Бернацкая готова к тому, что кто-то будет искать связи между ней и нардепом от «Опоблока», хотя убеждена, что за четыре года работы в министерстве смогла опровергнуть такое предубеждение.
Читайте также: Наталья Севостьянова: Новые сотрудники в Минюсте будут получать зарплату, больше чем у министра
Правительство миллионеров. Что показали декларации украинских министров
После Революции Наталья Бернацкая стала правительственным уполномоченным по делам Евросуда по правам человека. Говорит, за время работы удалось найти механизмы исполнения решений суда в отношении Украины. И последние два года правительство не имеет никаких задолженностей по выплате компенсаций.
На протяжении довольно скромного опыта работы в министерстве заместитель Павла Петренко успела попасть в скандал. Накануне ее свадьбы в ноябре прошлого года в СМИ появилась информация о якобы планах НАБУ вручить ей подозрение относительно злоупотребления во время исполнения одного из решений Европейского суда по правам человека.
Бернацкая отрицает наличие каких-либо производств, в которых она фигурирует. Однако связывает появление такой информации и с личными, и с политическими обстоятельствами.
В интервью LB.ua Наталья Бернацкая рассказала о планах на посту члена ЦИК, жалобах украинцев в Евросуд по правам человека, обысках НАБУ и реформах госслужбы.
«Как ЦИК может повлиять на выборы? Разве что, рассматривая дела относительно отдельных спорных округов»
Вы вошли в список кандидатов в Центральную избирательную комиссию от фракции «Народного фронта». От кого было это предложение?
Да, правда, это уже не первый список кандидатов в состав ЦИК, который представляют разные политические силы. А ее состав до сих пор не обновлен (улыбается).
На самом деле я очень люблю Минюст, команду, с которой работаю. Состав министерства очень изменился с 2014 года. Тогда преобладали чиновники, назначенные по квотному принципу. Работать было трудно. Сегодня это целостная команда, позитивные и целеустремленные люди. Позади много достижений, впереди – еще большие амбиции. Я никогда не держалась за любую должность. И не думала, что так долго придется работать в правительстве.
В 2014 году, соглашаясь на должность правительственного уполномоченного по делам Европейского суда по правам человека, планировала поработать только полгода, пока страна находится в стрессовой ситуации после революции. Думала, после выборов все изменится, и я вернусь к предыдущей деятельности. А теперь праздную на должности заместителя министра четыре года.
С лидерами «Народного фронта» мы неоднократно обсуждали необходимость обновления ЦИК. Они и предложили мне стать одним из кандидатов от фракции.
Кто именно предложил: Яценюк, Петренко?
И Яценюк, и Петренко. Я понимаю, что работа в ЦИК – новый вызов для меня. В следующем году должны состояться президентские, затем парламентские выборы. Поэтому важно, сегодня не допустить никаких злоупотреблений со стороны любой из политических сил.
ЦИК – коллегиальный орган. Ты становишься одним из 15 его членов, которые имеют одинаковые обязательства в отношении всех политических партий, участвующих в выборах. И в этом заключается здоровый баланс комиссии. Наличие представителей разных политических сил в составе комиссии – это, своего года, инструмент сдержек и противовесов.
Да, но должность члена ЦИК в отличие от должности заместителя министра юстиции более, политическая. ЦИК несет политическую ответственность. Давайте посмотрим хотя бы на нынешний состав комиссии. Репутация большинства ее членов запятнана, несмотря на избирательные процессы прошлых лет, «черную бухгалтерию» и т. д.
Я бы так категорично не трактовала данный вопрос. Сегодня критикуют деятельность любого органа. Причем за любые нарушения в системе обвиняют министра. Например, поймали в каком-то региональном управлении взяточника – виноват министр. У него в подчинении десятки тысяч людей! Такую же аналогию проводят между региональными участками и ЦИК.
