Цензор.НЕТ публикует первую часть интервью с Генеральным прокурором Юрием Луценко. Отметим, что во второй части интервью будут ответы на много вопросов, присланных Генпрокурору нашими читателями.
Читайте также: Сергей Горбатюк: За делом Януковича мы забываем об исполнителях в Украине
Артем Сытник: Пока работает НАБУ, ни один прокурор не может себя чувствовать в безопасности
Назар Холодницкий: Сейчас у нас в производстве 300–350 коррупционных дел. Из них 5–6 уже в суде
– Вы уже шесть месяцев на посту Генерального прокурора. Можно говорить о каких–то достижениях? Что считаете своими результатами?
– Что такое Генеральная прокуратура Украины? Это 10 тысяч прокуроров, которые ведут процессуальное руководство 1 млн. 700 тыс. уголовных производств. Плюс – тысяча следователей, которые расследуют еще 35 тысяч дел. Следовательно, самое важное в работе Генпрокурора – обеспечить сотрудничество всех правоохранительных органов. Я хорошо помню, что такое война силовиков. В оранжевый период именно такая война погубила все достижения оперов и следователей, что в конечном итоге привело к реваншу Партии регионов.
Поэтому самым большим своим достижением считаю плодотворное сотрудничество ГПУ, МВД, ГФС и СБУ. Не могу сказать, что у нас нет проблем. Но на высшем уровне мы всегда выходим на согласованный план действий.
В результате государству возвращено 8,6 млрд. грн., 58 тысяч га земли, в суд направлено 1500 обвинений в коррупции, причем 500 человек отстранены от должностей. По уголовным обвинениям виновными признаны 70 тысяч человек.
– Это свидетельствует, что преступность растет?
– К сожалению, да.
При этом наблюдается устойчивая тенденция к падению количества умышленных убийств. Хорошая новость для тех, кто, как и я, выступает за расширение разрешения на владение оружием. Я еще со времен МВД за это открыто выступаю. Меня многие коллеги критиковали. Теперь мы видим уже второй год падение количества убийств в стране, которая наводнена оружием. Почему так произошло, пусть говорят специалисты.
Я уверен, что лучшим сдерживающим фактором против вооруженного преступника является наличие вероятности вооруженного гражданина. Конечно, необходимо следить за легальностью происхождения оружия, за тем, чтобы оно не попало в руки ранее судимых, нарко- и алкозависимых лиц. И факт есть факт. Второй год подряд уменьшается количество заказных убийств и вообще преступлений против личности.
Однако резко растут тяжкие преступления против собственности. И это плохая новость. В целом на 30% больше по стране преступлений против собственности по сравнению с прошлым годом. В целом это 374 тысячи случаев. Из них 185 тысяч тяжких преступлений против собственности. Три четверти этих преступлений составляют кражи. Это 288 тысяч. Наполовину увеличились кражи, совершенные из квартир. Это 23 тысячи. На треть возросло количество грабежей – до 24 тысяч. На 22% – разбойных нападений. Это 3,3 тысяч.
– Если посчитать в среднем, получается 10 разбойных нападений за день…
– Разбойных нападений формально – наименьшее количество, но это самые тяжкие преступления в этой категории. Такого роста не было никогда.
– А как с автоугонами?
– За 10 месяцев – 10800. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года количество таких правонарушений возросло на 16%.
– 30 машин в день? Ничего себе. Есть регионы, где наоборот наблюдается тенденция роста раскрываемости преступлений?
– Нет. Абсолютным рекордсменом по преступлениям против собственности долгое время был Киев. Богатый город, крупнейший мегаполис, где всегда легче скрыться от правоохранительных органов. И они исправились сейчас. Пока худшая по всем показателям – Черкасская область. Дает знать о себе отсутствие руководителя областного управления полиции.
Резко уменьшилась фиксация наркозависимых. И главное – наркосбыт. Я могу с ответственностью заявлять, что это результат не улучшения ситуации, а отсутствия работы. Наркозависимые есть, и они каждый день требуют дозы. Падать эта цифра не может.
