29.04.2020 – С Черновицкой области началась история эпидемии коронавируса в Украине. Именно там 3 марта обнаружили первого инфицированного, и именно там от этого вируса сейчас страдают больше всего. В регионе рекордные 1341 человек, инфицированные по состоянию на вечер 26 апреля. Чуть больше 20 дней назад столько больных было на всю Украину.
По количеству смертей от COVID-19 Буковина уступает лишь Ивано-Франковщине, где их уже 47.
Больше всего пациентов поступает в Черновицкую областную клиническую больницу, где часть заведения превратилась в большое инфекционное отделение. А часть врачей – в больных.
Где инфицируются врачи, кому из больных не выписывают «Плаквенил» и пришли ли обещанные министром доплаты – «Украинская правда» спросила у Сергея Цинтара, исполняющего обязанности гендиректора Черновицкой областной клинической больницы.
Он несколько раз за 40-минутный телефонный разговор говорил: «Мы пока выкручиваемся», а в конце добавил: «Надеюсь, что наша информация дойдет туда, куда надо, и начнут помогать».
– Сколько у вас находится пациентов с коронавирусом?
– У нас 145 больных (по состоянию на 26 апреля), из них часть с подтвержденным диагнозом коронавируса, часть еще ждут результатов.
– Сколько из них в реанимации?
– 15 человек. Реанимация полностью забита этими больными, у нас 15 коек. Восемь человек прибавилось за последние три дня.
– Для них всех хватило коек в инфекционном блоке?
– Нет, потому что в инфекционном отделении у нас только 60 коек. Мы перепрофилировали пульмонологическое отделение, добавили 45 коек, часть ЛОР-центра на 30 мест, и отныне мы перепрофилировали еще 30 коек в урологическом отделении.
Может это не понадобится, но мы делаем такие шаги, чтобы обеспечить всех, кто поступает, потому что в последнее время поступает много больных и много тяжелых больных.
– Связываете ли увеличение больных с Вербным воскресеньем, с Пасхой?
– Связываем с Вербным воскресеньем. Также неделю назад у нас была Пасха – количество больных уже выросло, связываем однозначно.
– А что будет с больным, которого надо положить в одно из отделений, перепрофилированное под больных коронавирусом?
– Если к нам поступает, например, пациент с урологической патологией, на себя это берет больница скорой медицинской помощи. А если есть такие больные, которых мы не можем отправить, их надо оперировать или лечить, то это будет на базе хирургического отделения.
Там могут быть и урологические больные, и травматологические.
Мы давным-давно отказались от плановых госпитализаций, лечений и операций. Мы работаем только с коронавирусными больными, с подозрением на коронавирус, и плюс немедленная помощь.
У нас в больнице есть два отделения – ЛОР и офтальмологическое, – которые единственные в Черновцах, области, поэтому они не могут быть закрыты, они должны оказывать помощь больным.
– Как к вам попадают пациенты с коронавирусом, какой механизм действует?
– В основном пациенты поступают машиной скорой медицинской помощи или по направлению семейного врача, или они переводятся из центральных районных больниц по договоренности, по звонкам. Очень небольшое количество – это те, кто сами обращаются на прием в инфекционное отделение.
Некоторых больных мы не кладем, если это легкая форма коронавируса, без клиники, потому что по приказу министерства, легкие формы коронавируса лечатся в амбулаторных условиях, под наблюдением семейного врача.
Но в основном – это машиной скорой помощи. Они перед приездом звонят, предупреждают, их уже ждут в инфекционном отделении, медперсонал одет в средства защиты. Все, как должно быть по маршруту, по протоколу МИНЗДРАВА.
– На начало мая ждут пик болезни. Готовитесь к этому как-то особенно?
– Говорю же, что перепрофилировали еще одно отделение. Если будет расти количество больных, то будем перепрофилировать еще отделение ортопедии и травматологии, у нас там есть 45 коек в торакальной хирургии.
– Врачей в таком случае хватит?
– Вопрос врачей, кадров сейчас очень остро стоит. У нас часть инфекционистов заболели, большое количество персонала среднего, младшего возраста заболели, а другие уволились.
