12.08.2018 – В марте стало известно, что в кабинете руководителя Антикоррупционной прокуратуры Холодницкого было установлено записывающее устройство. «Жучок» в аквариум установило Национальное антикоррупционное бюро, добро на «прослушку» дала Генпрокуратура.
Сделанные записи дали основание обвинить Холодницкого в злоупотреблении служебным положением, давлении на должностных лиц и на суд, чтобы они не рассматривали ходатайство детективов НАБУ. Главе САП также приписали подстрекательство свидетеля к ложным показаниям и нарушение этики.
И эффект от всех этих громких разоблачений оказался очень слабым. Решение Квалификационно-дисциплинарной комиссии прокуроров, которое было объявлено 26 июля, никак не порадовало оппонентов Холодницкого и антикоррупционных активистов. Генералу объявили лишь выговор за мат. Глава Центра противодействия коррупции Виталий Шабунин не подбирал слов, комментируя это решение: «Танцуйте подонки, это ваш праздник. КДКП не освободило от должности Холодницкого».
И директор НАБУ Артем Сытник, и генпрокурор Юрий Луценко не скрывают, что стремятся сместить Холодницкого. Интересно, что во время показаний на заседании КДКП Сытник признал, что законодательство не предусматривает освобождение антикоррупционного прокурора решением комиссии и сам предложил объявить Холодницкому выговор. Но сразу после вынесения решения КДКП перед журналистами директор НАБУ заявил, что планирует обжаловать решение комиссии, которая не уволила руководителя Антикоррупционной прокуратуры.
Заместитель председателя Квалификационно-дисциплинарной комиссии прокуроров Виктор Шемчук, в свою очередь, не исключает, что комиссия получит возможность освободить Холодницкого в случае подачи еще одной жалобы о совершении им правонарушения. «Прокурор в случае подачи новой жалобы привлекается к ответственности с учетом ранее наложенного взыскания, к нему будут применены более суровые меры наказания, вплоть до увольнения. Но опять же, нужно работать и нужно доказывать его виновность в совершении дисциплинарного проступка», — сказал он.
Читайте также: Пошел в нападение. Как Холодницкий будет защищаться от Сытника с Луценко
Назар Холодницкий: Я не согласен с Сытником, что в пленках Онищенко нет ничего интересного
Директор НАБУ Артем Сытник: Знал, что будет тяжело, но не думал, что будет такое сопротивление
Между тем отдельные политики предположили, что Холодницкий избежал увольнения благодаря покровительству министра внутренних дел Арсена Авакова. Нардеп -еврооптимист Сергей Лещенко убежден: глава САП закрыл ряд неудобных дел. Среди таких: «рюкзаки сына Авакова», дело против народного депутата из «Народного фронта» (речь идет о Денисе Дзензерском), а также торможение дела в отношении экс-нардепа Николая Мартыненко, подозреваемого в отмывании средств, полученных преступным путем.
Интервью «Главкому» Назар Холодницкий дал сразу после решения КДКП. Очевидно, в следующий раз он пообщается с прессой нескоро: сразу после объявления выговора прокурор ушел в отпуск на полтора месяца.
Руководитель САП рассказал о событиях, которые предшествовали «аквариумному» скандалу. О последствиях, которые повлечет для него выговор, об отношениях с Аваковым. И о том, что делал в САП фигурант «янтарного дела» нардеп Максим Поляков, которого журналисты «Главкома» встретили прямо на выходе из ведомства.
События 26 июля стали для вас прогнозируемыми?
Сейчас начинает вылезать информация о внутренней кухне этих событий. В частности, до меня доходят разговоры, что на членов КДКП осуществляли давление – вплоть до визитов различных должностных лиц с целью побудить к тем или иным решениям. Насколько я понимаю, в своем решении Комиссия в полном объеме не удовлетворяла вывод одного из членов КДКП, который слили в прессу.
В итоге меня привлекли к ответственности за нарушение этических норм – не за слив дел, не за их «торможение», не за давление на судей или прокуроров, которого не было, и это подтвердили сами судьи и прокуроры. Это все не доказано ни в рамках уголовного, ни дисциплинарного расследований.
Весь этот процесс был кампанией по дискредитации меня и возглавляемого мной учреждения с целью «подмять» под себя процессуальных руководителей, чтобы прокуроры САП стали «ручными» и выполняли любые прихоти.
Знаете, на основании чего были начаты негласные следственные действия (прослушивание)? Фабула производства следующая. Ехал таксист, подвозил двух пьяных лиц из СБУ, которые в разговоре между собой говорили, что Холодницкий якобы взял взятку в виде то ли микроавтобуса, то ли автомобиля. И этот «сознательный» таксист сразу поехал в одиозный департамент ГПУ (Холодницкий имеет в виду так называемый департамент Кононенко-Грановского) и написал заявление о том, что ему стало известно.