Если говорить о работе ЦИК, то я не считаю, что «центр» может радикально влиять на результаты выборов, независимо от состава комиссии. Злоупотребления во время выборов происходят на уровне избирательных комиссий. Важно в данном случае ужесточить ответственность за фальсификацию выборов. Кстати, такой законопроект недавно правительство направило в Верховную Раду.
Как ЦИК может повлиять на выборы? Разве что, рассматривая дела относительно отдельных спорных округов. Однако глобально ситуацию надо менять в парламенте.
Еще одним аргументом в пользу ЦИК является то, что это коллегиальный орган. Давление на кого-то из 15 членов комиссии не изменит кардинально ситуацию. Более того, для меня это потенциальная возможность изнутри коммуницировать с представителями политических сил, общественностью, СМИ. Ранее комиссия не всегда отличалась прозрачной политикой.
Как же тогда дело «черной бухгалтерии», в котором фигурирует, в том числе председатель ЦИК Михаил Охендовский?
Во-первых, ни одному члену комиссии не предъявили обвинения. Даже если предположить, что кто-то из них получал определенные средства (Партии регионов), то связано ли это с проведением выборов? Такой факт не установлен.
Во времена Януковича немало госслужащих, политиков получали зарплаты «в конвертах», чтобы выполнять определенные незаконные указания. Несмотря на такую ситуацию те, кто имел свою позицию, все, таки отстаивали ее. Вспомните, как в 2004-м Андрей Магера отказался подписать протокол об избрании президентом Виктора Януковича. Поэтому очень важно, чтобы в новом составе ЦИК был баланс представителей разных политических сил.
Важно понимать, что публичность – лучшая защита в любой ситуации. Общество должно понимать позицию ЦИК в целом и каждого его члена. Надеюсь, что публичность, которую я имею сегодня как заместитель министра, поможет мне в случае назначения в ЦИК быстро и четко донести свою позицию.
Не верится, что в случае назначения вас в ЦИК вы станете в оппозиции «Народному фронту», который вас делегировал туда, при определенной конфликтной ситуации.
Во время выборов нет ни власти, ни оппозиции. Все кандидаты – одинаковые. И волеизъявление народа является приоритетным.
«Нельзя менять правила за несколько месяцев до выборов»
Поскольку мы затронули тему выборов, то поговорим о проекте Избирательного кодекса, принятого в Верховной Раде в первом чтении. Законопроект содержит немало нововведений, в частности, голосование за партии и по желанию избирателя за отдельных представителей, введение избирательной квоты, создание региональных представительств ЦИК и тому подобное.
Конечно, нынешнее избирательное законодательство имеет недостатки. В частности, мажоритарная система выборов, которая является основанием для злоупотреблений. Нельзя говорить, что «мажоритарка» априори плохая система выборов. Отдельные страны возвращаются к ней в разный исторический период. В Украине, на мой взгляд, «мажоритарка» сегодня несет больше рисков, чем приносит пользы.
Важно, чтобы избирательное законодательство менялось задолго до выборов, чтобы иметь возможность адаптировать систему к новым правилам. А самое главное – подготовить кадры для организации работы в регионах.
Даже принятый в первом чтении проект Избирательного кодекса содержит немало позитивных норм. Он может системно изменить подход к выборам. Номер один в моем списке – это ограничение политической рекламы. Статистика свидетельствует, что значительный процент избирателей определяется с политическими предпочтениями в день выборов, более того, – в кабине для голосования.
К сожалению, во время избирательных кампаний в Украине не наблюдается конкуренция избирательных программ. Существует конкуренция лиц, лозунгов, в большинстве своем популистских. Такой фактор негативно сказывается на результатах выборов и по пропорциональной системе. Ограничение политической рекламы может заставить избирателей смотреть в корень политических сил или кандидата – в его политическую программу.
Немало дискуссий происходит относительно введения электронных выборов. Я всегда была открытой к любым нововведениям, связанным с онлайн-сервисами. Однако, несмотря на то, что в Украине продолжается война и существует угроза вмешательства в избирательный процесс нашей страны, этот вопрос, на мой взгляд, не актуальный.
