«Депутаты же не больны на голову. В большинстве это нормальные, адекватные люди, которые хотят нормально жить в нормальном городе. Зачем им репутационные потери? Какой смысл?» — говорит Андрей Садовый, отвечая на наш вопрос о том, как собирается работать с очевидно враждебно настроенным к нему горсоветом.
Мы виртуально встречаемся с ним вечером в понедельник — через сутки после того, как львовяне в четвертый раз переизбирают Садового мэром.
Результат второго тура впечатляет: Андрей Иванович получает 62.8% голосов, его главный оппонент Олег Синютка – 37.2%. Притом, что за Олега Михайловича активно агитировала вся «Европейская солидарность» во главе с Петром Порошенко, его поддержали «Свобода», ряд авторитетных в городе людей, негласное кураторство кампании осуществлял Игорь Грынив.
Коалиция «Антисадовой» гонки проиграла, но ясно, что легко победителю не будет.
И вот на следующий день после нашего разговора депутаты трех политических сил: «Европейской солидарности», «Варты» и «Свободы» – провели срочную сессию городского совета без участия мэра Львова. Сессия избрала временный президиум, который в ближайшие недели будет руководить городом. Депутаты, которые прошли по спискам «Самопомощи» и «Голоса», в заседании участия не принимали.
Проведение такого заседания завершило предыдущую каденцию Андрея Садового, но приступить к работе как новоизбранный мэр он пока не может, поскольку избирательная комиссия еще не объявила его победителем.
Андрей Садовый отреагировал заявлением о попытке оппонентов узурпировать власть в Львове: «Представителям клана Козловского / Кривецкого было важно показать, что они могут влиять на большинство. Предполагаю, что часть депутатов была просто дезориентирована их юристами, которые подготовили скандальное ночное решение ТИК». Примечательно, что зал заседаний еще не был обустроен для работы – не было даже кресел, поэтому все делалось впопыхах.
Как дальше будет развиваться ситуация «в городе Льва», как (не)/будут складываться отношения с политическими оппонентами, а также центром. Может ли децентрализация обернуться федерализацией, а локдаун расколоть страну? Честно и прямо говорили с четырехкратным главой Галицкой столицы Андреем Садовым.
«Во втором туре мы имели более высокую явку, чем в первом»
Олег Базар: «И не будет у вас другого мэра, кроме меня». Помните ту обложку образца 2012 года после вашего переизбрания?
Серьезно? (Смеется). Боже-Боже.
Соня Кошкина: Предвыборную кампанию в Львове называли одной из немногих действительно политических. Вы обменивались с оппонентом смыслами, дебатировали о стратегии, развитии, о будущем. Как вы сами ее оцениваете?
На самом деле она стартовала еще в марте, с началом пандемии. «Европейская солидарность» начала достаточно агрессивную кампанию, включили много медиаресурсов. Это действительно была общеукраинская кампания в Львове.
Плюс эти туры имели свою специфику. Потому что первый тур – это была одна кампания, второй тур – еще одна кампания.
Здесь в Львове, постоянно присутствовал Порошенко, приезжали Луценко, Турчинов, Леша Гончаренко. Море телеканалов – Порошенко, Медведчука, Кривецкого (львовский бизнесмен, экс-нардеп от «Свободы»), Козловского (самый богатый депутат Львовского горсовета прошлой каденции, владелец Львовской табачной фабрики) – работали в одном ключе, атакуя Садового. Для меня это был настоящий вызов, потому что столько грязи, вылитой на меня, я не помню. Меня обвиняли во всех смертных грехах, которые, в принципе возможны. Те полгода — это было очень большим испытанием.
Ковид, эпидемия, падение доходов местного бюджета, а тебя еще и атакуют слева/справа. Но учитывая опыт, поддержку львовян, в принципе, мы вышли на хороший результат, который вся Украина увидела вчера, интервью записывалось на следующий день после второго тура выборов в Львове. Большая-большая благодарность на страницах вашего медиа львовянам, которые пришли на выборы.
Чтобы вы понимали, во втором туре мы имели более высокую явку, чем в первом. Люди действительно поняли важность быть свободными в свободном городе. Потому что во Львове никогда не было каких-то партийных боссов или каких-то олигархических структур. Поэтому проводить предвыборную кампанию в этом смысле было очень легко – чувствовалась большая поддержка людей. И грязь, которая на меня лилась, от меня и отталкивался. А оппоненты этого не могли понять. Они добавляли обороты круг за кругом, а эффекта это не оказывало. Разве что обратный.