В департаменте сразу зарегистрировали производство, образовали совместную группу с НАБУ. Сначала у меня возникал вопрос: почему именно этот одиозный департамент? После расследования ваших коллег из «Схем», в кадрах которого видно, как автомобили народного депутата и директора одного антикоррупционного органа (нардепа от БПП Александра Грановского и директора НАБУ Артема Сытника) вместе выезжают с территории поместья президента, мне стало все понятно.
Если бы на месте директора НАБУ был я, наверное, реакция определенных «антикоррупционеров» была бы совершенно другой, а здесь мы увидели откровенные сказки о борьбе добра со злом, да еще и ночью, да еще и на территории зла.
Вы общаетесь сейчас с Порошенко?
Нет.
И не были у него дома?
Ни разу.
А в Администрации президента?
На официальных мероприятиях во время рабочего дня.
А по неофициальным?
Нет. Я не хочу никому ничего доказывать. Меня журналисты заметили однажды в 2015-м, когда я шел в Администрацию в полвосьмого вечера.
Это было тогда, когда меня избрали, завязали в бантик, показали Байдену (Джо Байден, экс – вице — президент США), а через два дня выяснилось, что на финансирование САП в бюджете не заложено денег. Да, я действительно ходил тогда в Администрацию президента, но не через черный ход, и не к президенту. Почему-то этот один кадр, который зафиксировали в декабре 2015 года, показывают везде и до сих пор.
Сытник говорит, что он якобы тоже посещал Порошенко по делу: обсуждал закон о создании Антикоррупционного суда…
Дома в час ночи. Я не хочу комментировать: может, действительно они обсуждали. Это его объяснение, а каждый пусть делает свои выводы.
«Теперь я не ругаюсь, а разговариваю лишь литературным языком»
Почему, по вашему мнению, антикоррупционные активисты так легко простили ночные похождения Сытника и так непреклонны относительно вас? Во время оглашения решения КДКП вам кричали «Позор!», обзывали.
Сколько их было на КДКП? Человек 8-10. Главное устроить потасовку в коридоре, взять в руки плакаты и кричать громче «Позор!». У меня, например, к НАБУ есть вопросы, почему не расследуются наши ключевые производства. Мы уже больше года говорим о деле «Приватбанка», а сыщики даже не сдвинулись с места и не знают, с чего начинать.
В конце прошлого года ГПУ открыла несколько уголовных производств, против бывших руководителей или владельцев «Приватбанка», в частности – против Игоря Коломойского, по статье о доведении учреждения до неплатежеспособности. Генпрокурор Юрий Луценко уточнял, что ГПУ, НАБУ и САП расследуют несколько дел, связанных с «Приватбанком».
Почему прокуроры бьются по «Роттердам+» – экспертизы назначаем, вопрос выносим – а детективы подходят к процессу «ровно криво, лишь бы живо»? Почему отдых Корчак в Шешорах – это «страшное преступление», а в отношении Гонтаревой на Мальдивах — производство закрыто. А не любят потому, потому что я пришел сюда не для того, чтобы быть статистом НАБУ, как и мои прокуроры. И их открытое письмо это доказало: 33 из 36-ти подписали, еще трое были в отпуске.
Вас удивило, что свою подпись поставил и ваш первый заместитель Максим Грищук? Ведь именно его активисты уже «назначили» на ваше место.
Активисты пусть себе «назначают». Максим должен выполнять свою работу – сейчас, например, я ему поручил изучить законность закрытия «дела Авакова».
Я знал, что «дело Авакова» готовится к закрытию. Мне прокурор уже месяц рассказывал, почему он не хочет идти с ним в суд. Но давить на него, чтобы он все-таки направлял в суд, я не буду. Так же как и давить, чтобы он делал наоборот.
Если говорить о том, что записал «жучок», то разве забрать ходатайство об обыске у застройщика «Акварели» у прокурора, который мне не может объяснить цель этого обыска, – это давление?
14 марта и.о. министра здравоохранения Ульяна Супрун сообщила, что более года назад помощник одного нардепа предлагал ей взятку в виде квартиры, чтобы она помогла медицинскому учреждению получить дорогостоящее оборудование. По данным СМИ, Супрун сообщила правоохранителям о предложении взятки и в дальнейшем «подыгрывала» участникам схемы. Позже НАБУ заявило, что Холодницкий вмешивался в это дело и побудил свидетеля, представителя компании-застройщика Сергея Кафтю дать ложные показания, и предоставило следующие аудиофрагменты с записями из кабинета Холодницкого.
Это ли не давление на бизнес, когда врываются в офис? Сытник рассказывает членам Европейской бизнес ассоциации, мол, вкладывайте деньги в украинский бизнес, мы вас защитим, а сам подписывает массовые обыски по предприятиям, причем в некоторых – по второму или третьему кругу, потому что так, мол, надо. Например, в НАБУ говорят, что застройщик «Акварелей» – фигурант дела, хотя это не так.
