24.09.2018 – На выборах-2019 мы увидим две большие партии – тех, кто понял, что произошло после Майдана и начала войны, и тех, кто этого не понял. Будет интересно, – считает медийщик и политический консультант Алексей Ковжун.
Андрей Садовый: Должность президента – это электрический стул
Депутат Виктор Чумак: БПП – «Титаник». Шлюпки на воду уже спущены
Леонид Кравчук: Эти выборы могут быть последними для нас
Анатолий Гриценко: Когда стану президентом, то пересажаю топ-коррупционеров
С Ковжуном договариваемся встретиться в историческом районе Киева – на улице Рейтарской, 8Б. Долго блуждаю, пока мое внимание не привлекает огромный баннер «Вещественное доказательство», размещенный на старинном доме.
«Да-да, вам именно сюда», – приглашает Алексей и уточняет, что ждет меня на втором этаже.
В ушах серьги, на пальцах куча колец, в углу самокат для передвижения по городу – Ковжун выглядит довольно неординарно, как для политического консультанта. В то же время он гармонично вписывается в атмосферу этого исторического здания на Рейтарской, которое вместе с художниками и активистами уже второй месяц предохраняется от рейдерского захвата. По данным издания «Наши гроши», дом присмотрелся фирме, связанной с экс-главой Государственной фискальной службы Романом Насировым и нардепом Алесем Довгим.
В различных интервью Ковжуна называют то пиарщиком, то имиджмейкером, то политтехнологом. Нам он искренне признается, что терпеть не может этих слов: «На наших просторах эти понятия ассоциируются с чем-то магическим, но с негативным содержанием. Мол, приехал какой-то шаман и что-то такое делает, что обычный человек превращается в политика или звезду. Понятие «политический технолог» вообще заимствовано из России и означает набор умений, которые позволят обмануть людей и что-то им впарить».
Наш спикер акцентирует внимание, что он исключительно политический консультант.
Карьера Ковжуна такая же неординарная, как и его образ. В свое время он работал в музыкальном бизнесе, был журналистом, телеведущим, рекламистом. Уже потом его «занесло» в политический консалтинг. Самый известный клиент Ковжуна – Юлия Тимошенко, с которой они много работали в 2000-х. Консультировал он и Сергея Таруту, и даже помогал лидеру «Азова» Андрею Билецкому создавать партию «Национальный корпус».
Учитывая высокие рейтинги его экс-клиентки и негласный старт предвыборных кампаний кандидатов, мы с Алексеем говорим об ожиданиях от грядущих выборов президента и парламента, разбираем кампанию Тимошенко и тонкости работы политического консультанта.
Мне не стыдно за то время, что я работал с Юлией Владимировной
– Начинается активная фаза предвыборной гонки. Чем она будут особенной?
– То, что нас ждет, будет грязно, грустно, тошно и противно. Потому что нет больших идей, прорывных видений. Это будет война компроматов. Как говорят: «Карлик мочит женщину, женщина бьет карлика». Будет интересно.
Давайте поговорим об одной из лидеров президентской гонки Юлии Тимошенко, которую вы длительное время консультировали.
– Мне не стыдно за то время, что я работал с Юлией Владимировной. Мы познакомились вначале 2000-х в больнице, где она была во время кучмовских репрессий.
Тимошенко – очень яркая личность. Помню, как в 2004 году во время Майдана сказал ей: «Как к политику у меня к вам миллион претензий. Но никого лучшего нет, ни у меня, ни у страны». Тогда это было абсолютно искренне. Теперь это не так.
– Что изменилось?
– Изменилась страна, и изменились люди.
С посткучмовской когорты Тимошенко была самой яркой – она была настоящим публичным политиком в отличие от всех других. Именно поэтому тогда ее боялись.
Теперь появились еще настоящие политики, она не является уникальной. К тому же, изменился политический ландшафт – мы имеем Революцию Достоинства и нацию, которая осознала себя политической. Также у нас война. Поэтому разговоры быть или не быть Украине, на каком языке разговаривать и все такое прочее ушли с политических баталий. Даже всевозможные пророссийские гады стыдливо скрывают свою пророссийскую риторику.