Я был тем министром внутренних дел, который запретил формировать показатели на дозах, изъятых у наркозависимых людей. Мы тогда декриминализировали эти несчастные граммы и дозы. Я говорил своим подчиненным, что нас должны интересовать наркосбыт и килограммы. Теперь у нас упал уровень разоблачения правонарушений в сфере оборота наркотиков на 15%. Особенно тревожит падение относительно сбыта. В стране минимум 400 тысяч наркозависимых, а мы фиксируем 2 тысячи случаев сбыта. К сожалению, здесь нет килограммов. Снова убрали из статистики вес. Поэтому все это фикция. Подразделение по борьбе с наркотиками перестало работать.
А бездействие БНОН и Патрульной полиции – ключ к имеющимся результатам. Почему? Потому что каждое второе преступление совершается в состоянии алкогольного опьянения, каждое третье – в состоянии наркотического опьянения. Нет работы патруля и БНОНа – рост преступности гарантирован.
Я – за новую патрульную полицию. Но ее создание не может быть самоцелью.
Проблема, как я и говорил на встрече в Верховной Раде с Хатией Деканоидзе, в дезорганизации полицейской системы управления. Начальник областного управления не имеет в подчинении полицейский патруль, подразделение по борьбе с наркотиками, отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Что это означает? Юра, давай, представим, что ты начальник Черкасского областного управления. Так вот ты не можешь нацелить патруль на места концентрации алкогольных заведений.
– Почему?
– Потому что руководитель патрульной полиции тебе не подчиняется, а подчиняется только руководству на центральном уровне. Ты не можешь ставить ему задачи. Киев почему-то лучше знает, где должен ездить патруль, где лучше проводить рейды по наркопритонам.
Получается так, что маршруты патрулирования в этом году даже в Киеве ни разу не менялись. Каждый наркоман на Троещине или Борщаговке знает, в котором часу появятся машины с мигалками и поедут дальше, не выходя из машины. Поэтому новый патруль и новый БНОН – это нужная вещь, но он должен быть подчинен, как во всем мире, начальнику областного управления полиции. А мэр города должен обеспечить его видеонаблюдением. Тогда будет прогресс.
– Это единственная причина такого состояния преступности?
– Причин такого состояния преступности несколько. Первое – это война. Наплыв оружия, неустроенность некоторой части ветеранов, которые входят в контакт с преступным миром.
Вторая причина такого состояния преступности – дезорганизация системы управления полицейской машины, о которой я уже сказал.
И еще одно. Я уже год прошу, еще, будучи в парламенте, примите законопроект об уголовных проступках. Две трети работы, которую делают следователи МВД и процессуальные руководители прокуратур, – бумажная. Речь идет о том, чтобы преступления по статьям, где наказание от двух лет и меньше, объявить уголовными проступками.
Так мы приблизим полицейского к людям. Он, например, задерживает уличного вора по «горячим» следам, составляет протокол, записывает показания двух-трех свидетелей и направляет в суд. Никакого досудебного следствия, никакого прокурора. Никакой волокиты с бумагами и всех предусмотренных Уголовным процессуальным кодексом действий. Такая практика есть во всем мире. Человек понимает, что такое полицейский. Он пришел на место преступления, задержал и довел преступника до суда. И уже через месяц приговор. А следователи и прокуроры концентрируются на остальных важных делах и тоже выдают результат быстрее.
Пока же бумажная работа и массовый отток следователей в ходе реорганизации приводит к тому, что из 500 тысяч производств только по 150 тысячам вручили уведомление о подозрении. Это меньше, чем в предыдущем году на 22%. То есть имеем нарастающий вал нераскрытых преступлений с уменьшением на пятую часть раскрытых.
– Вы говорили об этом Авакову?
– За этим же столом мы с ним, Трояном об этом говорили…
– А с Хатией?
– С Хатией я не чувствовал диалога.
– А почему с Хатией не было контакта?
