Как идеология здравого смысла и упорный труд привели Скандинавию к процветанию.
Сегодня скандинавские, или нордические страны, такие как Дания, Норвегия и Швеция, обычно фигурируют на первых ступеньках самых разнообразных международных рейтингов, которые определяют уровень и качество жизни, и самое главное – удовлетворение им самих граждан. И в то же время оставляют далеко позади США, Германию, Великобританию, Францию и Японию, которые составляют костяк «Большой семерки».
Они стали наглядным примером того, что в развитии и увеличении национального благосостояния важно не только количество, но и качество. Мало максимизировать валовой внутренний продукт или определенные отрасли производства товаров и услуг. Нужно также, чтобы эти процессы согласовывались с удовлетворением потребностей людей и во всем необходимом для жизни, и в возможностях их социальной реализации.
В поисках секрета скандинавской истории успеха обычно все доходят к модели, которую начали в 1930-х годах тамошние социал-демократы. Однако без внимания остается то, что история успеха скандинавских государств базировалась на значительно более древнем фундаменте. Им были древние традиции политики здравого смысла и целенаправленного развития стран, находящихся на периферии Европы с не лучшими природными условиями.
Ведь исторически страны Скандинавии были небогатой периферией Европы, которая поставляла преимущественно продовольствие и сырье для промышленного ядра Европы на территории современных Англии, стран Бенилюкса, северо-западной Германии и северо-восточной Франции. А шведы, датчане и норвежцы на протяжении XIX – начала ХХ веков массово выезжали искать лучшей доли в США, Канаду и другие страны.
Сейчас там насчитывается около 12 млн. людей скандинавского происхождения при меньше чем 20 млн. скандинавов, которые и дальше живут в собственных странах. А у отдельных народов, например норвежцев, эти показатели вообще почти одинаковые. Так что в стартовых условиях этих народов не все так просто.
Однако в центре экономической политики государств региона всегда были интересы национального развития, а значит и благосостояния общества. Со временем менялись лишь пути достижения целей.
Например, в XVII–XIX веках экономическая политика в скандинавских странах акцентировалась на целенаправленном развитии собственного предпринимательства, запрете на импорт или высоких тарифах на иностранные товары. И лишь после того, как экономика укрепилась, а меркантилизм постепенно сменился на либеральные идеи, были уменьшены запреты и пошлины на импорт.
Аграрные реформы и развитие образования способствовали эволюции скандинавской экономики к отраслям с большей глубиной переработки и более высокой добавленной стоимостью. Когда традиционное выращивание зерна оказалось под угрозой из-за наплыва более дешевого зерна из Америки и Восточной Европы, в сельском хозяйстве региона произошел переход к специализации на животноводческой продукции, особенно заметный в Дании. Государство и дальше поощряло создавать промышленные предприятия и поддерживало строительство инфраструктуры.
В то же время в преимущественно протестантских странах Северной Европы исторически сложилось твердое убеждение о добродетели труда. Эта трудовая этика, в отличие от большинства стран мира, распространилась и на элиту, в частности на крупный бизнес.
Благодаря активному государственному содействию развития был создан экономический фундамент для будущего развития стран общего благосостояния. Промышленный рост и значительная миграция «лишних» рабочих рук на протяжении ХІХ–ХХ веков способствовали интенсивному росту экономики стран Скандинавии, особенно в расчете на одного жителя.
Однако в то же время они поставили перед странами региона новые вызовы. С одной стороны, речь шла об обострении социальной борьбы, присущей первой половине ХХ века. Скандинавия также прошла через эпоху массовых забастовок и активности социал-демократов и распространения идеи ликвидации частной собственности.
С другой стороны, для стран региона, опять же благодаря преобладанию политики здравого смысла, не стали присущими потрясения, которые пережила в первой половине ХХ века континентальная Европа.
Господствующим трендом и в Дании, и в Швеции, и в Норвегии был поиск компромиссов и моделей сотрудничества различных классов в общих интересах национального развития и стабильности. Это обеспечивало условия для пусть и не самого быстрого в мире или в Европе, но устойчивого и долгосрочного развития.
Важную роль в избегании революционных потрясений сыграло то, что социальные реформы в странах Скандинавии начинали, не дотягивая до критической точки, когда их отсутствие грозило ростом радикальных настроений.
Например, первый датский закон в 1891 году о поддержке старости базировался на государственном финансировании, в отличие от немецкого аналога, без обязательных взносов рабочих. Речь шла фактически о государственном пенсионном обеспечении, а управление пенсией по возрасту передали муниципалитетам.
Закон 1898 года о страховании от несчастных случаев также установил принцип, согласно которому работодатель финансово отвечал за несчастные случаи на рабочем месте. Другим важным шагом для предотвращения социальных конфликтов в Дании было соглашение 1899 года между профсоюзами и ассоциацией работодателей.
С принятием в 1907 году закона о пособии по безработице соответствующие фонды получили государственную субсидию на помощь тем, кто не имел трудоустройства. Похожие процессы в это время произошли и в Швеции и Норвегии, которая в начале ХХ века обрела независимость от нее.
Благодаря созданию такого подготовительного грунта и преобладанию у представителей власти понимания, что условием реализации программ политических партий является, прежде всего, сохранение стабильных национальных государств, была сформирована цель для выхода в межвоенное время на систему «больших компромиссов», инициированную фермерскими и рабочими партиями в 1930-х годах.
Они были направлены на согласование интересов в треугольнике «государство – бизнес – общество» в интересах общего блага.
Сторонники скандинавской модели отрицали возможность в реальной жизни теоретических идей о «невидимой руке свободного рынка» и предлагали предоставить приоритет достижению гармонии интересов путем целенаправленной политики различных государственных институтов.