К тому же у меня была хорошая программа – 24/7. Я предлагал людям семь приоритетов до 2024 года. Первое — это вопрос медицины. Сейчас в Львове врачи пересаживают сердце, почки, имеем одно из крупнейших в Украине ковидное отделение Больницы скорой помощи. Уровень медицины серьезно поднялся. Мы открыли 20 амбулаторий семейной медицины. И будем открывать еще.
Второй блок — это транспорт. Мы имеем подписанные соглашения на покупку 460 новых единиц транспорта. Плюс новые дороги, новые развязки, чтобы показать пример Львова как города, комфортного для передвижения.
Вопросы экологии. Начали строить завод по переработке отходов. Думаю, это будет один из первых заводов в Украине. Сейчас нет ни одного. Мы увеличиваем количество скверов и водоемов в городе.
Львовяне еще помнят, когда вода в городе давалась по часам. Сегодня она есть круглосуточно. Следующая задача – чтобы артезианская вода, которую мы берем из скважин на глубине 200-300 и качаем во Львов на расстояние 100 километров, была такого же качества и в кранах. До конца года мы прекратим использовать хлор для дезинфекции воды – будет исключительно гипохлорит натрия.
И еще следующий шаг — более детальная очистка всех сетей, чтобы вода из крана была питьевой, и ее не приходилось покупать в магазине.
С. К.: Пить воду можно будет из-под крана? Как в Париже или Лондоне?
Мы хотим реализовать это через три-четыре года.
Следующее — это вопрос заботы о старшем поколении. В каждом районе открываем центры для людей старшего возраста, чтобы они имели куда пойти и чем себя занять. Это политика социальной ответственности.
Конечно, есть вопросы экономики, занятости. Ведь все те вещи, о которых я сказал, нуждаются в деньгах. За последние пять лет мы создали в Львове 35 тысяч рабочих мест. Сейчас открываем промышленную зону «Сигновка», где мы имеем, пять глобальных инвесторов. Там будет 6000 рабочих мест. Мы очень чувствительны к наполнению бюджета, на помощь со стороны нечего надеяться, поэтому заботимся о каждом производстве, каждом рабочем месте.
И напоследок — образование и культура. В этом году мы увеличили расходы на культуру. В целом в государстве пошло падение, а мы их увеличили. Четвертый год подряд имеем лучший результат ВНО среди всех городов, пропорционально количеству детей, которые сдают его с результатом 200-400 баллов. И это требует еще более высоких инвестиций в образование, потому что это наше будущее.
Это семь направлений, которые дороги львовянам, за них они проголосовали. Со стороны своих оппонентов вижу лишь грязь, обвинения и фейковые новости.
С. К.: Сейчас мы прослушали основные тезисы вашей предвыборной программы. Вы сказали о том, что Синютка нарушил негласные стандарты выборов в Львове. Какие именно?
Много грязи и много ложной информации.
О. Б.: Это и раньше было.
Но теперь это было по-новому упаковано и в большем количестве издано. Фейки буквально придумывали. Например, о том, что я выступал против Майдана в 2014 году. Занял непонятную позицию во время войны. И это давали «112 канал», «ЗИК», «Вслух», «НТА», «Прямой», «Эспрессо» и др.
О. Б.: Как вы сами оцениваете, кто был вашим оппонентом в этой кампании – Синютка или Порошенко?
Порошенко водил его с собой по городу, по людям. Я думаю, вы сами все видите.
О. Б.: Кампания велась фактически под лозунгом сделать Львов форпостом «Европейской солидарности». Значит, речь шла не столько о самом городе, сколько о построении крепости «Европейской солидарности».
Львов никогда не был ни под какой партией.
О. Б.: Даже под «Самопомощью», когда у вас было большинство в горсовете?
Никогда, никогда, никогда. Львов всегда был самодостаточным. Можно было поддерживать ту или иную политическую силу, но львовянам никогда не предлагалось воевать за того или иного лидера. Для них это немного дико.
С. К.: Олег Синютка получил на выборах достаточно мощную поддержку не только от «ЕС», но и от «Свободы», других партий, знаковых людей города. А вас будто все сторонились.
О. Б.: То же самое на прениях вам вменял и сам Синютка. Мол, кроме Юхновского (известный академик, доктор физико-математических наук, профессор), поддержки известных львовян вы не имели.