То, что мы с этим застройщиком знакомы, я не скрывал. Если исходить из логики НАБУ, то я не должен допрашивать ни одного министра, потому что я с ним где-то когда-то общался. Впрочем, Сытник – не процессуальное лицо, подписи своей нигде не поставил, может только языком трепать.
Так вот, звонит мне этот застройщик и говорит: «Мне в НАБУ говорят: «Ты дай там такие показания, как надо, иначе мы твоего менеджера по продажам «под лед пустим». По словам застройщика, именно так сказал детектив, который допрашивал. Менеджер в отделе продаж – девочка 20-25 лет, которая ни в чем не виновата. Здесь у активистов не возникает вопрос в законности следствия? Как я должен на это реагировать – закрывать глаза на святой орган?
После «аквариума» поток посетителей сократился к вам?
Нет, абсолютно. Как и раньше, я провожу все свои встречи здесь, в своем кабинете.
Когда мы шли на встречу с вами, видели, как отсюда выходил нардеп Максим Поляков, который является фигурантом «янтарного дела». Что он здесь делал?
Он был не у меня. Наверное, у заместителя. Возможно, был разговор о продлении сроков меры пресечения. Три недели назад Насиров (экс-глава ГФС) сюда приходил к Симкиву (прокурор САП Роман Симкив), чтобы получить ходатайство о продлении сроков меры пресечения. Они не ко мне заходят. Позавчера приходил адвокат Онищенко (народный депутат Александр Онищенко, который сбежал из Украины) и некоторые другие более мелкие фигуранты с вопросом, могут ли быть заключены сделки со следствием в отношении отдельных из них. Но это, же не значит, что мы с Онищенко о чем-то договариваемся.
Один руководитель подразделения НАБУ тайно от нас по Skype проводит переговоры с нардепом — беглецом по его делу о незаконном обогащении, о том, сколько он должен возместить, чтобы «все было как надо». Без прокурора. Хотя по закону такая сделка должна заключаться лишь с прокурором, в соответствии с УПК. По данному факту я зарегистрировал уголовное производство, потому что это вопиющий случай, превышение служебных полномочий. Мы боремся за заочное осуждение, а детектив тайно общается по Skype, и еще и в глаза врет прокурору, что такого не было.
Теперь в НАБУ опять скажут, что вы на них давите. Сытник уже заявлял, что вы лично угрожали его детективам: мол, намекали им, знают ли они о «законе бумеранга».
Пока что мы видим, как «закон бумеранга» работает против самого Сытника. Два года рассказывать, кто, куда ездит о чем-то договариваться, чтобы потом выяснилось, что это именно он ездит по ночам. Я не хочу комментировать какие-то разговоры директора НАБУ, потому что здесь просто не о чем говорить.
Сытник уже заявил, что будет обжаловать решение комиссии в отношении вас.
В законе «О прокуратуре» четко написано, кто имеет право оспаривать решение КДКП – только прокурор, относительно которого принято такое решение, а жалобщики такого права не имеют.
А вы, так понимаем, обжаловать выговор не будете?
Не знаю, я хочу сначала почитать решение. Если рассматривать этическое поведение, то, по-честному, я матерился. Я это признал и попросил прощения у каждого, кого это касалось, с меня корона не упала. Сделал выводы, и теперь, когда приносят постановление о закрытии дела, я не ругаюсь, а разговариваю только литературным языком.
Такая жизнь. Тем более я это делал непублично, не в эфире – это был разговор мужчин, а не как некоторые. Холодницкий имеет в виду Сытника. В ноябре прошлого года нардеп Максим Поляков обнародовал видеозапись неформального общения директора НАБУ с журналистами. В разговоре он разглашал тайны следствия в деле военного прокурора Константина Кулика, читал протоколы при женщинах, которые очень звонко смеялись со всего этого. Мне говорят, что я давил на прокуроров, но, ни один прокурор в своих пояснениях не сказал, что я на него давил.
Вообще как часто ваш кабинет проверяется на наличие «жучков»?
Есть протокол, я не могу это озвучивать.
Жучек в аквариум вам установили 31 января…
Да, в день рождения.
…а нашли вы его в начале марта. Получается, неделями ваш кабинет не проверялся? Более того, вроде бы вы сами нашли устройство, а не специалисты. Как так случилось?