– Как оцениваете новую кампанию Юлии Владимировны?
– Она всегда была невероятной именно в борьбе. По своей природе и политическому образу она борец. Но сейчас она ведет борьбу за прошлое.
Возьмем ее разговоры о тарифах и о том, что они должны быть сниженным. Конечно, тарифы являются высокими и тяжелыми для большинства людей, но… Например, чтобы попить чай в кафе нам надо платить деньги. Мы же с вами не выясняем, почему этот чай стоит столько – мы думаем, где взять деньги на его оплату.
А разговоры об обнищании, геноциде и все подобные слова, которыми сорят, приводят к инфляции слов и понятий. Мы хорошо знаем, что такое Голодомор и геноцид, к сожалению. И если цены на чай нам повышают на 10 гривен, то что, надо говорить, что у нас чайный голодомор? Это как-то не очень хорошо.
Ярыми сторонниками Юлии Владимировны остаются люди, которые прожили больше в прошлом, чем будут жить в будущем. Когда мы с ней работали, то много говорили, что она должна опираться на молодежь, людей активных, а не на людей патерналистского состава, желающих, чтобы государство что-то для них сделало — снизило тарифы и так далее.
– А разве сейчас она не делает ставку на будущее? Взять, к примеру, презентацию «Нового курса», перформанс с раздетым мужчиной, модные слова типа блокчейн и так далее?
– Она пытается быть новой. Вижу некоторые идеи, которые мы обсуждали еще где-то в 2007-2008 годах – новый общественный договор, например. Тогда я молил о нем не говорить, ведь это довольно расплывчатая история.
Еще одна идея — об электронном правительстве. В свое время мы с ней запустили достаточно интересный проект «Идеальная страна» – он был похож на социальную сеть, нечто среднее между Facebook и LinkedIn, для людей, которых интересует государство. Тогда мы опережали время.
Но сегодня все эти блокчейны и красивые слова, что, по мнению консультантов, интересуют молодежь… Они, таким образом, пытаются быть во всех сферах общества. Потому что если посмотреть на цифры, Юлия Владимировна сейчас находится на пике своих возможностей, и у нее почти не осталось возможностей для роста рейтинга. Поэтому ее программу забрасывают так, чтобы о ней говорили все.
Но так не бывает. Ты не можешь говорить, что снизишь сверхвысокие тарифы и параллельно поддерживаешь малый и средний бизнес. Ведь чтобы кто-то платил за бабушкины тарифы, нужны налоги, которые берутся с бизнеса.
Нельзя бизнесменам говорить: «я снижу вам налоги!», а бабушке: «Не переживай, бизнесмены заплатят за твои тарифы!». Это ловушка – ты не можешь быть одинаково хорошим для всех.
– Правда ли, что это вы придумали легендарный образ с косой?
– Это был совместный проект. Знаю много людей, которые говорят, мол, «Это я сделал!» Я никогда с ними не спорю. Но это был один из вариантов, который мы с ее стилистом и с ней обсуждали. В конце концов, он был удачным.
– Какие еще «фишки» Юлии Владимировне придумали?
– Горжусь плакатом с зелеными ростками «Весна победит». Его напечатали где-то 5 миллионов экземпляров, и я знаю, что люди разбирали эти плакаты, ведь они украшали киоски, кабины маршрутки или прикрывали дырку на обоях. Это было удачно.
— Почему ваше сотрудничество завершилось?
– Я вычеркнул Тимошенко с клиентов накануне президентских выборов 2010 года. Потому что сформировалось достаточно мощное ядро в команде, которое подталкивало ее в сторону быстрого результата. Это называется «Quick win», когда фокусируемся на ядре аудитории, то есть на тетеньках и бабушках, и перестаем разговаривать с людьми самостоятельными, с бизнесом, молодежью, которые не могут дать результата в краткосрочной перспективе. Я решил, что мне это не интересно.