Если вы проанализируете все мои избирательные кампании, будете удивлены, что я никогда не обращался к высоким персонам за поддержкой. Игорь Рафаилович Юхновский всегда сам вызывался меня поддержать. На прошлых выборах в 2015 году, так же это сделал Миша Саакашвили. Просто позвонил со словами: «Можно я тебя поддержу?». Больше никто. Если у кого-то есть такое желание, он может это сделать. А заключать с людьми сделки, подписывать контракты, чтобы потом с ними рассчитываться, – это не в моем стиле.
С. К.: Кстати, вас не поддержал и бывший коллега по парламентской кампании – господин Гриценко, а его партия поддержала Олега Синютку.
Я к нему не обращался за поддержкой. Во время президентской кампании я его поддерживал просто как человека, никаких обязательств не хотел. Он не счел нужным поддержать меня в этой кампании. Не хотел — и не хотел.
О. Б.: Вряд ли Синютка подписывал какие-то контракты или брал на себя какие-то обязательства перед такими людьми, как Игорь Калинец (поэт и прозаик, бывший политзаключенный).
С артистами он подписывал контракты.
О. Б.: Именно контракты?
Да. Они не имели права встречаться с другими людьми, фотографироваться и тому подобное.
«Депутаты же не больны на голову. Зачем им репутационные потери? Какой смысл?»
С. К.: Во время кампании вы довольно часто в негативном смысле вспоминали Игоря Кривецкого как одного из своих оппонентов. А вот пана Козловского гораздо реже. Почему?
Я все равно их вспоминаю. Всегда в паре. Они вместе финансируют телеканал «НТА». Делают то, что считают нужным. Я делаю то, что считаю нужным я.
С. К.: По результатам выборов выглядит так, что вам будет довольно сложно сотрудничать с областным и городским советом. Придется договариваться с большинством, которое настроено против вас? Каким образом будете пытаться прийти к пониманию?
Я хотел бы, чтобы у всех пяти партий, которые пришли в городской совет, была единая общая позиция. Они же все – проукраинские, проевропейские силы: «Самопомощь», «Голос», «Варта», «Свобода», «ЕС». Это в большинстве нормальные депутаты, которых я знаю давно. Они известны в Львовском политикуме. Что нам делить? Разве есть какие-то идеологические разногласия?
О. Б.: Но очевидно, что большинство будет против вас.
Почему? Объясните мне.
О. Б.: Оно будет сформировано политическими силами, которые во время выборов были вашими оппонентами.
Зачем иметь большинство и меньшинство, когда страна находится в стадии войны? Когда мы на передовой борьбы с коронавирусом? Зачем делать большинство и меньшинство? Что нам делить?
О. Б.: Хотя бы то, что за частью депутатов стоят Игорь Кривецкий и Григорий Козловский.
Но ведь не за всеми.
О. Б.: Не за всеми. Но и с ними, вероятно, придется как-то договариваться.
С нормальными депутатами я буду работать напрямую. Хочу показать пример Украине. Мы находимся в стадии войны, поэтому воевать в родном доме глупо.
О. Б.: Вы не думаете, что оппозиционно настроенный горсовет попытается отправить вас в отставку (интервью записывалось 23 ноября, за день до демарша Львовского горсовета)? Такие примеры в Украине есть.
Меня с 2006 года отправляют в отставку.
О. Б.: Но на этот раз большинство достаточно сагитировали четырех депутатов из «Голоса» или «Самопомощи» – и оно сможет сделать с вами все что пожелает.
Вы смотрите на это как на техническую вещь. Невозможно отправить в отставку мэра, которого поддерживает община города. Понимаете? Мы имеем поддержку, доверие – это основа основ. Депутаты же не больны на голову. В большинстве это нормальные, адекватные люди, которые хотят нормально жить в нормальном городе. Зачем им репутационные потери? Какой смысл? Если можно нормально работать. Я хотел бы, чтобы в эту каденцию мы имели общую программу и внедряли ее в жизнь.
О. Б.: Значит, вы не видите поля для конфликтов с городским советом?
Я не настроен конфликтовать, честно скажу.
О. Б.: Другая сторона тоже не настроена?
Есть определенные табу: воровать бюджетные средства нельзя, воровать землю нельзя, воровать имущество нельзя. Точка.
О. Б.: По списку «Европейской солидарности» в горсовет пришло большое количество застройщиков.
Ну?
О. Б.: Со многими, очевидно, будут какие-то конфликты из-за земельных вопросов в городе. Из-за нынешних застроек, которые не всегда законны.