Если законодательство не изменится к следующим выборам, готовы ли вы работать в ЦИК?
Сегодня продолжаются разговоры о возможности проведения выборов в этом году. В таком случае хотелось бы, чтобы законодательство было изменено заранее. Нельзя менять правила за несколько месяцев до выборов. Не останется времени для подготовки членов комиссий, организационной работы и тому подобное. Довольно часто комиссии формируются с людей, которые не имеют достаточных навыков, чтобы работать в избирательном процессе.
Если парламент обновит состав ЦИК и у меня будет возможность попасть в число его новых членов, будем коммуницировать с парламентом, развеивать мифы относительно обновления законодательства. У политиков есть опасения, что, к примеру, после отмены «мажоритарки», половина состава парламента не будет иметь шанс пройти в новый созыв.
Конечно, никакая Верховная Рада не пойдет на «политическое самоубийство». Поэтому надо конструктивно общаться с депутатами, доносить им правдивую информацию относительно последствий изменений избирательных правил.
К сожалению, ЦИК не является субъектом нормотворчества. Поэтому лучшим вариантом было бы избрать новых членов комиссии как можно быстрее, чтобы у них была возможность участвовать в заседаниях комитета во время рассмотрения 4,5 тысяч поправок в Избирательный кодекс.
Конечно, сейчас я общаюсь с разными депутатами. По своим профессиональным обязанностями отвечаю за коммуникацию с Верховной Радой. Но системно влиять на формирование нового избирательного законодательства можно только с середины.
Какие фракции или отдельные депутаты можете назвать своими друзьями/врагами?
Пожалуй, нет фракции, с которой не приходится коммуницировать. Для того чтобы собирать поддержку для внедрения определенных инициатив, нужно общаться со всеми. За эти четыре года сложились контакты по рабочим вопросам с фракциями, отдельными депутатами.
Надеюсь, за это время не нажила себе врагов среди чиновников и депутатов. Как правило, «враги» появляются в самой системе, которую реформируем, или среди тех, кто в ней раньше работал. В таких случаях часто на нас (Минюст) сыплются заказные статьи, разного рода информационные атаки. Такая реакция – своего рода лакмусовая бумажка. Если есть сопротивление, значит, глубоко копнули. И работаем точно эффективно.
«До работы в министерстве я не знала никого ни из правительства Яценюка, ни из правительства Гройсмана»
До назначения на должность заместителя министра вы работали на кафедре международного права Одесской юридической академии, почетным президентом которой является Сергей Кивалов. Ранее ходили слухи, что попасть в этот ВУЗ на должность без его согласия невозможно. В каких вы отношениях с Киваловым?
Ежегодно академия выпускает 16 тысяч студентов. И большое преувеличение говорить, что все они имеют отношение к Кивалову. Я с уважением отношусь к своей альма-матер, но моя дальнейшая карьера проходила после Революции Достоинства и никоим образом не связана с предыдущим местом работы.
Но с Киваловым вы лично знакомы?
Да. Несколько раз общались во время заседаний ученого совета университета. Мы здороваемся при встрече. Но личных дружеских отношений нет. Хотя, думаю, в случае назначения меня в ЦИК будут проводить параллели между мной и Ковалевым.
Будут.
Когда меня впервые назначили, я ожидала, что будут подобные разговоры. Но прошло четыре года. Думаю, кто хотел, убедился, что я лично не связана с Киваловым никоим образом.
Я не один год мечтала попасть на должность правительственного уполномоченного по делам Европейского суда по правам человека или, по крайней мере, в его команду. Я писала кандидатскую диссертацию по обращениям в ЕСПЧ. Во времена Януковича попасть на эту должность было невозможно. Я искала возможности устроиться хотя бы обычным специалистом, ничего не получалось. Тогда не было прозрачных конкурсов на государственную службу.
Как познакомились с Арсением Яценюком?
У меня было собеседование с премьер-министром. Затем представление в Кабмин, знакомство с министрами, дискуссия по насущным вопросам. Так и началась моя карьера в правительстве.