Потом пожалел, скажу честно. Ведь они наделали невероятно много ошибок в битве с Януковичем, который в итоге выиграл.
Помню, мы встретились с Юлией Владимировной после проигранных выборов, и больше всего она была разочарована, что Янукович победил довольно честно – не было уж слишком много манипуляций. Она была в отчаянии.
На выборы бросают здоровье, деньги, личную жизнь
– Политический консультант должен поддерживать идеи политика? Это чисто техническая работа?
— Я пришел в политический консалтинг из сферы рекламы. Помню, как где-то в 2002 году меня спросил отец: «Ты бы на коммунистов согласился работать?». Я ответил: «Мне интересно было бы сделать им ребрендинг». Отец, помня мое антисоветское прошлое, говорит: «Я уважаю тебя как профессионала, но не понимаю как человека».
Но уже после первого Майдана я понял, что теряю этот профессионализм. Профессионал — это человек, который живет тем, что делает. Поэтому не могу сказать, что я профессионально занимаюсь политическим консалтингом, ведь осознал ответственность за судьбу страны. Не могу работать с, например, «Оппозиционным блоком», хотя они очень хорошо платят. С профессиональной точки зрения, это непрофессиональный подход.
Поэтому согласно моим профессиональным установкам, я не являюсь профессионалом. Так как осознал, что имею свое понимание будущего Украины, и готов работать только с теми политиками, чье видение будущего если не совпадает с моим, то хотя бы не имеет красных линий, которые нельзя пересекать.
Режим политического консультанта во время выборов?
– Выборы, особенно ближе ко дню голосования, – это как война. Туда бросают все, что есть, – здоровье, деньги, личную жизнь. Сколько нужно денег на выборы? Все. А сколько патронов нужно, чтобы выиграть войну? Все, что есть.
Одна из главных задач команды политических консультантов — чтобы кандидат спал не менее 6 часов и ел не менее 2 раза в день. Это важно, потому что иначе можно не дойти к финишу.
Команде консультантов тоже надо как-то спать и есть. Но об этом стоит не забывать, потому что в обычной жизни, когда ты устал, тогда и ложишься. А во время выборов надо делать волевое усилие, когда «Ребята, бросаем все и надо что-то съесть, иначе у всех будут проблемы со здоровьем». А это тоже может плохо повлиять на результат.
Политические технологии будут испытывать на украинцах в 2019 году?
— Как я уже отмечал, надо ждать войны компроматов. Мы узнаем очень много всякого про всех.
Среди новых технологий — ботофермы, изломы почт и «ливни» информации. Конечно же, будут и традиционные технологии – концерты, детские площадки, построение дорог, отремонтированные школы. Очень интересно, как эти технологии будут между собой взаимодействовать.
Вместе с тем, должны признать, что в стране сложился новый общественный договор между центральной властью и местными «элитами» – «результат на следующих выборах в обмен на полную безнаказанность». Только в течение этого года в Украине произошло свыше 40 нападений на местных активистов – запугивания, избиения, попытки убийства и даже убийства. Крайний случай – зверское нападение на Екатерину Гандзюк, на которую вылили литр серной кислоты.
Из десятков нападений расследуются считанные случаи. И это происходит только благодаря общественному давлению.
Если бы, скажем, Катя была никому не известной девушкой — она бы тихо умерла в Херсонской больнице, а за это бы посадили невинного человека. Только усилия активистов и журналистов, которые провели собственное расследование, привело к освобождению человека с железным алиби и задержанию людей, что, похоже, совершили это нападение.
И даже сейчас, несмотря на публичность и огласку, местная прослойка «хозяев жизни» пытается скрыть заказной характер этого преступления. И вопрос «А кто же заказал Катю Гандзюк?» до сих пор остается без ответа.
Большинство политиков считает, что люди тупые
– Почему вместо новых идей, смыслов украинские политики предлагают избирателям популизм и гречку? Почему избирательные кампании часто такие примитивные?
— К сожалению, большинство политиков считает, что люди тупые. Так считают и большинство маркетинговых бизнесов. Ведь «Я им говорю о важном, а они не понимают. Значит, они тупые, и мы должны разговаривать с ними как с детьми». А это неправда.