Сегодня у нас нет новых незаконных застроек. Они остались с того периода, когда ГАСИ была под контролем Кривецкого, а главой областной администрации был Олег Михайлович Синютка. Тогда незаконные застройки и появились.
О. Б.: Но речь идет о 130 застройках, если я правильно понимаю.
Нет 130. Компания «Ирокс», владельцем которой является Игорь Микичак, родственник госпожи, которая сейчас является заместителем министра здравоохранения — Ирины Микичак. Он просто строил без документов и через суд все узаконивал, потому, что ГАБИ давала ему разрешения.
О. Б.: Но ведь горисполком также давал разрешения.
По таким строениям мы никаких решений не принимали. Есть еще одна вещь — когда город выдает градостроительные условия и ограничения, а застройщик строит по каким-то другим. Контроль над этим строительством имеет Государственная инспекция.
«Во время мусорной блокады Синютка выполнял команды, выполнял их перфектно. Он выбрал такую дорогу в жизни»
С. К.: Вернемся к предвыборной кампании. Мы обратили внимание на то, что вас активно поддерживал канал «1+1», который известно кому принадлежит. Были какие-то особые договоренности?
Никаких. Он меня поддерживал тем, что сделал пару сюжетов на прошлой неделе?
О. Б.: Но эти сюжеты были откровенно рекламными.
Действительно, последние две недели меня приглашали на канал «Право на власть», к Савику Шустеру на «Свободу слова» на ICTV.
О. Б.: Одна вещь, когда вас приглашают на ток-шоу. Другое дело, когда «1+1» в прайм-тайме выдает сюжеты о том, как в Львове успешно борются с мусорной проблемой, или о том, как в Львове скоро будет классная питьевая вода, хотя ее еще нет.
Вы посмотрите, пожалуйста, сюжеты, которые они делали в прошлом месяце, «Украинские сенсации», где меня просто размазывали…
О. Б.: И вдруг почему-то в последние две недели полюбили.
Не две. В последнюю неделю. Если они решили проявить свою гражданскую позицию, что я должен был говорить – не делайте?
С. К.: Какие у вас отношения с действующей властью, со «Слугой народа» и Владимиром Зеленским.
Зеленский приезжал во Львов несколько месяцев назад. В аэропорту мы поздоровались. Во время поездки по Львову он был один, без городских властей. Потом попрощались в аэропорту.
О. Б.: Было ли заметно, что «Слуга народа» симпатизирует вам во время этой кампании.
Ну как?! Они имели своего кандидата, проводили свою кампанию. Наезжали на меня во время выборов. Проследите избирательный процесс.
С. К.: Правда ли, что вам помогал Михаил Фридман, и правда ли то, что в свое время, когда Синютка был председателем ОГА, он пытался вас примирить?
Упаси Боже! Забудьте! Это вообще не соответствует никаким реалиям жизни.
О. Б.: Значит, такого не было, что во время одного из фестивалей “Альфа Джаз” он пытался свести вас вместе и втроем поговорить?
Слушайте, у меня с Синюткой нормальные отношения. Мы здороваемся. Просто с ним случилось что-то в последние полгода. Во время мусорной блокады он выполнял команды, выполнял их перфектно. Он выбрал такую дорогу в жизни. Как можно меня с кем-то мирить? Я — самодостаточный человек. К кому хочу, могу подойти и переговорить.
С. К.: Вы сейчас говорите о том, что во время мусорной блокады Синютка выполнял волю Киева вопреки интересам своего города?
100%.
С. К.: В прошлом нашем интервью вы говорили, что больше не будете баллотироваться в мэры Львова.
Это правда.
С. К.: Что же изменилось, Андрей Иванович? В какой момент?
Во-первых, те люди, которые хотели идти на выборы мэра, не пошли. Я остался один на один с ситуацией, когда бизнес-формирование может захватить власть в городе.
О. Б.: А кто не пошел?
Я думал, что несколько адекватных людей пойдут.
О. Б.: Фамилии можно?
Не буду называть. Для чего? Я не хочу никого хвалить. Я остался с проблемой. Что надо было отдавать город бизнес-формированию?
О. Б.: Кого вы подразумеваете под бизнес-формированием?
Козловского, Кривецкого и всех тех людей, которые вместе с ними. Извините, но когда Синютка заявил, что первое, что он сделает – сломает все, что было сделано по строительству мусороперерабатывающего завода, это как? Подписано соглашение с Европейским банком на 35 миллионов, из них 10 миллионов – грант, начали строить, подвели все коммуникации, сети, заработала станция компостирования, а он это все поломает? И я должен на это смотреть? Это нечестно.