К работе в инфекционном отделении мы привлекаем персонал из других отделений, медсестер, санитарок, переводим работать туда. Так у нас будет и с врачами.
У нас смогут работать врачи торакальной хирургии, мы еще договорились с бывшим государственным медицинским университетом, кафедрой инфекционных болезней, что при необходимости они приобщится к работе, и потом, если надо, то терапевтическая служба придет.
Пока мы выкручиваемся.
– Сколько медработников уволились?
– Из врачей уволилось только двое, они не работали с больными на коронавирус. Больше всего увольняются медсестры и, особенно, санитарки. Это женщины старшего возраста, которые добираются из районов, и боятся заболеть.
Если говорить о врачах, оказывающих помощь в инфекционном отделении, инфекционистах, пульмонологах, то они, слава Богу, работают. Никто не уволился и не боится.
Есть те, кто заболели. Но есть инфекционисты, которые оканчивают курсы лечения, и через некоторое время снова могут начать работать.
— Сколько работников подхватили коронавирус?
– За весь период по состоянию на сегодня (26 апреля) количество заболевших медсестер, санитарок и врачей – 44 человека. Три врача заболели в пульмонологическом отделении и четверо – в инфекционном.
Если взять в процентах от общего количества – 1 117 человек персонала – вроде, как и немного, но это мешает работать в нормальном режиме.
Мы выкручиваемся пока, как можем. Если бы не было столько больных, было бы легче работать, не пришлось бы перепрофилировать, перебрасывать специалистов из других отделений.
– Что стало главным вызовом для вашей больницы во время работы в пандемию?
— Болезнь медицинского персонала и обеспечение больных кислородом.
До начала поступления больных во время этой пандемии, в инфекционном отделении у нас никогда в жизни не было кислорода. Пока это все началось, мы провели кислород в инфекционное отделение, сделали там палаты инфекционной терапии, несколько точек доступа к оказанию кислорода этим больным.
Но мы дальше не можем проводить работы, чтобы обеспечить кислородом во всех боксах, учитывая, что там есть больные. Никто не хочет, не может и не будет ни за какие деньги заниматься этими работами.
Большое количество больных в инфекционном отделении нуждаются в дотации кислорода. У нас есть кислородные подушки, оксигенаторы, но этого мало, оксигенаторы невозможно где-то закупить… наконец, сегодня, мы договорились, что закупим еще три, нашли! Это самая большая проблема.
И проблема со средствами защиты, такого количества в них не было предусмотрено, не ждали таких проблем. В начале их было очень сложно где-то найти, был дефицит, никто не шил, никто не продавал. Но потом стало легче, мы сейчас закупаем, работаем, проблем с защитой нет.
Это три главные жирные точки, которые были проблематичными в работе больницы.
— 3 марта к вам госпитализировали первого больного в Украине мужчину, вернувшегося из Италии. В каких костюмах его встретили врачи?
– У нас всегда были так называемые противочумные костюмы… но еще до поступления этого больного, мы были готовы, у нас были некоторые средства защиты, одноразовые комбинезоны, халаты и очки.
Проблема состоит в другом. В обеспечении медицинскими препаратами. Есть постановление Кабмина, где перечислены препараты, которые мы можем закупить за выделенные деньги.
Но есть много медпрепаратов, которые не входят в постановление, а они нужны этим больным, особенно тяжелым больным в инфекционном отделении. И мы должны искать другие механизмы, чтобы их купить.
Небольшое количество лекарств приходится закупать самим больным. Каждый больной индивидуален, особенно в инфекционном отделении.
Слава Богу, у нас нет проблем с препаратом «Плаквенил», его закупило государство. Мы выдаем его больным бесплатно.
Единственное, по этому препарату у некоторых людей есть противопоказания. Тогда применяем противовирусные, которые были в начале лечения.
Сейчас пересмотрели протокол оказания помощи больным коронавирусом, сначала было одно, сейчас немного другое. Слава Богу, что некоторые противовирусные препараты действуют.