Правда в том, что люди умные и даже очень умные. Они ведут свою жизнь – напряженную, полную надежд, разочарований, любви, проблем… Но они готовы предоставить политику или бренду маленький кусочек мозга и маленький кусочек времени. И если ты не успел попасть в этот промежуток – ты пролетаешь.
Политики просто не могут за эту минутку времени зацепить, продать свою идею или свой бренд. Поэтому рисуют пессимистическую картину: » если не я, то обнищание, геноцид, тарифы — хана тотальная». Другой говорит: «если не я, то россияне в Киеве, танки на улицах, всем капец, но я спасу!». Еще один говорит: «мы смогли сделать это и это, поэтому если нас смените на этих, то будет обнищание, экономический крах и тому подобное».
Они продают некую вековечную битву добра со злом — черно-белую. А жизнь не является черно-белой, и люди способны воспринимать более сложную картинку. Они могут осознать, что политика для них важна.
– Тогда как привлечь людей к политической ответственности?
– Необходимо найти важные слова, актуализировать важность политики для избирателя и каждого гражданина. Но вместо этого политики продают украинцам такие «истории спасения», которые порождают «мессии» с маленькой буквы. К примеру, вспомните, как создавали кумиров из Игоря Коломойского, Надежды Савченко, Михаила Саакашвили и других, и как быстро потом они становились народными антигероями.
Нам продают не идею, а человека. Не прозрачные механизмы, а мессианский образ. А потом оказывается, что любой человек ходит в туалет, моет руки, ест еду, спит в кровати и даже живет в квартире!
А потом создается картина: «Мы-то считали, что этот человек честный, а он взял и купил квартиру. Мало того – он теперь в ней живет! А мы же хотели бы, чтобы он ночевал на вокзале, а потом нечесаный и небритый шел в парламент воевать за наше счастье!».
Когда мы начнем разговаривать с гражданами, избирателями как с взрослыми людьми, когда весь политический дискурс выйдет во взрослую беседу, тогда мы будем иметь гораздо больше перспектив для развития, чем сейчас.
– А как сделать, чтобы наша молодежь больше интересовалась политикой?
– Кстати, это очень важно – наши политики не смогли вовремя актуализировать среди молодежи, что политикой надо интересоваться. Ведь мы видим, что происходит с людьми, которым политика не интересна – россияне, например.
Политику надо сделать модной. Например, в конце 60-х годов в Америке было четко известно, что для того, чтобы иметь секс в колледже или в университете, парень должен или отрастить длинные волосы и уметь дискутировать о Мао Цзэдуне, или наоборот – вступить в шахматный клуб республиканцев.
Тогда молодые американцы говорили «I am political». Они не имели в виду, что поддерживают того или иного кандидата. Они заявляли свою позицию – за традиционные ценности, за права женщин и прочее.
«I am political» означало «У меня активная жизненная позиция – мне не наплевать на свою жизнь и мир, который меня окружает!».
Это так же, как было во Львове в 80-е, когда, по воспоминаниям моих знакомых, если не имеешь вышиванки и не разговариваешь на украинском языке, то будешь иметь скудную сексуальную жизнь. Потому что ты не модный.
Вакарчук и Зеленский – это проявление отчаяния
– Вакарчук и Зеленский на выборах – это реальность?
– Один из моих партнеров весной пошутил, что страшный сон политического консультанта – это второй тур с Вакарчуком и Зеленским. Мы хохотали. А уже летом он пожалел о своих словах, ведь Вселенная их услышала, а у нее плохо с чувством юмора.
Все украинцы знают фамилию будущего президента. Потому что для того, чтобы стать им, надо иметь узнаваемость минимум 60%. Поэтому Вакарчук с Зеленским и заинтересовали социологов как те, кого знает более 60% украинцев.
