зарабатывают здесь и могли бы зарабатывать там. Есть еще нечто, кроме того, чтобы просто положить деньги в карман.
– Со сколькими странами вы сотрудничаете?
– Со 198 странами. Мы международная корпорация, которая работает из Киева. Настроить можно все, но бывает неудобно, потому что нет законов и банковской сферы, и надо потратить время, чтобы найти схемы и сделать все удобно. Я не до конца понимаю, почему умные люди, которые сейчас пришли в правительство, не могут быстро все подправить и поменять. Очевидно, из такой страны люди не захотели бы уезжать. Бизнесменам это точно надо, но я не знаю, надо ли программистам, которые и здесь, и там получают те же деньги. Только там комфорт и красота, а тут…
– Может, здесь родина?
– Может. Но на родине должны быть равнее дороги и простые суды. Я не хочу ехать за границу, потому что ментально я здесь. Мне выезжать никуда не надо, я и так по полгода разъезжаю по миру, наблюдаю, как наши и чужие работают, привожу опыт. А что касается бизнеса, то здесь у нас миссия – мы стали пятым фотобанком в мире, работая отсюда, здесь и нужно продолжать. Я очень хочу верить, что это оценят, хочу, чтобы общество проснулось, чтобы люди, которые делают бизнес, поняли, что это все реально – нужно просто иметь энергию. Когда что-то делаешь, порождаются целые династии, вокруг вырастает правильная экономика, чистые дороги, ровные стены. С деньгами сделаешь и себе, и вокруг себя хорошо.
– Вы верите в то, что в Украине все будет хорошо?
– Я абсолютно уверен в этом. Украина имеет свою идею, которая заключается в том, чтобы делать и чтобы быть.
– Сколько IT-компаний в Украине? Сотни? Где же вы берете людей?
– Это все наследие той империи, что существовала. Какой бы ужасной она не была, она оставила очень хорошее наследство из умных людей, которые хотят получать образование, быть в науке и с ее помощью что-то сделать. Ежегодно наши университеты генерируют тысячи и тысячи талантливых программистов. Они попадают в руки вот этих аутсорсеров, а затем – в продуктовые компании. Когда будет украинский продукт, деньги будут идти в Украину, а не из нее. Мы экспортируем кучу энергии, которая трансформируется в колоссальные миллиарды там, а здесь остается маленький кусочек. А нужно, чтобы было наоборот. В ближайшей перспективе будет так.
Я очень доверяю новому правительству, мне кажется, что там сидят умные люди, которые должны верить в разумное будущее. Я верю, что здесь все будет разумно с политическими процессами.
– Сколько часов вы тратите на работу?
– Сейчас стараюсь отойти от операционного управления, потому что на этом этапе компанией уже должны руководить люди с МВА, с системным бизнес-образованием. Решение, откуда, куда и с какой скоростью движемся, принимаю я, а как двигаемся, как построить, куда написать, как представить – уже не я. Ребята работают в свободном графике, приходят к 11-12 часам и идут к 12.
– Но ведь они работают на 198 стран?
– На первом этаже есть отдел поддержки, и они сидят круглосуточно, а программисты работают без графика. В системе есть люди, которые просчитывают работу программиста до запятой и платят за количество символов кода. В моей практике было и так, что очень крутой проект, который мы делали с одним программистом, собирал миллионы людей и трафика, а есть компании, где сотни программистов сидят и в системе работают над продуктом, а он имеет примерно такое же количество трафика. Поэтому у всех разные схемы, это работа не столько творческая, сколько индивидуальная.
– Вы как-то сказали, что точно знаете, как выбрать хорошего специалиста. Хороший специалист – это тот, кто умеет хорошо кодировать?
– На собеседовании программисту обычно задают ключевые вопросы – на чем он пишет, какова структура. А я пытаюсь понять, что это за человек, насколько он глупый, как относится к жизни. Бывает парень талантливый, но идиот, и с ним будет сложно.
– Как часто вы встречаетесь с командой?
– В последний раз всю команду собирали года два назад. Но у меня свой круг, топ-менеджеры. Глупо было бы мне общаться со всей командой – у них свои лидеры и я держу с ними связь, иначе никак. Обращение к народу, возможно, и приносит выгоду и рейтинг, но абсолютно не вдохновляет. Они же знают и видят меня, читают Facebook.
– Что следует делать компании, чтобы выжить в кризис? Брать кредиты, думать о хорошем?
– Наша компания не работает по модели украинской компании. На всех моих проектах кризисов из-за местных проблем не было, но нас очень сильно трясло во время мирового кризиса.
– Если быть глобальным, можно отойти от локального кризиса?
– Возможно, и так. Но западный бизнес делать очень сложно, потому что нужно понимать, что там происходит. Рецепт от кризиса может быть таким: сжать волю в кулак, не терять надежды и развивать предприятие. Иначе болото, дальше дно. Никто тебе не даст денег – ни Запад, ни Россия. Но деньги и самому можно заработать. Только ты будь производным экономики, только от тебя зависит, будет ли государство собирать налоги. Ты – единица, которая делает экономику. Если ты откроешь офис, где сотрудники будут получать десятки тысяч гривен, это твой результат. Они платят налоги, дают стране будущее.
– Скольким процентам людей стоит попробовать себя в бизнесе?
– Не все способны заниматься бизнесом (кто-то даже не понимает, что там и как), но нужно попробовать. Кто-то думает: сижу я на работе, пытаюсь что-то делать, и не очень клеится, и не хочу, и надоело. Была идея что-то сделать, но не получается. Им я могу сказать: пойди и сделай. Если дадут выбрать: завтра миллиард или миллион, большинство выберут миллион (потому что миллиард это далеко, сложно и непонятно) и будут жить хорошо. Ходить на работу и прекрасно ее делать. Это неплохо, но можно попытаться достичь большего. Бизнес – это амбиции и огромная ответственность, если изначально он честный.
– Какие три совета вы бы дали украинцам, которые сейчас колеблются – оставаться в Украине или уезжать куда глаза глядят?
– Во-первых, я не считаю, что украинцы хотят куда-то ехать, не вижу такой глобальной тенденции. Мне кажется, эта проблема преувеличена. Я бы посоветовал людям проснуться ото сна – даже МВФ требует не спать, быть продуктивными, что-то делать. Второе – не впадать в отчаяние. Политические и мировые процессы загоняют людей в ловушку, пропадает вера, но нужно набраться терпения и доверять людям, которые пытаются сделать хорошее дело. Третий совет – верить в себя, своих близких, интуицию, в то, что говорит сердце. Тогда можно вести дело искренне и по-настоящему. Подходите к своей работе качественно.
Автор: Ярослав Заблоцкий
Источник: Экономическая правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.