Как произошло, так уже и произошло. Суть в том, что эти «жучки» не зафиксировали ни одного факта вымогательства или получения взяток. Обсуждались различные производства. По каждому из тех, относительно которых у Луценко с Сытником были упреки, я написал объяснение, которое и было озвучено на КДКП. Когда не к чему придраться, пытались вытащить уже хоть что-то: и антисемитизм пытались прицепить, и нетрадиционную сексуальную ориентацию…
По каждому делу я написал объяснение. Например, дело о завладении государственными средствами лицами, причастными к владельцу агрохолдинга «Авангард» (Олега Бахматюка), после двух лет следствия я принял решение отправить по подследственности в Нацполицию.
В жалобе генпрокурор и директор НАБУ написали, что это один из элементов моего якобы ненадлежащего выполнения служебных обязанностей. Детектив на следующий день после того, как я подписал постановление, обжаловал его в генпрокурора. Тот через две недели рассмотрения жалобы написал, что постановление законное и не подлежит отмене. Где тогда, правда? В жалобе на мое нарушение или в документе о том, что это постановление законно?
Поэтому и получилось, что я виноват лишь в том, что ругался, когда разговаривал со своим прокурором относительно того обыска в «Акварелях». Я тоже человек, и седых волос у меня за два года значительно увеличилось. Если прокурор, который получает 60 тыс. грн. зарплаты, не может мне объяснить, для чего он тот обыск проводил, то зачем такой прокурор? Он ответил за этот случай.
У меня шесть отделов, в каждом из них по пять прокуроров, и каждый приходит со своими проблемами. К примеру, иск о возврате государству имущества Запорожского титано-магниевого комбината, который принадлежит Дмитрию Фирташу, который мы выиграли в первой инстанции, был очень, проблемным. Некоторые активисты, кстати, тогда рассказывали, что иск заведомо проигрышный, что квитанции не приложены, что мы специально сливаем дело. А потом, когда мы выиграли, оказалось, что это активисты, видите ли, нас заставили это сделать.
Луценко в январе рассказывал, что накануне нового года они встретились с Сытником, поговорили и решили не ссориться и не выносить межведомственных конфликтов на публику. На это заявление тогда не обратили особого внимания. А уже 31 января вам установили «жучки». С чем вы лично связываете возникновение такого альянса? Какие события ему предшествовали?
Надо Сытника об этом спрашивать. Если вы проанализируете все мои заявления, то увидите, что я ни разу первый никого ни в чем не обвинял. Все наши проблемные моменты я пытался решать в рамках закона, в рамках разговоров – к сожалению, это все заканчивалось тем, что в Facebook-сообщениях некоторых активистов и в публикациях некоторых СМИ внезапно всплывали материалы производств, с таким наклоном, будто мы что-то тормозим или сливаем.
Взять, например, дело МАУ – авиаперевозчика обвиняют в неуплате 147 млн. грн. сборов. Прокурор пришел ко мне и говорит, что адвокаты принесли решение трех судебных инстанций о том, что МАУ вообще не обязано уплачивать этот сбор. А у прокуроров на руках есть только заключение аудитслужбы. Сравните юридическую силу документов – заключение аудитслужбы и заключение Верховного суда. А нам детективы говорят – да нет, там, где уши Коломойского торчат, поэтому давайте, мы «лайки» соберем.
Мы сюда пришли «лайки» собирать? Вновь созданные органы должны в онлайн-режиме расследовать дела для того, чтобы нравиться кому-то? Извините, я на такое не согласен. Мы должны нравиться, но это должно быть доказано делами и доказательствами, а не просто громкими фамилиями, заявлениями, пресс-конференциями.
Сейчас имеем искаженную реальность – у нас людей обвиняют априори через занимаемую должность. Ты судья – значит, ты преступник. А может, надо сначала вину в суде доказать? Я хочу, чтобы судья был преступником не потому, что он судья, а потому, что он требовал или брал взятку.
Меня год обвиняли, что я торможу дело об тендерных сделках WOG и «Украинской железной дороги» – по переплате за дизельное топливо. Первое подозрение в этом деле было просто «произведением искусства». Оказывается, что государственные 150 млн. грн. украла начальник отдела управления главного департамента, Центра обеспечения ресурсами «У». Но это такая категория дел, где не может быть один виновник. Там же целая схема. У детективов НАБУ выходит, что украла «УЖД», а WOG непричастны.
Не может одна начальник отдела, пятая или шестая ссылка в подписи, украсть 150 млн. Пока мы не обрели лиц, которые непосредственно за это отвечали, пока не собрали доказательства и показания, пока не нашли служебных лиц WOG, которым недавно были объявлены подозрения, мы не могли подписать подозрение. Но перед тем меня год обвиняли, что я торможу это дело. Хотя я там даже не являлся процессуальным руководителем.
Ваша версия – все из-за некомпетентности детективов НАБУ?
Не все из-за некомпетентности. Разные есть люди. Это все из-за желания показать результат, но при этом, не имея достаточно, юридических доказательств.
Какие у вас сейчас отношения с Луценко, он на КДКП требовал вашего ухода?