– Хатия считала, что патрульная полиция – это главная ее задача. Она написала заявление, и я теперь имею право об этом говорить. Я ей настойчиво говорил: «Подпиши и отдай приказом начальникам областных управлений полномочия, которые у них были и должны быть». Это называется единая дислокация. Начальник должен быть командиром всех подразделений на месте. И спросите с него. А она в ответ: «Тогда они замучают моих мальчиков». Она относилась к созданию патрульной полиции, как к своему ребенку. По-матерински накрывала крыльями. И не хотела поднять масштаб видения проблемы. Я еще раз подчеркиваю: я не против полицейских. Мне они очень симпатичны. Это нужно было сделать. Но это не может быть самоцелью.
Не хочу в чем-то обвинять действующее руководство МВД. Они получили больше вызовов по независящим от них причинам и меньшие возможности в ходе реорганизации и очищения старого персонала. При этом они часто не могли удержать важных профессионалов, которые обиделись и ушли.
– Например?
– Я не буду называть фамилий.
– Вы раньше Паскала называли…
– Я называл Паскала, потому что уверен: он суперпрофи в раскрытии преступлений. Мог ли он быть руководителем? Думаю, что нет. В силу правильной политики люстрации и смены элит, но вообще избавиться от его возможных советов мне кажется роскошью в нынешнее время.
Я могу назвать еще ряд людей, но не в этом же вопрос. Поверьте, следователя нельзя подготовить за год. Теории можно научить в институте. Но практические навыки – другое. Лет пять пройдет, пока он действительно станет следователем. Поэтому, когда приходит новая волна, должны быть те, кого раньше называли наставниками. Они должны переводить с языка учебников на язык практики. В следствии и уголовном розыске нельзя терять таких наставников.
Руководителями при этом должны быть новые кадры.
– Вы очень подробно осветили все проблемы по МВД и полиции. А какова роль прокуратуры в этом процессе? Она же руководит всем следствием и отвечает за обвинения в судах? За что прокуратура отвечает, а за что нет?
– Новый Уголовный процессуальный кодекс дал прокуратуре невиданные возможности. Прокуроры процессуально руководят действиями всех оперов, всех следователей. Но с другой стороны фактически получается, что работники полиции, Службы безопасности Украины и фискалы становятся безынициативными исполнителями указаний прокуроров. Это одна сторона медали. С другой стороны, если кто-то не выполняет этих указаний, прокурор не может ничего против него сделать. Я сталкивался с ситуациями, когда опер не выполнял элементарные требования прокурора. Например, проведение обыска, проведение негласных следственных действий. Что может сделать прокурор? Ничего.
Поэтому так важно взаимопонимание и сотрудничество руководителей на всех уровнях.
– Кроме НАБУ…
– Мне кажется, что их проблема в том, что они все время хотят быть индивидуальными. Да, они особенные с точки зрения задач. Но не могут быть отдельными организационно. Они должны почувствовать себя частью правоохранительной системы. Просто говорить о том, что вся правоохранительная система гнилая, а они единственные добрые – неправильно и непродуктивно. Не все в старой системе демоны и не все ангелы в новых подразделениях. За год Национальное антикоррупционное бюро Украины направило в суд около трех десятков дел по борьбе с коррупцией госслужащих высшей категории. В то же время, ГПУ отправила 1,5 тысячи производств именно по борьбе с коррупцией. И это нормально. Их меньше, нас больше. Но это одна работа, одни враги.
Просто честным профи надо договориться, что мы совместно сотрудничаем в рамках единой правоохранительной системы. Еще не было ни одного случая, когда бы я попытался не дать открыть или попытался закрыть открытое НАБУ производство. Не было такого и не будет. Ведь я один из авторов закона о НАБУ и Специализированной антикоррупционной прокуратуре. Зато у нас уже много случаев, когда они отказываются от дел своей подследственности.
– Например?
– Таких примеров много. Они считают, что это хлам старого периода. Ну, тогда возьмите и закройте его. Это же ваша подследственность. Нет, говорят, докажите сами. Хорошо, будем доказывать. У нас больше людей. Есть и современные дела, где четко видна их подследственность. Руководитель государственного предприятия, сумма на миллионы убытков. Опять не берут. Говорят, что подобные дела их перегрузят.