– Как на «Плаквенил» реагируют больные? Это же противомалярийное средство с недоказанной эффективностью во время лечения инфицированных лиц коронавирусом.
– Да, я понимаю, но есть приказ МИНЗДРАВА, есть протокол, в котором он записан. Да, препарат тяжелый, потому что он имеет много побочных эффектов, противопоказаний, будем говорить, что 30% больным с коронавирусом мы не можем прописать этот препарат. Потому что у них имеется сердечная, почечная патология, им нельзя.
Учитывая, что у нас большое количество больных с тяжелыми пневмониями, в основном это больные с сахарным диабетом, имеющие осложнения на почки, то его не очень возможно назначить.
Есть много нюансов, врач индивидуально подходит к каждому больному, где можем назначить, где не можем.
– Те, кому даете «Плаквенил», пока на него нормально реагируют?
– Да, на сегодня (26 апреля) не было проблем, осложнений. Все очень индивидуально, там, где мы можем ожидать осложнения, мы не назначаем.
Есть такие больные, которым отменяли этот препарат, так как были побочные действия от его применения.
— Вернусь к первому больному. Люди под его подъездом устроили целый пикет, требовали госпитализировать жену. А как отреагировали врачи? Были те, кто испугались?
– Не было у нас в больнице так, как у соседей этого больного, поверьте мне. Но некоторые люди были напуганы, не знали, что это, чем это может закончиться.
Но потом, когда началось поступление методично, мы уже знали, что это за инфекция, были протоколы, знали, как себя вести, истерика закончилась.
– Как лечили, пока не было единого протокола?
– С начала симптоматически: жаропонижающие, противовирусные, инфузионная терапия, антибиотики для предупреждения осложнений. Сейчас все изменилось — есть протоколы, мы оказываем помощь согласно им.
– Последний вопрос относительно первого больного, что вы чувствовали, когда выписывали его 20 марта?
– (Смеется). Пожалуй, больше чувствовал медицинский персонал инфекционного отделения. Слава Богу, они разобрались, когда он поступил, ибо никто не знал, какая клиника, как оно выглядит.
Учитывая профессионализм врача заведующего отделением, врачей, они сразу заподозрили этот диагноз. Конечно, когда его выписывали, все были довольны.
Мы рады, что первый больной у нас уже здоров, ушел домой своими ногами.
– Мы говорили с украинкой, которая работает врачом в Великобритании, она говорит, что там такая система, что один пациент – один медицинский халат.
Я так понимаю, что Украине пока до этого далеко, но спрошу – сколько времени в Украине врач проводит в одном медицинском халате?
– Когда они идут к больным, у которых подтвержденный диагноз по коронавирусу, это одно, а когда они идут к больным с подозрением, это другое… Но, в принципе, у нас пока в Украине нет такой возможности, чтобы на каждого больного врач надевал отдельный халат. Да, это по стандартам, это так в Европе, но у нас он работает 3-4 часа и затем меняет этот халат на другой.
– Понятно. А врачи, которые работают с людьми, инфицированными коронавирусом, они после смены просто идут домой?
– Да.
– Насколько высок в таком случае риск, инфицировать своих детей, жен, мужей, родителей?
– Наши сотрудники, зная это все, отстраняются, живут отдельно от родителей, стараются, чтобы дети были с родителями.
У нас нет возможности, чтобы все врачи находились в лечебном учреждении.
– Где, по вашему мнению, чаще всего инфицируются врачи?
– Если бы врачи, как в Италии, работали в больнице, никуда не выходили, к семьям не ездили, то можно было бы говорить, что они заразились в больнице и от пациентов.
А учитывая, что люди ездят домой, выходят из города, находятся в автотранспорте, в троллейбусе, автобусе, то сейчас трудно сказать, где можно было подхватить эту инфекцию.
По последним данным, вирус тяжелый, он оседает на полу, переносится, поэтому надо понимать, что сама больница однозначно может быть центром.
Персонал идет и на консультации, есть такие больные в реанимации, к которым приходят и хирург, сосудистый хирург, бронхоскопист. Есть очень много нюансов…
Хотя все они заходят в средствах защиты, невозможно так сделать, чтобы все было идеально, и ничего не распространялось.