Не буду лукавить — абсолютно рабочие отношения. Есть вопросы, где требуется его подпись.
Слушайте, я за эти два года никому ничего не обещал, и это всех не устраивает. Потому что все хотят иметь подконтрольного антикоррупционного прокурора. НАБУ хочет, чтобы мы были статистами детективов, чтобы подписывали все, что надо, не смотря на то, как с этим в суде воевать, а потом делать во всем виноватыми прокуроров. Я подписываю подозрение тогда, когда на 70-80% дело уже сделано, и после объявления подозрения дело не должно расследоваться еще год.
Смешно выглядят обвинения директора НАБУ, когда он в жалобе пишет: «…заставлял детективов быстрее направить дело в суд». А кто их должен заставлять быстрее направлять дела в суд? Активисты? Для этого есть прокурор.
Если мы объявляем подозрение, значит, детективы уверены в доказательствах. Подозрение – это официальное обвинение лица в преступлении. А у нас были случаи, когда мы объявляли подозрения, а потом были вынуждены закрывать дела. Именно так было с делом о получении взятки главным врачом СЭС Святославом Протасом.
В июне 2016 года детективы НАБУ вместе с САП разоблачили коррупционную схему с участием руководства Госсанэпидемслужбы, целью которой было завладение бюджетными средствами под видом выделения премий ко Дню медицинского работника. В деле фигурировала сумма в 400 тысяч гривен. Речь шла о том, что тогдашний главный санитарный врач Украины Святослав Протас предлагал подчиненным ко Дню медика премию, но при условии, что половину суммы они отдадут ему. В САП говорят, что дело было закрыто по итогам допросов, экспертных заключений и собранных фактов.
17 июля на митинге под САП защищать вас приходил Илья Кива. Не секрет, что он – человек Арсена Авакова. Вы нашли новых покровителей?
Вы уверены, что он защищал именно меня? Я, например, думаю, что Кива защищал решение, которое принял прокурор по закрытию дела «рюкзаков Авакова». Что-то Кива не пришел в день заседания КДКП меня защищать. Не я созвал этот митинг. И в НАБУ тоже не я был. Сами пришли, подрались, тортами покидались, зеленкой обливались – и во всем виноват Холодницкий?
Я не организую пикеты, я сторонник того, чтобы обсудить все проблемы, разобраться, и не с активистским пулом, а с юристами. Никому же юридическая составляющая не интересна.
С самим Аваковым вы общались?
Я его видел один раз – на нынешний День полиции на Софийской площади.
Значит, личного общения нет? Но это, же руководитель правоохранительного ведомства.
Как вы думаете, может у него быть ко мне какая-то любовь после того, как я подписал подозрение его сыну?
Здесь есть и политическая составляющая. Защищая вас, «Народный фронт» бросает «шпильки» в сторону Порошенко, который, как выяснилось, гоняет чаи с директором НАБУ.
Я не хочу, и не буду комментировать то, к чему не причастен. Я вижу, что все делается для того, чтобы втянуть САП и меня в эту политическую игру – пикеты, акции. Вы вот говорите: раз Кива пришел – значит, за этим стоит «Народный фронт». А вот в начале мая я был в Львове, на турне кубка Лиги чемпионов. И на фото у меня оказался один из братьев Дубневичей. И все уже говорят, что все дела по Дубневичу «решены».
Дубневич там присутствовал по приглашению Федерации футбола. Я увидел, что он там есть, уже, когда сам пришел. Если он влез в кадр, я что – должен сказать «иди отсюда» или повернуться спиной? Не я должен их бояться, и от них скрываться, потому что это уже будет шизофрения. Есть состав преступления – будешь отвечать, независимо от того, есть ты со мной на фотографии, или нет. Это не индульгенция.
В 2016 году я был на приеме у предыдущего посла ЕС, и там меня сфотографировали с Насировым (бывшего главу ГФС сейчас подозревают в нанесении убытков государству в особо крупных размерах). И это ему в 2017 году не помогло. С Насировым мы виделись и в этом году на джазовом фестивале в Львове.
Я купил туда билеты, пришел не один. Откуда я знал, что там будет Насиров, к тому же в компании с уважаемыми дипломатами? Я иду с девушкой, он мне кричит: «Назар Иванович, давайте сделаем селфи!». Я ответил: «Только тогда, когда вы дочитаете обвинительный акт». Все. Сейчас директор НАБУ говорит, что, мол, Холодницкий ходит с Насировым по «Альфа джазах».
К «Народному фронту» вас привязывали еще и в связи с закрытием дела против депутата Дениса Дзензерского.
Нашу позицию относительно Дзензерского мы уже разъясняли.