К тому же урбанизация, сокращение рождаемости и старение населения создавали новые вызовы. Шведские экономисты, например, обращали внимание на то, что в этих условиях тенденция к накоплению сбережений превалировала над тенденцией к инвестированию, а частный сектор неохотно вкладывал бы средства, в особо чувствительные к сокращению численности населения секторы.
Недостаток инвестиций должно было восполнить государство. Также предлагали облегчить бремя рождения и воспитания детей для более бедных слоев.
В то же время развитие государства всеобщего благосостояния в нордических странах оказалось еще и важным инструментом поддержки экономического роста. Ведь он создавал дополнительный спрос на производства товаров и особенно услуг, которые иначе, возможно, никогда не производили бы, по крайней мере, в таких объемах.
При этом значительную часть из них невозможно было импортировать, независимо от ценовых соотношений. Это гарантировало, что эффект будет максимально концентрироваться на развитии национальных экономик.
Хотя страны Скандинавии меньше или и вовсе не пострадали во время Второй мировой войны, послевоенный экономический подъем в Европе они использовали сполна. В странах региона доминировало убеждение, что благоприятные тенденции в развитии экономики нужно конвертировать в качество жизни и долгосрочное развитие. В частности это сформулировал будущий премьер-министр Дании Виго Кампманн во время избирательной кампании 1960 года.
Комментируя возможности, созданные послевоенным ростом во всей Европе, он отмечал, что «автоматическое увеличение доходов означает, что налоги поступают. Мы хотим воспользоваться этой исторической возможностью. Эти деньги не возвращаются как налоговая льгота, их используют, чтобы предоставить людям преимущества, которых хочет большинство. Мы хотим строить университеты и колледжи. Мы хотим строить социальные институты. Мы хотим поддерживать искусство и культуру. Мы хотим повысить стандарт во всех сферах».
Поэтому скандинавскую модель от других резко отличают масштабные инвестиции в человеческий капитал. В результате уверенность граждан в завтрашнем дне влияет на тип их поведения.
Страны не распадаются на небольшое количество успешных людей и огромную армию обездоленных. Налоги в регионе действительно достаточно высоки. Особенно когда речь идет о налогообложении потребления — от НДС, который составляет обычно 25%, до акцизов и других налогов с имущества. Высоким также является налог с доходов.
Однако когда граждане платят большую долю своего дохода в виде налогов, они знают, что могут надеяться на качественные услуги и поддержку государства.
Поэтому данные опросов свидетельствуют, что в целом скандинавы преимущественно положительно относятся к налоговой нагрузке, хотя поддержка и меняется в зависимости от удовлетворенности населения качеством медицинских и образовательных услуг. Более того, в Европе есть страны с высшим налоговым давлением. Однако эффективность социальной модели и уровень удовлетворения жизнью граждан там существенно ниже.
Несмотря на значительно более высокую стоимость труда, чем даже в большинстве других государств ЕС, страны региона, благодаря инвестициям в человеческий капитал и модернизации экономики, сохраняют конкурентоспособность на мировом рынке. Торговый баланс у них обычно положительный, а компании и банки активно инвестируют в другие страны.
Выстраивание производственных цепочек скандинавских транснациональных компаний также помогает этому, ведь дает возможность в рамках производственной кооперации хранить в странах происхождения более высокооплачиваемые рабочие места и выносить все больше мало оплачиваемых процессов в страны с их более низкой стоимостью.
В то же время рынок труда Скандинавии отличается гибкостью, поскольку законодательство позволяет работодателям легко нанимать и увольнять работников или внедрять сберегающие технологии по труду.
Скажем, Дания имеет рынок труда, на который традиционно существенно повлияла модель так называемой гибкой безопасности: работников нанимать и увольнять относительно легко, но поддержка безработных также традиционно сильна. В результате в Дании легче и дешевле уволить работников по сравнению со многими другими странами. Здесь страна стоит на одном уровне с Великобританией и США, но она более гибкая, чем европейские государства к югу от Дании.
Чтобы смягчить негативное влияние на рабочих, государство гарантирует щедрое социальное обеспечение. А также предоставляет услуги по профессиональной переподготовке рабочих и их переезду, чтобы ограничить любые конфликты между бизнесом и рабочей силой, которые могут возникнуть в результате этого процесса.
А уровень вовлеченности граждан в официальный рынок труда в Скандинавии традиционно является одним из самых высоких в мире. Например, в Дании, по данным Европейского статистического комитета, в 2020 году уровень занятости среди 20-64-летних составлял 78%, что вместе со Швецией было одним из самых высоких показателей среди старых стран-членов ЕС.
В то же время средний показатель по ЕС составил 72,4%. Уровень безработицы, напротив, значительно ниже: в уже упомянутой Дании в 2020 году он составлял, по данным Европейского статистического комитета, лишь 5,6% и был значительно ниже среднего в ЕС.
Сегодня Дания, Норвегия, Швеция, Финляндия и Исландия – примеры стран, где успешно сочетается развитая инновационная экономика, основанная на духе предпринимательства, высокая налоговая нагрузка, социальные гарантии и доступ к таким важным благам, как охрана здоровья, качественное образование.
Интеграция в ЕС и большинстве скандинавских стран и процессы глобализации, конечно, ограничивают и усложняют местным правительствам возможности проводить традиционную политику, не смотря на тенденции в мире. А увеличение иммиграции создает дополнительные вызовы для схем социального обеспечения.
Но, несмотря на разногласия относительно того, насколько активным государство должно быть в управлении социально-экономичными процессами, существует значительный консенсус относительно его важности для сохранения общества общего благосостояния.
Автор: Александр Крамар
Источник: Тиждень
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.