– Проблемы все-таки не в том, что у врачей недостаточные средства защиты, как, по вашему мнению?
– Средства защиты есть.
Другой вопрос, как средство защиты, например, снимается медперсоналом. Мы же не можем проследить. Всем провели обучение относительно того, как они должны одеваться, раздеваться и где это должны делать.
Но бывают разные случаи. Вот не успел снять, почесал нос или взялся за лицо, потер его. Это очень трудно проследить, проконтролировать, чтобы там было все идеально.
Например, если брать халат, то его легче снять с себя так, чтобы не прикоснуться, взять его, завернуть вовнутрь и сразу утилизировать.
А комбинезон, когда с себя снимаешь, это немножко труднее. Они на замке, есть такие, что замок сзади, есть сбоку. И этот вирус может оседать на полах от комбинезона.
– Комбинезоны у вас резиновые или тканевые?
– Прорезиненные – это многоразовые комбинезоны, которые затем дезинфицируют, моют, их можно использовать несколько раз.
Одноразовые – из ткани, но ткань есть разная, есть дороже, есть дешевле, поры разные и сам материал тоже разный.
У нас, в основном, одноразовые халаты.
Есть небольшое количество многоразовых, но, будем так говорить, с ними больше мороки, потому что их надо стерилизовать, дезинфицировать.
Нынешний медицинский персонал, все-таки, любит все одноразовое – снял с себя, утилизировал и все.
– Понятно. Скажите, а в эпидемиологическом расследовании, во время которого устанавливают, с кем говорил, контактировал человек, это не является задачей больницы?
– Процедура такая: наш врач собирает, эпидемиологический анамнез, когда уже этот больной госпитализируется и есть подтверждение, что у него коронавирус.
Вся информация есть в лабораторном центре и эпидемиологической службе, они потом, зная, где больной живет, его фамилию, с кем он жил и контактировал, уже проводят это расследование. Это уже не наша компетенция.
– Вы ранее упомянули, что до начала пандемии у вас не было кислорода. А аппараты ИВЛ?
– Аппараты у нас были, у нас же мощная больница, много отделений, много операционных действий.
В принципе, за весь период пандемии у нас максимально одновременно было 4 больных на ИВЛ, а у нас есть 32 аппараты, и мы еще должны получить, понимаете? Мы не можем сказать, что у нас было большое количество больных на аппаратах, и что нам их не хватило.
С 26 апреля у нас нет ни одного больного на аппарате ИВЛ, потому что вчера умерло двое больных находящихся в реанимации. Они двое были на аппаратах и оба умерли.
Другие больные просто на дотации кислорода, надеты маски и все.
Аппарат нужен тогда, когда сатурация очень низкая, больной не может сам дышать, тогда его переводят на этот аппарат, который за него дышит, будем так по-простому говорить, чтобы вы понимали. Все остальные больные обеспечены просто дотацией кислорода, которого им достаточно.
Такое количество кислорода, которое проходит за сутки, мы, видимо, раньше и за месяц не применяли. У нас просто машина целыми днями ездит и привозит эти баллоны с кислородом.
Эти больные требуют такого количества кислорода, что наш сотрудник, который этим занимается, еще такого не помнит.
– Министр здравоохранения Максим Степанов уже давно подписал приказ, по которому врачи, работающие с Covid-пациентами, должны получить три оклада за март.
Работники вашей больницы получили?
– Нет. Но в последние дни у нас есть разговоры с департаментом администрации, они с этим работают, потому что это, насколько я знаю, на уровне Кабмина проводится.
Вчера у меня была беседа, сказали, что в принципе процесс идет, деньги уже выделили, где-то будет на днях выплата всем за март.
Это очень болезненный вопрос, потому что вы знаете, какая зарплата у наших медиков.
– Сколько получает инфекционист в вашей больнице, который сейчас работает с Covid-пациентом?
– Я не могу вам сказать, у нас есть бухгалтерия, которая четко знает всех зарплаты, потому что она их начисляет.
– Это до 5 тысяч?