Формально это неправильно. Но я никогда не был формалистом, понимаю, что у них всего 220 детективов и 80 прокуроров, они неспособны проглотить все. На основе этого предлагал: позвольте другим правоохранительным структурам, которые выйдут на подследственность НАБУ, продолжать это дело самостоятельно. Если мы не можем заплатить следователю в СБУ такую зарплату, как в НАБУ, то дайте ему, хоть почувствовать профессиональную гордость, что он также может поймать взяточника-судью.
При этом подчеркиваю, НАБУ может в любой момент истребовать это дело к себе. Нет, говорят. Это не соответствует идее отдельного, высококвалифицированного органа, который имеет монополию на борьбу с высокопоставленной преступностью. Так что, отказаться от сотен дел, которые неспособны пока что обработать НАБУ и САП?
Эта дискуссия, к сожалению, была вынесена в публичную плоскость, на обсуждение не всегда профессионалов. НАБУ создало очень громкую группу общественной поддержки, любые дискуссии с НАБУ рассматриваются ею как измена или попытка ущемления прав. Слава Богу, сели здесь, поговорили. Договорились о следующем: в случае, когда открываются производства вероятной подследственности НАБУ, мы включаем их прокуроров и детективов в общие группы. Такое устное соглашение достигнуто.
Сейчас жду первого примера, когда мы выйдем на оперативно-розыскное дело, где предположительно может появиться чиновник категории «А», и проведем совместную работу по фиксации взятки, досудебному расследованию, предъявлению подозрения, передаче обвинения в суд. Как только пройдем два-три таких тестовых случая, все уладится.
– Скандал с избиением сотрудников прокуратуры и захватом двух сотрудников НАБУ во время операции слежки за прокурором Дмитрием Сусом. Каково состояние этого дела, в конце концов?
– Оно закончилось тем, с чего должно было начинаться – проведением следствия в уголовном производстве, которое должно дать объективную оценку действиям обеих сторон. Я лично считаю, что нарушения были и с той, и с другой стороны. Производство передали в СБУ. Там проводят все необходимые следственные действия. Одновременно мой американский советник господин Витвицкий является неофициальным куратором расследования. Он не гражданин Украины, но допущен к общему слежению за делом как специалист. Мне кажется, это достаточная гарантия объективности и непредвзятости.
Я читал первые материалы служебного расследования обоих сторон, которые предшествуют экспертизам, следственным выводам. Будут серьезные последствия.
– Одним из примеров резонансного дела, которое сначала от Генпрокуратуры потребовало НАБУ, а затем вернуло, дело Олега Назарука – заместителя председателя СБУ Ровенской области. Он был взят в рамках производства по янтарной мафии. Его впечатляющие видеоматериалы уже даже выложены в Интернете. Дело касалось еще и бывшего заместителя генпрокурора Залиско. Нам интересно его состояние. Оно сейчас возвращено ГПУ, насколько я слышал, потому что НАБУ его все же не приняло. Каково состояние дела?
– Вы правы, еще в период Шокина производство нам возвращено, хотя имеет явные признаки подследственности НАБУ. Сейчас дело расследуется в прокуратуре Ровенской области.
Когда я занял пост, то именно на этом примере договаривался с коллегами о новых правилах: можете истребовать любое дело, но без возврата. Если взяли – то или в суд, или закрыть за отсутствием.
– О янтарной мафии много говорили летом. Теперь опять забыли. А это был единственный реальный результат…
– О янтарной мафии никто не забыл. Заместитель ровенского областного прокурора, которого в моем присутствии выводили из кабинета в наручниках, сейчас находится под стражей и пойдет в суд вместе с десятками фигурантов этого дела в марте следующего года.
– Тогда сообщали, что в группировку входили более тридцати человек. Среди них – сотрудники районных и областных органов прокуратуры, местных органов власти и местного криминалитета. Впоследствии в полиции нам рассказали, что реально арестовано лишь несколько человек. Почему?
– Кстати, еще трижды «голубой вертолет» прилетал, догружался и улетал с новыми дельцами. И каждый раз увеличивается количество подозреваемых. Боровик у нас считается лидером ОПГ. Он находится под арестом. Вместе с ним по этому делу проходит всего 28 человек. Но не все они под арестом, это правда. Закон не предусматривает в этих преступлениях безальтернативное заключение. А есть и такие, что сотрудничают со следствием.