НАБУ обвиняло Дзензерского в том, что он не указал в е-декларации за 2015 год финансовые обязательства перед тремя банковскими учреждениями на общую сумму 3 млрд. 185 млн. 432 тыс. 215 грн. В САП считают, что нардеп не должен был декларировать эти договоры с банками. Генпрокурор Юрий Луценко не поддержал представление на снятие неприкосновенности с Дзензерского. В Антикоррупционной прокуратуре также утверждают, что в профессора Академии правовых наук Украины, и его позиция по этому вопросу была такая же, как и в САП.
Кстати, по Дзензерскому мы начали производство на основании журналистского расследования, а не материалов НАБУ. Бюро тогда утверждало, что нет состава преступления, и отказалось регистрировать его в ЕРДР. Это мы зарегистрировали дело.
Действительно, мы обратились в Академию правовых наук Украины. Профессор из Академии дал разъяснения, что договор поручительства не является предметом декларирования. Плюс НАПК предоставило вывод, поэтому прокуроры закрыли дело 25 июля. Да, возможно, с политической точки зрения оно было несвоевременным – как раз перед КДКП. Но ведь я не заставляю их согласовывать со мной все закрытия дел и принимать такие решения.
Если раньше за вас заступались США, то после решения КДКП американское посольство в своем Twitter написало, что антикоррупционный прокурор, который попал в такой скандал, должен был уволиться по собственной инициативе.
Я не могу комментировать «твиты» дипломатических учреждений, но советы надо давать тем, кто делает какие-то проступки. Когда мой коллега (Артем Сытник) журналистам для смеха читает протоколы с НСРД (негласные следственно-розыскные действия) по делу Кулика (прокурора Константина Кулика подозревают в незаконном обогащении), то почему-то такого возмущения нет. Когда Сытник по ночам ездит неизвестно куда, то такого возмущения нет.
То же самое с разглашением Сытником государственной тайны: когда он читал протокол разговора женщины прокурора Кулика с подругой. И делал он это за кружкой пива с журналистами – так называемый офрекордз. Очевидно, он хотел показать, что Кулик морально низкий человек. И слова при этом употреблял нецензурные – кстати, в присутствии женщин.
Почему вы на это никак не отреагировали?
Я публично заявлял, что это недопустимо. Совет общественного контроля самоустранился, потому что у них позиция «мы поддерживаем все, что бы НАБУ не сделало». За год мы туда направили 50 обращений о нарушениях работниками НАБУ КПК и не получили никакого ответа. А мы писали о серьезных нарушениях УПК, об отсутствии понятых на обысках. Виновными в их глазах всегда являются прокуроры.
Вы рассказывали, что НАБУ часто просят менять им прокуроров, процессуальных руководителей. В каких делах это было?
Было такое во многих делах. Извините, мы тут на конкурсе красоты? Не нравится модель, давай поменяем на другую? Есть процессуальный руководитель, он прошел конкурс и имеет полномочия. Я меняю прокурора только в одном случае: если прокурор закроет производство и постановление о закрытии отменено. Потому что понятно, что прокурор, который закрыл производство, уже принял решение.
В «Украинской правде» была статья о Холодницком. И в одном из дел, о которых там говорится, я не являюсь процессуальным руководителем. Собрали все, что есть в САП, и во всем сделали виноватым одного человека. Доля правды в том есть, потому что я руководитель и отвечаю за всю организацию. Но вы или крестик снимите, или трусы оденьте. Вы хотите, чтобы все прокуроры были независимы, чтобы кто-то один был за все в ответе?
Мои прокуроры независимы в процессуальной деятельности в рамках того, что позволяет УПК. А если сейчас прокуроры направо и налево начнут закрывать уголовные дела? Вы же первые прибежите с криками «сделай то», как было по «делу Авакова».
«Мои прокуроры не теряют сознание, не льют сопли, как Сытник»
Как вообще после «аквариумного дела» и всех взаимных обвинений работает этот треугольник: ГПУ, САП и НАБУ?
Есть взаимодействие конкретных детективов с конкретными прокурорами.
Что-то слабо верится, что все осталось, как было.
Прокуроры стали осторожнее относиться к доказательной базе, в согласовании. Потому что понимают, что им отвечать. Некоторые детективы стали дерзкими, начинают даже угрожать прокурорам. Например, пришел мой прокурор из третьего отдела и докладывает, что позвонил детектив в деле и говорит: «Ничего, скоро снимут вашего Холодницкого, мы с вами всеми разберемся». Мои прокуроры не теряют сознание, не льют сопли, в отличие от Сытника, который рассказывает о «бумеранге». Они просто работают и делают свою работу. Но факты угроз есть.
Сейчас мы открываем производство, если обнаруживаем преступление. Например, имеется ситуация, когда прокурор докладывает, что изучал дела в отношении одного из министров, и обнаружил факт, что за час до обыска министру звонил руководитель НАБУ и руководитель детективов. Зафиксирован один пропущенный звонок и разговор в две минуты. Конечно же, обыск оказался нулевым. Этому факту будет дана правовая оценка.