Мне, наоборот, важно построить завод, поставить жирный восклицательный знак. Показать пример для всей Украины, получилось или нет. Я отдал вопрос по баллотированию на решение львовянам. Они сказали: «Андрей Иванович, идите еще раз, мы вас поддерживаем». Окей.
С. К.: Слушайте, вам самому еще не надоело?
Каждая каденция — это такие американские горки, что вы себе не представляете. Но здесь я могу делать работу. Могу быть полезным. Сравните город в 2006-м году, который я принял: без дорог, без освещения, без воды, с нулевой инфраструктурой – и сегодня. Посмотрите на площадь Дворцовую, какая она прекрасная. Сколько мы инвестируем в инфраструктуру, в образование, в медицину, в культуру.
Посмотрите на наши новые художественные пространства. Мы — единственный город Украины, который построил мемориал Небесной Сотни. Единственный. Образцовое дело для своей страны.
Я получаю удовольствие, когда имею возможность что-то сделать, а не сидеть сбоку и наблюдать. Сегодня мы имеем прекрасную плеяду качественных управленцев. Думаю, эта команда вне конкуренции. В ней рождаются и мэры, и депутаты, и министры.
С. К.: Недавно у нас было интервью с Геннадием Зубко. Он считает, что, несмотря на опыт децентрализации, есть смысл ограничить срок пребывания на посту мэра двумя каденциями. Это рационально, по вашему мнению?
Мэр Вены, мэр Вроцлава, например, работали четыре срока. Мэр Кракова сейчас имеет четвертый срок. Мэры всех успешных городов Европы показали результат, который не делается за один день. Это не позиция депутата Верховной рады или президента, в городе эти все процессы выстраиваются очень сложно. И там, где есть стабильность, феноменальные результаты. Вы можете сравнить города, где мэры приходят на один-два срока и на более длинный период. Будете удивлены.
О. Б.: После выборов в городе ощущается определенный раскол, поскольку «ЕС» имеет достаточно много сторонников, и этот раскол надо преодолевать. Вы понимаете, каким образом это делать? Ненормально, когда люди начинают ненавидеть друг друга из-за выборов.
Задача, которая передо мной стоит – существенно снизить градус этого напряжения, агрессии и дать понимание всем, что мы одна семья, мы есть Львов и должны заботиться о нашем городе, любить его, чтобы нам со стороны никто не приезжал и не указывал.
«Партийное строительство в Украине является ущербным»
О. Б.: В очень многих городах, и собственно в Львове, крупные общеукраинские партии проиграли в местных проектах. Почему так случилось, по-вашему?
Это локальные выборы. Люди думают о том, что у них возле дома, на улице. И кто из политиков или политических сил ближе, на расстоянии протянутой руки, за тех и голосуют. Когда речь идет об общеукраинских выборах, это вопрос функционирования государства, налогов и тому подобное. Поэтому это естественно.
Какая политическая сила имеет сильные очаги в украинских городах? Вы же прекрасно понимаете, что все политические силы по франшизе отдают свои бренды местным богачам. Те запихивают туда своих людей, и один состоятельный человек имеет франшизу на две-три партии, которые между собой как бы конкурируют, а на местном уровне формируют большинство и имеют влияние на тот или иной орган местного самоуправления. Это не тайна.
К большому сожалению, партийное строительство в Украине является ущербным. Поэтому, думаю, что эта ситуация в Украине, в мире полностью изменит ситуацию с партиями. Будут какие-то другие субъекты избирательного процесса, до конца еще не понятно, какие именно.
О. Б.: Будет ли одним из таких субъектов партия «Самопомощь»?
Я очень хотел бы, чтобы «Самопомощь» была одним из пазлов большой общеукраинской структуры для нашего государства. Она поставит перед собой стратегические цели в течение следующих 20-30-50 лет. Это было бы круто.
О. Б.: Вы уже не видите ее как самостоятельного политического игрока?
Это невозможно в Украине. У нас нет никакой самодостаточной политической силы.
О. Б.: Почему?
Какая, например?
О. Б.: Мы не говорим об интеллектуальном потенциале. Но есть партии, которые уже давно доказали, что они являются самодостаточными.
Я в жизни делал разные вещи. Сверхсложное — это строить партию в украинских реалиях тотальной политической коррупции.
О. Б.: Вам просто не удалось на самом деле построить партию.