– Юрий Витальевич, существует ли в целом политическое давление на следствие и на вас непосредственно?
– Такие попытки, конечно, есть. Выходят и на следствие, и на меня непосредственно. Как правило, я выслушиваю позицию и предлагаю предусмотренное законом соглашение: признавайте вину, указывайте на организатора, выплачивайте компенсацию убытков, и мы готовы обсудить меньший срок наказания. Чего-то другого ходоки не добьются: у нас разные ценности и разные весовые категории.
Подчиненным труднее. Поэтому я ограничил возможности народных депутатов без повесток появляться в кабинетах следователей. Я не могу им запретить общаться после работы, но запрещаю это во время работы.
– Нардеп БПП Александр Грановский приходит в ГПУ только к Вам?
– Грановский приходит в ГПУ только ко мне. И то я его последний раз видел где-то месяца два назад.
– По делу в отношении члена Высшего Совета правосудия Павла Гречковского, которого обвиняют в мошенничестве и получении 500 тысяч долларов, к Вам подходили люди из Администрации Президента. О чем шла речь?
– Во многих делах мне говорят: «Ой, так не вовремя. Из-за Гречковского еле кворум не сорвался в Высшем Совете правосудия. Новинский… Ну, сейчас же бюджет. А вот зачем ты так сказал о Хомутыннике?». Давил на жалость и отец Кацубы.
Это было, раз пять, и оно не принесло никакого результата.
Короче говоря, страшилки господина Лещенко о том, что я, избранный голосами немайдановских сил, буду каким-то образом их защищать, я тогда опровергал словами, теперь – делами. Я не буду заниматься политическими репрессиями. Но и не буду останавливаться перед любой фамилией. Единственная моя проблема, что пока не могу выйти на какого-то заметного члена БПП. Понимаю, что все этого ждут.
– Сразу после назначения вы говорили, что бороться придется и с прокурорской мафией. Что одна из ключевых задач – реформа и обновление кадров, чтобы пришли люди не из системы. Что уже удалось?
– Когда меня назначали, мне сказали разобрать этот паршивый «Москвич», но немедленно доехать до станции назначения. Так не бывает. Поэтому хочу полностью обновить местный уровень прокуратуры. Для этого там сейчас происходят открытые тесты и конкурсы с комиссиями, в которых две трети состава – это представители общественности. Каждый третий руководитель местных прокуратур и еще 2,5 тысячи кандидатов на 600 вакансий проходят сейчас через этот процесс.
– При Шокине уже так было и ничем не закончилось. Пошли по кругу?
– Моя гордость в том, что тогда из вне системы было только 12% кандидатов. Ныне – 73%. Люди начинают верить в возможность изменений. Конечно, слышат и про увеличение вдвое зарплат. Благодарен парламенту и правительству за такую возможность. 7 тысяч гривен со старта. Это несопоставимо с некоторыми богатыми нашими коллегами, но это для нас рывок, который позволит прийти на места новым людям.
А впоследствии – трава пробьется через асфальт. Эти люди через год-два смогут подняться на областной уровень. Где с апреля запускается уже конкурсная система назначений. В следующем году заработает и прокурорское самоуправление, и уже не я, а некий орган будет снимать и назначать на должности.
Ну и финальный удар по убийству советской системы – это отделение прокуроров и следователей. Следствие должно уйти из Генеральной прокуратуры в Государственное бюро расследований (ГБР). Это покончит с всевластием ГПУ, оставив за ней нормальные функции процессуального руководства и поддержания обвинения в судах.
– Когда заработает ГБР?
– Если мы создадим ГБР в январе, оно заработает в следующем ноябре. Это непростой процесс.
– А будет ли создано в январе?
– Надеюсь. Тогда мы сможем до конца года получить дееспособную структуру, которая заберет отсюда следствие. И наконец, советская модель, когда следователь и прокурор сговариваются в одном кабинете, будет уничтожена.
– При вас количество дел, которые пошли в суд, увеличилось?