– В среднем, если я не ошибаюсь, зарплата врача-инфекциониста высшей категории около 5 тысяч гривен.
– Мы как общество часто критикуем врачей и больницы за советские подходы в лечении, несовременную мебель, коррупцию.
Как врача я хочу вас попросить покритиковать пациентов.
– Пациенты разные.
Есть очень благодарные за помощь, они понимают врачей.
Есть грубияны, как вот у нас был в реанимации такой больной – просто хамил как врачам, так и медицинским сестрам, и санитаркам, употреблял не цензурные слова, все остальное, постоянно недоволен.
Разные есть люди, как среди пациентов, так и среди нас, среди врачей, понимаете?
Одна часть больных все-таки привезла вирус из-за границы… Они считают, что за границей это так, а почему здесь такого нет?
Понимаете, условия в инфекционном отделении – извините, я недавно на этой должности, 30 лет там не проводилось никаких серьезных капитальных ремонтов, там не было оборудования.
Учитывая это все, мы наконец-то хоть смогли провести кислород, купить матрасы, концентраторы кислородные. Многое начали делать, учитывая, что повернулись к медикам, понимают, что надо что-то делать, менять, ибо так дальше не может быть…
Поверьте мне, если врачам дадут достойную зарплату и сделают такие условия, какие должны быть, как в Европе, то будет все прекрасно и замечательно.
– Недели 2 назад наткнулась на мысль, что, возможно, сейчас в 2020 году нам удастся возродить и обеспечить медицину так же, как украинскую армию в 2014 году.
Удастся?
– Я надеюсь на это.
Потому что обычно у нас как? Как появляется проблема – мы сейчас решаем, затем проблемы нет – мы забываем.
Надеюсь, что сейчас так не будет, что с окончанием эпопеи коронавируса никто не будет поступать как раньше, и забудет про инфекционные отделения, про больницы и врачей.
Насколько я общаюсь с департаментом, администрацией, губернатор лично заинтересован, сказал, что доведет это дело до конца, попытается восстановить, сделать реконструкцию, ремонт в инфекционном отделении, чтобы отделение выглядело достойно и красиво. Как должно быть.
– Как бы вы хотели, чтобы изменилась украинская медицина после этой эпидемии?
— Я бы хотел, чтобы все-таки повернулись лицом к медикам. Многие сейчас попадают в больницы, начинают ценить медиков, потому что только благодаря медикам сейчас можно спасаться.
Сейчас не убежишь за границу, как это раньше было – сел в самолет и улетел в Европу лечиться, или оперироваться.
Сейчас не уедешь и не улетишь, границы закрыты. Поэтому они должны быть здесь, общаться и видеть, что творится и, возможно, что-то изменится.
Читайте также: Новые жесткие ограничения на карантине: разрешения и запреты
Экс министр Ульяна Супрун: Чаще всего коронавирус COVID-19 подхватывают не на улице, а дома
26 способов улучшить свою иммунную систему дома
Почему именно сейчас вам нужно сбалансированное питание. Объяснение и меню
Пандемия коронавирусной болезни коронавируса Covid-2019 в 2019-2020 гг.
Как питаться в изоляции? Карантинные советы известного диетолога
Ломбардия: статистика смерти людей от коронавируса Covid-19 занижена в несколько раз
«Украинский Ухань». Интервью с мэром райцентра на Тернопольщине, который сам заболел Covid-19
Аграрии против коронавируса: как фермеры стали на защиту граждан от COVID-19
Как обнаруживают и лечат коронавирус. Рассказ врача из Великобритании
Главный санитарный врач Виктор Ляшко: Мир спасет волшебный пендель, и Украину в том числе
Коронавирус COVID-19. Ответы на часто задаваемые вопросы
Зараженные и счастливые: Как Дании удалось усмирить коронавирус COVID-19
Выбор оружия. Когда ждать вакцину против коронавируса COVID-19?
КоронаВирусные: опровергаем фейки, которыми оброс COVID-19
Коронавирус может привести к ухудшению демографической ситуации в России
Автор: Ольга Кириленко
Источник: «Украинская правда. Жизнь»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.