До работы в министерстве я не знала никого ни из правительства Яценюка, ни из правительства Гройсмана. Хотя замечу, что как в той, так и в этой команде – позитивная атмосфера, толерантность и уважение между министрами. Не важно, занимаешь ты пост министра или заместителя. Если есть положительная идея, и бывший, и нынешний премьер готов лично услышать ее.
Вы часто бываете на встречах с Гройсманом?
Нет, только на совещаниях. Отдельных вопросов, которые бы требовали встреч, один на один не было. Правда, премьер-министр активно привлекает Минюст для обсуждения насущных вопросов, от автомобилей на «еврономерах» до пенсий военных.
Минюст подавал свои предложения относительно автомобилей на «еврономерах»?
Это компетенция Министерства финансов. Могу высказать свою личную позицию по этому поводу. Любые проблемные вопросы должны быть законодательно урегулированы. Но не под давлением, мол, мы – большое количество людей – нарушили законодательство, а теперь требуем это, легализовать. Процесс должен происходить наоборот. Довольно часто определенные изменения предлагаются под давлением, эту волну ловят популисты, а ущерб терпят все.
Тем более что в случае легализации «еврономеров» возможные жалобы в суды, поскольку будет нарушен принцип равенства граждан. Или не так?
Рисков существует много. Это вопрос верховенства права. Позиция тех, кто приезжает на «еврономерах» под парламент выглядит так: нам не нравится законодательство, мы его нарушаем. В такой ситуации стоит занимать активную позицию для изменения закона, давить на парламент, обращаться к общественным активистам. Закон – единый для всех. И это – базовый принцип демократии.
«В этом году правительство не имеет задолженности по решениям Евросуда»
В начале ноября прошлого года в СМИ распространялась информация относительно планов Национального антикоррупционного бюро вручить вам подозрение. Причина – якобы заговор с народным депутатом от «Народного фронта» Григорием Логвинским, а также с его женой – судьей ЕСПЧ, что позволило получать от тех или иных решений ЕСПЧ материальную выгоду. Однако вручение подозрения якобы отложили из-за вашей свадьбы.
Я узнала об этом из СМИ в день своей свадьбы. Скажу откровенно, многие хотели, чтобы она не состоялась, и распространяли негативную информацию в отношении меня.
Довольно часто используют давление на личную жизнь, чтобы сломать человека или, по крайней мере, подпортить его жизнь.
Я не отношусь к людям, которые останавливаются перед трудностями. Было неприятно, конечно, читать о себе столько грязи. И это не первые случаи за четыре года работы, когда про меня пускают сплетни, давят.
Не понимаю, какие могут быть ко мне претензии. Знаю, что возникают вопросы относительно министерства. Временами и обыски происходят, и запросы разные поступают для предоставления объяснений. Я и вся команда Минюста всегда настроены на публичность, прозрачность и открытость относительно предоставления любой информации, которая интересует общественность.
Странно, потому что написали об этом достаточно рейтинговые СМИ со ссылкой на различные источники.
На меня лично в НАБУ нет никаких производств.
Открыто производство, которое касается выполнения решений Европейского суда по правам человека. Со стороны министерства мы их комментировали.
В этом производстве фигурирует Логвинский и его жена?
Это производство открыто по факту. Я не знаю, фигурирует ли в нем кто-то в качестве подозреваемого лица.
После скандалов в СМИ я снова просматривала документы, которые мы направляли в НАБУ относительно этого дела год назад. Мы очень подробно все объясняли, поскольку понимаем, что некоторые из сотрудников НАБУ могут не иметь юридического образования или не разбираться глубоко в международном праве.
НАБУ открыло производство по данному факту после проведения незаконных обысков в министерстве. Работники бюро объясняли, что получили информацию, что будто бы кто-то уничтожает документы. Но постановления суда для проведения обыска они не имели и эти факты не подтвердились.
Есть ли лазейки, чтобы получать материальную выгоду, выполняя решения ЕСПЧ?