В то же время эти фигуры – проявление некоторого отчаяния. Ведь, если посмотреть на президентские рейтинги, то победитель на выборах – это графа «Не знаю», на втором месте – «За другого» и на третьем – «Не пойду». Это имена президента, премьера и спикера. Это – отчаяние.
Кстати, это еще одна технология – нам запустили две «мессии», которые имеют шанс стать новыми Семенченко, Савченко и Коломойским.
— Думаете, они все-таки будут баллотироваться?
– Все ждали от Вакарчука заявления на концерте ко Дню Независимости. И поскольку он не сказал об этом при свете, где 100 тысяч людей, которые своими деньгами проголосовали за него, то уже, наверное, и не заявит. Не знаю как избирательная технология, но как технология продажи билетов, эта интрига сработала.
Зеленский… Он может сделать все, что угодно, ведь является фигурой несамостоятельной и как ему скажут, так и будет.
– 6 сентября под Верховной Радой активисты и политики требовали принять избирательную реформу. Как вы относитесь к пропорциональной системе с открытыми списками на выборах?
– Хоть я и не являюсь специалистом в избирательном законодательстве, но, на мой взгляд, там должны произойти серьезные изменения.
Нужно изменить главную политическую составляющую коррупции в Украине – мажоритарку, когда строится 5 детских площадок, целуют 15 детей, обещают все, что угодно, ста бабушкам и становятся депутатом – это страшное зло.
Предполагаю, что система не изменится. Среди тех, кто принимает решения, нет никого, кто был бы в этом заинтересован. Но я буду счастлив, если ошибусь.
– Вы будете работать в избирательных кампаниях-2019?
– Любая политическая сила создается, чтобы идти на выборы и побеждать. И любой политический консультант, который отказывается участвовать в выборах, становится каким-то там имиджмейкером и перестает быть политическим консультантом.
Поэтому мы с коллегами будем участвовать в выборах, непременно. Это время, когда происходит что-то интересное, и когда ты харкаешь кровью, но знаешь, что делаешь что-то важное. Еще и получаешь более-менее приличные деньги.
– Уже определились, с кем будете работать?
– Мы точно знаем, с кем будем работать, даже если пистолет к виску приставят.
Насчет сотрудничества – мы находимся в тяжелых раздумьях. Потому что, когда были Юля и Янукович в 2010-м, то была абсолютно понятная черно-белая картинка, когда ты даже не за это, а должен не допустить вот этого. Это была такая ясность, как на фронте. Когда тебя совершенно не интересует, как твой собрат ведет себя со своими родственниками и что он думает об истории Украины. Тебя интересует, чтобы тебе прикрыли спину, и ты кому-то ее прикрыл, ибо враг там.
А когда мы отходим от этой простой и ясной военной картинки к мирной жизни, то оно гораздо сложнее, и тебя начинают интересовать эти детали. И уже появляется ощущение – если ты так и так поступаешь, то нет, нам не по пути.
– Ваш совет – как выбирать депутатов и президента?
– Смотрите внимательно, что кандидаты делали до выборов. Учитывайте свои интересы. Например, если вы школьный учитель и вам говорят, что с образованием все будет хорошо, а учителям повысят зарплату, то не поленитесь, а спросите – «Как вы это сделаете? Где возьмете деньги?».
Не стесняйтесь задавать вопросы «Как?». Представьте, что выбираете мужа для своей дочери. Вы бы такого взяли? Интересно было бы рюмку с ним выпить? А вы бы не подрались в конце этой вечеринки?
А готовы ли вы нанять такого человека на работу? Или, может, он сильно высокомерен, не придерживается слова и уже был депутатом и не ходил на работу. Вам нужен такой работник?
Когда политики что-то делают для вас, то посмотрите – за чей счет? Ибо все эти «чудотворцы» приезжают и убеждают – эта дорога и этот светофор сделаны при поддержке депутата такого-то! Но это не его средства, это субвенция, которую он как-то себе заканючил в госбюджете, а потом хвастается. Субвенция – это наши с вами деньги. Вы бы купили за свои деньги то, что он вам привез? Подумайте.
Автор: Дарья Рогачук
Источник: Украинская правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.