– Да, увеличилось, и, на мой взгляд, вопрос не в количестве, а качестве. Дело по мелкому чиновнику районной администрации и по первому заместителю министра – это одно и тоже дело. Вот только вес у них разный. Нельзя только численно оценивать работу. Мы прилагаем все усилия, чтобы поднять планку количества резонансных дел. Я не хвастаюсь, но не помню такого количества подозрений и обвинений топ-чиновникам бывшей и нынешней власти.
Я знаю, что на это в Фейсбуке написали, что это «дискавери»: мол, рыбу ловят и отпускают.
Я никого не зову петь мне дифирамбы. Для объективности отмечу лишь, что никогда в СИЗО не сидели руководители Нацбанка, Минэкономики, Нафтогаза, Налоговой милиции, коммерческого банка, госслужб. Остальных подозреваемых никто не отпускает, просто закон во всем мире предусматривает, что в таких делах может быть залог. Этот закон я еще депутатом пробовал изменить. По моему убеждению, чиновники первой категории в делах по взяткам первые четыре месяца должны находится в СИЗО, чтобы не было влияния на свидетелей. Парламент этого не принял. Теперь идем по процедурам, которые есть.
В конце концов, главное не арест до суда, а срок заключения по решению суда. Сейчас первые процессы по резонансным делам моего периода в ГПУ как раз начинаются.
– Можете назвать десятку ТОП-дел, где были резонансные задержания и материалы уже переданы в суд?
По завершении следствия знакомится с материалами дела обвиняемый экс-заместитель главы «Нафтогаза» О. Кацуба, экс-начальник Печерской ГНИ Мальцева. В ближайшее время начнет эту процедуру член ВСЮ Гречковский.
Собственно, судебные процессы идут по делам экс-первого заместителя председателя Николаевской ОГА Романчука, экс-министра юстиции Лавриновича, экс-заместителя министра здравоохранения Василишина, экс-заместителя прокурора Киевской области Корнийца, экс-руководителя и заместителя Подольской прокуратуры Нечипоренко и Белого. На днях начинаем заочный процесс по экс-министру обороны Ежелю.
Я с надеждой ожидаю законных приговоров по этим делам. Как только бывшие и нынешние высокопоставленные чиновники получат реальные сроки реального заключения – мы будем жить в новой, лучшей стране.
– Какие вызовы определяете приоритетами в работе прокуратуры?
– На мой взгляд, в Украине сложилось три ключевые проблемы, на которые надо давать ответ политикам, исполнительной власти, а также Генеральной прокуратуре и правоохранительной системе. Вопрос номер один – электронные декларации. Несмотря на все страшилки искателей предательства, закон заработал. Мы много интересного узнали про депутатов, министров и других высокопоставленных чиновников.
– Да и прокуроров тоже. Кстати, как будете реагировать на тех, кто не заполнил декларации?
– Около 60 прокуроров, которые не заполнили декларацию, будут освобождены от должностей после проверки со стороны Национального агентства по противодействию коррупции (НАПК). Правда, многие из них – в декрете или под арестом.
– Декларации бывших коллег по парламенту поразили?
– Прежде всего, мы уже подали заявления на проверку НАПК тех 53 депутатов, которые занимались запрещенным законом совместительством или отразили в своих декларациях ложные данные – не указали продажу/покупку авто, наличие квартиры или земли. Коллеги обижаются – в случае подтверждения в суде – им светит протокол о коррупции. Но кто виноват? Ну, вот зачем кроме депутатской зарплаты еще получать зарплату телеведущего или получать на карточку тысячи долларов на рестораны? Жалуйтесь Ч. Дарвину!
Но протокол – это только штраф. Есть более серьезные вещи. Я до этого времени не знал, что у меня за спиной в сессионном зале парламента сидел человек, у которого дома 150 миллионов наличными. О мощах и сотне квартир – молчу. Думаю, общество просто взорвалось после всех этих откровений в декларациях, и это очень опасно. Ибо правильное по своей сути дело может толкнуть замордованное общество «come back to the USSR», к «шариковщине», когда все богатые станут врагами.
Поэтому я вижу своей задачей, как и других правоохранительных органов, – разделить декларантов на агнцев и козлищ. Того, кто заплатил налоги, какие бы у него деньги не были бы дома или в банке, – надо поблагодарить за то, что он создавал рабочие места и добавленную стоимость страны.