Нет. Мне удалось построить партию. Эта партия получила достаточно хороший результат на парламентских выборах.
О. Б.: Один раз.
Эта партия была атакована политической коррупцией в нашей стране. К большому сожалению, политическая коррупция победила. Это правда. Я это признаю. Но амбиции относительно того, чтобы быть участником процесса построения качественной украинской структуры, которая будет иметь стратегию в течение следующих 50 лет, — это интересно. Сегодня есть много молодых классных людей, которые совсем по-другому мыслят.
О. Б.: Вы уже однажды собрали молодых классных людей, но они почему-то в 2019 году разбежались по разным политическим партиям – кто-то пошел в «Европейскую солидарность», кто-то — в «Слугу народа».
Люди, которые были с нами, они успешны. Например, мэр Скадовска от «Самопомощи». Просто государство не заинтересовано в самодостаточных независимых политических силах.
О. Б.: Все-таки, почему часть вашей команды ушла в «Слугу народа» или в «ЕС»? Почему не остались в «Самопомощи»?
Потому что хотели быть депутатами, «Самопомощь» такой возможности им не давала. Как ты можешь быть депутатом в Харькове от «Самопомощи», если там совсем другие политические процессы? В 2005 году это было возможным.
О. Б.: Да и в 2015-м году удавалось.
На меня была такая атака, что не знаю, на кого еще была такая в Украине. И если проанализировать последние пять лет, встает вопрос, как я вообще выжил и спасся. Разве нет?
О. Б.: Закрылся в тайнике – в Львове – и спасся.
Закрылся, не закрылся, но вчера такие люди мне звонили, поздравляли с победой, что вы себе не представляете.
С. К.: Например?
Весь украинский бомонд.
С. К.: Раньше до этого не звонили?
Наблюдали, всем было очень интересно.
О. Б.: Всем было интересно наблюдать за проигрышем Петра Порошенко?
Он здесь дневал и ночевал, на телеканалы ходил, уже сложилось впечатление, что в мэры избирается Порошенко, а не Синютка.
О. Б.: У меня еще один вопрос-уточнение. По подсчетам коллег из «Наших денег», в течение последних двух лет исполком Львова выдал 130 разрешений на строительство, которые противоречат генеральному плану города.
Неправда.
О. Б.: Это более 60% решений на новое жилищное строительство.
Мы давали разрешения на стройки, которые полностью соответствуют действующему законодательству. Где-то склад строят, где-то какое-то культурное заведение строят — это все законные строения. Ни одной незаконной стройки, что была обжалована в суде, город не согласовывал.
О. Б.: Но они противоречат генплану.
Когда будешь в Львове, я тебя познакомлю с нашими специалистами по градостроительству, они тебе помогут в понимании, что такое генеральный план. Генеральные планы — это Советский Союз.
О. Б.: Я понимаю, что такое генеральный план. Это не Советский Союз, а план развития города.
Сегодня надо чувствовать вызов.
О. Б.: Хорошо, вызов вы чувствуете, я — нет. В Львове существует проблема с незаконной застройкой?
Есть несколько строек, которые были построены при содействии государственных органов власти – Государственной инспекции контроля и областной администрации.
О. Б.: А проблема с тем, что строительство хаотичное и несистемное, есть?
Не знаю я хаотичного строительства, это все придуманные вещи. Это мифы и фейки, которые вбрасываются.
Если хотите понять, есть ли у города экономический потенциал, посчитайте, пожалуйста, количество строительных кранов на один километр. В Запорожье построили один дом за год. А Львов по строительству имеет лучшие показатели, чем Киев.
О. Б.: Только Киев за счет интенсивной застройки превращается в бетонные джунгли.
А мы нет. Мы наоборот, мы стараемся строить правильно. Я серьезно, я вам рекомендую приехать во Львов, сделайте интервью с Каломейцевым, главным архитектором города Львова, он вам просто проведет ликбез, чтобы вы это поняли.
Я говорю Шмыгалю: «Это же нечестно!»
С. К.: Как будут складываться отношения местной власти с центром после этих выборов и после всего того, что было во время карантина?
На самом деле сейчас есть два автономных процесса: город отвечает за жизнедеятельность общины, государство занимается государственной политикой. Есть определенная сепарация. Это неправильно. Мне нравится пример Германии, где есть министерство, похожее по функциям к нашему Мининфраструктуры. Оно помогает городам с точки зрения проектов развития, инвестиций в инфраструктуру, чтобы держать все в одном ключе. У нас пока до этого руки не дошли, к сожалению.