И как при таких «основаниях» и личной идиосинкразии между руководителями ведомств эта антикоррупционная конструкция будет работать дальше?
Несмотря на все надо уметь отделять личное от рабочего. Я это сделал. Вопрос соглашаются ли, негласные следственно-розыскные действия в отношении судей, депутатов – там, где требуется моя личная подпись, – я согласен, потому что вижу основания.
Когда вы сказали, что вам поступали предложения найти состав преступления в действиях определенного детектива и руководства НАБУ. Такое действительно было?
Были разговоры, это было еще в 2017 году. Сказали, давайте вместе поработаем против детективов.
А кто вам такое предлагал?
Не хочу сейчас об этом говорить. Мой ответ тогда был – нет.
Вы получаете угрозы?
Получаю, но об этом кричать каждый раз не хочу. Мне и дверь поджигали в 2016 году, так что теперь?
Вы выяснили, кто ведет кампанию против вас? Относительно вашей недвижимости, например.
Я все декларировал. Моя сестра 20 лет работает и живет в Италии. Деньги, которые там заработала, она вложила в 2013-м в квартиру на стадии фундамента в ЖК «Львовский маенток». Мама тогда вложила деньги в «Акварели».
Через год квартира сестры была построена. Затем застройщик приходит и говорит: «Иванович, вы там купили квартиру, а мне надо деньги, я строю на Петровском новый комплекс. Давай мы эту продадим как готовое жилье, так же вложишь деньги, а я тебе с сестрой вместо пятикомнатной, семикомнатную квартиру за те же деньги построю. Просто ты мне снова дашь в оборот». Продали эту квартиру, вложили в большую.
Сестра не вернулась в Украину, осталась в Италии, и та квартира стоит закрытая. Без ремонта, без ничего. После того, как появились эти публикации о квартире, сестра собралась ее продавать.
А кто конкретно хочет вас сместить? Все же наоборот говорят, что вы выгодны власти, потому что закрываете дела.
Я думаю, что идет очень тонкая игра в «зазеркалье». Надо говорить, что Холодницкий плохой, чтобы на нас не обращали внимание. Я не езжу по ночам на какие-то тайные разговоры. Поэтому, вероятно, иметь должность руководителя САП, выгодно для всех. И я оказался неугодным – потому что одни дела по «беспределу» не позволяю расследовать, а другие дела заставляю расследовать в соответствии с законом, а не с такой себе «антикоррупционной революционной целесообразностью».
Другими словами, это игра НАБУ и ГПУ, чтобы отвлечь внимание от себя?
НАБУ нужны подконтрольные прокуроры. Вот и все. Так же и с противоположной стороны (со стороны Юрия Луценко).
Выговор, который вам предъявили, будет иметь последствия?
Год без премии. То есть год я не буду декларировать зарплату. Она будет меньшей, чем та, которую надо декларировать ежемесячно.
За какие заслуги вы выписывали прокурорам премии по 40-50 тыс. грн?
Это абсолютная ложь. Есть премиальная сетка для каждой категории должностей. Премия у начальников отделов – 30%, у прокуроров отделов – 15%. Почему так сделано? Потому что, согласно закону, оклад у меня как руководителя и оклад рядового прокурора абсолютно одинаковый. Но ответственность разная. Во всем же виноват я, и поэтому, чтобы как-то отличать руководящие должности от рядовых, была установлена градация премий. И оклад плюс премия вместе, равны зарплате как в НАБУ. В законе написано, что зарплата прокурора САП должна равняться зарплате руководителя подразделения НАБУ.
Скажем, прокурор Василий Кричун, как начальник отдела, как и все другие начальники отдела, имеет премию в размере 30%. Все прокуроры отделов имеют премии 15%. Просто у Кричуна больший стаж, у него есть чин старшего советника юстиции (полковника). Сумма зарплаты у него может быть больше, чем у начальника отдела, который работает меньше десяти лет. Так же у начальника управления Андрея Довганя – у него 24 года выслуги, поэтому зарплата с премиями и со всем остальным больше, чем у моего первого заместителя Грищука. Потому что у Грищука только 9 лет выслуги.
«Я познакомился с Павелко в Вашингтоне на Молитвенном завтраке»
Кроме работы в САП вы еще и заместитель председателя Федерации футбола Украины. Наш футбол сейчас переживает громкое расследование договорных матчей – были обыски, названа куча клубов, которые замешаны в «договорняках». Вы же и попали в ФФУ, видимо, чтобы расследовать эту тему. Какова ваша роль в этих разоблачениях?