Когда меня назначили уполномоченным, ситуация с выполнением решений ЕСПЧ была катастрофическая. Украина занимала первое место из 47 стран по количеству жалоб в Евросуд. Об этом мне лично говорил президент суда. И наибольшее количество жалоб относительно невыполнения решений национальных судов. Судьи Евросуда даже перестали рассматривать подобные жалобы.
Система жалоб в ЕСПЧ работает следующим образом: дела группируют по категориям и отправляют эту информацию правительственному уполномоченному. Относительно жалоб за невыполнение решений национальных судов отмечают о необходимости их выполнить. В противном случае суд налагает дополнительную компенсацию в среднем по 2 тыс. евро на каждое дело. Если три месяца не выполняется решение ЕСПЧ, нарастает пеня в размере 3% от суммы компенсации.
В начале работы уполномоченным сумма долга по решениям ЕСПЧ была около 35 млн. евро. В бюджете на эти нужды было заложено 74 млн. грн. Курс евро тогда вырос вдвое. Фактически средств не хватало. Мы обратились в Верховную Раду для увеличения финансирования, чтобы погасить долг по решениям Европейского суда.
После этого мы ввели практику дружественного урегулирования. Мы видели, какие решения выносят национальные суды относительно нарушений прав человека, и понимали, в каких из них действительно есть нарушения. Обращались в Евросуд с просьбой не назначать компенсацию вообще или, по крайней мере, минимальную. Взамен мы обязались выполнить решения национальных судов.
Лучше сразу признать нарушение, чем все отрицать, а потом платить в три-пять раз большую компенсацию. Во времена Януковича правительство как раз все отрицало. А потом получало баснословные суммы за нарушение прав людей.
Суд пошел нам на встречу. Как результат, в прошлом году у нас остались средства, выделенные из бюджета на выплату компенсаций за выполнение решений ЕСПЧ. И в этом году правительство не имеет задолженности по решениям Евросуда.
С гражданами, которые пожаловались в Евросуд, приходилось договариваться?
Мы подавали дружеские урегулирования с теми, кто жаловался в ЕСПЧ. Если договориться не удалось, направляли в суд одностороннюю декларацию, что берем на себя обязательства исполнить решение суда, и просим уменьшить сумму компенсации. Как правило, суд назначал не 2 тыс. евро, а тысячу.
Чтобы вы понимали, в прошлом году на исполнение решений ЕСПЧ было выделено 650 млн. грн. И весь бюджет мы не использовали.
Вернемся к ситуации с осуществлением НАБУ.
Производство НАБУ касалась компании «Золотой мандарин ОЙЛ». Европейский суд по правам человека принял решение о выполнении решения национальным судом в отношении этой компании. Детективы НАБУ не могли сначала понять, что по этому делу уже было решение ЕСПЧ, они не считали «урегулирование» решением. Хотя законодательством предусмотрено четыре вида решений Евросуда и «урегулирование» — одно из них.
Впоследствии НАБУ сообщило, что мы как бы дважды выполнили решение Евросуда. Сначала средства (54 млн. грн.) были перечислены в банк, который находился в состоянии ликвидации. Средства вернулись на счет министерства. После чего представители компании предоставили другие реквизиты, куда и были направлены деньги.
Ну, разве можно в этом не разобраться за год расследования? Распространение недостоверной информации дискредитирует работу министерства, офиса уполномоченного. Удержать специалистов на государственных должностях довольно сложно, еще и на государственную зарплату. А тем более, после того, как в их кабинетах переворачивают все перед началом рабочего дня «верх дном», мол, они что-то незаконное делают.
Обыски были именно по этому делу?
Да, по крайней мере, мы так поняли. Детективы якобы узнали, повторюсь, что кто уничтожал документы. Но это смешно, потому, что такие, же документы находятся и в Евросуде. Более того, копии мы посылали в НАБУ.
Детективы показывали порванную пополам ксерокопию с помойки. Когда хотят уничтожить документы, вряд ли этим ограничиваются. В дальнейшем эти факты не нашли подтверждения.