Но есть депутаты с сотнями тысяч валюты, а вот сведения о доходах, а, следовательно, и налогах, – отсутствуют. Здесь явно пахнет статьей Уголовного кодекса.
– Что будете делать?
– Мы работаем над возможным привлечением к уголовной ответственности по неуплате налогов. Будем присылать официальное поручение о проведении проверки в ГФС. Человек вызывается, дает объяснения, составляется акт, он может написать свои возражения. Как только акт о неуплате поступит в ГПУ, мы допросим свидетелей и обратимся в парламент о снятии неприкосновенности для привлечения к уголовной ответственности.
– А если бабушка держала деньги в сундуке? Как узнать подробности?
– Если скажут, что средства оставила бабушка, которая умерла, мы допросим в рамках производства односельчан, предупредив об уголовной ответственности за ложные показания. Если кто-то скажет, что налоги были уплачены в 1992 году, и по которым у нас нет статистики (ее нет по 1997 год включительно), будем допрашивать партнеров по бизнесу, бухгалтеров. Уверен, что мы выйдем на то, что несколько десятков народных депутатов, которые не смогут объяснить происхождение своего состояния, окажутся «под прицелом». Предупреждая ваш вопрос, скажу, что не собираюсь пока что объявлять фамилии.
– Скажите хоть, кого будете первыми проверять?
– Тех, у кого не будут сходиться доходы и кэш. Например, депутат Д. от БПП имеет 299 миллионов, а доходы у него только 58. Депутат Т. от оппозиции имеет 77 миллионов доходов, а показал кэша 143 миллиона. Настораживают люди, у которых написано, что сведения о доходах отсутствуют, а есть миллион наличными. Или доходы миллион, а показывает наличными 50 миллионов.
Уплатил налоги – молодец. Не заплатил – в Верховную Раду представление на привлечение к уголовной ответственности. Там небольшие сроки, но это будет означать справедливость.
Читайте также: Преступление и наказание. Что будет с декларантами-лжецами
Думаю, что для ускорения этой справедливости депутаты могли бы внести законопроект о так называемом налоговом компромиссе. Помните, после Майдана предложили бизнесу, который вынужден был жить по правилам Курченко, уплатить сумму как налоговый компромисс. Поэтому и здесь я бы приветствовал закон, по которому чиновники, у которых нет объяснений источников доходов, заплатили бы не 17% подоходного налога, а 35%.
Читайте также: Как использовать е-декларации против коррупционеров
Второй вызов, на который мы реагируем, – банковская сфера. Обманутые вкладчики, хищения миллиардных средств рефинанса, сделки с залоговым имуществом. На этот момент в стране 48 миллиардов невозвращенного рефинанса, ликвидировано свыше 80 банков.
– Вы знаете детали дела, структуру собственности банка «Михайловский», как заключались сделки. Закон, который недавно принят и уже подписан президентом относительно вкладчиков этого банка, действительно обоснован? В Национальном банке Украины говорили, что деньги направлялись финансовым компаниям, а не в банк. В чем была махинация?
– Люди подписывали договора и не читали напечатанное мелким шрифтом. Де-юре они были в финансовой компании, а не в банке, хотя фактически именно там получали выплаты. Когда банк лопнул, оказалось, что вкладчикам банка государство должно возвращать до 200 тысяч гривен (в рамках системы гарантированного возмещения вкладов физлиц), а этим, выведенным в финансовую компанию, ничего. Люди растерялись, говорят, что также приходили к окошку банка.
– То есть выходит, что 1,2 миллиарда гривен, которые сейчас по закону президент и парламент этим людям заплатили за то, что они не посмотрели договор, перед тем как его подписать? Парадокс.
– А разве не парадоксом является то, что компенсировали «Элиту-центр», а разве не парадоксом вообще является компенсация вкладчикам? Но у нас – социальное государство. Поэтому государство определенную сумму – до 200 тысяч гривен – страхует. Например, ты вкладчик банка и остался среди тех, кому должны компенсировать, а он подписал эту бумагу в инвестиционном центре. Ему объясняли, что так надежнее, и даже процент там выше. Ты – обманутый вкладчик, а он формально – нет.