Когда меня не было в ФФУ, вся страна знала про договорные матчи, но никто ничего с этой грязью не делал. В прошлом году на Молитвенном завтраке в Вашингтоне я познакомился с Павелко (Андрей Павелко – глава ФФУ, народный депутат от БПП) и мы с ним одним самолетом возвращались в Украину, говорили на футбольные темы. Потом он пригласил меня на ужин и сказал, что в Федерацию приходит новая команда, которая хочет побороть договорные матчи, и ищет человека, который мог бы это сделать. У Павелко там какие-то напряженные отношения с бывшим руководством Федерации…
Очень напряженные.
Вот вы знаете об этом. А как мне читать, что Холодницкий не расследует дела в отношении «Черкассыоблэнерго», потому что Суркис – почетный президент ФФУ? Это просто тупая манипуляция фактами. Я футбол смотрю с детства, правда, давно не играю, подумал и решил попробовать. Через НАПК я получил подтверждение, что могу совмещать, и уже почти согласился, но тут… Насиров возглавил Федерацию дзюдо!
Хорошая компания.
Ну, вы поняли (смеется). Но меня еще и Львовская федерация футбола уговаривала, и я все-таки согласился. Потом был Конгресс, и все из 95 делегатов проголосовали «за». Но я поставил условие: у меня не будет неприкасаемых клубов и фамилии больших деятелей на меня не повлияют. Надо отдать должное, Павелко согласился.
В ФФУ есть два комитета, которые по распределению закреплены за мной, – комитет этики и честной игры Франческа Баранки и комитет арбитров Лучано Луче. У Баранки были определенные наработанные материалы, им надо было дать ход. Рада приняла закон о коррупции в спорте, который вносил изменения в Уголовный кодекс относительно договорных матчей.
И потом с Департаментом защиты экономики мы начали все это «штормить». Оказывали содействие, анализировали результаты игр Премьер — лиги, засекали подозрительные ставки. Зафиксировали президента ФК (ФК «Сумы»), когда он деньги передавал под столом в «Макдональдсе». Полиция сработала тогда классно. Но мое содействие было чисто в юридических знаниях, процессуального статуса в деле у меня здесь никакого быть не может.
Вы ожидали, что все в украинском футболе будет настолько плохо?
Ожидал. Я же видел, когда еще был студентом, как клубы «сдавали» игры. Все, все знали, но надо отдать должное: в отношении двух топ — команд мы таких фактов не нашли.
Кто ответит за это все или опять только пошумят?
Какая ответственность должна быть? Это не должны быть расстрелы или тюремные сроки, потому что это преступление средней тяжести. Моя позиция проста – надо давать второй шанс. Мы понимаем, что обычные футболисты весь этот период были заложниками системы. Если доказано, что спортсмен был замешан в «договорняках», чтобы не портить ему жизнь и карьеру, он должен отбыть дисквалификацию, получить условный срок или штраф в рамках уголовного процесса и, например, через год вернуться играть честно.
Какую зарплату в ФФУ получаете?
Не получаю. Это общественная деятельность, хотя я должен декларировать, что имею в общественном союзе. Ни копейки из Федерации я не получу, по крайней мере пока работаю в САП.
И все-таки закольцуем нашу беседу на вашем основном месте работы. Запад очень рассчитывал на антикоррупционные органы, продвигал их создание, финансировал. И когда там читают, что между вами происходит, видимо, у них волосы дыбом встают. Вам не кажется, что антикоррупционные органы разочаровали своих, скажем так, создателей?
Абсолютно, не кажется. Когда я шел на эту должность, меня спрашивали, смогу ли я противостоять давлению. Вот сейчас вся САП проходит это испытание. Быть статистами детективов и быть подконтрольными другим прокурорам – будет означать потерю независимости. САП сейчас фактически финансируется из бюджета, у нас нет зарубежной помощи, в отличие от НАБУ. Все что надо для работы прокуроров у нас есть – бумага, ручки, компьютеры, в суды ходим.
Единственное – мне нужно, чтобы Рада приняла закон, который уже согласовали все комитеты, об увеличении штата прокуроров. Ибо судов и дел больше, и прокурорам приходится ездить по всей Украине. У меня один прокурор неделю на работе не был – то в Хмельницком, то в Славянске, то в Краматорске, потом в Херсоне, Одессе. Такой тур по всей стране. Главное – не поддаваться давлению и показывать результаты.
Да, а где эти результаты? Когда они будут?
Более ста дел лежит в судах, давайте дождемся приговоров. Я бы очень хотел, чтобы это был Антикоррупционный суд, но пока его нет, ставить точку должны существующие суды. А прокурор не может на них повлиять. Если прокуратура СССР контролировала суды, то теперь этого нет. Антикоррупционный суд – не панацея, но этот суд сможет быстро поставить точку в наших производствах. А это многого стоит.
Авторы: Павел Вуец, Наталья Сокирчук
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.