Как хорошо вы знакомы с Логвинским и его женой?
Он – один из депутатов «Народного фронта». Я знаю всех депутатов как этой, так и других фракций.
Жену знаю как судью ЕСПЧ. Мы с ней пересекались на нескольких конференциях, когда я занимала должность уполномоченного.
Все-таки вы расцениваете эту ситуацию как давление на себя лично или на политическую силу, которую представляет министр Петренко?
Я думаю, что в этой ситуации находятся многие политики. Странным образом медиа связали ее с депутатом от «Народного фронта». Потому что его жена – судья Евросуда. Ну и что? Она не может повлиять на решение суда в целом. Это – абсурд.
В тот период была пиковая ситуация. На Авакова давили, в этот день были обыски… Потом сказали, извините, ничего не нашли.
А теперь мне еще несколько лет придется объяснять, почему в СМИ была информация о подозрении перед моей свадьбой.
В том числе в парламенте во время рассмотрения вашей кандидатуры на должность члена ЦИК.
Конечно. Моя позиция всегда была публичной. Когда в министерство пришли с незаконным обыском, возможно, кто-то бы промолчал, чтобы информация не попала в медиа. Мы решили об этом публично сказать, поскольку не совершали правонарушений.
Кстати, после этой ситуации мы обратились к независимым правозащитным организациям с просьбой провести аудит документов относительно вышеупомянутого решения ЕСПЧ. Они провели анализ и подтвердили, что все произошло законно.
В одном из интервью вы говорили, шутя, что нет такого реформатора, против которого не открыли бы хотя бы три уголовных дела.
На посту уполномоченного мы выполняли решение Евросуда на 27 млн. евро. Такой была сумма компенсации компании «Агрокомплекс» пострадавшей в судебном процессе из-за просроченных долгов Лисичанского НПЗ.
Это была рекордная в истории Украины выплата по решению ЕСПЧ. После ее оплаты в министерство пришли работники прокуратуры с вопросом типа: а почему вы выполнили это решение? Мол, решения на такую большую сумму просто так не выполняются. Видимо, судили по своей деятельности. Уполномоченный не имеет права выбора, он должен выполнять все решения ЕСПЧ, хочет он этого или нет.
«ЕСПЧ не имеет устойчивой судебной практики относительно рассмотрения межгосударственных жалоб»
Украина всегда лидировала в Европейском суде по количеству жалоб. Какая тенденция наблюдается сегодня?
Изменился фокус жалоб со стороны украинцев. Ранее ЕСПЧ рассматривал немало жалоб относительно детей войны, Чернобыля, социальных выплат и тому подобное. Сегодня очень актуальны вопросы, связанные с действиями России.
В ЕСПЧ поступили жалобы относительно невыплат пенсий в зоне АТО, в отношении имущества в зоне боевых действий и тому подобное. Эта волна жалоб «накроет» Украину через несколько лет, когда Евросуд примет соответствующие решения.
Сегодня Украина сместилась с первого места по количеству жалоб. Не могу сказать, что это достижение всего украинского правительства. Суд также не хочет рассматривать системные дела. Недавно он направил Украине более 10 тысяч жалоб для поиска механизма восстановления нарушенных прав граждан.
Конкретизируйте, пожалуйста.
Это – дело «Бурмич и другие против Украины». Оно объединяет 10 тыс. жалоб относительно невыполнения решений национальных судов. Такое решение ЕСПЧ – нетипичное. Суд предлагает найти национальный механизм для урегулирования этих ситуаций.
И вы нашли этот механизм?
Сейчас в парламенте дискутируются различные варианты. Наше предложение заключается в следующем: законодательство о гарантиях государства относительно выполнения решений национальных судов предусматривает, что человек, в отношении которого не выполнено такое решение, имеет право прийти в казначейство и получить из-за такого нарушения компенсацию.