Логика нового закона в том, чтобы компенсировать риски для вас обоих. И ты рисковал, когда шел в коммерческий банк, а не в государственный, где процент меньше. И он рисковал, и ему также компенсируют эту сумму.
Закон не является ложным по сути. Он просто продолжает постсоветскую традицию политиков расширять круг одаренных государственной помощью.
– Когда государство несет ответственность перед вкладчиками банков, в этом есть хотя бы определенная логика. У банка могут быть активы, которые государство может реализовать. При процедуре банкротства финансовая компания отвечает только теми деньгами, которые раздала людям. Государство ничего не вернет.
– Расширение государственных выплат, на мой взгляд, это путь в тупик. Вообще считаю, что самым большим врагом нашей страны является даже не Путин, а патернализм. Патернализм в себе убивать никто не хочет. Все время ждут доброго царя и перекладывают свои обязанности на кого-то другого. Боюсь, что, образно говоря, это будет самая длинная война для Украины.
– По заместителю главы НБУ Рожковой будет ли производство после недавних очень интересных ее разговоров?
– Мы проводим определенные следственные действия, в том числе и в отношении Рожковой. Пока на этом ограничусь в комментариях.
Скажу лишь, что мы считаем необходимым оценить, как действия руководителей коммерческих банков, так и действия контролирующих структур, в частности, НБУ.
– Третий вызов?
– Это тарифы. В каждой области прокуратура показывает, что есть махинации с тарифами. В Киеве и на местах. Недавно я обратился к премьер-министру с предложением изменить старые советские СНИПы, которые закладывают в себестоимость тарифов. По нашим оценкам, простая их замена на уже принятые украинские нормы дает десятки миллиардов экономии на выплату компенсаций.
Но не менее важно помочь разбудить общество снизу. Здесь хочу высказать свое политическое кредо. Я считаю, что страна более 350 лет назад украдена из европейской системы, основанной на самоуправлении. Это отдельная философия, которая фактически является паролем для Европы. Все это было уничтожено, и нам навязали самодержавие, которое проходило разные этапы, но много чего от него еще осталось.
Поэтому наши люди до сих пор думают, что все решается в Киеве. Децентрализация – в том числе поступления в разы больших финансов на места, является огромным достижением Майдана. Теперь не нужно выбивать средства в Кабмине, а нужно выбирать нормального мэра. Как-то проезжал через Тернополь, там мэр от «Свободы», и для меня было просто гордостью увидеть надпись: «Тернополь на капитальном ремонте». Строит, потому что у него деньги появились. Мой Ровно также строится, как и Винница, Одесса, Днепр. Люди выбрали этих мэров, они очень разные, но это их менеджеры. А когда встает вопрос тарифов, почему-то опять апеллируют к Киеву.
Между тем, прокуратуры областей обнаруживают, что на тех ТЭЦ, которые используют уголь, его стоимость в три раза большая от реальной. Или дизтопливо – в два раза. Или помимо фактической стоимости коммунальных услуг в платежки вставляют стоимость аналитических услуг близкой к мэру фирмы. Сорри, это не Киев, это ваш мэр, и ваши депутаты назначили руководителя водоканала или теплосетей. Народ, спросите своего депутата! Заставьте своего мэра. Меняйте руководителя коммунального предприятия, если для этого есть объективные причины. Я считаю это правильным путем.
Да, их тарифы утверждаются в Киеве. Туда мы идем. Скажу честно, еще не дошли. Это не значит, что не хотим, придем и туда. Дадим правовую оценку и тем, кто утверждает эти тарифы и каким способом. Но хочу просто дать сигнал людям. Прекратите все сводить к царю-батюшке, вы должны выйти из подросткового состояния общего недоверия и скепсиса. Взрослые люди берут на себя не право, а обязанность управлять своим государством. Отвечая за свои решения. На основе осознанного личного и общественного интереса.
Авторы: Юрий Бутусов, Татьяна Бодня
Источник: «Цензор. НЕТ»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.