Потому что многие города сами идут своей дорогой и, только пройдя какой-то определенный отрезок, понимают, что эта дорога неправильная.
Я сколько работаю городским главой, но не помню, ни одного случая, чтобы мне кто-то из Киева перезвонил и спросил: Андрей Иванович, может, чем-то помочь? Ни разу. Должен сам звонить, просить, убеждать. Чтобы вы понимали, что в этом году город недополучит ориентировочно миллиард гривен запланированных налогов по бюджету.
При этом государство у нас забирает 591 миллион реверсной дотации, хотя не имеет права этого делать. Я говорю Шмыгалю: «Это же нечестно». Он говорит: «Чтобы мы не забирали, нужен закон, а Верховная рада его не примет. Потому что в Украине сложная финансовая ситуация и нам ваши деньги нужны». Да вы просто меня обворовываете!
Чтобы вы понимали, мы на коронавирус переориентировали с других статей 248 миллионов на защиту населения от Covid-19 – на оборудование, ремонты, ИВЛ, кислородные концентраторы. От государства мы получили буквально в последние там три недели 30 миллионов. Город дал 248 миллионов, бизнес — 80 миллионов, а государство -30.
Когда вообще начался ковид, мы сразу начали давать медицинским работникам доплаты по 10 тысяч, которые мне обещали компенсировать, однако никто не компенсировал. Если врач заболел, мы сразу даем 20 тысяч помощи. Таким образом, у нас есть стабильная ситуация. Мы даже подбираем медицинских работников. Плюс на прошлой неделе мы открыли новое ковидное отделения на 350 коек, с нуля сделанное, ковидное.
С. К.: Ряд мэров городов, и вы первый, не согласились с решением правительства о введении карантина выходного дня. На фоне этого как будут дальше развиваться отношения с Киевом?
На самом деле города стали на защиту своих граждан. Потому что если бизнес не сможет работать, он не будет платить налоги. Если налоги не поступят в местный бюджет, то не за что будет разворачивать новые койко-места. Государство же не помогает.
Министр экономики недавно заявил, что если компенсировать потери бизнесу, то на это понадобится 20 миллиардов гривен. Их нет. Поэтому знаете, это вопрос самозащиты. Это когда на тебя нападают в подъезде, то ты — защищаешься. Так же и города защищаются. Я ничего не имею плохого против государства, упаси Боже! Но если я общаюсь с медиками, и они мне все говорят, что карантин выходного дня не работает, то зачем это делать? Зачем эта бурная имитация?
Я подсказываю, что делать. На прошлой неделе были два больших совещания премьера с мэрами – впервые за последние месяцы. Кирилл Тимошенко принимал в этом участие, для него это было откровение, понимаете? С городами же никто не работает.
С. К.: Конечно, Трофимов до этого не работал.
Наверное, был занят другими вопросами. Я же помню, во времена всех президентов – или Ющенко, или Януковича, или того же самого Порошенко – регулярно проводили советы регионального развития. Собирали мэров областных городов, можно было выступить, поднять какие-то вопросы, проговорить. А тут вакуум. Не может быть такого в стране. Знаете, мы все в одной лодке, тем более, сейчас. В начале пандемии были селекторные совещания под председательством президента, премьера. А последние месяцы пошел какой-то такой…
О. Б.: Последние сколько месяцев?
Примерно три месяца. Может, потому что была избирательная кампания, и они, наверное, не хотели вмешиваться. Я думаю, наоборот, надо было больше брать таких координационных функций, имели бы совсем другие результаты.
О. Б.: Вы пытались говорить со Шмыгалем, объяснять ему свою позицию относительно карантина выходного дня?
Конечно, и неоднократно.
О. Б.: И что?
Он говорит, что это единственный вариант на сегодняшний день, потому что второй вариант – закрыть все, тогда стране будет очень сложно с экономикой.
О. Б.: А вы как думаете? Есть смысл закрыть все?
Мы мониторим ситуацию по Львову каждое утро. Вот, например, сегодня на утро в Львове в городских коммунальных больницах госпитализированы 580 человек с воспалением легких, из них 380 человек – это ковидные больные. По городу Львову на утро 143 человека имеют положительные ПЦР-тесты. На 100 человек, которые заболели ковидом, в госпитализации будет нуждаться два человека. Я смотрю, что если сегодня 143, то три человека дополнительно будут нуждаться в госпитализации. Мы это все рассчитываем. И мы с тем живем последние полгода.