Проблема заключается в том, что казначейство имеет достаточно мало средств на такие расходы. Можно и по несколько лет стоять в очереди. Поэтому мы планируем направить часть средств, предусмотренных для выплат по решениям ЕСПЧ, в казначейство. Речь идет о 300-500 млн. грн.
Надеюсь, такой шаг будет способствовать выполнению этих решений. Все наши предложения объединены в проект закона, который мы наработали в общей рабочей группе с депутатами.
Украине надо сейчас открыто сотрудничать с Европейским судом, находить механизмы понимания с жалобщиками, чтобы иметь положительный имидж.
«Мне бы очень хотелось, чтобы в Украине каждый суд был антикоррупционным»
Вы упомянули об обжалования фактов нарушения прав во время российских действий. Впрочем, очевидно, в суд поступают и другие дела, связанные, к примеру, с применением закона о люстрации, увольнением с должностей во времена новой власти.
Пока жалоб о люстрации (в ЕСПЧ) нет. Видимо потому, что немало национальных судов приостановили рассмотрение подобных жалоб до решения Конституционного Суда. Мы понимаем, когда КС может принять решение относительно закона «Об очищении власти». Пока суд рассматривает это дело в письменном производстве.
Кстати, мы разработали законопроект на основе замечаний Венецианской комиссии для совершенствования закона о люстрации, направили его в парламент, но, к сожалению, депутаты его не рассмотрели. Поэтому этот вопрос пока находится в подвешенном состоянии.
Однако, наибольший эффект от люстрации уже состоялся. Государственный аппарат очистился. Этот эффект похож на электронное декларирование и проведение аттестации судей. Состоялась волна добровольного увольнения. По моему мнению, это лучший антикоррупционный эффект.
Да, но с точки зрения юриста разве не выглядит ситуация с применением люстрации как нарушение прав человека? Через определенный период власть сменится и решит снова провести люстрацию госслужащих, например, времен Порошенко.
За времена Януковича впервые в истории страны была проведена административная реформа под одну личность. Сегодня же ситуация полностью противоположная – на государственной службе введены конкурсы. К примеру, в Минюсте не так давно проходил конкурс на должности в генеральные директораты.
Все были уверены, что победит кто-то из работников министерства. Однако лидерами стали два человека, которые раньше вообще не работали на госслужбе. После этого в конкурсе на 18 должностей в этих вновь созданных подразделениях претендовало более тысячи человек. Люди верят, что процедуры проходят прозрачно.
Почему мы доказывали, в том числе представителям Венецианской комиссии, о необходимости введения люстрации? Масштабы коррупции при Януковиче были такими, что чиновники на ключевых постах не могли не знать об этом. Если человек оставался на своей должности, он фактически соглашался с таким режимом.
Мне бы очень хотелось, чтобы в Украине каждый суд был антикоррупционным, и чтобы в каждом суде можно было найти справедливость. К сожалению, после Революции в 2014 году мы оказались в ситуации, когда нужно было принимать радикальные решения. Люди применяли тогда «мусорную» люстрацию. Поэтому мы нашли юридический механизм очищения государственных кадров.
Я считаю, что на тот момент это был лучший выход, чтобы сохранить и лицо государства, и удовлетворить потребность общества на справедливость.
Смотря на вашу реплику, вы не поддерживаете создание Высшего антикоррупционного суда.
Знаете, я начала работать с Евросудом, поскольку видела, насколько нивелируется роль адвоката в национальных судах. Инстанции радикально меняют позицию, это как лотерея, от адвоката мало что зависит.
Конечно, я хотела бы, чтобы, повторюсь, каждый суд был антикоррупционным. Без этого любые реформы не имеют значения.
Хотя скажу, наверное, не популярную мысль, но мне кажется, что создание антикоррупционного суда, к сожалению, радикально не исправит ситуацию в борьбе с коррупцией. Конечно, я поддерживаю создание антикоррупционного суда. Соответствующий законопроект был принят в первом чтении. И если есть большие на него надежды, то стоит его создать.
Важно, чтобы все происходило по закону. В том числе, новые органы работали по закону и не имели карт-бланша на нарушение законодательства ради «благородной цели». Так или иначе, в случае наличия процессуальных нарушений со стороны правоохранительных органов ни один суд не признает человека виновным даже при наличии доказательств. Знаем десятки случаев, когда из-за нарушения процессуальных норм дела даже не доходили до судов.
«Вижу для себя и политическую карьеру»
Минюст – одно из пилотных министерств по внедрению института государственного секретаря. На какой стадии реформа госслужбы?
В прошлом году мы сформировали два больших директората: прав человека, доступа к правосудию, правовой осведомленности, стратегического планирования и европейской интеграции. Еще три планируем создать в этом году. Скажу откровенно, результатами конкурсов очень довольны. Уровень участников достаточно высокий.
Директора директоратов будут получать зарплату около 60 тыс. грн. Это вдвое больше, чем получаю я (улыбается). Выглядит, наверное, немного странно, но в Украине не популярно повышать зарплаты на политических должностях. Поэтому приходится мириться с реальностью.
Какие основные реформы введены во времена работы в министерстве?
Первая – реформа регистрационной службы. Все полномочия по регистрации переданы местным органам власти, нотариусам, аккредитованным субъектам.
Вторая – реформа исполнительной службы. Мы ввели институт частных исполнителей. Сейчас заработала первая сотня. Они имеют право выполнять все решения, кроме тех, которые приняты против государства, относительно опекунства над детьми, выселения из квартиры и тому подобное. Этими вопросами продолжают заниматься государственные исполнители.
Третья – самая сложная – реформа пенитенциарной службы. В ближайшее время ожидаем введения новых правил внутреннего распорядка. Своей победой считаем введение процедуры пробации для всех заключенных. Это адаптация к повседневной жизни, поиск работы, жилья.
Такой способ социализации будет применяться за полгода до освобождения заключенного. Планируем также запустить несколько социальных программ для работы с бывшими заключенными: контроль гнева, поиска будущего, поиска своего места в обществе.
Ранее такие меры применялись лишь к подросткам, совершившим правонарушения. Сегодня же планируем привлечь и взрослых.
Нам удалось демилитаризовать пенитенциарную службу, чтобы, например, не было пресс-секретарей или бухгалтеров в погонах, чтобы врачи подчинялись только другим врачам, а не начальнику тюрьмы, и тому подобное.
Надеюсь, скоро финишируем с первым проектом государственного частного партнерства по строительству новых СИЗО, а на месте старых можно будет построить гостиницу или торговый центр. Мы объявили конкурс в Киеве и Львове. К сожалению, объекты в столице не очень популярные среди инвесторов. А вот в Львове есть несколько заинтересованных инвесторов, в частности, из Швейцарии и Китая.
Реформы продвигаются трудно. Например, для проведения реформы регистрационной службы мы девять месяцев проталкивали в парламенте изменения в законодательство. Когда началась реформа пенитенциарной службы, начались личные угрозы, смс, «ломали» телефоны, скачивали информацию.
Обращались в полицию?
Да, я фиксировала такие факты. Хотя не понятно, кто это делает. Такой процесс происходит постоянно. Когда идешь на государственную службу, надо быть готовым к негативу. Когда происходит атака на кого-то, мы понимаем, что это – заказные кампании. Это давление трудно выдержать. Но и сидеть, сложа руки, невозможно. Поэтому хотелось бы ввести неотвратимые реформы, чтобы они работали после смены руководства Минюста.
А вы хотите уже уходить из министерства…
Конечно, нет. Но я вижу возможность занять должность в ЦИК, чтобы обеспечить прозрачность выборов и таким образом сохранить реформы, которые уже внедрены в Украине. Впоследствии, возможно, снова буду работать в Минюсте или в частном секторе.
Как насчет политических амбиций?
В следующий созыв парламента точно не планирую попасть. Хотела бы все, таки работать в ЦИК. Хотя в будущем вижу для себя и политическую карьеру.
Автор: Виктория Матола
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.