Я понимаю ситуацию, я отвечаю за это. У нас нет каких-то очень больших по городу прыжков. Вероятно, они могут появиться завтра или послезавтра. Поэтому мы открываем новое отделение сейчас, а на декабрь я хочу иметь ориентировочно 1400 коек по городу, на январь нам надо иметь 2000 коек. На всякий случай. Может они не понадобятся, но это моя зона ответственности, понимаете?
Но я не убежден, что такая ситуация во всех городах. Может поэтому в правительстве, хотят ввести для всех одинаковые правила. Но где-то они подрежут ногти, а где-то начинают рубить руки.
О. Б.: Как вы относитесь к намерению ввести тотальный локдаун на несколько недель, чтобы прервать цепочку заболеваний?
Анализируя ситуацию и ПЦР-тесты, мы понимаем, что где-то 25% людей в Львове уже переболели. Задача, чтобы следующие 25% переболели в течение полгода, а не одного месяца.
Где чаще всего можно инфицироваться? В общественном транспорте. Если закрыть транспорт, люди не смогут ехать на работу. Не смогут ехать на работу, тогда будет спад производства, спад налогов. Это заколдованный круг, к большому сожалению. Это чрезвычайно непростая ситуация, и здесь правительство очень ограничено в ресурсах. Ему нечего предложить. Германия, Франция, Италия, Польша имеют средства.
У нас их нет, и если будет еще один локдаун на три недели, государство может просто этого не пережить. Не будет денег, чтобы платить пенсии, военным платить на содержание.
О. Б.: Уже сейчас имеется большая дыра в бюджете.
Поэтому нам надо находить какие-то нестандартные варианты. Я советовал бы членам правительства больше выезжать на места, общаться с мэрами, чтобы они входили в ситуацию, которая есть в городах, чтобы понимали специфику. В Мариуполе, я извиняюсь, есть несколько ресторанов, несколько магазинов. Ну, зачем им этот локдаун вообще? Тем локдауном можно вообще убить весь малый бизнес Мариуполя, понимаете?
А в Львове другая крайность – 50 тысяч человек работают в малом и среднем бизнесе. Если их заведения закрыть, то они тоже не поднимутся. Это сверхсложная ситуация на сегодня.
Поэтому надо советоваться. Когда я чего-то не знаю, я собираю мудрых людей и прошу совета. А очень часто в государстве боятся показать, что они некомпетентны, поэтому закрываются, начинают что-то мутить — придумывают какую-то фишку. Это как натягивать резинку на собственных трусах. Потом очень больно.
О. Б.: По вашему мнению, Шмыгаль достаточно компетентный человек для поста премьер-министра?
Мы живем в парламентско-президентской стране. Премьер-министром должен быть человек, который имеет большую поддержку парламента. Сегодня поддержку премьер имеет только благодаря президенту Зеленскому. У нас сегодня президент одновременно является и президентом, и премьером. А Шмыгаль, собственно, помогает ему. Я не буду сегодня судить, хорошо это или плохо, таковы реалии.
Но одновременно нести такую большую ответственность очень сложно. Даже физически это все переварить очень сложно.
Шмыгаль работает с утра до вечера, без выходных. Такого «пахаря» как он, найти очень сложно. Он не употребляет алкоголя, он не курит, у него нет времени на семью – просто «пашет» с утра до вечера и разгребает эти завалы. Но есть проблема в другом вопросе, что страна не имеет стратегии на следующие пятьдесят лет. Если ее нет, мы решаем проблемы сегодняшнего дня. А это дорога в никуда. У нас работает институт стратегических исследований?
О. Б.: У нас он есть.
Какой мы видим страну через пять лет, через десять, через двадцать? Вы это знаете? Нет. И я этого не знаю. Потому что нет такой информации. Понимаете? А должна быть. Надо собирать мудрых людей, давать возможность им работать и слушать их. И определять, когда ты чего-то не знаешь. И добирать тех, кто знает.
С. К.: По вашему мнению, может ли эта ситуация повлечь досрочные парламентские выборы?
Я сегодня не хочу думать о досрочных парламентских выборах или досрочных других выборах. Потому что это будет критически вредно для страны. Страна может этого просто не выдержать. Поэтому надо сейчас стиснуть зубы, каждому качественно выполнять работу там, где он работает, и думать о нашем государстве. Страна у нас одна.
Авторы: Олег Базар, Соня Кошкина
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.